Голова кружилась. Теперь Дарина понимала, о чем говорила Агидель. Объятия и вправду могли быть сладкими. И она не успела ими насытиться. Неужели что-то изменится, неужели мир перевернется, если Ильсур подарит ей еще пару волшебных мгновений? Набравшись смелости, Дарина промолвила:

– Я согласна, если потом ты снова поцелуешь меня.

Ильсур ухмыльнулся и кивнул.

Вернувшись на площадь, он потянул Дарину ближе к музыкантам – четверым мужчинам, сидящим полукругом на разноцветных подушках. В руках у них были барабан, свирель, бубен и кеманча. Под горскую музыку хотелось танцевать, раскинув руки, как птица, плавно двигая бедрами.

Дарина стала податливой в горячих руках Ильсура. Он направлял ее, обхватив обеими руками талию и поглаживая большими пальцами низ живота, вновь пробуждая только-только утихшее пламя.

Солнце клонилось к горному хребту. Кто-то разжег большой костер в центре площади и расставил повсюду факелы. Терпкое вино лилось рекой, голоса, как и музыка, становились громче. Но ни на секунду Ильсур не отпускал от себя Дарину, гладя ее спину, целуя плечи, прижимая к себе. Ее губы припухли, а кровь пела незнакомую мелодию.

Ритм сменился – звуки барабана стали настойчивее. Изменился и рисунок танца – Дарину буквально вырвали из рук Ильсура. Первоначальный испуг сменился весельем, когда она, приплясывая, стала вслед за остальными девушками кружиться по площади. Лица других мужчин оставались размытыми. Дарина дожидалась, когда снова окажется в желанных объятиях. Но вместо Ильсура ее притянул к себе чужой мужчина. Дарина подняла глаза и встретилась взглядом с Гаязом. На его лице багровела рана. Дрожь пробежала по спине Дарины.

– Я тебя здесь раньше никогда не видел, – сказал он, перекрикивая музыку.

Дарина попыталась вырваться, но на Гаяза это не произвело никакого впечатления. Он только шире улыбнулся, отчего свежая корка на ране покрылась складками.

– Она со мной, – раздался голос Ильсура.

Дарина обрадовалась, увидев его, и испугалась, когда заметила его прищуренные глаза и сжатые челюсти. Гаяз еще сильнее вцепился в ее талию. Только бы не второй поединок за день! Почему-то Дарина была уверена, в этот раз Ильсур не остановится после первой крови.

– Отпусти меня, – прошептала она Гаязу.

– Я всего лишь хотел потанцевать с красивой незнакомкой, – невинно сказал тот, отступая.

– Мне кажется, вы уже натанцевались. – Ильсур схватил Дарину за руку и поволок прочь от Гаяза.

– Эй, – позвала она, когда дважды споткнулась.

Вместо того чтобы остановиться и объясниться, Ильсур совершенно неожиданно одним движением перекинул Дарину через плечо, положил руку на ее ягодицы, предотвращая попытки извернуться, и пошел дальше, не произнося ни слова.

– Что ты творишь?! – закричала она, колотя его по спине. Как бы она хотела выхватить кинжал и приставить его к горлу Ильсура – ни один мужчина не смеет так с ней обращаться, – но до сапога, в котором был спрятан кинжал, не дотянуться.

Со всех сторон раздался приглушенный смех. Подняв голову, Дарина увидела, как на них, явно забавляясь, смотрели десятки людей. Неужели никто не собирается ей помочь? Или они знали, что Ильсур не причинит ей зла? А ведь он мог! Силы ему не занимать. Паника усилилась, когда голоса празднующих стихли. Площадь осталась позади. В темном переулке не было ни одной живой души, способной заступиться за нее.

– Стой!

Ильсур резко снял Дарину с плеча, словно она весила не больше кролика, и поставил на землю. Его плечи вздымались от быстрого и шумного дыхания.

– Ты совсем спятил? – возмутилась Дарина, поправляя задравшуюся до груди тунику.

– Ему нельзя тебя обнимать! – выпалил Ильсур.

– Но меня обнимали многие во время танца.

– Еще хуже! Никто не смеет тебя обнимать, кроме меня.

Ильсур клокотал от злости, но Дарина никак не могла взять в толк, почему он так взбесился.

– А тебе что с того? – Дарина подбоченилась.

– Сам не знаю! – Ильсур сделал два шага и встал вплотную к ней. – Все ты виновата, свалилась на мою голову.

– Тебя никто не просил меня спасать, – ответила она, обескураженная бессмысленным обвинением.

– Ты бы хотела, чтобы вместо меня в горах оказался Гаяз?

– Нет, я хотела, чтобы вместо танцев ты обнимал и целовал меня! – выкрикнула она ему в лицо и испуганно зажала ладонью рот.

Ильсур резко выдохнул. Плечи расслабились.

– С этим ответом я готов жить, – пробормотал он, довольно улыбаясь.

– Ты неуравновешенный, – заключила Дарина.

– Я никогда не утверждал обратное.

Дарина невольно улыбнулась, услышав смех в его голосе. Он точно ненормальный. Или это она сошла с ума, если вместо того, чтобы исполнять волю богини и соблазнять Гаяза, ругается с Ильсуром и просит поцеловать ее после того, как он закинул ее на плечо и уволок, словно охотник добычу.

– Ильсур, – позвала она.

– В прошлый раз, когда ты таким тоном произнесла мое имя, я все испортил, – пробормотал он, гладя ее спину.

– Мы вдвоем. У тебя есть шанс все исправить.

Ильсур вскинул голову, посмотрел ей в глаза, выискивая что-то – сомнение? – и не найдя ничего, что заставило бы его остановиться, взял Дарину за руку и повел за собой. Они шли темными переулками молча, и она сбилась со счета, сколько раз они сворачивали за угол очередного дома. Оказавшись где-то на окраине селения, Ильсур наконец остановился и толкнул плечом дверь одноэтажного дома из грубой каменной кладки.

«Что я делаю?» – промелькнуло в мыслях Дарины, когда она вслед за Ильсуром перешагнула порог дома. Но прикосновения его были ласковыми, а мир не спешил расколоться надвое. Может быть, от одного раза с выбранным ей мужчиной Берегиня не разверзнет под ней землю?

– Дарина?

Ильсур успел скинуть плащ, зажег свечи и расставил их на подоконниках и столе, развел огонь. Перед очагом лежали шкуры снежных барсов.

Как долго она стояла, не замечая ничего вокруг?

Ильсур замер перед Дариной, взял ее руки в свои и нежно поцеловал.

– Я сделаю только то, что ты сама пожелаешь, – напомнил он.

Дарина бросила взгляд на чистое небо за окном, подняла глаза на Ильсура и кивнула.

Он притянул ее к себе. Поцелуями покрыл закрытые глаза, щеки. Ловкие пальцы развязали тесемки на вороте и сняли тунику. Горячее дыхание опалило ее обнаженную грудь. Дарина затрепетала от волнения. Ей хотелось прикрыть наготу, но Ильсур принялся ласкать губами чувствительную кожу груди. Дарину бросило в жар одновременно и от смущения – так никто не дотрагивался до нее раньше, – и от наслаждения, растекающегося по телу.

– Что ты делаешь? – прошептала она с придыханием. То, что прикосновения мужчины могут быть настолько возбуждающими, она даже не догадывалась.

– Я наслаждаюсь тобой.

Такие простые слова, но они позволили Дарине впервые почувствовать себя желанной и даже всесильной, глядя на склонившегося перед ней Ильсура. Запрокинув голову и зарывшись пальцами в его густые волосы, она таяла от удовольствия.

Ильсур встал на колени, стянул ее сапоги и развязал шнурки на штанах. Получилось не сразу, и он чертыхнулся. Дарина улыбнулась.

– Тебе помочь? – предложила она.

– Я не привык снимать штаны с других людей, – буркнул он. – К следующему разу найду для тебя юбку. Или вообще ничего, – сказал он, поднимая на нее глаза, полные желания. – Ничего мне нравится больше.

Дарина засмеялась из-за абсурдной идеи, но тут же осеклась. Следующего раза не будет… Сердце болезненно сжалось. Глубоко вздохнув, она запретила себе об этом думать. Штаны и нижнее белье упали на пол, и она решительно переступила через них, мысленно оставляя все сомнения позади. Дарина хотела этого мужчину с глазами цвета осени. И неважно, что принесет с собой завтрашний день.

Ильсур провел ладонью вверх по внутренней стороне бедра, раздвигая ее ноги. Большой палец задержался на сосредоточении всех ее чувств. Дарина ахнула. Внизу живота вспыхнуло неутолимое пламя, из-за которого становилось тяжело дышать. Поддавшись инстинкту, она выгнулась навстречу пальцам. По телу пробежала дрожь блаженства. Испугавшись слабости в коленях, она ухватилась за плечи Ильсура.

Когда он вновь встал напротив нее, она помогла ему высвободиться из одежды и замерла, поражаясь его красоте тела. Именно такого мужчину должна была отдать ее Берегины. Широкоплечему, сильному, с поцелованной солнцем кожей. И да, Ильсуру стоило ходить обнаженным всегда. Она могла бы любоваться им вечно. Дарина пробежала кончиками пальцев по его груди, плоскому животу, спустилась ниже к твердому естеству и обхватила его у основания, вызывая у Ильсура сладостный стон. Ей нравилось прикасаться к нему, и от этой мысли ее щеки вспыхнули.

– Ты выглядишь невероятно соблазнительно, когда смущается, – сказал Ильсур и потянул ее к шкурам у полыхавшего очага. Не отрывая от Дарины глаз, он усадил ее рядом с собой. Она с наслаждением провела ладонями по его плечам, на которых рассыпались веснушки, вдыхая любимый запах сосновых шишек. Надо будет узнать, не купается ли он тайком в варенье…

Поцелуи становились все настойчивее, а его умело руки распаляли ее все сильнее.

– Ильсур? – прошептала она, чувствуя, что больше не может терпеть сладкое томление внизу живота.

– Ты уверена? – хрипло спросил он.

– Да.

Он лег сверху и крепко обнял Дарину. Раздвинул ноги коленом и одним рывком проник в нее. От резкой боли она, вскрикнув, распахнула глаза и закусила губу. Дымка страсти рассеялась. Ильсур замер, ошеломленно уставившись на нее.

– Прости меня, – прошептал он осипшим голосом. – Я… я не знал… Почему ты не сказала? Я бы не… Дарина… Что я наделал?

На лице Ильсура отразилось раскаяние, заставившее ее сердце сжаться. Он хотел отстраниться, но она обняла его за плечи.

– Все хорошо, – нежно проговорила она. Дарина знала, что будет больно, но все равно оказалась застигнута врасплох. – Дай мне время привыкнуть.

И Ильсур ждал, ласкал ее, нерешительно, пока она вновь не захотела большего и не обхватила ногами его бедра, раскрываясь ему навстречу. Тогда он снова стал двигаться, сначала осторожно, потом, подгоняемый нетерпеливыми стонами Дарины, быстрее. Боль забылась, уступая место упоительному наслаждению.

Весь мир, находящийся за пределами дома, перестал существовать.