– Присаживайся, – улыбнулась Милена.
Аня опустилась в кресло, испытывая смущение от этой старинной роскоши… Милена придвинула к ней вазочку с конфетами и печеньями.
– Угощайся.
Аня взяла шоколадную конфету, а Милена начала рассказывать как летом отдыхала на юге и про то, какой веселой оказалась группа, с которой она ездила.
Аня сидела, слушала и думала, что она никогда не будет такой веселой и радостной, как Милена. Аня сравнивала себя с ней, и эта разница была далеко не в ее пользу… Она смотрела на портреты в позолоченных рамах, на хрустальную вазу на шкафу, на антиквариат за стеклом, и ей было неловко сидеть в этом уютном кресле, в этой комнате…
Она думала о том, что Милене, должно быть, скучно с ней. Ане совершенно нечего было рассказывать.
Через полчаса Аня сказала, что ей нужно домой и, кое-как попрощавшись, ушла.
Дул холодный ветер, и Ане казалось, что было холодно не снаружи, а внутри.
Мать была рада тому, что ее дочь так рано пришла, и сказала, чтобы она поиграла с Максимкой в кубики, а то свою новую машинку он уже сломал. Когда Аня увидела сломанную «Феррари» ей захотелось запереться в своей комнате.
«Сегодня я была в гостях у своей бывшей одноклассницы Милены. Мы давно не виделись, и она очень изменилась. Я не знала, о чем с ней говорить. Я не такая, как она… Не такая веселая и радостная. Не такая интересная…
На улице сыро и противно, и я острее ощущаю свое одиночество. Я не могу никому открыться. Все равно никто меня не поймет…»
Аня взглянула на обложку своего дневника. Белая карета. Почему-то ей показалось, что эта карета и есть ее одиночество. С узорами, бледная, холодная, стоящая на темном фоне и никому не нужная. Без лошадей.
«Странный какой-то рисунок» – подумала девочка. Хотя, когда она покупала дневник, рисунок не казался ей странным.
* * *
На уроке физики Аня рисовала то, что ей приснилось – бабочек и жуков. Она рисовала их карандашом на последнем листе тетради. Бабочки и жуки интересовали ее больше всяких амперметров и светоизлучающих диодов…
Зазвенел звонок, и все ушли на перемену. Аня, как обычно, осталась сидеть в классе.
После третьего урока все пошли в столовую. Ане не хотелось идти в столовую или стоять около кабинета. Одиночество очень чувствуется, когда рядом с тобой веселиться шумная компания, а ты сидишь одна…
Ане надоело сидеть за партой, она вышла в коридор и подошла к окну. У другого окна стояли три девочки и оживленно болтали. Посмотрев на них, Аня опять ощутила укол одиночества и уставилась в окно. На улице ходили люди: они спешили куда-то, к кому-то, зачем-то… Аня никуда не спешила. И к ней никто не спешил… Белая карета стояла на месте.
Зазвенел звонок на урок. Аня вошла в класс, села за парту и открыла учебник. На задней парте Ваня Турков и его друг Антон Варагин с торчащими волосами, стали тыкать Аню ручкой в спину, а когда она обернулась, то сделали вид, что они ни причем. Аня попросила их прекратить.
– Ты чо, Шелестиха, совсем что ли? – нагло улыбнулся Турков. – Галюники начались?
– Не надо меня тыкать ручкой в спину, – еще раз попросила Аня.
– Не надо заливать, мы тут ни причем.
– Внатуре, Шелестиха, отвернись, – раздраженно сказал Варагин.
Аня отвернулась. Где-то внутри появилось желание взять учебник и хорошенько стукнуть наглецов. Но Аня боялась последствий…
– Что там за разговоры? – спросила учительница. – Шелестова и Варагин, что за разговоры?
– Это она, – сказал Варагин.
– Никаких разговоров больше.
Домой Аня возвращалась под зонтиком.
Она шла, а дождь бил тяжелыми каплями по зонту. Плевать на Туркова и Варагина, у которых интеллекта не более, чем у булыжников.
Вдруг Аня увидела перед собой мальчика. Он был одет в коричневую курточку, в руках держал зонтик. На вид мальчику было лет 12. На его лоб свисали мокрые русые волосы, а взгляд был слишком взрослым для его возраста.
– Ты, э-э, чего-то хочешь? – спросила Аня, оглядывая ребенка.
Мальчик покашлял и попросил дать на хлеб. Аня пошарила в кармане и отдала ему всю мелочь.
– Спасибо, – поблагодарил мальчик, но не сдвинулся с места.
– У тебя есть родители? – спросила Аня, сама не зная зачем.
– Нет. Но у меня есть я.
«Странный ребенок» – подумала Аня. Ей вдруг стало жалко этого сироту, и она предложила пойти к ней домой.
– Я не могу идти к тебе в гости. Я должен быть здесь.
Аня пожала плечами и спросила:
– А как тебя зовут?
– Если я назову имя, которое мне дали при рождении, то это будет не мое имя. Скажем так – меня зовут Вэритас.
Аня удивилась тому, как взросло он говорил.
– Аня, хочешь знать, что нужно делать, чтобы быть?
– Я же тебе не говорила своего имени, откуда ты его знаешь? – удивилась Аня.
– Не бойся чёрных монахов.
Аня была в недоумении.
– О чём ты?
Вдруг позади них раздался вопль.
– Ой!!!
Аня резко обернулась и увидела женщину, которая повернула левую ногу так, что было видно подошву сапога.
– Я сломала каблук, я сломала каблук! – сокрушалась она.
Аня повернулась обратно к мальчику, но его уже не было.
– Извините, – обратилась она к женщине. – Вы не видели мальчика в коричневой курточке?
– Нет, – ответила женщина. – Какого мальчика?
Аня удивилась тому, как Вэритасу удалось так быстро исчезнуть.
– Боже, мой каблук!
Что за странный мальчик? Откуда он взялся? И куда подевался? Аня не знала, как относиться к этому случаю.
Дома она обнаружила, что все ее тетради и учебники заляпаны белой жидкостью. Жидкость оказалась штрихом.
Одноклассники любили пошутить.
* * *
После встречи с мальчиком прошел целый месяц, и Аня почти забыла о нем.
Погода на улице совсем испортилась: часто шли дожди, на дорогах была грязь и лужи, дули холодные северные ветры. Солнце почти не появлялось, природа опечалилась и терпеливо ждала первого снега.
Жизнь казалась Ане чем-то непонятным, лишенным логики, все более походящим на бессмыслицу. Дни походили на кадры в пленке, без конца сменяющие друг друга…
«Ничто не имеет начала, ничто не имеет конца. Жизнь – это серая лента, а я человек без лица»
Еще мать начала спрашивать, куда Аня хочет поступать, на что Аня не давала никакого ответа. Татьяна Андреевна говорила:
– Ты никуда не поступишь, если не будешь заниматься. Тебе нужно учиться, учиться и учиться. До поступления времени осталось мало. Твои ровесники учатся, только ты одна ничего не делаешь.
Фразу «Времени осталось мало» Аня часто слышала от матери. Чтобы ни происходило и сколько бы времени ни оставалось, у матери его всегда было мало. Аня терпеть не могла эту фразу. Она была уверена, что времени всем дано достаточно и что время зависит от человека, а не человек от времени. Но ее мама была полностью убеждена в обратном.
Сырая погода. Дожди. Лужи. Слякоть. Холодные пронизывающие ветры. Надоевшая школа. Лица одноклассников. Скучные уроки. Непонимающая мать. Отсутствие друзей. Одиночество. Дерево за окном. Непрочитанные книги. Воспоминания о папе. Дневник. Белая карета.
Вот из чего состояла жизнь Ани Шелестовой…
– Нет! – Аня резко поднялась и села на постели. Ей приснился сон, будто она торопилась на поезд и боялась опоздать. Она подбежала уже к самой платформе, но поезд ушел, и она осталась с чувством глубокой потери.
Аня сидела на кровати и приходила в себя. Пять дней назад ей приснился такой же сон…
Аня откинула одеяло, встала с постели и посмотрела в зеркало. Из зеркала на нее глянуло бледное существо со спутавшимися волосами и печальными глазами. Когда же у нее в глазах поселилась печаль?
Одевшись и расчесавшись, девочка пошла на кухню и обнаружила, что варенья опять нет. Она налила себе воды и вернулась обратно в комнату.
«Сегодня я себя не узнала. Как будто увидела впервые. Как я побледнела! Скорее всего, у меня началась очередная депрессия. Интересно, если бы депрессию можно было увидеть, то как бы она выглядела? Наверное, как старуха с косой, только которая не убивает, а превращает в зомби. Вот и я как живой мертвец, который спит, ест и ходит»
Чтобы не думать о папе и поселке, в котором жила когда-то их семья, Аня оделась и вышла на улицу.
Она решила дойти до магазина и купить себе новую гелевую ручку. Гелевыми ручками она оформляла свой дневник.
По пути в магазин ей встретились юноша и девушка. Девушка показалась ей знакомой…
Это была подруга из поселка, которую звали… (Аня вспоминала как же ее звали). И вспомнила – её звали Лилия.
– Лиля!
Девушка обернулась. Она была в замешательстве.
– Это я – Аня Шелестова. Помнишь, мы когда-то жили в поселке и дружили?
– Аня Шелестова?
– Да.
Какое-то время глаза Лили непонимающе смотрели на девочку с печальным взглядом. Потом она вспомнила поселок, друзей и подруг… Вспомнила и ее…
– Сколько времени прошло, – взволнованно произнесла Лиля и улыбнулась. У обеих в памяти возникали картины прошлого.
– Лилия, – сказала Аня. – Ты носила заколку в виде белой лилии…
– А помнишь, с кем мы дружили? С Мишей, Аликом?…
– Да, я всех помню… Еще с Леной и Катей. Ты знаешь, где они живут?
– Нет, не знаю… А ты где живешь?
Они обменялись адресами и телефонами. Лиля, к радости Ани, жила не очень далеко. Потом подруги долго гуляли по городу, вспоминая все, что было когда-то и всех своих друзей. У Лили был старший брат Андрей, который учился в институте. Лиля училась в 11 классе, как и Аня. Она говорила, что у нее хороший дружный класс и есть подруги. А Аня сказала, что у нее нет друзей, и была очень рада, что с Лилей они встретились.
Аня вернулась домой веселой и радостной. Мать, как обычно, начала придираться из-за всякой ерунды, но сейчас ей не удалось испортить дочери настроение. Еще мать заставила перемывать гору посуды и противень. Она готовила пирог, но он подгорел, и его нельзя было есть.
Аня мыла посуду и думала, что в ее жизни, наконец-то, хоть что-то произошло. Случайная встреча – не случайная встреча. Ничто не происходит просто так. Кто-то должен был ей помочь и вот появился этот кто-то в лице старой подруги Лили.
Помыв посуду, Аня увидела, что у нее в комнате разбросаны игрушки и мозаика. Это ее младшие братья играли. Естественно, прибираться пришлось ей.
* * *
Лучик света проник в жизнь Ани. Теперь ей было с кем общаться, делиться своими мыслями. Она перестала прогуливать школу и даже стала лучше учиться.
С одноклассниками дела обстояли так же, но теперь Аня уже меньше обращала внимание на их насмешки.
Когда пришел декабрь и все начали думать о том, как и где справлять Новый год, Лиля пригласила Аню к себе.
– Мама, – обратилась Аня к маме на кухне, когда та варила суп. – Лиля пригласила на Новый год меня к себе, я хочу пойти.
Мама отпустила ее без проблем, она помнила Лилю.
Как же этот Новый год был не похож на предыдущие! Они смотрели телевизор, слушали музыку и пускали фейерверки… Все было не так, как раньше, когда она справляла Новый год с матерью и братьями.
Жизнь повернулась в нужную сторону.