Loe raamatut: «Василиса в тылу врага»

Пролог

– Василиса… А ты здесь откуда?!

Откуда-откуда? Не рассказывать же ему, как пробиралась на закрытый прием через окно женского туалета в обход охраны и чуть не подрала платье, лишь бы он поставил свою размашистую закорючку на этих поддельных бумагах.

– Босс, тут для вас срочные документы, – нервно сглотнула, сминая в руках заготовленную папку, пока взгляд серых глаз почти физически ощутимо скользил по моим открытым плечам и струящемуся платью.

Надеюсь, во всей этой суматохе он не станет особо вчитываться в их содержимое. А потом я и вовсе исчезну из его жизни. Одна подпись и все закончится. Больше я никогда его не увижу… и никогда не забуду.

– Идем, – подхватив старательную помощницу под локоть, Алекс потянул меня за собой вглубь зала, заполненного мужчинами в одинаково черных фраках и женщинами, сияющими бриллиантами. – Вот, черт! Только не это, – выругался он, заметив кого-то в толпе, и резко сменил направление.

Но было уже поздно. Расторопная ухоженная дама и ее молодая спутница стремительно сокращали расстояние, звучно цокая каблуками.

– Алекс! Да постой же ты, сынок, – прозвучало нам в спину, и я вопросительно изогнула бровь, не понимая, чего это он вдруг удирает от собственной матери.

Что-то невнятно прорычав, Ками́нский наконец остановился, и я вместе с ним, едва не врезавшись в мужскую грудь. Ощутив некоторую неловкость, я попыталась высвободиться из его захвата, но куда там! Твердые пальцы на моем локте сжались еще крепче, сам же босс неожиданно склонился к моему уху и заговорщически зашептал.

– Пожалуйста, подыграй мне. Взамен проси, что захочешь.

Обдумать сомнительное предложение мне не дали. Игра уже началась.

– Дорогой, ты помнишь Фелисити? – намекала его мать на блондинку с бегающими глазками, делая вид, что меня не замечает. – У ее родителей концерн на западном побережье…

– Ах да, Фелисити. Рад встрече, – отделался формальным приветствием Алекс, в то время как его бесстыжая пятерня скользнула на мою талию, рывком притягивая к себе.

– А это Василиса, моя невеста, – на полном серьезе выдал мужчина, не сводя лучистых серых глаз с моего шокированного лица.

Что ж, похоже еще немного в его жизни мне все-таки придется задержаться.

Глава 1
Возвращение

Тремя неделями ранее

– Василиса Но́вак? Я ваш сопровождающий, мистер То́ртон, – смерил меня дружелюбным взглядом один из папочкиных клерков в строгом синем костюме, с гораздо большим интересом остановившись на моем немногочисленном багаже.

И его можно было понять. Когда все нажитое имущество двадцатилетней девушки умещается в один чемодан – это, должно быть, странно. Но я уже привыкла к подобным взглядам. Кочуя с самого детства из больницы в больницу, из пансиона в пансион, я научилась обходиться лишь самым необходимым, отказываясь от кучи ненужного барахла.

– Рада знакомству, – ответила на протянутую мужскую ладонь и типичную американскую улыбку, в то время как за моей спиной раздраженно пыхтел Марко.

Неожиданный звонок от отца и новость о том, что я срочно должна прилететь в Лос-Анджелес, застигла нас обоих врасплох. Но если я приняла ее более-менее спокойно, осознавая, что надолго там не задержусь и вскоре снова буду сослана подальше с глаз долой, то Марко с самого начала терзали нехорошие предчувствия, отчего мой горячий итальянец просто не находил себе места, словно мы прощались навсегда.

– Вот увидишь, я ненадолго, – утешала парня, утонув в его медвежьих объятьях. – Да и с чего бы после стольких лет я вдруг стала им нужна?

– Василиса, не говори глупостей. Как бы там ни было, это твои родные люди, твоя семья.

– Семья, для которой я всего лишь гадкий утенок, о котором они предпочитают не вспоминать.

– Вот и покажешь им, что это не так, – улыбнулся Марко, и в его глазах стало совсем мало смеха. – Ты уже давно превратилась в прекрасного лебедя, к тому же, почти вылечилась.

– Вот именно, почти. Док предупреждал, что в моем состоянии нельзя бросать поддерживающие процедуры. Так что увидишь, я скоро вернусь.

– Хотелось бы верить, – прошептал с грустью, после чего со всей нежностью обхватил мое растерянное лицо и оставил прощальный поцелуй на губах, на что прежде никогда не решался. Сердце в груди принялось отбивать чечетку. – Просто обещай звонить каждый день. Ну или хотя бы писать.

– Обещаю…

Покидая лечебницу на острове Искья, где за последние годы удалось достигнуть существенного прогресса в борьбе с моим врожденным недугом, ощущение было такое, словно я и покидаю свой дом, а еще людей, ставших мне настоящей семьей. Что ждало меня в городе Ангелов, где я когда-то родилась, забрав жизнь собственной матери, я не знала, но радушного приема заочно не ждала.

Молчаливый и улыбчивый мистер То́ртон оказался прекрасным попутчиком. Едва мы сели на паром, чтобы добраться до Неаполя, я звучно захлюпала носом, то и дело оглядываясь в сторону острова. Мой сопровождающий не стал приставать с пустыми разговорами и не пытался залезть в душу, вместо этого мужчина по-отечески погладил меня по спине, как когда-то делала бабушка. А еще в нужный момент подхватил мой чемодан и словно по волшебству решал все организационные вопросы с документами и билетами.

Многочасовой перелет через океан – вот что стало для меня и моей спины настоящим испытанием. Даже места повышенной комфортности и раскладывающиеся кресла не спасали. Пока мистер То́ртон похрапывал сладким сном младенца, я только и делала, что устраивала растяжку и принимала по графику специальные препараты, чтобы не завыть волком.

Наконец мы приземлились в Лос-Анджелесе. Город встречал рассвет. Нас на специальной площадке ожидал частный вертолет и сам отец, чье появление повергло меня в шок. Раз нежеланное чадо удостоилось такой чести, на то должна была иметься веская причина.

– Как добрались?

За годы, что мы не виделись, он почти не изменился. Все та же формальная улыбка на гладковыбритом лице, светлый костюм и темные очки, скрывающие его лукавые глаза. Только седых волос на голове со временем прибавилось.

– Спасибо, хорошо, мистер Ален, – тут же отозвался То́ртон, передавая меня как какую-то собачонку из рук в руки. – Пожалуйста, доставлена в целости и сохранности.

– Здравствуй, пап…

Он не ответил приветствием и уж тем более не назвал меня дочерью. Никогда не называл. Мой отец, Ален Но́вак и смотреть-то дольше трех секунд на меня не мог, но даже за это время я обычно успевала ощутить на себе его презрение, словно виновна в самом факте своего существования.

– Пришло время войти в семью, Василиса, и вернуть долги за все, что я делал для тебя эти годы, – безапелляционным тоном поставил он меня перед фактом, пробежавшись каким-то странным оценивающим взглядом по моей хрупкой фигурке и волосам, собранным в косу, словно разглядывал товар. – Идем, у нас не так много времени, а работы полно, – сухо кинул вдогонку, тут же развернувшись.

Следом за отцом я залезла в вертолет, куда уже погрузили мои скудные пожитки. Вертушка заработала лопастями, разгоняя клубы пыли, и плавно поднялась в воздух. Мистер То́ртон со свойственным ему немым сочувствием на прощание помахал мне рукой с удаляющейся вертолетной площадки, на что я с благодарностью ему ответила. Мне же только и оставалось гадать, что значит «войти в семью» и «вернуть долги», а главное, надолго ли все это затянется.

* * *

– С конвейера наших фабрик сходит лучшая обувь в мире! – заверял отец, первым делом затащив меня после многочасового перелета не в какую-нибудь кафешку для завтрака или домой, чтобы разобрать вещи и хоть немного прийти в себя, а прямиком на производство. Нет, в этом и был весь Ален Но́вак, до мозга костей одержимый своими идеями и работой.

Если быть объективными, обувь действительно была неплохой, но до мировой известности и Парижских подиумов нам было еще плясать и плясать.

– А знаешь, кому мы всем этим обязаны? – уже который год задавал он один и тот же вопрос и всякий раз сам с удовольствием на него отвечал. – Правильно! Твоему прапрадеду, Доброславу Но́вак. Нам сейчас не было бы равных, если бы не его лучший друг, Густав Ками́нский, оказавшийся подлым предателем, как и все его семейство… – об этом отец тоже никогда не упускал возможности напомнить. А еще о том, что проклятые Каминские на открытии прадеда построили не менее успешный бизнес и всячески портят Но́вак жизнь.

Слышали о Монтекки и Капулетти? У нас примерно также, только в тысячу раз хуже. Все началось еще лет сто назад, когда наши прапрадеды изобрели новый способ выделки кожи и вместе мигрировали из Польши в Соединенные Штаты Америки. Вдаваться в подробности не стану, в отличие от своего подкованного семейства, в этих вопросах я не сильна. Знаю лишь, что, когда дела у них пошли в гору, а фабрики стали открываться по всей стране одна за другой, наши прадеды что-то не поделили и разругались вдрызг.

Еще в детстве бабушка рассказывала, что дело было не только в бизнесе, но и в женщине, как же без этого. Что случилось между ними на самом деле, уже никто никогда не разберется: столько лет кануло и сменилось несколько поколений. Вот только вражда между Но́вак и Каминскими стала передаваться буквально с молоком матери, а с развитием бизнеса и новыми технологиями вышла на принципиально новый уровень.

– Никогда не забывай о своих корнях и о том, что ты Но́вак. В этом твоя суть и твое предназначение! – завершил свою воодушевляющую речь отец возле мемориала с тем самым первым ботинком, сошедшим с конвейера. Второй ботинок по семейной легенде когда-то прихватил с собой предатель Густав Ками́нский, в чем его лживые потомки до сих пор не сознались.

* * *

Автомобиль припарковался у огромного белоснежного дома, в котором я была за всю историю лишь пару раз и то совсем ребенком. Нас уже встречали, чему я снова оказалась крайне удивлена.

– Вот это ты вымахала, Лиска, – с порога набросилась на меня Рейчел, заключив в объятья.

Сама сестра за то время, что мы не виделись, не особо изменилась, лишь ее когда-то длинные волнистые волосы превратились в аккуратную короткую стрижку, отчего скулы на лице будто бы заострились.

– Здравствуй, – обняла девушку в ответ, все еще не понимая, с чего вдруг она прониклась ко мне такой любовью.

Нет, конечно, так было не всегда. Еще детьми отец собирал нас всех вместе на каникулы где-нибудь заграницей. Рейчел была подростком и действительно относилась ко мне с каким-то особым теплом, или просто жалела. Даже разъехавшись по разным странам, мы продолжали созваниваться, болтая обо всем часами напролет. Но разница в шесть лет дала о себе знать, и когда сестра повзрослела, звонить мне, а уж тем более отвечать на мои глупые сообщения, стала все реже. Так мы и скатились до нелепых рождественских открыток.

Рейчел и Тайлер, наш брат, были двойняшками. Внешне они походили на отца, я же, со слов бабушки, все больше напоминала маму.

Тай, который никогда не питал ко мне особых родственных чувств, тихо подпирал дверной косяк, наблюдая за нелепым семейным воссоединением со стороны. За последние годы он возмужал, раздался в плечах, лишь вдумчивый прищур лукавых глаз, такой же, как у отца, и нахальная полуулыбка выдавали в нем прежнего сорванца и шалопая, каким я успела его запомнить.

Должно быть, глупо, но где-то в глубине души я все еще побаивалась брата. Ведь это из-за него бабушка, едва похоронив дочь, забрала меня, рожденную недоношенной, болезненной и очень слабенькой, с собой в далекую Россию. Она же и назвала меня Василисой. Убитый горем отец не особо сопротивлялся, не желая видеть меня перед глазами.

Почему ей вообще пришло в голову решение разлучить меня с родными, бабушка рассказала лишь перед смертью. Оказалось, шестилетний Тайлер, считая, что мама умерла по моей вине, прямо в детской кроватке пытался придушить меня подушкой.

Естественно, я никогда не говорила ему, что знаю об этом, да и сам он вряд ли помнил. Какой спрос с шестилетнего ребенка, переживающего смерть матери? Только всякий раз, когда брат смотрел на меня вот так: хладнокровно и свысока, не покидало странное ощущение, словно он готов повторить это снова.

– Полчаса на завтрак, столько же, чтобы переодеться и разобрать вещи, – озвучил отец, сверившись с часами на запястье.

– Папуль, но она только приехала. Дай ей хоть немного освоиться, прежде, чем вводить в курс дел. Не будь таким букой, – закружила вокруг отца Рейчел. – Тем более к Тайлеру приехал Джимми, ну, который из Нью-Йорка, и мы все вместе собирались на пляж.

– Ладно, – скрепя сердце согласился отец со своей любимицей, – но только один день.

Поцеловав мужчину в щеку, Рейчел потащила меня куда-то на второй этаж.

– А вот и твоя комната. Нравится?

– Да, очень, – призналась я, обнаружив здесь же у кровати свой старенький чемодан.

На фоне всей этой роскоши он выглядел каким-то неправильным и чужеродным. Поймав свое отражение в зеркале, которое шло едва ли не во всю стену, я с грустью обнаружила, что и я рядом с сестрой, модной и уверенной в себе, смотрюсь не лучше.

Как долго, еще ребенком, я мечтала об этом дне, когда болезнь отступит, а отец заберет меня с собой и будет любить точно так же, как любит Рейчел и Тайлера. Будет смотреть на меня и улыбаться, гордиться мной. Ведь все эти годы я действительно старалась, из шкуры вон лезла, чтобы получить хоть толику его одобрения. Вот только записывая меня на все эти странные онлайн-курсы в разные университеты мира и присылая профессоров для живого обучения, я не была уверена, что он хотя бы раз интересовался моими успехами. По крайней мере, со мной об этом он никогда не разговаривал, словно ему было абсолютно плевать.

Когда в моей жизни появился сильный и независимый Марко, я запретила себе даже мечтать о возвращении в семью, словно ее у меня и не было. Если бы не авария на треке и длительная реабилитация, после которой одаренный гонщик все-таки сумел подняться на ноги, мы бы с ним даже не познакомились. И вот теперь, когда все только начало налаживаться, а наши отношения с горячим итальянцем стали перерастать во что-то большее, жизнь снова смеялась надо мной.

Почему? Почему эти глупые детские мечты начали сбываться именно сейчас? Это что, какая-то шутка или все по-настоящему?

Вещи из чемодана за считанные минуты перекочевали на полки огромного гардероба, где оставалось еще полно места. Когда же я встретилась с глазами сестры, в них читалось явное непонимание.

– Если хочешь, могу одолжить что-нибудь из своего.

– Нет, спасибо. Купальник и шорты у меня найдутся, – улыбнулась, чувствуя себя несколько неловко под ее напористым взглядом. – А для начала было бы неплохо принять душ.

– Ладно. Если хочешь побыть одна, так и скажи, не стесняйся. Буду ждать тебя в столовой. Первый этаж, направо, – тут же ответила на мой немой вопрос проницательная сестренка, прежде чем скрыться за дверью.

Стянув футболку и джинсы, я распустила волосы и приготовилась отправиться в душ, но тут мое внимание привлекло какое-то движение прямо у меня под носом.

Окна спальни выходили во внутренний двор. Там, на лужайке у бассейна, не ожидая, что за ними кто-то наблюдает, Тайлер как раз дурачился со своим другом. Джимми, кажется. Высокий, плечистый, темноволосый. На его фоне даже мой возмужавший брат несколько терялся.

Подглядывая за парнями, не трудно было догадаться, что каждый из них в свое время занимался каким-то видом борьбы, их выдавали четкие и отточенные движения. Но в ходу были и другие, совсем детские и забавные, вроде неожиданной щекотки. После серии захватов и раскатистого смеха, от которого даже у меня на душе стало неожиданно легко и спокойно, Джимми отправил моего своенравного братца купаться, и тот еще долго злился и чертыхался, выбираясь из бассейна в мокрой одежде.

Засмотревшись на представление, я не заметила, как вышла из своего укрытия и замерла у полупрозрачной шторы. Ощутив на себе мой взгляд, Джимми оглянулся. Так он меня и застукал у окна в одном нижнем белье. Улыбка пугливой бабочкой тут же спорхнула с губ.

Резко отпрянув, я прислонилась спиной к холодной стене и попыталась отдышаться. Будто марафон пробежала. Пульс где-то в ушах отбивал чечетку, а недавнюю легкость на сердце сменило новое, незнакомое чувство.

Этот его взгляд, мимолетный, но такой наглый, самоуверенный, прожигающий… Он настораживал меня. Да, я не имела особого опыта общения с мужчинами, не считая врачей и Марко, но привыкла доверять своей интуиции. И сейчас она говорила мне держаться от этого парня подальше.

Глава 2
Манхеттен-Бич

Спускаясь в столовую, я заметно нервничала. Даже чувство голода притупилось, несмотря на ароматы еды, доносившиеся с кухни. Обнаружив за огромным накрытым столом одну лишь Рейчел, засевшую в смартфоне, я несколько успокоилась.

– О, как быстро, – удивилась сестра, придирчиво оглядев меня с головы до ног.

Не совру, если скажу, что в ее глазах увидела даже соответствующие ценники за каждую вещь, которая была на мне надета. А вот количество нулей ей явно не понравилось.

– Лис, ты что, реально пойдешь в этом?! – так и не сумев с собой совладать, хоть несколько секунд действительно пыталась, Рейчел скривила нос. – Это же Манхэттен-Бич, детка, один из самых престижных районов Лос-Анджелеса, а не твой закрытый пансион! Пора учиться соответствовать.

– Чему соответствовать? Мы разве не на пляж идем?

Сестра тяжело вздохнула, словно теряет со мной терпение и манерно закатила глаза. Чем ей только не угодили моя футболка и шорты? Все чистое, по размеру и почти не мятое.

– Завтра же тобой займутся стилисты. А пока топай за мной! – строго скомандовала она, так и не дав донести до рта блинчик с джемом, на который я все-таки положила глаз.

Теперь, вышагивая за неугомонной родственницей по направлению к ее комнате, тяжело вздыхала я.

В тех местах, где мне приходилось обитать все эти годы, гардероб, как правило, занимал не больше пяти процентов от площади всей спальни. Здесь же складывалось ощущение, что Рейчел фактически живет в гардеробе. Такой небольшой шкафный человечек, погрязший среди туфель на любой случай и вещей, многие из которые так и провисят неодеванными на вешалках.

– Ну вот, по-моему, это отлично подойдет, – приложила ко мне первый попавшийся сарафан с глубоким декольте и довольно улыбнулась. – И туфельки, как раз твой размер!

Тоже мне, фея-крестная, блин.

– Пожалуйста, хотя бы более закрытое. Ну и босоножки не на шпильках… Ты же знаешь, я такое не ношу.

– На один день-то можно вылезти из своих кроссовок?

– Нет, нельзя… – прошептала с обидой, опустив глаза, на которых уже проступили слезы. Тому, кто не побывал в этом аду, разве что-то объяснишь? – Врач не разрешает. Я только недавно хромать перестала, и временами еще на обезболивающих.

– Ну ладно-ладно, – подняла руки, словно сдается.

Ага, как же! Эти Но́вак, которых я успела узнать, никогда не сдаются. Они могут только сделать вид, что готовы пойти навстречу, в то время как сами уже вводят в действие новый план по захвату вселенной.

– Тогда хотя бы балетки надень, но, чтобы этого ужаса я на тебе не видела, – подытожила сестра, всучив мне коробку с неизвестным содержимым.

* * *

Какое-то время спустя вся компания собралась на лужайке у дома.

– Джимми, знакомься, это наша сестра, Лиса.

Длинные пальцы потянулись к темным очкам, открывая карие глаза, которые смотрели на меня с неподдельным интересом.

– Василиса, – поправила я сестру, едва не заикаясь под пронзительным мужским взглядом.

Может, здесь, в Штатах, это имя и казалось всем странным, для меня оно прежде всего напоминало о бабушке и детстве, проведенном в России.

– Ой, кажется, я забыла смартфон! – спохватилась сестра, покопавшись в крохотной сумочке, и тут же рванула в дом, будто на пожар.

Тайлер подъехал на модном спортивном авто с открытым верхом.

– Что стоим? Запрыгивайте в машину.

Выбирая между братом и незнакомцем, я выбрала первого и уже было потянулась к дверной ручке.

– Извини, но Рейчел сзади укачивает, поэтому без вариантов, – сразу предупредил Тай, намекая, чтобы я садилась с его другом.

Тот лишь этого и ждал. Уже по-хозяйски развалился на заднем сиденье, а еще закинул руку на спинку моего кресла.

«О, Марко, – мысленно взмолилась я. – Почему тебя нет со мной рядом, когда ты так необходим?! Ты бы быстро стер с его лица эту самодовольную ухмылку».

Вроде и автомобиль был просторным, но мне почему-то казалось, что этот мужчина сидит слишком близко, слишком отчетливо я ощущала его дыхание на своей коже и легкий аромат парфюма, будоражащий рецепторы. А его наглый, раздевающий взгляд… С тем же успехом он мог открыто пройтись ладонью по моим ногам и заглянуть под юбку.

– Где же вы скрывали все это время свою очаровательную кузину?

В глубине души я надеялась, что брат его поправит, объяснит, что никакая я не кузина, а его родная младшая сестра. Но вместо этого Тай лишь перевел все в дурацкую шутку.

– Местным серфингистам Лиса предпочитает итальянских дайверов. Так что здесь у тебя никаких шансов, бро. Если так хочешь со мной породниться, присмотрись к Рейчел.

Не знаю, решил ли Джимми последовать его совету, но как только вернулась сестра, а машина тронулась с места, на мое личное пространство уже никто не покушался, и я вполне спокойно могла наслаждаться поездкой.

Район Манхеттен-бич представлял собой престижную застройку малоэтажными домами. Много зелени, цветов, пальм, семейных пар, прогуливающихся с детьми. Когда же впереди распростер свои объятья океан, а воздух насытился соляными нотками, мне уже не терпелось поскорее оказаться на месте и забраться в воду.

– Добро пожаловать на один из лучших пляжей Калифорнии! – развеселился Тайлер и все остальные вместе с ним.

На дорожке для велосипедистов, проложенной вдоль береговой линии, было полно катающихся.

– Может, возьмем велики? – предложила Рейчел, но никто из парней ее так и не поддержал.

Мое внимание сразу привлек пирс, уходящий далеко в воду. Странно, я ведь и была здесь лишь однажды в детстве, но то, как мы с отцом ходили по нему в знаменитый восьмиугольный «Аквариум» с черепичной крышей и рассматривали там морских обитателей, мне почему-то запомнилось.

– А здесь когда-то снимали одну из сцен «Ла-Ла Лэнд». Смотрела? – удивил меня своими познаниями Джимми, неожиданно сменив тактику и теперь пытаясь казаться приветливым.

В целом день прошел неплохо. Ребята не отходили от меня ни на шаг, окружив вниманием и не давая заскучать. Мы много смеялись и шутили. В какой-то момент я даже начала думать, а не погорячилась ли с выводами на их счет.

Пока парни покоряли волны на досках, сестра разговорилась со мной по душам, погрузив в детали своей неудачной личной жизни.

– А Джимми очень даже ничего. Как считаешь? – приняла неожиданный поворот исповедь светской львицы. – Сейчас развивает филиал в Нью-Йорке. Тай говорит, у него большой потенциал. Если честно, он давно мне нравится и в наших отношениях только наметился прогресс, но с твоим появлением… Как на новую игрушку, ей-богу, – сетовала сестра.

– Поверь, я буду только рада, если он и вовсе перестанет меня замечать, – заверила я, нисколько не кривя душой.

– Ты такая забавная, Лиса, – будто бы с облегчением рассмеялась Рейчел. – Словно сама не видишь, какой ты стала красавицей, не ощущаешь на себе все эти жадные мужские взгляды. Еще пытаешься спрятаться под бесформенной одеждой.

– Ничего я не пытаюсь…

Сейчас и от сестры с ее пустой болтовней, ставшей слишком откровенной, тоже хотелось куда-нибудь спрятаться.

– Только не говори, что ты еще девственница!

Сама того не ожидая, Рейчел попала в точку, и я залилась краской. Да, у меня действительно еще никого не было. Я не сомневалась, что по возвращению в Италию мой первый опыт случится именно с Марко. Все к этому шло, даже наш прощальный поцелуй. Не знаю, было ли это любовью, но он уважал меня, ценил, оберегал, а я ему доверяла. Просто знала, что Марко никогда меня не обидит и не бросит, как бросили самые родные люди. На большее я и не претендовала.

Встретив на пирсе один из самых красивых закатов, мы переместились в прибрежный ресторан. Стараясь быть ближе к своему избраннику, моя активная сестренка заняла место рядом с Джимми, мы с Тайлером разместились напротив.

– Аперитив? – предложил Джимми перед основным блюдом, на что Рейчел тут же согласилась. – Василиса? – прозвучало коряво и с типичным американским акцентом.

– Нет, спасибо, мне только воды.

– Брось, мы никому не расскажем. Ну что ты как ребенок? – принялся насмехаться, только и сам при этом не выглядел особенно взрослым.

– Она сказала нет, – ответил за меня Тай, который будучи за рулем также предпочел сохранить трезвость рассудка.

В целом ужин проходил спокойно. Лишь изредка я ловила на себе уже знакомые взгляды, непозволительно долго замирающие на моих губах, или спускающиеся тонкой змейкой по ключице и ниже, в декольте того самого сарафана, одолженного Рейчел. Учитывая расположение сестры к этому самому мужчине, заочно становилось неприятно от всей этой ситуации.

Когда же на мобильнике заиграла романтичная мелодия и высветилось «Марко», я едва не подскочила с места.

– Извините, я ненадолго, – выскользнула из-за стола по направлению к туалетам, где могла бы спокойно поговорить без свидетелей.

На город незаметно опускалась ночь, небо усеяли первые звезды. Устроившись у подоконника, я вкратце рассказала Марко о событиях этого бесконечного дня, естественно, не углубляясь в подробности.

– А что это там за мужские голоса?

– Марко… Мы с братом и сестрой в ресторане, конечно, здесь есть и другие люди, – отчитывалась я перед своим ревнивым итальянцем, словно мы уже двадцать лет женаты.

– Только с братом и сестрой? – нарисовался на горизонте Джимми, и я невольно попятилась назад.

– Мне пора идти, я перезвоню, – поспешно отключилась. Еще не хватало нервировать человека на другом конце света, который даже при желании оттуда все равно ничем не сможет помочь.

– Что, и не расскажешь своему другу о нашем маленьком секрете? – все больше оттеснял меня к подсобному помещению Джимми.

– О каком еще секрете? Извини, но кажется, ты перебрал, – не выдержала я, решив наконец выпустить коготки.

– О том самом, как ты дразнила меня в одном белье, стоя у окна.

– И ничего я тебя не дразнила. Это была случайность…

– Случайность?!

Мужчина сделал резкий выпад, обхватив меня за плечи. В ответ на мою нелепую попытку сопротивления, он заломил мне руку и прижал спиной к стене, нависнув сверху. Его лицо оказалось слишком близко, так, что теперь нас разделяли считанные сантиметры и мы дышали фактически одним воздухом на двоих.

– А твои искусанные губы, о которых я мечтал весь день, тоже случайность?

Нервно сглотнув, я отвела взгляд. И что он ко мне прицепился?

– Смотри на меня! – грубый приказ резанул по натянутым нервам. Мужские пальцы нетерпеливо сжались на подбородке, заставляя вскинуть голову.

Я дернула ею, пытаясь избавиться от обжигающего прикосновения, и с яростью посмотрела ему в глаза. От того, что я в них увидела, мне стало жутко. Горло будто спазмом свело, не продохнуть.

Где-то там звенели бокалы, из зала доносилась громкая музыка, в то время как мужские пальцы принялись бесстыдно скользить по моему лицу. Подушечка большого пальца с нажимом прошлась по нижней губе, приоткрывая рот. Как же мне хотелось вжаться в стену, отвернуться, а лучше и вовсе выскочить на улицу. Но он держал меня слишком крепко, не давая пошевелиться.

– Что же ты не кричишь, куколка? Я знал, тебе понравится эта игра. Никто не придет на помощь. Тебе остается только подчиниться и получать удовольствие…

– Сейчас же убрал руки от моей сестры! – прорычал за его спиной Тайлер. От скопившегося напряжения из моих глаз прорвались нежданные слезы. – Василиса, ты в порядке? – поинтересовался брат, бегло осмотрев мою скукоженную фигурку с головы до ног, прежде чем нанести первый удар своему лучшему другу.

– Да остановись ты, придурок. Ваша Лиса сама была не прочь развлечься.

– Лучше заткни свою пасть, Джимми, и даже не смей произносить ее имени. Ты ничего о ней не знаешь!

– Так говоришь, будто она святая, – усмехнулся мерзавец.

– Лучше! Она моя сестра.

В этот самый момент под кулаком брата что-то хрустнуло, похоже, идеальный нос Джимми. Тот взвыл от боли и начал материться, но Тайлер и не думал останавливаться. Он и в детстве был таким, выдержанным, терпеливым, но, если довести его до предела или задеть чем-то, брата было уже не остановить. За свое он всегда сражался в полную силу.

– Тай, прекрати! Ты убьешь его! Что ты творишь? – прилетела с криками Рейчел, а за ней другие посетители ресторана и кто-то из персонала.

Все вокруг так закрутилось, что обо мне совершенно забыли. Грудь все еще тяжело вздымалась и опускалась, по щекам катились слезы, сердце отбивало какой-то бешеный бит. И мне вдруг так захотелось убежать от всего этого: от сестры, ослепленной пустыми надеждами на подонка Джимми, от брата, внезапно вставшего на мою защиту, и даже от отца с его непонятными планами на мой счет.

Выскочив в дверь, я взяла курс к пляжу и бежала по нему не останавливаясь до тех пор, пока не упала совсем без сил, распластавшись на остывающем песке.