– Окей, – хмыкнул я. – Меня, вроде как, тоже не прикалывает лезть в их отношения, но ситуация стремная.
– Возможно, – кивнул Клим.
– Возможно? – рассмеялся я и обвел рукой гараж. – Ничего не смущает?
– Ни капли, – покачал головой парень. – Гараж Амели снимает, на счёт машины я тебе сказал. Что не так?
– Она гоняет по ночам и об этом знаешь ты, но не Димон.
– Возможно, на это есть причины, Лукашин.
– Возможно, Димычу стоит о них знать? Как никак, он ее парень, а не ты. Я промолчу про клуб и сказку о правиле Дня группы, – изобразив кавычки в воздухе, я наклонился поднять куртку и, встряхнув ее, посмотрел на Клима: – Кстати, что это было с Резкой?
– О чем ты? – включил дурачка Клим.
– Окей, – протянул я. – Давай я тебе напомню, что было в клубе, если ты внезапно забыл. Парень целует девушку. Если точнее, то обозначает поцелуй. Все ещё не понимаешь, о чем я? – спросил и, не дождавшись ответа, продолжил: – Если девушке нравится, она отвечает на поцелуй. Если не нравится, – пожал плечами, – она конечно же начинает задыхаться, биться в истерике и визжать. Абсолютно нормальная реакция, да?
– Вполне, – скрежетнув зубами, огрызнулся Клим.
– Вполне?! А, ну да. Я же похож на идиота, Клим? – рассмеялся я и, увидев кривую ухмылку на его губах, кивнул: – Пусть так. Тогда объясни мне, почему Резкая не стала рассказывать своему парню о том, что к ней пристал идиот? Зачем ей придумывать правило Дня группы? На кой хрен прикрывать меня и уговаривать молчать тебя? Единственного, кто в курсе всей творящейся хуйни, – посмотрев в глаза Клима, я опустил взгляд на его сжатые кулаки и помотал головой: – Очередной секрет? Или что-то такое, после чего Димона отвернет от Лилечки? Все ещё не понимаешь, о чем я? Окей. Тогда узнаю сам.
– Не думаю, что это хорошая идея, – моментально ощетинился парень. – Не лезь, куда не просят!
– Кажется, ты забыл один маленький нюанс, защитник. – Проведя ладонью по крылу Чарджера ладонью, я показал Климу ключ от гаража и опустил его на машину. – Твоя белая и пушистая влезла, куда ее не просили, и угробила мою Врыксу. Теперь моя очередь плевать на правила. Либо она рассказывает все Димону сама, и я не трогаю ее тачку. Либо я расскажу ему сам, но спалю Кошака. Пусть выбирает, что ей дороже.
Глава 14. Амели
– Группа два-один, заходим и занимаем свободные места. Господа айтишники, поздравляю. Сегодня у вас факультативное занятие.
Моргнув, я оторвала взгляд от удаляющейся спины Лукашина и посмотрела на мужчину в деловом костюме, который прошел к преподавательскому столу.
– Что происходит? – шепнула я Климу, на что получила эмоциональный ответ:
– Вот и я задаюсь этим вопросом, Амели! Совсем с ума сошли на пару с Лукашиным? Мне не показалось? Ты отдала ему ключ от гаража?
– Клим, ты знаешь этого препода? – проигнорировала я возмущения друга.
– Впервые вижу, – буркнул он. – И не заговаривай мне зубы!
– А у меня складывается ощущение, что вы с ним уже где-то встречались. – Я прищурилась, разглядывая нового преподавателя. Тот избавился от бумаг, положив их на стол, и теперь, скрестив руки, мрачно, исподлобья смотрел в сторону нашей с Климом парты. – Он ведь на тебя пялится?
– На меня. – Клим нахмурился. – Возможно, я его где-то видел, но… Хоть убей, не помню где.
Завалившиеся следом за мужчиной студенты закончили занимать свободные места, и в аудитории воцарилась тишина. Препод обвел взглядом присутствующих и с лёгкой улыбкой произнес:
– Отлично. Господа айтишники, позвольте представиться – Дегтярев Олег Андреевич, практикующий юрист и временный лектор в этом университете. Опережая вопросы: к вам мы с молодыми умами, штурмующими юриспруденцию, заглянули всего на пару занятий. Исключительно в рамках факультатива. Но у вас есть возможность получить ворох полезных знаний и оценку по любому предмету, в который ткнете пальцем.
Аудитория наполнилась радостным гулом, а мы с Климом переглянулись. Великодушие администрации университета настораживало.
– Если считаете, что новые знания вами не нужны, – продолжал Олег Андреевич, – то можете прямо сейчас встать и выйти. Неуд вам за это никто не поставит. Однако учтите, что если останетесь, спрашивать с вас будут по максимуму. – Он сделал паузу, разглядывая притихших студентов. Я шепнула Климу:
– Свалим?
Но прежде чем Клим мне ответил, дверь аудитории вновь распахнулась, и на пороге появилась девушка в мотоциклетной экипировке и со шлемом подмышкой. Она смерила преподавателя таким убийственным взглядом, что мне стало не по себе, а Дегтярев даже бровью не повел.
– Романова, опаздываете.
– Неужели? – цокнула девушка, проведя ладонью по волосам. Из-за шлема короткий блонд растрепался, из-за чего опоздавшая студентка смахивала на взъерошенного воробья.
– Ася… – едва слышно простонал Клим, пряча лицо в ладонях.
– Занятие началось пять минут назад, – постучал Олег Андреевич по циферблату наручных часов.
– Семь минут назад я стояла на пороге аудитории, где по расписанию у меня было занятие. Но вы, Олег Андреевич, почему-то решили провести его в другом месте.
– Я оставил на дверях записку. – Дегтярев не улыбался, но я отчетливо улавливала в его голосе смех, пусть и хорошо замаскированный под сочувствие.
– О, – ядовито протянула девушка, – я оценила, спасибо. А теперь можно мне сесть?
– Капец, Мелька. Это капец, – пробормотал Клим справа от меня.
– Что случилось?
– Не бери в голову. Просто мне действительно лучше свалить. – Клим сгреб в рюкзак тетрадь с ручкой и встал, мигом притянув к себе внимание переругивающейся парочки.
– В чем проблема? – поинтересовался Дегтярев, а девушка, которую мой друг назвал Асей, просияла и махнула ему рукой.
– Решил воспользоваться вашим предложением и покинуть занятие, – отчеканил Клим, протискиваясь в проход.
– На вас мое предложение не распространяется, – сурово произнес Олег Андреевич. – Сядьте.
Клим замер. Ася рассмеялась. Я затаила дыхание.
Я не знала, что происходило между этой троицей, но одно могла сказать точно – от повисшего напряжения мурашки по коже бегали.
– Но я… – попытался возразить мой друг, но Дегтярев уже повернулся к знакомой Клима:
– Садитесь, Романова, и впредь приходите вовремя. Или не приходите вообще.
Девушка что-то процедила сквозь зубы – короткое, злое и нецензурное. Намеренно тихо, чтобы сказанное расслышал только преподаватель, который прищурил глаза, но отвечать не стал. Однако стоило Асе зашагать по проходу, подцепив стул, видимо, чтобы подсесть к нам с Климом, ей в спину прилетело:
– И будьте добры, Романова, приходить на занятия в подобающем для этого виде.
Стул с грохотом приземлился на пол. Ася развернулась к преподавателю и прошипела:
– А что не так с моим видом? Этот костюм обеспечивает безопасность во время езды на мотоцикле, если вы, Олег Андреевич, не знали!
– Добирайтесь на автобусе, – пожал плечами мужчина. – Или переодевайтесь в туалете. Юрист должен выглядеть презентабельно, а не как порно-мечта озабоченного подростка.
– Подростка или ваша? – звенящим от гнева голосом спросила Ася.
– О моих мечтах можем поговорить после занятия. Садитесь, Романова. Ваш кавалер уже заждался. – Дегтярев мазнул взглядом по мне и хмыкнул. – Хотя…
Шумно протащив стул оставшиеся пару метров, Ася поставила его слева от меня, водрузила на угол парты шлем и буркнула последовавшему ее примеру Климу:
– Ни слова. Ничего не говори, иначе… – Она посмотрела на меня и улыбнулась: – Ася.
– Амели, – шепотом представилась я, ощущая строгий взгляд Дегтярева, который, казалось, приклеился к нам троим.
– Я так и подумала. Клим рассказывал о тебе, – кивнула она.
– Романова!
– Да твою мать! – рыкнула Ася и демонстративно провела пальцами по губам, словно застегивая рот на молнию. – Молчу, Олег Андреевич.
Мне хотелось рассмеяться. Столько яда при произношении чьего-то имени мне доводилось слышать только в одном случае. Когда я обращалась к Лукашину. Безудержное любопытство подтолкнуло меня к тому, чтобы вырвать из тетради лист, написать: «Что происходит?» и положить записку по центру, чтобы написанное смогли прочитать оба моих соседа.
Ася фыркнула, а Клим быстро нацарапал ответ: «Просто на мою голову свалились две девицы, обожающие находить приключения на задницу. А мне теперь разгребать».
– Серьезно? – зашептала Ася, наклонившись к парте в попытке спрятаться от преподавательского взгляда за своим шлемом. – То есть в его злости на меня виновата я?
– А не нужно было с ним спать! – прошипел Клим.
– Да я… Ты… – задохнулась от негодования Ася. Я откинулась на спинку стула, чтобы не мешать этой парочке общаться. – Кто полез ко мне с поцелуями у него на глазах?
– Я спасал тебя от навязанного брака! Могла бы и спасибо сказать!
– А можно более подробно? – заинтересовалась я, пытаясь отделаться от мысли, что мне катастрофически не хватает попкорна.
– Романова!
Новый окрик со стороны преподавательского стола заставил нас троих вздрогнуть и выпрямиться, натянув на физиономии маски прилежных студентов, внимательно слушающих лекцию. Кажется, мы немного переборщили с усердием, потому что лицо Дегтярева вытянулось от удивления.
– Да, Олег Андреевич, – елейным голоском пропела Ася и встала.
– Раздайте учебные материалы.
– Как скажете, Олег Андреевич.
Дернув замок на мотоциклетной куртке, Ася сняла ее и повесила на спинку стула, оставшись в футболке, завязанной узлом под грудью. Нарочито медленным движением девушка поправила ворот, пригладила волосы и походкой от бедра стала спускаться вниз.
Взгляды мужской половины обеих групп проследовали за ней. Кхм… Кажется, Дегтярев был прав в своем требовании одеваться более традиционно. Не многие из студентов оказались готовы к тому, насколько плотно могут сидеть на девичьей фигурке экипировочные штаны.
Я что, слышу скрип зубов бедного Олега Андреевича?
– Так, я пошел, – шепнул Клим, воспользовавшись ситуацией. Вскочив, он проследовал за Асей, на ходу бросая в сторону Дегтярева: – Собака рожает. Буду на следующем занятии. До свидания.
Я прикрыла глаза ладонью и покачала головой. Второсортный детектив про идиота-шпиона уже был. Настал черед дурацкого ситкома про студентов.
***
Клим игнорировал мои звонки и сообщения следующие несколько часов. Я сидела на парах как на иголках и регулярно поглядывала на экран смартфона, который загорался от каких угодно уведомлений, но только не от тех, что были мне нужны.
Окончательно потеряв терпение, я дошла до того, что полезла на страничку Лукашина. Пролистала ворох старых фотографий, сделанных за два года его жизни в Штатах, изучила список страниц, на которые он был подписан, и гневно попыхтела пару минут, когда увидела там и свой аккаунт. Впрочем, в моих соцсетях никогда не мелькало чего-то глобально важного, а все фото, сделанные до поступления в универ, я скрыла в архиве, так что вряд ли Лукашин смог найти хоть что-то, способное утолить его любопытство.
Пользуясь случаем, я перелогинилась и с фейкового аккаунта заглянула на страничку сестры. Сима всегда была активным пользователем интернет-пространства, регулярно обновляла профили, делилась фотографиями и видео. Однако уже не в первый раз меня встретила тишина. На секунду мелькнула мысль, что Сима меня раскусила и ограничила доступ к личным материалам, но сестра исчезла с радаров даже на страницах своих друзей.
Я могла понять тишину сейчас, в сентябре. Девятый класс, активный прессинг со стороны учителей, старт подготовки к экзаменам. Но почему сестра молчала даже летом, пока ее друзья пачками заливали фотки и каждые пять минут выкладывали сторис?
Я нажала на иконку самолетика, открывая чат с нашей перепиской. Посмотрела на последнее сообщение. От меня. Два с половиной года назад. Вздохнула и заблокировала телефон, слепо уставившись в черный экран.
Да, мы с Симой часто ругались. Она неоднократно доводила меня до белого каления тем, что ябедничала родителям по каждому поводу. Иногда из вредности срывала мои планы, портила вещи и пыталась перетянуть внимание на себя, но… Разве не так ведут себя младшие сестры? Все это меркло на фоне уютных вечеров за просмотром фильмов, совместных, пусть и редких, прогулок, ночного смеха под одеялом, чтобы родители не услышали и не устроили нагоняй за то, что уже так поздно, а мы не спим.
Я скучала по ней. Мне ее не хватало. И даже обида не могла это перекрыть.
Клим объявился после третьей пары. Взяв трубку, я тут же несколькими нецензурными предложениями высказала другу все, что я думаю о его молчании.
– Если бы ты думала головой, то мне не пришлось бы гоняться за Лукашиным, – проворчал он. Щелчок зажигалки и веселое: – Угадай, за чем я застал его в твоем гараже?
– Ты слишком спокоен, поэтому не думаю, что Лукашин сделал что-то из ряда вон выходящее.
– Ну… Кусок тряпки в баке Чарджера и горящая зажигалка для тебя вещи обыденные?
Я икнула. Торопливо отошла к окну, убедившись, что никто рядом не греет уши и уточнила:
– Машина цела?
– И машина, и гараж, – успокоил меня Клим. – Никиточка только капельку поиграл в пиромана, затем пришел Клим и все разрулил. Как обычно. Резкая, – неожиданно рявкнул он, – прекратите бесить друг друга. Постарайся спокойно поговорить с этим придурком, пока кто-то из вас не уехал на зону.
– Ты поверишь, если скажу, что планирую вывесить белый флаг и сесть за стол переговоров? – спросила я и нервно постучала пальцами по подоконнику, прыгая взглядом по россыпи припаркованных возле универа автомобилей. Машины Димы, которую он отдал Лукашину, видно не было.
– Поверю. И советую поторопиться, потому что этот несостоявшийся пироман выдвинул ультиматум, который тебе точно не понравится.
– Какой? – насторожилась я.
– Или ты избавишься от тачки, или он продолжит под тебя копать. А потом выложит все карты на стол. Перед твоим ненаглядным Димой.
– В каком смысле – избавишься от тачки? – По спине пробежала неприятная дрожь и я повела плечами, стараясь вернуть себе самообладание.
– В прямом. Лукашин жаждет мести. Отомстить Игнатову у него не получилось, поэтому он выбрал новую цель – тебя.
Глава 15. Никита
– Никит, – произнес отец, наблюдая за тем, как я в сотый раз пытаюсь завязать бабочку, – если ты передумал или не хочешь ехать, просто скажи. Не надо делать мне одолжение. Это всего лишь благотворительный вечер.
– Пап, хватит! – рявкнул я, разворачиваясь к нему лицом. Показал ладонью на свою убогую недобабочку и спросил: – Думаешь, я специально завязываю такую хрень и не понимаю, как все это выглядит со стороны? По-твоему, я бы не смог отмазаться как-нибудь поизящнее? Скажи ещё, что я отказался от помощи, чтобы зацепить Милану своим отказом, и вообще топ тема будет. Как же иначе?! Других вариантов ведь не существует, да?! – вперив в отца требующий ответа взгляд, я помотал головой и процедил сквозь зубы: – Я подумал, что справлюсь с галстуком сам. Извини, облажался.
Заранее зная, что услышу и в каком тоне прозвучит нотация, я сорвал бабочку и швырнул ее на стол. Выбил из пачки сигарету и жадно затянулся дымом, чтобы не наговорить отцу лишнего.
Я с детства ненавидел бабочки, а обязаловка ее наличия на приемах вывела эту ненависть в абсолют. Как бы не ослаблял ее сам, что бы ни придумывала мама, пафосная удавка один черт душила меня. И несколько часов обмена любезностями превращались в ад с одним единственным желанием – сорвать бабочку и продышаться. Поэтому, увидев, как Милана завязывает галстук отцу, и представив, чем обернется для меня идеальный узел, я отказался от помощи. Попробовал найти приемлемый вариант и в итоге сорвался на отца.
"Лучше не придумаешь. Просто идеально," – подумал я, отсчитывая последние секунды тишины перед бурей. Которая, к удивлению, зазвучала не упреками в мой адрес, а просьбой. К Милане:
– Мила, подойди, пожалуйста. У нас тут проблема.
Мила?
– Мальчики, что у вас случилось?
А где “я же вижу, что ты делаешь”?
Растерявшись, я пропустил мимо ушей “мальчиков” Миланы и с изумлением посмотрел на отца, стоило мне осознать смысл его фразы:
– Мил, можешь придумать что-нибудь, чтобы Никита пошел без бабочки и это не вызвало никаких вопросов?
Что?!
– К нему или к тебе? – решила уточнить Милана и тут же, подняв ладонь, произнесла, укоряя отца, а не меня: – Сема, ты не мог сказать раньше? Никита, встань, пожалуйста, и не переживай.
Ошарашенный этим уточнением и отсутствием каких-либо претензий ко мне, я поднялся с кресла и отложил сигарету в пепельницу. Взглядом спросил у отца, что происходит, но он лишь скупо улыбнулся в ответ и хмыкнул.
– Сема, не торопи, пожалуйста, – попросила Милана. – Пять минут тебя не убьет.
Задумчиво оглядев меня с головы до ног, Милана прошлась по моим волосам, внося в прическу хаос. После расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке и, поправив пару прядей, отошла назад. Критично оценила результат и кивнула:
– Готово. Сема, предупреди своих знакомых, чтобы они держали дочерей и жён под присмотром, – рассмеялась Милана.
И сразу же, когда мы переглянулись с отцом, стушевалась, будто сказала что-то неуместное. А затем и потупилась, услышав наше сдвоенное:
– Спасибо, Милана.
***
Раньше поездка к месту проведения благотворительного вечера или званого ужина становилась для меня изощрённой пыткой.
Мне казалось, что колеса машины связаны единой нитью с моей бабочкой, и каждым своим оборотом они затягивают ее все туже и туже.
Перекрывая доступ кислорода.
Усиливая панику.
Вынуждая дёргаться и спрашивать родителей, сколько нам ещё ехать. А затем повторять свой вопрос каждые пять минут. Ведь я чувствовал, что совсем немного и мне нечем будет дышать.
Как бы свободно не завязывала мама бабочку, я один черт подсовывал под нее пальцы и оттягивал, оттягивал, оттягивал.
Только это не помогало. Каждый новый оборот колеса продолжал душить меня. И сейчас, спустившись к арендованному лимузину, я пропустил Милану с отцом вперед, а сам замедлил шаг и остановился, неконтролируемо ища пальцами удавку бабочки и не находя ее.
– Никит? – спросил папа, усадив Милану и закрыв дверь с ее стороны. – У тебя все хорошо?
– Да, – кивнул я, одергивая руку. Извлек из заднего кармана брюк свой телефон и показал его отцу, нервно рассмеявшись: – Переложить решил. Раздавить не хочется.
Прикрывшись этим объяснением, я посмотрел на лимузин и вновь провел рукой по горлу – уже "поправляя воротник". Но даже ощутив под подушечками пальцев кожу дважды, у меня в затылке один черт заныло от предвкушения пытки, на которую подписался.
– Никит? – протянул папа.
– Я уже сказал, что еду! – отрубил я. – Зря что ли со мной Милана возилась? – спросил и тряхнул головой, одновременно отвечая на вопрос и пытаясь избавиться от подзуживающего желания наплевать и остаться.
Нырнув в лимузин, я устроился на боковом сиденье и потянулся ослабить отсутствующую бабочку. Выдохнул, проведя пальцами по коже, и, глянув на встревоженного отца, опустил взгляд на тренькнувший телефон.
Стив: "Руководство прислало мне список просроченных проектов. Если есть желание пополнить фонд рождественского корпоратива, пиши. По сотне баксов за любой."
Пробежав взглядом по внушительному списку, я вцепился в предложение тимлида, чтобы не думать о поездке и переключить мысли.
Ежеквартальные распродажи отошедших за невыплату проектов не раз пополняли мою коллекцию хлама. Поймать что-то стоящее я банально не успевал или его забирали раньше, чем список дойдет до нашего отдела. Однако сейчас ответственным за аттракцион щедрости назначили Стива. И он, судя по стартовому ценнику, решил порадовать меня правом пройтись по брошенкам раньше других. Или, что скорее всего, навариться на глупом новичке. Правда, второй пункт отмелся сам собой, когда я обнаружил в списке программу отслеживания животных. Пометив ее, как обязательную к покупке, я вернулся в начало списка и пошел по нему, отбирая имеющее хоть какую-то ценность и потенциал.
– Вижу, кто-то неплохо справился и без моей помощи, – рассмеялся папа. – Мил, ты посмотри, с какой скоростью он оды строчит. Пальцы не сотри, Ромео.
– Что? – спросил я, поднимая взгляд на довольного родителя и после на улыбающуюся Милану. – О чем вы?
– О чем? О девушке, – зашелся смехом отец, кивнув в сторону моего мобильного. – Все же она не устояла перед твоим обаянием?
– Какая девушка? – спросил я, теряясь в догадках, что могло найти на отца и при чем тут девушка. А через мгновение, вспомнив о своей просьбе покопать под Резкую, хмыкнул: – Ты про Амели что ли?
– А есть кто-то ещё, Никит? – оживился папа. – Это уже интересно. И как ее зовут?
– Сёма, не думаю, что Никита обязан тебе отчитываться, – мягко осадила отца Милана. – Если он захочет, сам расскажет.
– Спасибо, – кивнув Милане, я посмотрел на телефон и развернул его экраном к отцу. – Познакомься, пап. Генератор паролей и альфа-версия мессенджера со сквозным шифрованием. Что касается Амели – у меня с ней не срослось. Занята.
Щелчок по носу отец оценил и басовито рассмеялся. Правда, после уточнения, кем именно занята Резкая, его веселье вмиг сошло на нет.
– Поэтому не хотел ехать? – спросил папа и тут же, накрыв ладонью руку Миланы, остановил ее попытку вмешаться: – Мила, вот тут лучше не лезь. Никит? – переключился на меня. – Если есть что-то, о чем мне стоит знать…
– Пап, я похож на идиота? – усмехнулся я, проигнорировав вопрос отца. – Думаешь, мне не хватает мозгов, чтобы состыковать в голове, чем тебе аукнется…
– Никита, – оборвал меня папа. – Лев не дурак, и на наши с ним деловые отношения никак не повлияет, уведешь ты девушку Дмитрия или нет. Бизнес и дружба – разные понятия.
– То есть, ты не против, если я уведу Резкую у Димона? – съязвил я.
– Нет, – помотал головой отец и, побуравив меня тяжелым взглядом, добавил: – Если вы решите этот вопрос не как с Игнатовым.
– А при чем здесь Игнатов, папа?