Услышав тяжелое дыхание возле своего уха, Бран обернулся и тотчас заметил, как, немного приподнимаясь над обгоревшей землей, парит Триша. Она подкралась к подросткам совершенно незаметно, словно слившись с угрожающими толстыми стволами сваленных деревьев и истлевшими развалинами древесных хижин лесных фей.
– Вы, должно быть, уже закончили? – подметив сжатый в ладони Брана таинственный медальон, поинтересовалась Триша. – Думаю, через пару часов вы сможете отправиться на окраины Тойстрига. Я провожу вас, – она махнула огромной лапой с угрожающе заостренными кверху пальцами и провела путников вдоль мрачного поселения до загороженной прочными деревянными прутьями просторной клетки.
Когда они прибыли, обезображенная фея, пару раз порхнув своими ободранными крыльями, приблизилась к тяжелому жестяному замку, дабы убедиться в том, что накрепко заперла путников. Подростки устало уселись на сырую землю, стараясь сохранять молчаливое спокойствие и не думать о том, что ждет их по приходе темной ночи.
Раскатистый гром разрезал своим звучным гулом серые грозовые тучи, а затем затрещал настолько громко и страшно, что Арин слегка подпрыгнула на месте и, охнув, придвинулась поближе к Девину.
– Помнится мне, ты говорила, что боишься только ужасных троллей-людоедов. И что я вижу сейчас? – слегка улыбнувшись собственной шутке, сказал юноша, а затем, поймав на себе недоуменные взгляды товарищей, осознал, что сейчас не самое подходящее время для веселья и баловства.
Все-таки опасность поджидала их за каждым кривым поворотом, а их маленькая деревня, что была заветной целью, к которой они старательно шли все эти долгие дни, казалось, с каждой минутой все сильнее отдалялась от них, скрываясь за темными пушистыми кустарниками и непроглядным лесным туманом.
За оглушающими раскатами последовал сильный ветер, бьющий наотмашь, словно стараясь содрать кожу с неприкрытых детских лиц. Затем, спустя пару мгновений, темный небосвод прорезала голубоватая, ослепляющая своим ярким светом молния.
У Брана буквально перехватывало дыхание от осознания того, что весь Тойстриг был отражением его жителей. Хижины, деревья и земля были безжалостно изуродованными частыми грозами и непогодой, будто куполом покрывающей этот маленький клочок земли. Непогодой, вызванной страшным проклятием и гневом Королевы леса.
– Триша, возможно, вы могли бы укрыть нас хоть в какой-то лачуге? Не хочется оказаться прямо в эпицентре грозы, – аккуратно спросил Бран.
Он старался не выдать своего отвращения, глядя прямо на впалый череп и покрытую волдырями тонкую шею феи. Однако по одному ее взгляду понял, что ему не удастся заполучить желаемое. Клетка – единственное место, из которого дети не смогут выбраться и сбежать подальше отсюда, так и не выполнив миссию.
– Прошу простить, но мне запрещено выпускать вас отсюда до прихода ночи. Это приказ, и я не имею права его ослушаться, – безучастно ответила Триша, сжимая в руках проржавевший длинный ключ.
– Что ж, понимаю, – с печальным вздохом ответил Бран, переводя взгляд на своих товарищей, которые трусливо жались друг к другу, опасаясь, что молния ударит именно туда, где они вынуждены коротать время. – Кстати, Триша, а где Руми? Ты уже отвела ее домой, в Ульструп?
Фея слегка замешкалась с ответом на вопрос, а затем вскользь произнесла:
– К сожалению, она больше не вернется сюда. Ее родители они… они запретили ей покидать деревню. Все же она у них одна, и глупо было бы позволить единственному ребенку в семье рисковать своей жизнью, – Триша, словно подбирая правильные слова, широко размахивала руками, улыбалась и странно хихикала, описывая встречу Руми с ее отцом и матерью.
– Единственному? А как же Тревор? Ты ведь привела его к ним и того раньше, – задумчиво сдвинув брови на переносице, спросил юноша.
Казалось довольно странным, что Триша так внимательно относилась к деталям, описывая Ульструп, но на этом моменте не хотела заострять своего внимания.
– Единственной дочкой. Я имела в виду это, – слегка потупив взгляд, сказала фея, покрываясь яркими бордовыми пятнами, и она поспешила отвернуться от Брана и закончить этот порядком надоевший ей разговор.
Несколько минут Бран напряженно размышлял о том, как странно и неестественно ведет себя Триша, стараясь объяснить это тем, что, возможно, родители Руми со злобой отнеслись к обезображенной фее, потому как именно она была причиной, по которой их дети заблудились в Салфуре.
Девин напряженно заерзал на месте, а затем, глубоко вдохнув в легкие разряженный воздух и опершись на руки, воодушевленно произнес:
– Чем это так вкусно пахнет? – юноша стал оглядываться по сторонам в надежде уловить источник пробуждающего аппетит аромата.
Триша потупила взгляд, а затем, слегка улыбнувшись, ответила:
– Сегодня была довольно удачная охота. Пока вы были на Совете, я и несколько других фей… В общем, мы нашли возле Тойстрига дикого кабана.
Триша повернулась к подросткам и, вновь неопределенно размахивая своими костлявыми руками, начала рассказывать о том, какой благосклонностью этот день одарил их сегодня. Сперва они нашли своих спасителей, затем вернули Ру в деревню, а после вкусная еда чуть ли не своим ходом и по своему желанию пришла к ним на тарелки.
– Ну разве не чудо? – странно захихикав, спросила Триша, она выглядела растерянной и отвела взгляд в сторону.
– Чудо то чудо, но разве вы не хотите угостить нас? Все же мы ваши будущие спасители, – с неподдельной гордостью в голосе сказал Девин, а затем, похлопав себя по животу, с пущей важностью добавил: – Отправляться на такую, без преувеличения, важную миссию на голодный желудок – совершенно неверное решение.
Триша слегка округлила свои алые, как спелые яблоки глаза, немного помолчала и довольно пространно произнесла:
– Разве люди едят мясо?
Подростки с удивлением посмотрели на нее, а затем Девин, приняв на себя задачу уговорить фею принести им еды, с вызовом ответил:
– Конечно же едят! Я как-то от голода даже крысу съел и ничего!
Ниса слегка вздрогнула после этих слов, вспоминая то, какой ужас им пришлось пережить в хижине на отшибе леса.
– Ну раз крысу… – отчужденно протянула Триша.
Вновь проверив, надежно ли заперла деревянные двери клетки, она запорхала своими массивными бугристыми крыльями и направилась в чернеющую над лесом темноту, предупредив детей, что вернется с горячей пищей и как следует их накормит.
Когда Триша скрылась в лесной темени, гром тотчас разразился новой оглушающей волной и, спустя пару секунд после пугающего треска, на Тойстриг как из ведра полилась холодная стена осеннего дождя, заставляя детей прятать головы в попытке укрыться от влажных потоков.
– Честно говоря, Триша меня пугает, – с опаской в голосе сказала Ниса, стараясь закрыть маленькими ладошками пушистую копну волос.
– Неудивительно, она ведь ужасный монстр, который даже не удосужился предложить нам еды, – хохотнул Девин, стараясь скрыть свой страх за ненавязчивыми шутками и тем самым поднять настрой не только себе, но и своим товарищам.
Ниса и Арин слегка улыбнулись, а Бран продолжал напряженно глядеть в одну точку.
– Что-то не так? – тронув его за плечо, сказала Ниса. – О чем ты задумался?
Юноша слегка вздрогнул, а затем, внимательно взглянув на Нису, ответил:
– Как-то раз я слышал разговор двух торговцев, что промышляли рыбной ловлей. Они спорили друг с другом о том, в какой из деревень выгоднее продавать форель и судаков. Один с пеной у рта доказывал, что в Ульструпе можно нажиться лучше всего, потому как в этой деревне мало рек и озер.
– Серьезно, Бран? – недоуменно спросил Девин, стянув с себя рубаху и прикрыв ею голову от проливного дождя. – Сидя посреди Салфура в окружении диких тварей, ты всерьез думаешь о рыбалке?
Бран хмыкнул, а затем, сомкнув черные брови у переносицы, продолжил:
– Дело совсем не в рыбалке, Девин, а в том, что другой торговец сказал тогда, что до Ульструпа – четыре часа пути на телеге, запряженной двумя лошадьми, а потому совершенно невыгодно ездить туда из Ардстро.
Девин потупил взгляд, стараясь понять сказанное Браном, а затем, словно сдавшись, произнес:
– Все равно ничего не понимаю.
Арин закивала в подтверждение его слов, а Ниса напряженно задумалась, будто бы догадываясь, к чему вел Бран.
– Ты хочешь сказать… – просияв от собственной догадки, начала говорить белокурая девочка.
– Что Триша не могла успеть привести Руми в деревню, вернуться и при этом сходить с остальными на так называемую охоту. Лес находится ближе к Ардстро, нежели к Ульструпу, так что это попросту невозможно, – подтвердил ее мысли Бран.
Все подростки замолчали, как бы переваривая неожиданную догадку.
– То есть она нам соврала, – кивнув собственным мыслям, сказал Девин. – Но зачем?
На этот вопрос Бран не мог ответить. С Тойстригом, как и с самой Тришей, было что-то не так, и он ощущал это всем своим существом. Феи хранили больше секретов, нежели поведали путникам. Но в чем конкретно заключалась цель этой странной лжи, юноша совершенно не мог понять.
Тем временем темнота все сильнее сгущалась и с каждой минутой пожирала мир, находящийся за пределами деревянной клетки. Мир ужасов и кошмаров, превратившихся в жизнь. Мир диких лесных русалок, огромных кровожадных троллей, болотистой Топи и поселения уродливых тварей, именуемых себя феями запретного леса. Мир, которого никогда не должно было существовать.
Триша вернулась к путникам спустя недолгое время. В огромных жилистых лапах она несла два горячих блюда с темно-бурым мясом и бледными желтоватыми жилками в его прослойках. Аромат был такой, что у подростков перехватило животы и слюна скопилась до самого неба. Есть хотелось ужасно, тем более отведать свежего мяса, которого в Ардстро практически невозможно было достать из-за плохой растительности и неполноценного питания крупного рогатого скота.
– К сожалению, мне удалось достать лишь пару кусочков, – виновато сказала Триша, протягивая ребятам горячую ароматную пищу. – Все потому, что кабан был слишком маленьким. Видимо, еще совсем юный, – неуверенно продолжила она, закрывая за собой деревянную дверь высокой клетки.
– Спасибо и на этом, – довольно ответил Девин, притягивая к себе глиняную посуду и сжимая пальцами кусок сочного мяса, с которого еще некоторое время стекала багряная кровь.
Арин придвинулась к нему и стала отрывать небольшие волокна, поспешно засовывая их себе в рот и довольно кивая своей рыжеволосой головой.
– Очень вкусно! Налетайте, – с восторгом в голосе воскликнул Девин, протягивая Нисе и Брану вторую посудину. – Нужно утолить голод, все же мы довольно долго не ели ничего такого… такого питательного.
Брану отчего-то стало не по себе. Он знал, что Триша не могла отравить пищу, потому как это было бессмысленно, но что-то не давало ему покоя, поэтому он лишь слегка качнул головой, как бы говоря, что не голоден.
– Странный ты какой-то, – пожав широкими плечами, сказал Девин и передал глиняную тарелку Нисе. – Хоть ты поешь, а то совсем осунулась, – он ляпнул это между прочим, но тут же осознал, что подобные фразы могут задеть девочку.
– Спасибо, но я тоже не голодна, – тяжело вздохнув, ответила Ниса.
Это была ложь. Ее живот, казалось, сворачивался от голода, а в горле собралось такое количество вязкой слюны, что ее было сложно проглотить. Она сама не до конца понимала, почему отказывается от пищи. Возможно, потому, что Триша, как и все феи в Тойстриге, производила на нее негативное воздействие. Ниса боялась ее, а потому была не в силах принять угощение из обезображенных лап монстра.
– Ну и пес с вами! – махнув на товарищей рукой, сказал Девин, вгрызаясь в сочные мясные прожилки. – Оказывается, мясо молодого кабана очень похоже на говяжье. Только более сладковатое, – с важным видом подметил юноша. – Триша, часто у вас здесь устраивают такие пиршества?
Фея слегка вздрогнула, словно витала где-то далеко в своих мыслях. Повернув голову и с некой неопределенностью взглянув на Девина, ответила:
– Нет, сейчас – очень редко, а раньше… – она мечтательно подняла глаза к небу, давая возможность дождю орошать ее обезображенное лицо.
– Раньше было больше диких кабанов? – наивно спросила Арин, с некоторой опаской глядя на Тришу, но стараясь сохранять доброжелательный настрой.
– Да, кабанов. Их было очень много, – совершенно пространно ответила Триша, продолжая неестественным образом таращиться на небосвод.
Спустя пару минут фея обернулась, осмотрела всех присутствующих и воодушевленно произнесла:
– Надеюсь, вы закончили с трапезой. Нам пора в путь.
Не дождавшись ответа, Триша стала с силой прокручивать длинный ключ в проржавевшей замочной скважине и, когда дверь со скрипом отворилась, пригласила детей к выходу.
Те безропотно повиновались ей, в душе тая некий животный страх, порожденный неясным будущим.
Триша вела их безжизненными скользкими тропами, пока редкие капли дождя попадали им за раскрытые грязные рубахи и платья. По пути они не встретили ни одной феи, отчего Брану вновь стало не по себе.
– Триша, а где сейчас твои… твои сестры? – неуверенно спросил ее юноша, с неподдельным страхом озираясь в непроглядной темноте.
– Они боятся злых духов, поэтому ночью мало кто выходит из своих хижин, – неопределенно отвечала фея, стараясь не смотреть в испытующие глаза Брана.
Юноша желал верить ее словам, но что-то подсказывало ему, что Триша не была с ними честной.
– А разве феи спят ночью, подобно людям? – этот вопрос он задал с таким невинным лицом, словно действительно интересовался бытом этих странных существ.
Триша сперва обернулась, дабы понять, не таит ли Бран какой-то уловки за маской простодушия, но, убедившись в том, что тот абсолютно прозрачен, ответила:
– Мы никогда не спим.
Тут-то Бран и смог до конца убедиться в том, что фея скрывала что-то от него, от всех. Внимательно присмотревшись, он не смог разглядеть ни одного хотя бы малого источника света, ни одной горящей лампады в окошках мрачных покосившихся домов.
«Не могут же они всю ночь сидеть без света, дожидаясь восхода солнца, – подумал темноволосый юноша, задумчиво приложив руку к губам. – Что-то здесь нечисто, но что?»
Триша вела их дальше в полном молчании, словно старалась не наговорить лишнего. Она легко порхала над сырой землей, перелетая через пологие овраги, и даже не удосуживалась произнести хотя бы одного ободряющего слова, подарить путникам надежду на то, что они переживут эту мрачную ночь.
– Мы пришли, – коротко бросила фея, указывая на лесистую местность, что, словно кольцом, окружала обездоленный Тойстриг. – Я покину вас, но не вздумайте бежать. Иначе… – она сомкнула безволосые брови над ярко-алыми глазами и тут же приобрела ожесточенный вид. – Иначе вас убьют. Либо мы, либо они.
После этих слов Триша удалилась в темноту, оставив подростков один на один с хищным лесом и его не менее хищными обитателями.
Глава 25
Несколько минут путники стояли в полной тишине, боясь словом перебудить злых духов, которых опасались даже такие монстроподобные существа, как феи Тойстрига.
– Мне стра-ашно, – немного погодя застонала Арин, прижимая к груди маленькую ладошку.
Чем дальше они удалялись от поселения, тем сильнее ощущали, как лес вновь оживает, разрастается прямо на глазах, как густые еловые ветки начинают перешептываться между собой, словно обговаривая судьбу тех, кто не по своей воле оказался в их зеленом лабиринте.
– Все будет хорошо, – легонько кивнул Девин и медленно зашагал в темноту, держа за руку испуганную рыжекудрую подругу.
Ниса с Браном шли чуть поодаль них, не глядя друг на друга. Только сейчас, страшась взглянуть на белокурую девочку, Бран почувствовал, что нечто необъяснимое произошло между ним и Нисой в момент, когда не стало Фица. Будто неосязаемая нить, связавшая их в самом начале долгого жестокого пути, порвалась, пропала, как и жажда жизни, ярко блестевшая ранее в травянисто-зеленых глазах его подруги. Ниса стала другой, более сдержанной и отстраненной, такой, какой не была никогда прежде. Эфемерная рана, что прожгла ее чуть вздымающуюся грудь до самого сердца, не давала девочке вздохнуть, словно она ощущала собственную вину в том, что произошло с ее братом, а, возможно, совершенно неосознанно винила в этом и Брана.
– Ниса, все в порядке? – нарушив невидимый барьер, с некоторым волнением спросил черноволосый юноша.
– Вполне, – коротко бросила Ниса, даже не взглянув на него. – Если вообще все происходящее с нами можно считать «порядком», то да. Я в норме, – едко продолжила она, словно по крупице вытаскивая из себя слова.
Бран тяжело вздохнул. Девин и Арин, шествующие впереди, отчего-то вводили его в смущение. «Как они могут выглядеть такими… такими нормальными, когда вокруг творятся ужасные вещи», – вскользь подумал он, но сразу осекся. Разве можно осуждать тех, кто всеми силами старался сохранять внутренний покой, пока они с Нисой медленно пожирали себя изнутри.
– Ты стала какой-то… – начал он.
– Ты стал каким-то… – одновременно с Браном выпалила девочка, прижав руки к груди и коротко взглянув на него.
– Другим.
– Другой.
Они произнесли это одновременно, и Ниса слегка покраснела от неожиданности, скрыв свое румяное лицо за светлыми волосами, а Бран сунул руки в карманы льняных штанов и отвернулся. С каждой секундой недосказанность и напряжение росло между ними, и они не могли противостоять этому.
– Знаешь, после его… после смерти Фица, – начал говорить Бран, но громкий оклик Девина тут же заставил его замолчать.
– Вы это слышите?! – дрожащим голосом спросил Девин, оглядываясь по сторонам.
– Слышим что? – замерев на месте и сжав кулаки, переспросила Ниса.
– Голоса! – воскликнул Девин, стараясь не упускать из виду своих товарищей.
Бран остановился и стал внимательно вслушиваться: мерное перешептывание хвойных ветвей, заунывное кукование кукушки – ничего странного для запретного леса. Он продолжал слушать, пока до него не донесся еле различимый детский голосок.
– Они пришли нас убить, Ива, – тихонько пронеслось мимо уха Брана.
– Разве мы уже не мертвы, Дое? – слабым голосом отвечал другой дух.
– Молчи. Кажется, они слышат нас, – слегка повысив тон, ответил мальчик и спустя пару секунд голоса стихли.
– Духи… – прошептал Бран.
– Ты тоже их слышишь?! – нервно воскликнул Девин, продолжая озираться.
Ниса с Арин недоуменно смотрели на юношей. Ни одна из них не могла ничего услышать.
– О чем вы говорите? – слегка съежившись, спросила Ниса.
Девочка до праведного ужаса боялась злых духов, о которых говорили феи, но более всего ее страшила неизвестность, та тонкая вуаль, позволяющая лишь Девину и Брану почувствовать чье-то присутствие.
– Это дети. Они говорят, что мы пришли убить их, – сказал Бран, стараясь вновь уловить на слух загадочные голоса.
Затем, пройдя вперед, стал посреди лесной глуши и внимательно разглядывал медальон, что дала ему Агнесса. Он слегка подсвечивался, совсем слабо, словно, подобно им самим, чувствовал незримое присутствие потусторонних сил.
– Мы не ошиблись. Медальон слегка сияет.
– Я ничего не слышу, – пожав плечами, сказала Арин, стараясь сохранять душевное равновесие и не поддаваться панике, уже охватившей ее.
– Бран! – окликнул товарища Девин и дрожащим пальцем указал на мрачную пустынную поляну, посреди которой вспыхивал какой-то маленький синеватый огонек. – Скажи мне, что ты тоже… тоже видишь это?
Бран обернулся и вгляделся в место, на которое указывал Девин. Действительно, посреди кривых деревьев и пушистых кустарников, прямо возле вывернутого наизнанку вместе с корнями клена витал крохотный призрак. Бран коротко кивнул и стал медленно приближаться к пустынной лужайке.
– Да что с вами такое, в самом деле? Там же ничего нет! – неожиданно резко воскликнула Ниса, словно подозревала мальчиков во лжи. – Если вы все это выдумали, то вам не жить, – дрожащими губами добавила она.
Бран никак не отреагировал на ее слова, лишь продолжал медленно идти вперед, держа загадочный медальон в протянутой вперед руке. Когда он приблизился к духу, то сразу же услышал тихий детский плач, всхлипы и стенания.
– Эй, ты… – он стал перебирать в сознании то, как именно следует обратиться к духу, – нечисть, я вижу тебя, и у меня есть эта странная штуковина, которой… я должен воспользоваться, чтобы очистить этот лес от тебя и твоих собратьев, – чувствуя дикий страх, Бран говорил все, что придет ему на ум, понимая, что может этим лишь вывести духа из себя.
– Нечисть? Я не нечисть! Я человек! – закричала сущность и, пролетев прямо над головой Брана, скрылась за высокими деревьями, отчего юноша тотчас присел на мокрую землю и закрыл голову руками.
«Почему мне кажется, что мне знаком этот голос?» – недоумевал Бран, приподнимаясь. Ему казалось, что дух исчез, но, присмотревшись, в кромешной темноте он увидел, как постепенно над высокими кронами лесных деревьев, заслоняя собой мерцающее звездное небо, засияла сотня крохотных синеватых огоньков. Подобно шарообразным светлячкам, они вспыхивали из ниоткуда и все теснее смыкали круг над путниками, не оставляя им пути к отступлению.
– Бран, черт тебя дери! Что ты наделал?! – воскликнул Девин, сжимая свои жилистые руки в кулаки, словно это могло помочь ему одолеть бестелесных существ.
– Я не знаю… я просто, – черноволосый юноша водил головой из стороны в сторону и при каждом повороте замечал, что количество духов увеличивалось на несколько десятков.
– Что происходит? Я ничего не вижу! – громко воскликнула Арин и тут же залилась плачем. Невыносимый страх сковал ее по-детски наивную душу, и она не желала думать о том, что пока ее глаза остаются слепы, вокруг творится какое-то безумие.
Ниса, стоявшая поодаль, сдвинула брови к переносице и с осуждением сказала:
– Хватит нас пугать! В конце концов, как вы можете… – светловолосая девочка стала приближаться к друзьям, но внезапно наткнулась на совершенно невидимую стену, отделяющую ее от товарищей. – Что такое? – спросила она, барабаня кулаками по воздуху, который, к ее вящему удивлению, оставался твердым и непроходимым.
Только Девин и Бран видели, что на самом деле происходит: духи возвели прозрачный купол, отделяющий Нису от остальных, купол, который она не видела, но могла с легкостью почувствовать.
– Вам здесь не рады! – громко воскликнул один из синеватых миражей, и тотчас из крохотной сферы, больше походившей на шаровую молнию, обернулся совсем юным мальчишкой в порванной на груди рубашке и коротких шортах. – Уходите и забирайте с собой эту бесовскую вещицу! Надеюсь, они уничтожат и вас, и вы пожалеете о своих дурных поступках!
Он продолжал кричать, пока Ниса, прикусив губы и всеми силами стараясь не расплакаться, колотила о невидимую стену. Арин непонимающе оглядывалась по сторонам, вытирая с лица соленые слезы, а Девин и Бран ошарашенно глядели на происходящее безумие.
– Дое, – сказал иной мираж.
И тут же, подобно мальчику, обратился в ребенка. На этот раз это была маленькая девочка с двумя тонкими косичками и слегка округленными щечками. Она какое-то время печально смотрела на путников, а затем с серьезностью в голосе вновь обратилась к мальчишке:
– Возможно, они просто не знают, – предположила девочка, легонько потянув друга за рукав рубахи.
– Как же, не знают, – хмыкнул Дое, испепеляюще глядя на чужаков, и когда он говорил, казался старше, чем выглядел. – У них эта мерзкая вещица с аурой кровожадных упырей! Разве ты не видишь, Ива, они пришли истребить нас!
Бран замешкался, сжимая в руках тот самый мерцающий кулон, о котором говорил Дое. Девин собрался с силами, чтобы предъявить призракам все то, что он о них думает:
– Не смейте притворяться маленькими детьми! – крикнул он, глядя прямо на Дое и Иву. – Нас предупредили! Вы – злые духи, которые пытаются нас обмануть, так ведь? – неуверенно добавил он, словно ища подтверждения собственным словам.
– Видишь, а я что говорила? – пожав плечами, сказала Ива, а затем, внимательно посмотрев на Нису, кричащую за прозрачной стеной, добавила: – Значит, она…?
– Именно. И она тоже, – утвердительно кивнув, ответил Дое и указал крохотным синеватым пальцем на рыжекудрую девочку.
– Ясно, – печально выдохнула малышка и, переведя свой взгляд на испуганных Девина и Брана, спросила: – Почему вы прислуживаете монстрам?
Юноши непонимающе переглянулись.
– Разве люди должны причинять друг другу вред? – Ива говорила так, словно была много старше их, словно знала намного больше, чем ребята, и умело этим пользовалась.
– Но вы ведь демоны! – с жаром воскликнул Девин, крепко держа Арин за руку.
– Кто вам это сказал? Мы обыкновенные дети, такие же, как и вы, только немного младше, – переведя взгляд на синеватую стенку, девочка поманила одного из духов к себе, призывая его принять человеческий облик. – Скажите, неужели вы так безропотно уверовали в их слова? – грустно улыбнувшись, добавила она.
Бран замешкался, оставаясь на месте, пока полупрозрачная тень медленно спускалась на землю и обращалась в нечто человекоподобное.
– Вы же просто играете нашими чувствами! – вновь выкрикнул Девин.
Но Бран звучно шикнул на него, призывая к молчанию.
– Чтобы верить их словам, у нас нет никаких оснований, – сказал черноволосый юноша, глядя прямо на призраков. – Но и доверять вам нет абсолютно никаких причин.
– Что ж, с этим не поспоришь. Если ты сможешь ответить на мой единственный вопрос, то после решишь, кому действительно стоит вверять свою судьбу, – девочка стала медленно приближаться к юношам.
Рассерженный на путников Дое попытался ее остановить, но та была полностью уверена в собственных словах, потому неспешно шагала к пустынной поляне.
– Бран! Бран, что происходит?! – громко всхлипывала за стеной Ниса, пока призрачный силуэт малышки наступал прямо на него.
– Что это за вопрос? – отходя, нервно переспрашивал юноша, его грудная клетка сжималась от безотчетного страха, а горло перехватывало из-за нехватки воздуха.
– Вопрос довольно простой: если в Тойстриге, как ты уже заметил, совершенно не водятся ягоды или спелые плоды, даже орехи и зерна, которые могли бы привлекать диких животных, например, кабанов…
– Ива, не надо! – воскликнул Дое, стараясь заглушить размеренную речь подруги. – Они же сойдут с ума!
– О нет, Дое, они должны знать, – мотнув головой, ответила Ива. – Так вот, Бран, если ничего из перечисленного мною не водится на просторах выжженного Тойстрига, чем именно питаются эти добрые феи? Ответь, почему они до сих пор остаются в живых?
Бран замер на месте. Казалось бы, вопрос, заданный малышкой, был довольно простым, ведь совсем недавно Триша говорила про охоту и…
– Боже, нет! Быть этого не может! – осознание пришло слишком поздно. Юноша упал на колени, отбросив кулон в сторону, стал ворошить собственные густые волосы, дабы прийти в себя.
– Бран! Что она с тобой сделала?! – громко выкрикнул Девин и, отпустив руку Арин, подбежал к товарищу. – Не подходи ближе, иначе я… иначе мы… – обращаясь к духу, добавил он.
– Как ты себя чувствуешь, Девин? – внимательно посмотрев на юношу, с некой печалью в голосе спросила Ива. – Кажется, ты неплохо отужинал сегодня? Только вот это мясо было…
– …человеческим, – растерянно таращась в мокрую землю, прошептал Бран, и его тут же обильно стошнило.
– Ч-что? Не м-может быть, – заикался Девин, его тело стало постепенно онемевать, и он ничком повалился на землю, потеряв сознание.
Когда Ива закончила говорить, на землю спустилась крохотная тень, постепенно обрастая силуэтом и обращаясь в совсем юного мальчика лет пяти. Его большие глаза с непониманием смотрели на путников, а маленькие ручки были сжаты в кулачки. Рубашка на нем была тоже порвана, как и у Дое, а огромные царапины, оставленные острыми когтями, явственно зияли на тонкой, полупрозрачной коже.
– Девин! Очнись! – громко всхлипывала Арин, тряся юношу за широкие плечи. – Бран! Прекрати это! Сделай что-нибудь!
– Почему они не могут вас видеть? – спросил Бран у Ивы, кивнув в сторону Арин.
– Отвечу тебе позже, а пока позволь представить кое-кого, – девочка обернулась и указала рукой на только что подлетевшего к ним мальчишку: – Это Тревор, брат Руми.
У Брана вновь перехватило дыхание и, громко закашлявшись, он стал сжимать ладонями собственную рубаху.
– Они убили его, пока ты спал. А затем съели, – печально опустив голову, продолжала Ива. – Им было мало, потому… Руми…
– Где она? – глубоко вдохнув и подняв взгляд на малышку, спросил Бран, – Где Руми?
Девочка отвела взгляд, будто размышляя над тем, как правильно растолковать юноше то, что сейчас происходило со всеми убитыми феями детьми и как именно Руми была к этому причастна.
– В этом и заключается маленькая проблема.
Дое звучно хмыкнул, стараясь всем своим видом показать Брану, что даже после его раскаяния не станет считаться с ним. Не дожидаясь, пока Ива сама ответит на вопрос юноши, он взял слово:
– Ее вы видели на поляне. Она не может принять того, что с ней случилось, а потому перемещается с места на место и громко плачет, – серьезно глядя на Брана, рассказывал мальчик. – Если не остановить ее, то феи смогут вычислить нас, и тогда нам уже никто не поможет.
Бран совсем запутался. Поднявшись с колен и многозначительно взглянув на не упокоенных духов, он стал вновь расспрашивать их обо всем: о том, почему Арин и Ниса не могут их видеть; почему феи едят детей и отчего призраки до сих пор остаются в сознании; где они живут; как устроен их мир и отчего феи хотят избавиться даже от их бестелесных оболочек.
– Начнем с того, что я не должен отвечать на вопросы такого болвана, как ты, – с неприязнью в голосе, начал Дое. – Но раз Ива попросила об этом, то так тому и быть.
Тяжело выдохнув и усевшись на сырую землю, мальчик стал в подробностях отвечать на все вопросы, что интересовали Брана.
– Эти девочки, как и сами феи, могут чувствовать наше присутствие, но возможности видеть нас у них нет. Все потому, что когда-то они совершили кое-что ужасное, а именно отняли чью-то жизнь. С феями мне все понятно, но вот как ваши подруги смогли пойти на такое преступление – вопрос, на который ты должен будешь ответить мне после того, как я закончу.
Бран обомлел от удивления. Неужели смерть Петры, к которой приложили руку девочки, могла запятнать их души и лишить возможности видеть призраков Салфура?
– Феи едят детей, потому что они так устроены. Они – самые настоящие хищники, которым доставляет удовольствие не только сама еда, но и процесс, с которым… – Дое сделал паузу, – они приносят нас в жертву самим себе.
– Но тогда почему они не убили меня и моих друзей?! – с чувством переспросил Бран, стараясь не разгневать призрака своими частыми расспросами.