Одежда на старухе была еще более странной. Все тряпки, что мешком свисали с ее истощенного тела, были смастерены из осенних листьев, желтых желудей, ореховой скорлупы и оборванной серой ткани, которая вовсе выбивалась из общего природного образа незнакомки. В руках женщина держала острую шипастую ветвь, словно та была ее орудием. С прищуром оглядев путников, она едко усмехнулась, словно обрадовавшись чему-то, а затем, откинув за спину свои черные жесткие волосы, туго заплетенные в десятки маленьких косичек, сказала:
– Что тут у нас?
Путники молча стояли, с опаской глядя на незнакомку. Им было боязно сказать что-либо в ответ, но при этом, если понадобится, они были готовы напасть.
– Не хотите разговаривать со старушкой Тайзети? Ну что ж, а я хотела помочь, – пожав тонкими плечами, сказала женщина и, повернувшись в сторону темной дубравы, стала медленно шагать обратно туда, откуда явилась.
– Помочь? – переспросила Арин, словно ища некоего спасения в словах женщины.
– Я пришла сюда на запах смерти, – ответила Тайзети, оборачиваясь к подросткам и загадочно облизывая собственные губы. – И скажу честно, ему осталось недолго… Совсем недолго. Магия. Злая магия пожирает его душу. Без моей помощи вряд ли он вообще сможет выжить, не говоря уже о том, чтобы ходить, говорить и думать.
– То есть? – спросила Арин и в ее карих глазах тут же появились слезы.
– То есть он уже не жилец. Его дух уже улетает в небо, – со смешком ответила Тайзети.
На секунду в воздухе повисло молчание. Бран, собравшись с силами, с трепетом произнес:
– Я не знаю, кто ты такая, но прошу, помоги нам.
– И я прошу. Мы все просим, – положив руку на сердце, сказала Ниса.
– Что ж, – лукаво оскалившись, ответила Тайзети. – Есть способ. Готовы ли вы рискнуть собственными жизнями ради его спасения?
– Конечно, – безропотно ответили все разом.
Старуха враз подхватила Девина на руки, сделав это так легко, что всем показалось, ее тощее тело вот-вот надломится.
– Может быть, я помогу вам? – протянув руку, предложил Бран.
– О, мой дорогой! Наверняка, глядя на меня, ты подумал, что я и сама – не жилец, но скажу тебе кое-что, – со снисхождением взглянув на юношу, сказала Тайзети. – Знаешь, чем именно существа запретного леса отличаются от людей, помимо своей неутолимой жестокости?
– Чем же? – переспросил Бран, с интересом взирая на то, как легко Тайзети уносит Девина вдаль.
– Силой, – коротко ответила черноволосая женщина, а затем, спустя пару секунд, добавила: – Не той, что лежит на поверхности, а той, что сокрыта в глубине их тел.
Сказав это, Тайзети странно хихикнула и поманила ребят в неизвестном направлении. И они, не имея иного выбора, безропотно последовали за ней. Возможно, именно там их ожидало неуловимое спасение.
Когда дети под предводительством Тайзети все же добрались до маленькой лачуги, то были удивлены тем, что женщина живет в полном одиночестве, подобно Аве. Даже у той когда-то была вторая личность, а у Тайзети из собеседников были лишь звериные черепа да человечки, сотворенные из грязи, земли и палок.
Лачуга была довольно тесной и маленькой, сооруженной самой странницей. Ни окон, ни дверей, ни кухни. Только пустое пространство с кучей собранного женщиной хлама и останками невиданных зверей.
– Прошу за мной, – поманив путников рукой, загадочно произнесла Тайзети, затем, взглянув на изумленные выражения лиц подростков, тут же добавила: – Можете считать меня ненормальной, но эти черепа и куклы говорят со мной. Они подсказывают и рассказывают мне о том, что происходит в лесу. В них заключены души тех немногих взрослых людей, кто познал свою смерть в Салфуре. И знаете, каждый носит свое, зачарованное имя. Это, к примеру, Додо, а это Дуду, они были добрыми друзьями при жизни, но потом на одного из них напал дикий зверь, а другой решился спасти его, но оказалось… – без умолку тараторила женщина, указывая то на одну пустую черепушку, то на другую.
– А знаете, пожалуй, мы сможем и сами справиться со своей бедой, – перебив Тайзети на полуслове, сказал Бран.
– О нет-нет-нет, – облизнув свои сухие белые губы, ответила Тайзети. – Смотри, на лице появился алый бугор, – указав тонким морщинистым пальцем на Девина, сказала странница.
Действительно, между бровью и глазом юноши пролегло нечто вроде паутины из огромных набухших вен, на которые страшно было взглянуть.
– Умирает… Умирает, – хихикнула Тайзети и едко улыбнувшись, продолжила: – Я вижу, как дух тянется к небу. Пока слабо, но это дело времени, – активно жестикулируя тощими руками в воздухе, воскликнула женщина.
– Бран, что с ней? – тихонько шепнула юноше Ниса.
– Я не знаю, – также тихо ответил он.
– Ничего. Со мной все хорошо, только вот я вижу то, чего ты не видишь. И не видит никто из вас, – уложив Девина на настил из иссушенной травы, который явно многие годы служил ей кроватью, сказала Тайзети. – Времени нет. Вам нужно бежать, – вдруг неожиданно резко произнесла женщина и, схватив Брана за плечи, добавила: – Он умрет, если не сделать этого сейчас.
– Не сделать чего?! – недоуменно глядя на Тайзети, переспросил юноша.
Казалось, с приходом в собственное жилище женщина стала еще более странной и в некотором смысле безумной.
– Чтобы спасти юношу, нужен порошок заячьего камня, а он… – Тайзети начала быстрыми шагами расхаживать по комнатушке и чесать собственные волосы у самых корней, – а он находится у моих давних друзей, но вы явно не станете… Нет, даже не подумаете, – причитала странница.
– Мы сделаем все необходимое, только скажите, – с трепетом в голосе обратившись к Тайзети, сказала Ниса, забирая прядь выбившихся коротких волос за ухо.
– Что ж, тогда вам нужно идти на север в долину троллей. Но не бойтесь, они – мои друзья и не сотворят с вами ничего, – на этих словах женщина вновь мерзко облизнулась, а затем продолжила: – Ничего дурного.
– Тролли?! – разом воскликнули путники.
Но Тайзети уже вовсе их не слушала, летая по комнате как заведенная.
– Так, я дам вам это и это, – она стала ворошить кучу хлама, собранного на полу, затем, прокусив собственный палец, женщина стала писать что-то кровью на иссушенном осенью огромном лопухе, а после, просияв от радости, вручила подросткам три коробки с неизвестным содержимым: – Все готово. Скажите, что вы от меня, и обязательно отдайте подарки, но ни в коем случае не открывайте их. Для троллей это будет большим оскорблением, поэтому я плотно перевязала все лианой. Так будет надежнее.
Бран стоял, в ошеломлении глядя на женщину. Ниса от удивления то открывала, то закрывала рот в попытках сказать что-либо. Арин и вовсе со страхом прижалась к подруге.
– Знаю, у вас много вопросов, но времени мало. Вы сами видите, – женщина указала рукой на Девина, все тело которого стало обрастать волдырями и покрываться алыми венами.
– Но что… что ты будешь делать тут… с ним? – недоуменно переспросил Бран.
– Лечить зараженные участки собственными микстурами, – Тайзети достала из кучи хлама пару блестящих баночек и показала их подросткам.
Бран широко раскрыл глаза от удивления. Он уже видел эти баночки в доме в лесу, у Авы, что хранила микстуры в своем маленьком подвале.
– Это не твое, – хмуро взглянув на Тайзети, сказал Бран. – Ты украла это у Авы.
– Нет, я одолжила это у Мары. Сказать честно, я не спрашивала разрешения, просто залезла в дом, пока та охотилась, и украла пару интересных вещей. Но, честное слово, я знаю, как именно оно работает, и ручаюсь, что буду устранять лишь последствия болезни, причину же можете устранить только вы сами, – без остановки тараторила Тайзети.
Ниса потянула юношу за рукав и украдкой произнесла:
– Я не доверяю ей, Бран.
– Я тоже, но выбора у нас нет, – затем, вновь взглянув на женщину глазами, полными презрения, юноша сказал: – Надеюсь, здесь все точно будет в порядке?
– О да, главное – поторопитесь, иначе будет поздно, – водя глазами из стороны в сторону, увещевала его Тайзети.
Все ребята по очереди подошли к Девину и простились с ним. Бран погладил друга по макушке и пообещал вскоре вернуться за ним. Ниса крепко обняла юношу, а Арин, не сдержавшись, чмокнула его прямо в губы, а затем, раскрасневшись, вернулась к друзьям.
Спустя еще некоторое время Тайзети вывела их на ту самую тропу, которой они должны были придерживаться, чтобы дойти до поселения троллей. Женщина произнесла кое-какие напутственные слова, в числе которых был призыв поприветствовать троллей на их родном языке.
– Торос хогос баргенут. Болос морос дирас, – по слогам проговорила женщина.
– Тогос долос… Тьфу ты! Какая-то белиберда получается, – прыснув, ответила Ниса.
– Почему приветствие троллей такое длинное? – недоуменно глядя на Тайзети, спросила Арин.
– Потому что… потому что, – замешкалась странница. – Да в общем, это неважно. Прошу вас, обратитесь к ним именно так, и тогда они… обязательно впустят вас в свою крепость. Тролли любят, когда чужаки признают их дикий язык, – улыбаясь во все свои гнилые зубы, сказала Тайзети.
Когда последние приготовления были закончены, а пухлые подарки уместились в руках путников, Тайзети пожелала им доброго пути и скрылась в рассветном тумане.
Глава 31
По ощущениям около пары часов прошло с тех пор, как ребята двинулись в путь. На удивление, в дороге они не встретили ничего опасного и ужасного, словно лес давал им некоторое время на передышку.
– Вам не кажется, что Тайзети немного… – начала Ниса.
Но Бран тут же закончил за нее:
– Немного странная? Конечно, кажется, но покаместь только она заслуживает хоть какого-то, хоть и весьма сомнительного, но все же доверия.
– А что если она сделает что-то нехорошее с Девином? – испытующе глядя на юношу, спросила Арин.
– Не сделает. Все будет хорошо. Нужно отгонять от себя дурные мысли, – помахав головой из стороны в сторону, ответила Ниса.
Они шли дальше в лес, когда солнце уже полностью осветило весь Салфур. Подростки не знали, сколько времени пробыли в запретном лесу – у них не было времени на подсчеты. Но, глядя на то, как сменяются окружающие их пейзажи, можно было предположить, что довольно долго.
Когда они оказались в домике Авы, вокруг все еще можно было заметить зеленеющие кустарники, сочную траву и услышать громкое пение разных птиц. Сейчас же осень постепенно окутывала своей багряной мантией природу. Животные, растения уходили в спячку, улетали из собственных гнезд, и даже небо менялось так, словно с их первого дня в лесу прошла не одна неделя.
Ниса стала небрежно крутить коробку в руках и с некоторым отвращением рассматривать ее, трясти и прислушиваться к тому, что же там все-таки лежит.
– Такое ощущение, что в коробке пусто, – недоуменно протянула она. – Возможно, стоит открыть ее и проверить?
– Ни в коем случае. Тайзети предупредила о том, что открывать подарки совершенно небезопасно, – осадил девочку Бран.
– Ну а что? Обмотать снова лианой и будет как новенькая, – поддержав подругу, предложила Арин.
– Нет и точка! Разве вам недостаточно бед на наши головы?! – осуждающе глядя на подруг, воскликнул Бран. – Простите, я немного устал, – более тихим тоном добавил он.
– Понимаю, – печально свесив голову, ответила Ниса.
Некоторое время путники шли в полном молчании. Когда среди высоких деревьев Бран смог разглядеть странные очертания, похожие на что-то вроде знаков, указывающих путь, то сразу же ринулся туда.
– Стой! – воскликнула Ниса. – Дурень, вдруг там ловушка или что-то и того хуже?
Но Бран уже не слышал ее. Он хотел скорее отдать мерзким созданиям подношения, получить элементы оздоровительного эликсира для Девина и сбежать обратно в лачугу Тайзети. Добравшись до места, на котором пару минут назад был обыкновенный деревянный знак, юноша был ошеломлен увиденным. Перед ним простиралась тропа, вымощенная массивными камнями, а по бокам от нее были воткнуты в землю длинные заостренные кверху копья. И все бы ничего, только на каждой из длинных палок были насажены чьи-то головы. Абсолютно разные: диких кабанов, уродливых фей, жителей Топи – мерзких, скользких лягушек и ящеров, даже обыкновенных людей.
– Бран, что ты там уви… – начала Ниса, но, подняв голову и заметив копья, громко закричала.
Юноша тут же схватил ее и прижал к себе.
– Не следует поднимать паники. Мы уже в их владениях.
– Боже, – выдохнула Арин, всеми силами пытаясь не закричать, подобно подруге. – Боже… – вновь повторила она, обращаясь взглядом к Брану.
Тот, приложив палец к губам, приказал молчать и ей.
Копье за копьем, голова за головой мелькали по обеим сторонам от путников, и каждый из них буквально задыхался от собственного страха, стараясь не явить его наружу. Когда тропа была пройдена, перед подростками предстала огромная каменная стена с не менее огромной деревянной дверью, покрытой длинными копьями и лианами с красными заостренными шипами. Бран решил, что следует постучать.
«Раз… Два… Три, – думал юноша, стоя лицом к самому входу в каменную крепость. – Давай же, Бран, не дрейфь!» Собравшись с силами и переборов собственный страх, он все же постучал в дверь, но ни спустя пару минут, ни спустя десять ответа не последовало. Он постучал во второй раз, но снова ничего не произошло.
– Думаю, нам следует кричать, – предложила Ниса, с опаской глядя на крепость. – Выкрикнуть их странное приветствие, возможно, тогда они нас услышат.
Предложение было принято единогласно, и, набрав в легкие побольше воздуха, путники разом выкрикнули заветную фразу:
– Торос хогос баргенут. Болос морос дирас!
Послышался громкий топот и дверь начала со скрипом отворяться. Огромный тролль, стоящий с обратной стороны крепости, с силой толкал массивные затворы, отворяя проход для чужаков.
– О боже… боже, – причитала Арин, кусая ногти, пока дверь медленно открывала вид на уродливые громоздкие здания и не менее громоздких жителей. – Они же нас не съедят?
– Будем надеяться, – коротко ответил ей Бран.
Когда вход был открыт настежь, Бран и Ниса замерли в изумлении. Перед ними стоял тот самый Агроб, которого они когда-то давно видели в лесу, собирая травы для излечения Арин. Ничуть не изменившийся тролль с маленькой головой с некоторым отчуждением глядел на путников, словно стараясь понять, еда это или гости.
– Мы пришли с миром, – склонив голову, сказал Бран. – Вот наши дары.
Протянув коробки с неизвестным содержимым Агробу, подростки со страхом ожидали того, что может с ними случиться дальше и какие сюрпризы принесет им непредсказуемая судьба.
Великан стал неспешно открывать коробки, разрывая лианы и кидая их по обе стороны. В одной из них было пусто, и он, недовольно зарычав, поглядел на незваных гостей. Те лишь нервно улыбнулись, представляя, как вместо коробок Агроб будет разрывать пополам их тела.
Во второй коробке тоже было пусто, отчего тролль сразу же стал громко возмущаться:
– Человеки! Человеки! Мерзкие человеки! – возопил он во все горло.
К нему тут же, сотрясая землю, подбежал другой, более сильный и, как ребятам показалось, намного более разумный тролль.
– Агроб, какого черта ты открыл ворота?! – вскричал тролль, а затем, поглядев на путников, тут же странновато оскалился.
В этом оскале Бран с Нисой тут же узнали Морна, который в ту злосчастную ночь тоже был в лесу.
– Так ты привел нам пленников! Молодчина, Агроб! – тролль похлопал родича по плечу и, став напротив подростков, велел им зайти в крепость.
– Но мы не пленники, – возразил Бран, глядя в маленькие темно-карие глазки Морна, которые едва можно было различить за огромным горбатым носом. – Торос хогос баргенут. Болос морос дирас, – повторил он заученную фразу так, будто это наверняка должно было помочь им в очередной раз не стать заключенными.
Морн прыснул, а затем и вовсе залился смехом, держась за собственный огромный живот, стянутый по бокам жестким кожаным ремнем. Агроб взглянул на него вопросительным взглядом, а затем, словно повторяя манеру поведения старшего тролля, также начал громко смеяться и тыкать в Брана жирным бурым пальцем.
– Насмешил, – хохотнул Морн, посмотрев на юношу. – Что это за белиберда такая?
– Это ваш родной язык, – неуверенно ответил Бран, оглядываясь на подруг.
Девочки лишь пожимали хрупкими плечами, стараясь выдерживать дистанцию с троллями.
– Наш язык? Да ты явно сбрендил! – вновь усмехнулся Морн, а затем, слегка успокоившись, добавил: – Мы не Морлей и не его треклятые болотные слуги. Мы – высшая раса, раса троллей. Наш язык – не набор дурацких букв. Язык, на котором мы говорим, свободный и чистый.
Бран потупил взгляд, а затем, кивнув на последнюю коробку в руках Агроба, сказал:
– Там, должно быть, подарок от вашей давней подруги Тайзети.
– Неужели? Я совсем не знаю такую, – вопросительно взглянув на юношу, произнес Морн, вырвал коробку из рук Агроба и стал нетерпеливо ее распаковывать. – Записка, – весело сказал он и, достав из коробки маленькую бумажку, исписанную кровью Тайзети, прочел ее содержание про себя. – Надо же! Знаете, эта Тайзети, оказывается, довольно хороший приятель.
Бран нервно заулыбался. Неужели Тайзети хоть в этом не соврала и действительно подарила троллям нечто ценное?
– И что же там? – с опаской глядя на тролля, спросила Ниса.
– О, так вы не знаете? – удивленно подняв брови, переспросил Морн. – Она написала, что с превеликой радостью подарит троллям в качестве откупа от своих прошлых провинностей двух прекрасных дев и одного пылкого юношу.
Ниса открыла рот в изумлении, Арин закричала, а Бран молча смотрел на то, как Агроб с усмешкой берет его под локоть и тащит прямо в центр каменной крепости.
– Нет, нет! – выкрикивала Ниса, пытаясь отбиться от сильной хватки Морна. – Это какая-то ошибка!
– Действительно, – кивнув ей, сказал Морн. – Эта ваша Тайзети слегка ошиблась и вместо двух юношей указала двух прекрасных дев. Не обижайся, парень, мы найдем тебе достойное применение в нашем свободном от воли Королевы леса обществе.
– Юноша? Но я… – хотела было возразить Ниса.
Бран приложил палец свободной руки к губам, вновь велев ей замолчать.
– Так и есть, я юноша, – неуверенно добавила девочка.
– Хотя, честное слово, ты довольно сильно походишь на деву, а потому я нисколько не удивился этой ошибке, – хохотнул Морн и повел детей в центр поселения, туда, где стоял довольно высокий каменный дом. Выглядел он лучше остальных, и Бран сразу догадался, что их ведут к вожаку. Должно быть, к Драйку.
– Не волноваться. Лейла добра. Лейла ждет тролля и тролля младшего, – с воодушевлением сказал Агроб.
– Лейла? Разве мы идем не к вашему главарю? – вопросительно глядя на троллей, переспросил Бран.
– Драйк – наш вожак. Он отправился на охоту с другими братьями и оставил нас за главных, поэтому сперва мы поведем вас к нашей жене, – ответил Морн и стал быстрее волочить Нису и Арин к каменной постройке. – Она на сносях, может нести всякую несусветицу, но покаместь ваше дело – развлекать нашу матку.
– Матку?! – удивленно спросила Арин, сквозь слезы.
– О да, Лейла – лучшая из маток, что когда-либо были у нас в Зерваре. Живет так долго, что сам Драйк в ней души не чает.
Некоторое время подростки молча следовали за троллями. Когда те наконец привели их к дому и открыли дверь в залу, заставили склонить детей головы, но перед этим они смогли увидеть нечто довольно странное.
Прелестная длинноволосая женщина восседала на светло-сером каменном троне посреди висящих над залой шкур диких зверей. Ее живот был настолько огромен и ужасен, что даже несколько слоев тонкого платья, сотканного из цветастых кусочков разномастной ткани, не мог прикрыть уродства ее беременного тела.
– Госпожа, – поклонившись, обратился к ней Морн. – Мы привели пленников.
Русалка удивленно взглянула на каждого из подростков, а затем, махнув тонкой белой ручкой, приказала троллям удалиться из ее покоев, перед этим попросив, чтобы те принесли угощения и питье для ее гостей.
Когда Морн и Агроб отправились по поручению, подростки смогли высвободиться из их жесткой хватки и как следует размять тела.
– Добро пожаловать в Зервар, – оценивающе глядя на каждого из гостей, произнесла Лейла. – Вы, должно быть, люди?
– Так и есть, – кивнув ей в ответ, сказал Бран.
– И зачем вы явились в нашу обитель?
– Мы пришли не по своей воле. Тайзети сказала, что так нужно для того, чтобы спасти… – не успел Бран договорить
Лейла тут же бросилась к нему и крепко-крепко обняла юношу за шею.
– Вас прислали русалки? Неужели они не забыли обо мне? – с радостью в голосе спросила дева и тут же кинулась к каждому, осыпая детей благодарностями. – Я уж думала, что осталась здесь навечно. А вы пришли ради того, чтобы спасти мою душу от этих ужасных страданий? Такие юные, но такие смелые!
Бран ошеломленно глядел на то, как Лейла, ярко улыбаясь, бегает из стороны в сторону, целуя руки девочкам и крепко обнимая его самого.
– Нет, мы… мы… – неуверенно начал он.
Сказав правду, он разочарует Лейлу, тем самым обречет их всех на кару русалки, но иного выхода юноша не видел.
– Мы хотели спасти нашего друга… Девина. Нас прислала Тайзети… За магическими заячьими камнями. Она не представилась, но явно не была русалкой… – неуверенно добавил он.
– Ах вот как! – печально опустив голову, ответила Лейла и, упав на каменный пол, стала громко оплакивать собственную неблагодарную судьбу.
– Все в порядке? – обратившись к ней, спросила Ниса.
– Нет! Нет! Не в порядке! – всхлипывала светловолосая дева, опуская свое миловидное личико в маленькие ладони. – Все просто ужасно!
– Мы можем чем-то вам помочь? – присев рядом с женой вожака Драйка, спросила Арин.
– Нет! Только если убьете меня. Разорвете этот порочный круг! – рыдала русалка, умоляюще глядя на подростков. – Прошу, простите мне мою глупость, но я больше не в силах терпеть это. Не в силах просыпаться от невыносимой боли и рожать на свет этих уродливых созданий!
Ниса и Арин как могли поддерживали русалку на словах, но этого явно было недостаточно. Спустя некоторое время Лейла вновь пришла в себя и, усевшись на каменный трон, стала рассказывать подросткам о том, как оказалась в Зерваре. Девушке было жизненно необходимо поговорить с теми, кто походил на нее саму, высказать все, что лежало, подобно камню, на ее хрупких плечах, и путники, понимающие это, не стали противиться ее воле.
– Элла – моя родная старшая сестра. Она предала меня, чтобы взойти на престол. Отдала этим мерзким уродцам, чтобы те издевались над моим телом, используя его в качестве сосуда для рождения маленьких троллей, – стирая с больших янтарных глаз накопившиеся слезы, вещала Лейла. – Уже несколько десятков лет я живу в этом богом забытом месте и каждый день ложусь в постель к очередному троллю. Даже к собственным сыновьям!
– Какой ужас! – воскликнула Ниса. – Разве вы не можете сбежать?
– Сбежать? О, сколько раз я пыталась перебраться через забор, выстроенный Драйком и его братьями. Сколько раз меня возвращали обратно в комнату, и я проливала слезы. Это невозможно. Совершенно бесполезно, – с глубоким вздохом ответила Лейла. – И сейчас я ношу под сердцем самый ужасный, самый большой плод, что когда-либо был у меня. Плод от самого Драйка. Плод, которому суждено стать вожаком.
– Но разве нет иных способов? – со слезами на глазах спросила Арин, сердце которой обжигала боль за страдания другого, абсолютно чуждого ей существа.
– О нет! Я видела десятки новых дев. Десятки смертей. Человеческие матки уходили быстро на первых или вторых родах. Феи, что когда-то являли собой дивных молодых особ, задерживались чуть дольше, но все же погибали.
– Но почему тролли не женятся на женщинах собственной расы? – с некоторым сомнением в голосе спросил Бран.
– Все потому, что тролли-девочки всегда погибают при рождении. Это проклятье, наложенное Королевой леса. Не спрашивай, почему она прокляла Зервар. Никто не знает наверняка, – покачав головой, ответила Лейла. – Единственное, что нам известно, так это то, что прадед Драйка когда-то пытался свергнуть ее, но все пошло прахом. Некоторым кажется, что Ранна бессмертна.
– Ранна? – в один голос переспросили путники.
– Ранна – одно из ее имен. У нее их десятки, а может быть, даже сотни, – с чувством отвечала Лейла.
По прошествии нескольких минут в комнату вошли Агроб и Морн, неся в своих огромных лапах жестяные подносы с мясом убитого животного и свежими ягодами.
– Агроб, подай мне те коренья, – приказала Лейла, словно на ходу превратившись из страдающей несчастной женщины в грозного и сильного повелителя.
– Нет, госпожа. Вы знаете, что пища растительного происхождения вам не положена, пока вы носите ребенка, – покачав своей мохнатой головой, ответил Морн и кивком указал Агробу на кусок недожаренного мяса. – Плоть – вот пища, которая нужна для рождения на свет сильного, волевого тролля.
Лейла звучно хмыкнула и, с пренебрежением посмотрев на мясо, отставила его в сторону.
– Госпожа, все готово для рождения на свет наследника. Вы можете пройти в покои, которые мы подготовили для вас, – вновь учтиво произнес Морн. – Пленники могут веселить вас и там, пока вы…
– Ни слова больше! – прервала его Лейла, пристукнув ногой по каменному полу. – Не думаю, что ребенок родится в ближайшие сутки, а потому я не встану с этого проклятого трона, пока Драйк не прибудет в Зервар.
– Хорошо, моя госпожа, – с пристрастием ответил Морн и, разложив подносы перед путниками, добавил: – Будут еще какие-то поручения?
– Да, – коротко ответила женщина. – Подготовь спальное место для моих дорогих гостей и более не смей называть их пленниками.
– Слушаюсь! – поклонившись русалке, ответил тролль и, поманив Агроба огромной рукой, удалился из покоев своей госпожи.
– А теперь слушайте меня внимательно, – обращаясь к детям, в порыве голода накинувшихся на угощения, сказала Лейла. – Когда Драйк вернется в деревню, я подарю ему наследника, за это смогу просить для вас милости и свободы.
– Но как же вы? – участливо обратилась к ней Ниса.
– У меня есть одна небольшая идея на этот счет. Если вы сможете выбраться отсюда, прошу, найдите Аву, что живет на окраинах Салфура, и расскажите ей обо всем. Мы – давние подруги, она найдет способ освободить и меня. Только помните, нужно приходить к Аве утром, потому что ночью…
– Потому что ночью она становится монстром, – закончила за нее Ниса.
– Верно, – кивнув девочке, ответила Лейла, а затем, поймав себя на какой-то удивительной мысли, переспросила: – Но откуда ты знаешь об этом?
– Я… – неуверенно ответила Ниса.
– Она слышала об этом от Тайзети, – ответил за нее Бран и, нахмурившись, с укором посмотрел на подругу.
– Так и есть, – закивав в ответ, сказала Ниса.
С каждым днем, прожитым в лесу, все дети научились держать собственные мысли под замком, врать и выкручиваться ради того, чтобы сохранить собственные жизни.
– Ну раз так, думаю, все у нас обязательно получится, – улыбнулась Лейла, а затем стала думать над тем, где достать заячьи камни.
Тем временем Бран, поглощая очередную порцию питья и пищи, размышлял над собственной ложью, над тем, что Лейла никогда не сможет вернуться из Зервара в Лагуну или куда-либо еще, потому как Авы давно не существует по его же собственной вине.
Глава 32
Бран сидел молча в темной комнате, освещаемой лишь теплым светом маленькой лучины. Юноша копался в сумбурном потоке мыслей и не мог найти ответа, почему до сих пор никто из жителей Ардстро не поднял тревогу, не стал искать хотя бы признаков того, что детей уже никогда не вернуть их родным семьям. Фиц и Ниса были из довольно обеспеченного рода, а потому первым делом стали бы искать их, ведь они были единственными наследниками Суини и Кэмпбеллов. Что же пошло не так?
– О чем задумался? – поднявшись с деревянной лавки, что притащил Агроб в их скромные покои, спросила Ниса. – Может быть, о том, почему соврал этой несчастной женщине?
– Нет, не об этом, – коротко ответил подруге Бран и стал смотреть куда-то в сторону.
– А стоило бы. Ты сам не замечаешь того, как ложь затуманивает твое сознание и чувства, – с трепетом в голосе произнесла Ниса и, взяв Брана за руку, продолжила: – Может быть, у меня нет ни малейшего права это говорить, но ты стал другим, словно в тебя что-то вселилось и…
– Ниса, ты знаешь, что я делаю все возможное для того, чтобы спасти нас, – печально выдохнув, ответил Бран. – И ложь, сказанная мною Лейле, имела смысл.
– Что ж, тогда расскажи, о чем думаешь сейчас? – Ниса коротко взглянула на Арин, которая сладко сопела, видя очередной сон, и пускала тонкую струйку влажной слюнки на деревянную лавочку.
– Об Ардстро и о твоих родителях, в частности, – ответил Бран и, с секунду подумав, продолжил: – Знаешь, иногда мне кажется, что от нас ускользает суть происходящего. Весь лес – это декорации, внутри которых кроется нечто большее – необычайно огромное зло.
– Ну уж нет, – покачала головой Ниса. – Я знаю, к чему ты ведешь, и это совершенная глупость. Совет просто подумал, что нас уже не спасти, тогда на кой черт отправлять за нами кого-то, тем самым жертвуя большим количеством жизней?
– Согласен, – коротко ответил Бран. – Тогда объясни мне, как именно мы оказались здесь, кто оставил нас связанными под деревом?
– Ты и вправду на слово поверил той колдунье и ее сказкам про то, что она нашла нас связанными? Ложь, да и только!
– Допустим, но как мы могли оказаться в запретном лесу?
– Не знаю, Бран. Когда вернемся домой, то обязательно обо всем расспросим у старших, – сказав это, девочка улеглась на сосновую лавку и крепко заснула.
Еще некоторое время Бран сидел в полном молчании, а затем одними губами произнес:
– А стоит ли возвращаться вообще?
Юноша пожал плечами, словно отвечая самому себе на этот нелегкий вопрос, затем, подобно подругам, стал укладываться на широкую деревянную поверхность. Не успел он поднять ноги и закрыть глаза, как откуда-то издалека раздалась чудесная мелодия. Чарующие ноты одна за одной проникали в его голову, не давая сосредоточиться на сне. Бран без промедления поднялся и, тихонько приоткрыв скрипучую дверцу, удалился из комнаты.
Зервар спал. В мрачных каменных домах не горела ни одна лампада. Тролли не любили спать при свете, а потому всегда тушили свечи и лучины перед тем, как отправиться почивать. Заметив это, Бран весьма удивился тому, что один из троллей все же не спит и на свой страх и риск играет на каком-то чудном и загадочном инструменте.
«Сатир!» – внезапно пришло в голову Брану, и он тут же ринулся со всех ног к предполагаемому источнику прекрасной мелодии. В ночной темноте под кронами густых деревьев и пышными ветвями багряных кустарников восседал крепкий силуэт знакомого Брану Одвала. Подбежав к нему, юноша с опаской остановился: