Хвостатые Ангелы

Глава. Буцефал или как Егор Александрович ванну принимал.

Это произошло в самой обычной многоэтажке, неподалёку от деревни. Молодая семья только переехала в квартиру. В СВОЮ первую квартиру с номером семьдесят восемь на двери на последнем этаже. Это вам не избушка с удобствами на улице! Уже на дворе семидесятые, пора бы цивилизоваться понемногу.

Глава семьи Колонковых – Егор Александрович, чаще его называли просто Саныч. Был он настоящим русским мужиком. В прямом смысле этого слова! Вес его – сто с лишним и ростом под два метра, так ещё и работал с утра до вечера на заводе по металлообработке. Семья у него большая: жена, двое ребятишек и тёща. Вот и получил Егор Александрович от предприятия свою ведомственную квартиру, как передовик производства. Гордость охватывала Саныча, неимоверная. Конечно, было немного тесновато. Зато до работы недалеко, район неплохой, все соседи приличные. Да и в конце концов ещё немногие могут похвастаться СВОИМ жильем.

При переезде Егор Саныч забрал всё самое ценное, что только было: жену, детей, собаку- боксера Буцефала и тёщу – Зинаиду Валентиновну. Сопутствующие ко всему этому вещи и любимое охотничье ружьё. Да, ещё пришлось брать старый велосипед. Не знал Егор зачем он нужен, но жена сказала, если он берет старое ружье, то она берет и её старый велосипед. Как, оказалось позже, дело было все в подруге детства Алевтине. Её муж был капитаном дальнего плавания и часто ходил в загранку, а ей привозил разные журнальчики и модные вещички. Вот и рассказала она о каком-то там здоровом образе жизни и , как то для этого нужен был старый велосипед. Конечно, в голове это у Саныча никак не складывалось, но уговор дороже денег. Пришлось брать и эту рухлядь.

Разместились в новой квартире быстро. Женская часть дома, как обычно раздавала команды. А мужская в единственном лице: переставляла, таскала, прибивала, переносила, выносила, заносила, терпела и ждала. Егор Саныч уже было потерял радость от переезда, но в конце он понял, что оно того стоило. Наконец-то домом занялись женщины и сразу повеяло уютом и жаренными пирожками с капустой.

Небольшая кухня стала казаться большой, так как в ней помещалось практически все. Саныч сидел на табуретке в уголочке и наслаждался покоем. Ирочка же с Зинаидой Валентиновной уже успели навести порядок. Дом ещё больше наполнялся ароматом пирожков с капустой, а на столе перед хозяином дома появился праздничный чайный сервиз на не менее праздничных салфетках. Ира вышила сама ещё на третьем курсе института, мечтая о семейной жизни, но в первые за четырнадцать лет, постелила их на стол.

Теперь в их большой гостиной отлично разместились раскладной диван и два кресла. На стене висел шерстяной ковёр, а на всю противоположную стену занимала модная стенка производства Югославславии. Она досталась Егору по случаю, так как его друг по общественной бане, когда подошла его очередь на стенку, купил уже другую производства ГДР, за две цены и страшно гордился такой удачи, а очередь на стенку уступил Санычу. Естестественно, не бесплатно. Зато там поместилось практически все. Ну, а что не влезло туда: игрушки, ручная машинка «Зингер» и прочее- прочее. Перекочевало во вторую комнату, в которой по решению семейного совета, теперь будут жить «мама» Зинаида Валентиновна и дети. Санузел был совмещенный, но главное был и не на улице. Так еще и с ванной! О ней-то Егор мечтал чуть больше, чем всю жизнь. Теперь в этой квартирке уютно и хорошо даже когда в ней никого нет. Вообще никого. Но такое в этой семье редкость. Ирочка. По паспорту – Ирина Петровна работает технологом швейного производства. До работы обычно, она готовит всем завтрак, собирает Илью в школу, раздает всем задания на день, успевала погулять с Буцефалом. После работы забирала младшего из садика, заходя по дороге в магазин, и уже с полными авоськами на перевес с ребенком бежала домой. И тогда вся семья собиралась за ужином . Энергичность Ирочки на этом не заканчивалась. После спокойного приема пиши, вновь начиналась беготня. Егор Саныч ввел такой порядок, что именно за столом все ели молча, и он наслаждался этой тишиной. Может было показаться это странным, но такой был уклад. Даже младшему доставался подзатыльник, если он начинал нарушать тишину.

Егор не был тираном и вообще многие его считали «подкаблучником», но работая на шумном производстве и находясь постоянно в шуме женских разборок, плаче детей и их шумных играх. Он смог отвоевать только эти минуты тишины. Упирая лишь на одно золотое правило, возможно позабытое сейчас: – «Когда я ем, я глух и нем.»

Как только трапеза подходила к завершению, дом наполнялся суетой и детскими криками, беготней и постоянными спорами женщин. Ирочка суетилась на кухне, мыла посуду, готовила обед на завтра, помогала старшему сыну с уроками. Младшему естественно оказывалось больше обычно внимание, и не важно в чём оно заключалось чтение сказок, игра в кубики, главное на глазах. Иногда она сажала сынишку себе на бедро придерживая левой рукой, а уж правой делала все остальное. Среди уборки, стирки, глажки, штопки и тысячами домашних дел. Было самое главное уложить всех младших спать, а это давалось довольно не просто.

В помощниках у Ирочки, конечно же, была мама. Она обычно сидела с Пашей, когда он болел и немного помогала по дому, критикуя все, что сделано было утром или вечером Ириной. Особенно тщательно придиралась к работе зятя. Но сейчас все свои недовольства она высказывала дочери. А с Егором Александровичем у нее было заключено «временное перемирие». После того, случая, когда после очередной критики в его адрес, Саныч схватил топор и гонял её вокруг дома, на глазах у всех соседей. Тёща решила больше не рисковать, как говорится, кто старое помянет…

Когда-то, когда Зинаида Валентиновна была еще молода, в далекие годы бурной молодости, как принято говорить была комсомолкой, спортсменкой. За свою активность и работоспособность она была выдвинута на небольшую руководящую должность, потом стала партийным работником и общественником. Сейчас глубоко-уважаемая Зинаида Валентиновна просто заслуженный пенсионер и старается перенести свои устои в семью дочери. Хоть в основном она была занята общественной работой двора и клубом ветеранов. А вечерами когда семья собиралась дома, она превращалась в заботливую бабушку и своим зорким взглядом контролировала и руководила дочерью и внуками. Стараясь не вмешиваться в сам процесс. С возрастом ее характер только портился, и все больше и больше бабушка была недовольна всем и вся. Её раздражало не только то, что происходило в их семье, доме. Ещё волновало всё во всем остальном Мире. Начиная от воспитания детей, кончая погодой и ценам в магазине. Единственное, в чем она была уверенна, так это в политике партии и правильности её курса.

Не смотря на все противоречия и разногласия, которые царили в доме. Обжились семья довольно быстро, но постоянная суматоха, все больше и больнее нервировала Саныча. Да и на работе , его вечно дергали ,то подменить кого-то надо, то срочно нужно в выходной выйти, а у него уже жена план расписала, то «любимой тёще» приспичило на дачу поехать. В общем хоть у Егора теперь и была своя квартира, но уединиться в своей собственной ванной ему уже больше месяца так и не удавалось. И засыпая каждую ночь, он продолжал мечтать о пенной ванне и покое. Эта мечта зародилась после рассказа друга, который смотрел один заграничный фильм. Там главный герой, пил коньяк, курил сигару и блаженствовал с красоткой в ванной с густой пеной. О красотке Саныч даже не мечтал, а вот понежится в ванной стало его заветной мечтой. К сожалению, до сих пор он сполна так и не успел насладиться такой маленькой частью своей квартиры.

Единственным плюсом был его пес Буцефал, который значительно подрос и стал внушительных размеров. Он наверно единственный в семье, кто тихо и спокойно лежал в прихожей на коврике, не вмешиваясь во все происходящие. Его грустные карие глаза, выражали понимание и сочувствие, пес иногда понимающе вздыхал и от этого становился еще ближе и дороже своему хозяину. Такого молчаливого и все понимающего товарища, лучше не придумать. В новой квартире ничего не погрыз, не смотря на опасения Зинаиды Валентиновны. Всегда терпеливо ждал прогулки. Не просил еды, когда все за столом. Даже не дергался с места, если младший сын решал поделиться своим обедом. С пола никогда не ел, только строго из своей миски. Детей никогда не обижал. Даже забавно было наблюдать, как он с ними играет и поддается, чтобы не дай бог никто не укусить. Буцефал терпел особые «ласки» от малдшего, который любил его дергать за уши. Не больно, но и не сказать, что приятно, когда твои уши принимают за крылья. Боксер охранял всю семью все двадцать четыре часа в сутки, а его вторая личность – Буся, так Буцефала называли по-домашнему, ласково подавал упавшие вещи, приносила тапочки и иногда помогал собирать разбросанные игрушки в корзинку. Его не учили! Он сам! А ещё он, как самостоятельная и сформированная личность, завел себе привычку составлять компанию Санычу. Буцефал всегда был рядом.

Прошло еще пару недель. Ничего не изменилось. Но, Егор Саныч решительно настроился осуществить свою мечту и предпринял все необходимые меры. Взял накопившиеся отгулы, плюс выходные. И у него получился короткий недельный отпуск. Первые дни просто пролетели. Оказалось, что Ирочка запланировала на это время в огороде на даче повозиться. Надо еще было Зинаиде Ивановне помочь с навозом. Пришлось помогать. Вернулись в город, а там родственники на новоселье напросились, как не уважить, вон как- то все совпало. Время отгулов медленно подходило к завершению, а мечта о пенной ванне, так и оставалась мечтой. Четвертый и пятый день пришлось посвятить магазинам и очередям. На кануне, шестого дня Егор Саныч, перед сном , еще раз убедился, что его на завтра не запрягут на очередные неотложные дела. И со спокойной совестью лег спать. Завтра его ждала вожделенная расслабляющая ванна!

И вот наконец-то настал, этот день. Егор Саныч проспал до десяти часов, лениво валялся на диване ,наслаждаясь каждой минутой своего выходного дня. По телевизору закончилась «Утренняя почта», в области живота начинало журчать , организм напоминал о себе. Но, так не хотелось вставать! Из всех обитателей новой квартиры , сегодня он был один, основная часть укатила на дачу, лишь верный Буся нежился в лучах солнышка рядом с диваном хозяина.

Неспешно пожарив яичницу, прогулялся с Буцефалом и заглянул в гаражи к друзьям. Довольный течением дня, спокойный и умиротворенный хозяин квартиры возвращался домой. Он сразу не обратил внимание на стоящее у подъезда такси. Лишь открывая дверь в квартире, он замер от раздававшихся криков за дверью…

«Мои вернулись с дачи!» – с грустью подумал он. – А завтра , на работу. Нет, Все же никто и ничего не помешает осуществить мечту в этот раз. Хоть ядерная война начнется, все равно. Такую простую мечту, как пенная ванна , он должен осуществить. И смело открыл дверь квартиры.

Оказалось, что у Зинаиды Валентиновны разыгралось нехороше предчувствие и она настояла о возвращение домой. Дома она успокоилась и после ужина, как-то легко уложила внуков, закрывшись с ними в комнате. Ирочка немного посидев у телевизора с любимым рукоделием, уж очень она устала после всех поездок и переживаний, поэтому тоже легла пораньше. Так, что около одиннадцати часов Егор Саныч, был абсолютно свободен и с огромным наслаждением вошел в ванну, включил кран и стал натирать в ванну на терке земляничное мыло. Небольшая ароматная пена наполнила всю ванну. Саныч заглянул еще раз на кухню и прихватит с собой из заначки , давно припасенный для особого случая заграничный коньяк.

Уже возлегая в ванной мужчина наслаждался ароматом земляники, заморским напитком и тишиной. Бус покорно сидел рядом на коврике и созерцал, как хозяин смакует неприятную на запах жидкость из граненого стакана.

Мужчину разморило и он задремал. Буцефал так, же задремал рядом с ванной. Вдруг его что-то разбудило. Пёс немного занервнечал, поводил мордой, вдыхая воздух, лизнул свисавшую руку хозяина. Тот зашевелился. Тогда, окончательно успокоившись, он сел рядом. Зорко наблюдая за происходящим. Хозяин приоткрыл глаза и вновь задремал. По воде пошла рябь, хоть Саныч не шевелился, вода стала покачиваться перетекая от одного края к другому. С каждым разом усиливая амплитуду. И вот уже выплескивалась из ванны. За дверью тишина сменилась криками и охами. Заплакали дети. Буся не сдвинулся с места.

Вода жила своей жизнью. По стеклянной полке от края до края катался стакан с зубными щетками. От суеты и криков за дверью Егор Саныч проснулся, но увидев спокойно сидящего Буцефала, вновь хлебнул из стакана, закрыл глаза и расслабился.

Раздался яростный стук в дверь.

– Все трясет! Дом рушится! Быстрее выходи! Спасайся! – кричала жена

Саныч посмотрел на верного пса, который с невозмутимым спокойствием преданно смотрел на хозяина, ничем не выдавая беспокойство:

– Не, Буся спокоен, так что не паникуй. – буркнул Егор и вновь окунулся с головой, волны над ним усилились.

– Как пожелаешь, – уже захлопывая дверь крикнула Ирочка, быстро побежала по лестнице с Пашей на руках.

Мама и старший сын Илья выбежали из квартиры на пару минут раньше. Как и многие их соседи они покидали шатающийся дом. Это было землетрясение, где-то очень далеко, а к ним дошли лишь отголоски. Для их местности это было очень редкое явление, поэтому вызвала большую панику. Особенно в высотках, люди выбегали, в тапочках в ночных сорочках, кто-то в семейных трусах. Хватали самое ценное, кто детей, кто животных, кто документы. Многие выбегали со странными предметами удочкой или хрустальной вазой, или не допитой бутылкой. Люди были очень напуганы, большинство людей просто выбегали, в чем есть. Особых разрушений и жертв не было, кое-где появились на зданиях трещины. Часа через два все успокоились и потихоньку люди стали возвращаться по квартирам.

А, Егор Саныч периодически включил кран горячей воды и продолжал наслаждаться волнами в теплой ванной. Буцефал спокойно продолжал созерцать происходящее. Где-то, через час воду отключили, но долгожданную ванну покидать не хотелось. Поэтому Егор допил коньяк, закрыл глаза, наслаждался невероятной тишиной.

Когда возбужденная жена и теща вернулись с детьми домой. Егор Саныч решил, что уже пора заканчивать процедуры, тем более горячая вода в кране так и не появилась.

Иришка уложила детей и только прилегла головой на подушку, как услышала громкий стук, падающего шкафа и отборный мат. Выбежав в коридор , она увидела выбитую дверь из ванной и лежавшего мужа на полу. Саныч выходя из ванной подскользнулся на мокром полу. Не то из-за очередного толчка или из-за, раслабленного водой, тела. И падая он сильно ударился головой об ванну и в полёте вышиб дверь.

Буцефал неистова завыл.

Переполох вновь воцарил в квартире. Скорую ждали долго, в связи с землятресением вызовов было много, хотя никто официально не погиб, людям было плохо у кого сердце у кого давление, кто- то в панике ломал ноги и руки. Экстренная медицинская помощь работала в авральном режиме.

Когда наконец-то в квартире Саныча появился врач было уже часа четыре. Кроме сотрясения обнаружили в добавок закрытый перелом было решено отвезти его в больницу. Лифт не работал потому что свет в дома ещё не дали. Худенький доктор и санитар – хилый студент, разложив носилки, с помощью тёщи и жены перенесли Егор Саныча на носилки , прикрыв казенной простонью и одеялом. Нести русского богатыря было далеко не просто, по узким лестничным проемам. Тем более Буцефал вырвался из квартиры и все время сопровождал процессию, периодически скуля и подвывая. Несли Саныча вперед ногами, и он изо всех сил хватался за носилки, что бы не вылететь с носилок. Не выдержав долго такого спуска, он попросил перевернуть носилки, что бы спускать большую часть этажей правильно.

Когда стали переворачивать носилки на пролете между этажами, простынь на которой лежал Егор Саныч каким то образом зацепилась за кран отопления и резким движением сорвала его. Егора ошпарило горячим паром. От неожиданности мужчины уронили носилки вместе с Санычем и кроме ожога , получил еще и огромную шишку уже на лбу. Буцефал завыл еще громче. Ирочка, сопровождающая процессию , только прикрывала рот пытаясь не завыть на ровне с Буцефалом.

Опираясь на здоровое колено, чертыхаясь Егор Саныч вновь лег на носилки. Теперь его несли правильно. Оставалось еще восемь этажей.

Пролеты на лестнице были узкие, и мужественным мед братьям, то и дело приходилось немного носилки приподнимать одной стороной выше, что бы вписаться в очередной поворот. Они переодически отдыхали, но силы их по-немногу покидали. Нести двух метрового мужчину больше их собственного веса была не простая задача. Где-то между четвертым и третьем этажом руки у студента ослабли окончательно и одна рука соскользнула с ручки носилок, Саныч кубарем покатился по лестнице.

Минутная тишина и слабый стон раздался пролетом ниже. Саныч был жив. Буцефал первый рванул к хозяину и лизнул ему окровавленное лицо.

Врач вновь осмотрел пациента, а студент незаметно прошмыгнул вниз и позвал водителя на помощь. Падение принесло Егору новую травму, но воспринял эту информацию спокойно. Видимо сотрясение дало о себе знать.

С помощью новых сил в лице водителя скорой помощи, наконец-то носилки были размещены в кузове машины, и включив сигнал, машина скрылась за поворотом.

Буцефал был схвачен Ириной за ошейник и поэтому не кинулся вслед за увозящей хозяина машиной. Он только истошно выл ей вслед. Из его огромных карих глазок катились слезы.

После месячного прибывания в больнице Егор Саныч всегда весело рассказывал эту историю, как я ванну принимал. Мы тоже умирали от смеха над совсем, казалось, незабавным приключением героя. В заключение он всегда делал вывод о том, что надо было слушать до конца Буцефала и оставаться пусть даже в холодной ванне. Это для него было самое безопасное место во время землятрясения и после.

Глава. У меня будет собака.

Прожила жизнь, как все. Родилась. Крестили. В школу ходила. Пионерка, комсомолка. Замуж вышла, детей родила, вырастила. Мужа похоронила. Ему как раз сорок исполнилось. Потом так замуж и не вышла. Работала на одном месте. Потом на пенсию проводили. Внуков нянчила. Все как у всех, даже и вспомнить особо нечего. В Бога не так чтобы веровала, но в церковь ходила. Как все. Может и грех это, но что уж судить – жизнь прожита. Но каждой минуткой жить еще хочется.

Единственная история необычная со мной произошла. Странная. Было мне тогда годков шестьдесят с гаком. Так что бы очень болела, сказать не могу. То простуда, то суставы ныли, как у всех, не более. Даже давлением особо не страдала. Но однажды ночью сниться мне странный сон. Мой муж покойник пришел в мой дом, где девочкой совсем была. Красивый такой, в военной форме, как тогда, когда мы только с ним познакомились. Улыбается мне и говорит: "Ты одна и я один. Пошли со мной."

Перепугалась я не на шутку. С детства знаю, что покойник зовет во сне – к смерти. А помирать-то совсем не хочется. Я на утро бегом к врачам. Так, мол, и так, проверяйте все, что можете. Полное обследование прошла. Каких только анализов не сдавала, всех врачей, что вообще есть – прошла. Обнаружили рак. Назначили лечение. Тянулось оно долго. Начали готовить к операции. Неделя где-то оставалась, плюс-минус сутки до дня как в больницу ложиться.

Сплю я дома. И сквозь сон, слышу как собака воет. Спросонья подумала, что снова кошмар снится. Глаза открыла – все равно воет. Думаю, что только не причудиться ночью. Встала, заодно до отхожего места пройдусь, раз сон-то прошел. Свет тоды, не стала включать. В квартире своей каждый закуток знаю. Сколько лет в ней живу. А тут иду и чудиться, что в коридоре, собака сидит. Сижу на толчке и думаю, что совсем из ума выжила «старая», надо еще и голову проверить. У нас, то собак не было. По юности только у мужа дог был. Большого такой королевский. По фото, что он мне постоянно пихал – помню. Рассказывал, мол, Умница был красавец, долго прожил. Да и меня вечно уговаривал завести такого же. Но так и не завели никого. То свадьба, то денег подкопить, а там дети уже пошли. В общем, то одно, то другое.

Так вот сижу и думаю, померещилось и только. Вернулась в кровать спокойно, не стала всматриваться в темноту. Опять что-то привидеться. Вот лежу, ворочаюсь и уснуть пытаюсь, а сна как на зло ни в одном глазу. Тут опять собака завыла и так словно у меня в квартире. Не выдержала, встала. Страшно правда, аж коленки трясутся, но пошла. Смотрю, опять собака в коридоре чудиться, на этот раз уж включила свет. Глазам не поверила, реально дог здоровенный. Сидит на меня, смотрит. Он выл, оказывается.

У меня сердце в пятки ушло. Муж покойник приснился. Тут еще собака в квартире воет. Не наша-то собака! Я отродясь, такой в нашем доме не видела! Внучку разбудила, у нее спросила, видела ли она этого пса.

– Разок видела у соседа, что на первом этаже, – ответила внучка.

Так я на ходу и вспомнила! Он недавно к нам переехал. Еще два дня назад заходил деньги на дверь собирал. Только я не знала, что у него собака.

С этим разобрались. Но к двери не подойти – собака огромная, оскал показывает. Страшно, ее выгнать. Как она к нам попала, тоже не ясно. Постояли- постояли, решили спать идти. Только легли, свет выключили, дог опять выть. Да так жалобно, что кишки выворачивает, душу всю выстуживает. Опять встали. Я ему протянула руку познакомиться. Он обнюхал и спокойно лёг. Дала водички и мяска, правда мороженное мясо, из холодильника достала. Не стал кабель, мясо есть, лизнул только. Но, меня к себе пустил поближе. Я уже фамильярничать не стала, гладить его или команды давать. А я так, потихоньку –потихоньку, бочком- бочком. До двери и добралась. А она открыта. Странно, думаю, дверь- то я точно закрывала. Хотя?! Видимо он носом толкнул и вошел, а выйти не смог. Странно все как-то было. Вроде дверь закрывала! Вроде из ума не выжила! Да и собака большая, не щенок! Как она нашу дверь с хозяйской перепутала? Да и кто такую собаку одну пускает? Вопросов было много. Только когда дог вышел из квартиры, в голову пришла странная мысль. Что это мой покойный муженек весточку мне посылает, мол, хорошо всё будет. Как знак, что он рядом, что знает как все пройдёт. Опосля, такой мысли я зарок себе дала. Как поправлюсь куплю собаку, которую муж, так хотел!

Стерва я старая, но помирать, ой как не хотелось. Вот и думаю:

– Не в моем доме, смерть поселиться. Не в моем. Только, вылечиться в начале нужно. Вот вылечусь и обязательно заведу этого дога. Может душа мужа и успокоится.

Каково было мое удивление, когда через три дня увидела, как гроб из подъезда выносили. Сосед с первого этажа умер. Здоровый с виду был мужик. Лет пятидесяти, крепкий, под два метра ростом. Может и сбежала, поэтому собака, может и по нему она выла, а не по мне. Много перевернулось в моей голове тогда. Но, так и не знаю я ответ на этот вопрос: «По кому же собака выла?».

Операция прошла успешно, все зажило быстро, словно и не было ничего. Врачи даже удивлялись, что так скоро иду на поправку. Болезнь больше не вернулась. Моя жизнь как у всех, родилась – крестили. Замуж вышла, детей родила. Все как у всех. Даже рассказать особо не о чем.

В небольшом парке возле дома сидела бабушка, лет восьмидесяти, а может и больше. А, у её ног лежал, большой грациозный, королевский дог. Преданно всматриваясь в глаза хозяйки.