– У них, наверное, и ковер-самолет есть…
– Ковер-самолет в рюкзак не спрячешь…
– Может, маленькие коврики, – высказал предположение Ерепа. Я видел, свернул, как половик, и в сумку засунул. А что, на снегу не спишь, яйца не отморозишь. Оборотни вон какие тяжести поднимают! В пятнадцать раз больше себя, как муравьи, ей-богу! Им этот коврик, тьфу!
– Пожалуй ты прав, – присвистнул Виткас, одобрительно взглянув на Ерепа. – Смотрите, позади еще десять оборотней… Прикрывают. И самый настоящий ковер-самолет…
– Значит, среди них есть те, которые трансформируются по желанию. Или все они. Не удивлюсь, если выясниться, что среди наших оборотней затесались лазутчики.
Все разом обернулись к Марату.
– Вот и причина, по которой к тебе обратились… – усмехнулся Виткас, почесал затылок. – Так-так-так!
– Значит, они меня вычислили, но не уверены, – обрадовался Валимир. – Иначе, меня с вами уже бы не было. Или попутали с кем-то из ваших.
– А с чего ты решил, что за тобой? – Марат смерил его с головы до пят. – Кто ты такой, чтобы оборотни с тобой за ручку здоровались?
– Я, между прочим, самый важный человек тут после Его Величеств, – усмехнулся Валимир. – Не сегодня, завтра сяду на трон, если Маньке и Борзеевичу подфартило убить двух других драконов. И, между делом, я любого могу убить взглядом. Человека, естественно. Посмотрю с любовью и перестанете существовать сегодня же ночью. Я проклятый, как Манька и Борзеевич. Мы можем весь мир под себя подмять и потерять два аршина, на которые имеет право каждый человек. Нас проклятых даже на кладбище не принимают, зато душе строят мавзолеи! Нас любят так же, как ненавидят. Мы – темная сторона вампира, а они наша светлая! О, вы понятия не имеете, как низко могут пасть и подняться проклятый и вампир! Правда, я еще не совсем проклятый, и у меня на той стороне не совсем вампир, но, когда поймают – буду.
– Опять несешь какой-то бред, – не поверил Марат.
– Человек, Марат, два в одном. Есть ты, а у тебя есть половинка. Две половинки – два в одном, как Адам и Ева, два человека связаны ребром. Ты человек, и душа твоя пока человек, а Манька и Его Величество – проклятая и вампир. Когда они ее убьют, он будет настоящий вампир – ему тоже понадобится кровь. А пока он из нее соки тянет. А она взяла, да и померялась с ним силой. И вот он обосрался. А моя душа – ведьма, жена Престолонаследника, проклятие на себя наложила, а землю мою не получила. И проклятие ее не работает, как надо, потому что я сам себя не проклинаю. И Зова нет, лажа одна. Она сама себя должна Богом поднять. Когда меня поймают – будет.
– В смысле? – тупо уставился на него Марат.
Остальные тоже вопросительно уставились на него, дожидаясь внятного объяснения.
– Вот смотришь на проклятого и думаешь, а что это он этого не сделал, или тут у него не получилось… Ум, думаешь, дурной? Хм, – Валимир пожал плечами. – Могу тебя заверить, ум у него умнее твоего, а памяти нет, и милость к нему никто не проявит. А дело задумал, вся страна будет козни строить! Проклятые не живут долго, они умирают, и с такой болью, какую человеку не понять. Посмотри на вампира и посмотри на проклятого – и заново подумай, кому жить в государстве хорошо. В других государствах то же самое – только драконов, как у нас, нет. Маня эта… Все государство на уши поставила и уважать себя заставила. Думаете, чего они за ней такой толпой бегут? И драконы, и оборотни, и вампиры… Мне надо уходить, – решительно заявил Валимир, повернувшись к Виткасу. – Уйти я могу только вперед. Да и вам не стоит оставаться, они вас запросто здесь всех порвут. Мы теперь меж двух огней, впереди оборотни, и позади оборотни. Эх, я бы все отдал, чтобы с этой Маней свидеться!
– Да-а, здорово она всем им наваляла… дракон-то один мертвый, а если не вернулись, значит, не поймали еще. И обороти за ней ушли. А трупы видели, тех, которые ушли еще вперед оборотней. Они всех убили, я трупы видел. Прямо там, под пятой горой. Это ж какая сила у этой Мани и Борзеевича, а какая меткость!
– Там их больше, – кивнул Марат в сторону запада. – Этих, может, перебьют этой же ночью, а за драконами тысячи две ушли.
– Не могу поручиться, – задумчиво проговорил Иван. – Если троица смогла завалить дракона и этих оборотней, которых внизу собрали, может и против остальных справятся. В землю, с которой оборотни и вампиры воевали, ни один из них войти не смог. Дерево-то ваше вон какую силу имеет! А земля, которая ужас как всех напугала?! Бог уж как-нибудь разберет их… Я согласен, надо вперед бежать, а там укрыться где-нибудь, горы-то вон какие большие. Если под снег бежать, ни один оборотень следы не учует.
– Вот так вот приходил Божий человек – и паскудно всем становилось.
– Прав Валимир, я тоже с вами согласен. С горы обороняться легче, отобьем оружие, совсем легко будет. Мы там, как в крепости, слева справа не подняться им, проход завалим. А тут они нас разом накроют и на ковры-самолеты соберут. Или эти… – Иван зло ткнул пальцем вниз. – Неизвестно, сколько их там позади.
– Интересно, как же эта троица у себя картошку вырастила?! – встрепенулся Ерепа. – Видел я. И зерно. Неужели мешок с картошкой на себе тащат?
– А что, Иона пока ночь сидел, и лоза поднялась, и отплодоносила, и засохла… – оживился Олежек. – С Богом-то! Если у него такое дерево есть, не удивляюсь!
– Тогда бежать лучше этой ночью. Нас к подножию доставят коврами-самолетами, полдня выиграем. Там нас Бабеля с ребятами ждет. Я заметил, троица всегда останавливается в подножии горы, и там обязательно рукотворные пещеры. Наверное, тут много людей побывало, и все они основательно к подъему готовились. Он нам место в пещерке займет. А оборотни в такие пещеры боятся заходить, их это дерево в зверей превращает, которые уже человеком быть не могут. Ночью, как заварушка начнется, сможем уйти, им не до нас будет.
– Не получится, – уверенно сказал Марат. – У пещеры всегда стая дежурит. Отходят, но проверяют, заглядывая внутрь. Я следил за ними. И палатки проверяют.
– А мы налегке пойдем, – сказал Иван. Но в голосе уверенности не было. – За четвертой горой было и озеро, и рыба, и зверья навалом… Выжить можно.
– Но мы-то пойдем вперед, а не назад! – напомнил Валимир.
– Какая разница! Может, и впереди такие места есть. А нет, поднимемся, отобьемся, переждем, спустимся, – усмехнулся Иван с грустью. – Спускаться-то веселее. У нас палка твоя есть, обогреет. Ты говорил, растет она быстро. Нам бы посадить ее, чтобы у всех оружие было. А вампиры без нас долго не протянут, сила у них где-то в другом месте… Слушал я тут речь Его Величества – и прямо за душу берет! И ведь помню, что каждый день убивают, а ума нет, не получается против-то думать! Смотришь на него, и думаешь: милейший же человек – и вроде глупость говорит, а вслушиваешься, понять пытаешься, и голос, как мед, будто слова свои в уши вкладывает, мимо не проходят. Чисто сирена морская, – Иван покачал головой.
Валимир довольно усмехнулся.
– Это Зов… Тот самый, который из души идет. Поле такое, маска. Святый Дух, который разговаривает с тобой наперед Его Величества. У проклятых наоборот. Самые умные слова мимо ушей проскочат и голос по живому режет. Вы хотите, чтобы я стал как Его Величество наоборот? Правильно, дядя Ваня, ты подметил, только разверни и поймешь: Проклятие – хуже смерти!
На Валимира посмотрели с любопытством – согласились все:
– Ужас…
– Кошмар…
– Страх-то какой…
– А мы тоже оставляли продукты и теплую одежду… тушенку, крупу, веревки… – признались Марат и Ерепа. – Наши ребята, которые продукты несут, по дороге достают из рюкзаков и в пуховики прячут. Поварешка у нас на крючке, он с пацаном нашим спит и на ночь у себя оставляет. Поварешка этот… Когда вампиры пируют, что остается, ему отдают, а он мясо срезает с костей им на еду, а кости нашему пацану отдает, а он оборотням, которые палатки с продуктами охраняют. Они их, конечно, не на виду грызут, уходят. А пока их нет, он продукты позади палатки выставляет, а мы забираем и уносим.
– А поварешка знает? – удивился Виткас.
– Знает, он ему помогает… Он и сам к побегу готовится.
Валимир, Виткас и Иван переглянулись.
– А мы-то, дураки, не догадались, – обескуражено укорил себя Иван. – Вы бы хоть подсказали… Как парень с ума не сошел?
– Сошел бы. Мы его всем отрядом каждый день лечим, что жизнь наша в его руках. Он нам тридцать пять рюкзаков выставил, перед тем как оборотням за троицей уйти. Еще Его Величество продукты тырит, но ему поварешка отдельно рюкзачок готовит. Где-то ведь он их спрятал… Но это еще не все! Несколько вампиров готовились к побегу, но им больше кровища, кровяные консервы, поэтому их запасы можно в расчет не принимать. Но там и добрые продукты есть, все больше консервы мясные.
– Сколько же продуктов-то было? – удивился Валимир.
– Сам считай, если больше двух тысяч ушли вперед и почти ничего с собой не взяли, наверное, своих собрались жрать, а еще наши каждую ночь гибнут. Там и снаряжение, и оборудование, и теплые вещи, и оружие…
– Вампиры?! А почему не сбежали? Передумали что ли?
– Понятия не имею, – пожал плечами Ерепа. – Может, это те, которых Его Величество лично зарубил?
– Сомневаюсь, – усмехнулся Валимир. – Его Величество рубал возмущенных и обиженных, а если готовились, они так умасливают, чтоб до последней минуты не подозревали. Думаю, – Валимир кивнул на черных оборотней, которые приостановились и заняли выжидательную позицию, – те вампиры знают об оборотнях, рассчитывая на них. Да-а, жалко, что мы не попали на праздник живота!
– Когда нам было-то! – напомнил Виткас. – Нас же охраняли днем и ночью! Вставали раньше всех, ложились позже всех, продукты на руки не выдавали. И все время с вампирами! А парня жалко. Ему теперь лечиться и лечиться.
Все трое разом обернулись к Марату и Ерепе.
– Вот что, – предложил Иван. – Засуньте-ка этого оборотня знаете куда? Скажешь: оговаривать Благодетелей не позволю! А сам бери ребят, и валите за нами. На прокорм нас сманивают не тем, так этим. У нас стрел штук сто, пятьдесят мы раздали. Если они друг друга маленько поимеют, оборотней меньше будет. Нам на гору надо, там оборону займем, оттуда легче. Первыми стрелами оружие отобьем, а будет оружие, еще посмотрим, кто кого!
– Если у этих оружие против своих есть, внезапностью могут больше половины положить, – согласился Виткас.
– Наших осталось около тысячи – еще неделя, и спасать будет некого. Каждый раз этим тварям крови все больше требуется, и оборотни жрать хотят. Сегодня отправляют нас куда-то. Человек шестьдесят и охраны тридцать, – посетовал Ерепа с тяжелым вздохом. – Мы теперь не нужны, они без снаряжения быстрее нас поднимаются. А у ребят десять стрел всего и упаковка сонного зелья.
– А когда они не вернуться, что с нами будет? – изменился в лице Марат. – Что ж ты молчал?!
– А я и пришел сказать… Только не успел, ты ж про оборотня начал рассказывать, – возмущенно отозвался Ерепа.
– Ебтвою, спасать надо ребят. Нынче же! – изменился в лице Олежа, схватившись за голову. – Перед подъемом они всегда заправляются на полную катушку!
– А как спасать-то? У нас еще такие есть, которые на бабло подсели. Дойдем, дойдем, разбогатеем! – раскраснелся Марат. – Хотя уже сомневающихся много. Понимают, что тут не чисто. Мы их пока не трогаем.
– А ты этих штрейкбрехеров оставляй, – грубо и решительно предложил Иван.
– Да подожди ты! – осадил его Валимир. – Тут хитрость нужна. Пустишь утку, что, мол, кому-то выгодно экспедицию сорвать, убивают, наверное, людей, и что в чай добавляют что-то, там наркота, потому и все его пьют, и надо ночью поймать изменников, и чай не пьем, делаем вид и выливаем в пуховик. Он не промокнет от кружки. Друг друга прикрываем. А ночью все дежурим. И никому ни слова, чтобы изменники не поняли, что их ловят. А передают пусть один другому. До оборотня или до предателя дойдет – один у него будет на примете! А заварушка начнется, им не до нас будет, тогда можно и объяснить, что здесь происходит. Свидетелей много.
– Лучше уж я сам всех обойду, – не согласился Марат.
– Нет, ты им больше всех нужен, – произнес Иван, одобрив план. – Пусть каждый по человеку по три ведет за собой. Мы уйдем раньше, вы следом. Когда начнете подниматься, мы вас прикроем. Позиция тоже имеет значение. С верху прикрывать удобнее. Приборы ночного видения у нас есть, нам выдали, чтобы мы раньше всех выйти могли. И на всякий случай возьми сигнальный пистолет, если не получится, пальни в небо красным, чтобы мы вас не ждали, а если получиться синим.
– Понял, – ответил Марат и улыбнулся. – Сделаем!
– Так нам-то что, уходить? – расстроился Ерепа. – Мы с ними расправимся, а вас подставим?
– Черт, ты дурак? Такой шанс один на миллион! Конечно, уходите! – обругали его. – Но сразу идите в гору, только не на эту, а на те, – Виткас кивнул на подножие горы слева, передавая бинокль Ерепе, направляя его. – Видишь, там ущелье? Вас, скорее всего, в ту сторону поведут, с другой стороны пропасть.
– Ну, вижу…
– Через ущелье снежный мост. Как только все перейдут, надо его взорвать. Тогда им придется за коврами-самолетами бежать, но им сейчас не до них. Пока суть да дело, успеете далеко уйти. Если соберете оружие оборотней, то продержитесь, а стрелы посадишь, чтобы теплее стало. А лучше переход взорвать к чертовой матери! Думаю, там найдется какое-нибудь укрытие, в подножии всегда теплее. Вампиры здесь надолго не станут задерживаться, и эти, – он кивнул на черных оборотней, – вряд ли полезут, даже если догадаются. Когда все успокоится, выбирайтесь. Если выживем, подберем.
– Понял, – кивнул Ерепа, изучая маршрут.
– А я вот, думаю теперь, – Марат посмотрел задумчиво на Валимира, – и людей выбирают не наши оборотни. Заметь, они стараются южан скормить, иноживущих, слишком молодых, и слишком старых. Всех, кто тобой, Валимир, быть не может.
– А я-то сообразить не могу, что это я при моей-то невезучести так долго на этом свете задержался, – ошеломленно открыл рот Валимир. Лицо его перекосило. – Суки! Как они меня обложили!
– Богатенький вампир с твоей красоткой развлекается, – усмехнулся Виткас. – Сам бы не увидел, ни за что бы не поверил. Да я и не поверил! Нет, чтобы денег дать! Вот, мол, сплю с твоей душой, прими за нее выкуп, и не парься, найди себе другую. Подумал ты о нужде своей, вспомнил про Благодетеля, и она сразу вспомнила, что при богатом мужике, которому душа поклонилась! Блин, я закон твой жидовской про выкуп понял, – засмеялся он.
– Я не жид, – успокоил его Валимир. – Кормилица… как бы это сказать… была потомственной ведьмой и ведуньей. Порчи, проклятия, болезни снимала и накладывала, в общем, портила жизнь помаленьку и тем, и другим, покойничка на могилке могла заприметить. От них-то они и узнали, что надо землю достать, чтобы в Рай попасть. Понятно же, что не могильную. И меня пыталась к этому делу пристроить. Вот дурак-то был, когда не слушал, подался в семинарию. Думал, пользу людям принесу. Только там быстро мозги вправили.
Вечер прошел как обычно, разве что люди молчаливы и озабочены и чуть напряженнее лица. Еще один отряд сразу после обеда ушел на разведку, чтобы проверить другие пути. Их ждали лишь к ночи. Никто уже не сомневался, что в горах действует некая сила, которая убивала людей, и увидеть их никто не чаял. На этот раз им разрешили попрощаться, чтобы прекратить всякие домыслы о том, что будто бы кто-то убивает людей. И не удивительно, столько сгинули без следа. Это стало неожиданностью, проводить их пришел весь лагерь. Высокопоставленные особы и Их Величества произнесли речь, в которой искренне надеялись обнаружить следы того самого аэродрома, где, по сообщениям с большой земли, доставленном животными, их ждал самолет. Каждый высказывался по этому поводу, все ждали хороших новостей.
Но сразу после митинга оборотни повели себя как всегда – развязно. Вампирам стало не до людей, они впервые разбирались между собой прилюдно. Часть из них требовала повернуть назад, часть упиралась, доказывая, что ближе перейти еще две горы, о которых донесли, спустившись на большую землю по западному склону. Часть молчаливо соглашалась и с теми, и с другими. Все вампиры низко кланялись перед Их Величествами, выказывая величайшее почтение, и говорили, упирая на то, что каждый из них безоговорочно подчиниться решению Их Величеств, как единственно правильному. Голоса разделились поровну.
– Хорошо, – Его Величество встал. – Мы, безусловно, понимаем ваше волнение и тревогу. Мы согласны, что часть из вас вернется назад тем же путем. Но вы должны понимать, что мы не сможем вам выделить ни людей, ни другую помощь. Единственное, что мы можем дать: сухой паек на двадцать дней, один ковер-самолет, необходимое снаряжение. Я требую, чтобы вы покинули территорию лагеря за десять минут до начала комендантского часа. Всех, кто желает покинуть нас, прошу внести себя в список, чтобы вам приготовили все необходимое до ужина.
Ее Величество не произнесла ни слова. Она встала и удалилась в свой шатер, опираясь на руку Его Величества. Ее и Его Величество расположились неизменно в царском шатре с удобствами и подогревом.
Сразу после его слов в лагере началась суета.
Именно вампиры зубоскалили в этот вечер между собой на потеху и оборотням, и людям. Вампиры, которым было разрешено отправиться обратно, возмущались, что им выдали всего по пять банок консерв на день, что снаряжение дали не самое надежное, что ковер-самолет и все остальное придется тащить самим. Оборотни в горах подчинялись лично Ее Величеству, независимо от того, какому вампиру принадлежали в другое время. Несколько людей пожелали вернуться с теми, кто собирался в обратный путь, но всем и каждому объяснили, что разрешение выдано лишь тем, кто в той или иной мере является для экспедиции обузой, объедая и задерживая, и что вреда от них больше, чем пользы.
С этим согласились все.
И сразу часть оборотней отправились шмонать убывающих вампиров, а Святые Отцы исправно отслужили службу, вкусив со стола со своей паствой и освятили все, что было выставлено, разве что отказались от сладкого и пошли собираться в обратный путь вместе со всеми. Они тоже разделились, как высокопоставленные члены экспедиции: кто-то считал, что долг их пройти до конца поводырями заблудшим, кто-то, что нельзя оставить без поддержки овец праведных.
Прошел слушок, что тянули жребий: желающих вернуться или остаться было слишком много.
Сразу после ужина людей отправили по местам, комендантский час объявили на час раньше обычного. После восьми, когда стемнело, каждого обязали находиться в спальном мешке. Люди не спорили, все устали и вымотались за день. Вампиры, которые имели право не соблюдать общие правила, занимали первые места в рядах зрителей наравне с оборотнями. Серые будни приелись и тем, и другим. Даже министр внутренних дел не смог убедить подчиненных вернуться к своим прямым обязанностям. И немногие оборотни выказывали недовольство, когда замечали, что люди смотрят на то, что происходит в части лагеря, где располагались палатки высокопоставленных членов экспедиции.
Ровно без двадцати девять, когда стало темно, лагерь разразился оглушительным свистом и выстрелами в воздух. С теми, кто покидал лагерь навсегда, прощались гиканьем и улюлюканьем.
И никто не обратил внимания, как один за другим вверх по вырубленным в камне ступеням, не издав ни звука, поднимаются люди из грота, который располагался к лестничному подъему ближе всего. Полураздетые, часть из них шла почти босиком, не обремененные спальными мешками и снаряжением, и немногие из них имели за спиной рюкзаки с продуктами, собранными накануне.
Никому бы в голову не пришло, что можно бежать вперед, а не назад.
Спустя час после очередного осмотра в грот заглянули три оборотня, не заметив ничего необычного. Посередине горел огонь, едва освещая помещение. Люди спали в спальных мешках. Одежда и обувь, которой не досталось места на веревочке и у огня, небрежно брошена рядом, распакованные рюкзаки, сваленное в кучу страхующее снаряжение. Тихо, но сонное зелье отключало человека так глубоко, что иногда можно было подумать, что тот, кто его принял, умер.
Очевидно, повар положил таблеток больше, чем следовало.
– Пошли, – позвал один из оборотней. – Я хочу увидеть, чем все закончится. Мне интересно, у них получится или нет. Я уже пять раз пробовал. Отсюда можно только с человеком выйти.
– Да хрен их знает, мы одно, они другое. Этих-то что, когда? Жрать хотца. Вот сволочи, до кости в последнее время обгладывают. Хоть бы мозговые косточки оставляли.
– Как обычно, после двенадцати приведут.
– Жаль, не успеем сделать ставки. Трансформация начинается раньше…
– А когда у нас сегодня луна выходит?
– В половине. Расходятся, господа хорошие… Пошли бегом! Если развернет, то скоро…
Он посмотрел на часы. Три человека-оборотня бросились бежать, но, видимо, не успели: там, куда они торопились, раздались изумленные возгласы вампиров и веселое гиканье оборотней…
Около ста человек быстро поднимались в гору, оставляя лагерь позади себя далеко внизу. Четверо, которые шли последними, чуть отставали, часто оглядываясь. Прошло три часа, а лагерь оставался без движения – и это тревожило. Два часа вампиры и оборотни не могли успокоиться, вслед им из лагеря доносился смех. Глупенькие, вряд ли вампиры догадывались, что те, кто уходил, знали, что пришла подмога, и им не придется возвращаться одним. Черным оборотням ничего не стоило доставить высокопоставленных государственных мужей куда пожелают – престолонаследнику нужна была поддержка.
Их голоса летели вслед, подстегивая беглецов…
Многие уже сносили или сняли сырые носки, рассовывая по карманам, в кровь разбили ступни и ладони. Куртки, обувь и часть одежды пришлось оставить в гроте. Отсутствие теплой верхней одежды и обуви заметили бы сразу – брали один комплект на двоих. Все должно было выглядеть так, как будто они спят. Выиграть у смерти ночь – не так уж мало, им нужна была эта ночь. Перед побегом одевали на себя свитера, теплые брюки, рубашки, белье, какое нашлись в рюкзаках, обматывались полотенцами, засовывая в спальники и рюкзаки камни.
Над краем горизонта из-за горы показался диск луны…
И вдруг лагерь ожил… Вспыхнули палатки, раздались выстрелы, тишину разорвали крики.
Четверо, которые поднимались последними, разом остановились, припав к окулярам биноклей и приборов ночного видения. Остановились и люди, поднимающиеся по ступеням.
– Вперед! Вперед, я сказал! – хриплым голосом прокричал один из четверых.
Люди мгновенно задвигались и снова полезли вверх.
– Бабеля, гони их, иди, мы справимся без тебя. Через час дай ребятам минут двадцать. И ты, Иван, иди. Если что, ищите пещеру и взрывайте ее к чертовой матери. Виткас, вся надежда на тебя, я из лука никогда не стрелял.
Стрел осталось всего семьдесят штук, остальные оставили ребятам, да и вряд ли им они понадобятся, если начнется погоня – лучников было всего лишь двое.
Иван молча кивнул и полез вверх за Бабелей.
Прошел час. Крики и пальба в лагере не утихали. Но теперь выстрелы были не только в лагере, а чуть дальше. Похоже, черные оборотни отступали.
– Что-то наших не видать! – с болью в голосе произнес Валимир
Виткас промолчал. И вдруг внизу загорелась синяя точка.
Оба встали, замерев на месте, наблюдая, как она делает полукруг и медленно гаснет.
– Пошли! – произнес Валимир.
– Подожди, как так?.. – Виткас о чем-то напряженно думал. – Ракета взорвалась не над лагерем, километрах в пяти… может дальше… За пропастью… Будь мы внизу, мы бы ее и не увидели… Они назад ушли?!
– Что? – Валимир повернулся и чуть не скатился со ступеней. – Их же догонят!
И сразу пять разноцветных ракет поднялись в небо. И Валимир, и Виткас с минуту неподвижно наблюдали за ними. Не успели погаснуть все пять, как снова пять ракет друг за другом разрезали ночную мглу.
– А чего они палят? – спросил Валимир с болью и недоумением.
– Думают, что мы не видим, – ответил Виткас и радостно вскрикнул. – Смотри! Дерево горит!
Но Валимир и сам увидел, как в черном море, которое надежно укрыло низину, яркой звездой зажглось белое огненное пламя.
– Не сомневаюсь, они сделали большую глупость, – Валимир был расстроен.
– Наверное, наш уход заметили и подъем охраняли. У них выбора не было… – ответил Виткас, смахнув слезу. – Мы им ничем не поможем. Пошли! Если они увели оборотней в обратную сторону, мы успеем уйти далеко.
– Но так глупо рисковать…
– А какие шансы выжить у нас?
Пальба в лагере все еще продолжалась.
– Если они уйдут далеко и найдут место, куда спрятаться, может быть, мы их еще увидим, – успокаивая себя, прошептал Валимир с болью в сердце. Он знал, что прятаться на склоне четвертой горы было негде. Они изучили его вдоль и поперек. – Там пропасть, как они через нее?! Разве что присоединится к группе Ерепы. Но до перехода далеко, не успеют.
– Если они и в самом деле в пяти километрах от лагеря, то до перехода им ближе, чем до лагеря. Успеют, – прошептал Виткас. Но голос у него предательски дрожал. – Наверное, здесь проходил какой-нибудь холщевый путь из одной части государства в другую… Кто-тоже вырезал эти ступени.
Виткас был расстроен не меньше. И, наверное, чувствовал себя виноватым, жалея, что хотя бы часть из них не ушла с ними.
Через полтора часа они нагнали своих. Ребята ушли далеко вперед, лагерь был уже не виден. Но никто не останавливался – все знали, как быстро умеют подниматься оборотни. Через четыре часа сделали еще одну остановку. На этот раз отдыхали час. Их догнали пятеро отставших, упавшие на лестнице. Им досталось полчаса отдыха. Кто-то достал тушенку, открыл банку и дал им подкрепиться. Кто смог, уснул прямо на ступенях. Погода начала портиться, звезды заволокло туманом, лестница слегка засветилась и стала заметно теплее, согревая их на ветру.
– За нами пока не гонятся, – обнадежил всех Виткас, наблюдая за перемещениями в лагере через бинокль.
– Им пока не до нас, – понуро сказал Валимир, посвятив Бабеля и Ивана в то, что случилось.
– Наверное, им не удалось, и они решили отвлечь оборотней на себя, – с горечью подтвердил его мысли Иван.
– Возможно, прикрывали не только нас, но и ребят, которые не смогли справится с оборотнями. Они как раз должны были вернуться.
По очереди вздремнули, отводя на дежурство по пятнадцать минут. И когда проснулись, ребята уже поднимались. Через два часа наступил рассвет. Страх и желание выжить загнали их высоко, за тринадцать часов преодолели больше трети горы. Так они еще не торопились. И продолжали подниматься, удивляясь своей выносливости.
– Посмотри, лестница горячей становится! – заметил Иван. – Не поджаримся?
– Не думаю! – сказал Виткас, который шел последним, то и дело прикладывая к глазам бинокль. – Когда начнется погоня, оборотням придется искать другой путь! А без нас, Иван, им здесь в горах не место. Странно, что погони все еще нет.
– Нам надо найти укрытие, чтобы спрятать ребят, – сказал Иван останавливаясь и оборачиваясь. Лагерь остался далеко внизу.
– Нам надо прятаться там, где останавливалась троица. Просто так не найти. Но я заметил, что они всегда останавливались или у подножия, или на вершине, – ответил Виткас.
– Я тоже заметил, – подтвердил Валимир.
Уже никто не понимал, откуда у них берутся силы идти так долго и так быстро. Снег и росу слизывали прямо со ступеней. Кто-то брал в рот камушек, чтобы сосать по дороге и не думать ни о чем, кроме подъема. Шли третьи сутки, и никто не отстал, никто не думал о еде, никто не падал от усталости, не жаловался и не стонал. И ни один не понимал, как такое возможно. Наверное, открылось второе дыхание. Казалось, ступени выжигают усталость. Здесь гора стала круче, поднимались, стараясь не смотреть вниз. Те, кто был сверху, сбрасывали веревки, по ним поднимались, скручивали, и передавали вверх по ряду из рук в руки.
Они были почти на вершине, когда заметили, что погоня обходит их слева и справа. Оборотни избегли лестницы. Сразу трое покатились вниз, сраженные автоматными очередями. Раненого подобрали, от мертвых посторонились, поддерживая руками. До вершины оставались считанные метры, и кто-то уже был там, подтягивая остальных. Оборотни частью шли зверями, частью людьми. Люди были вооружены, а звери хищно скалились, прыгая с одной скалы на другую порой до пяти метров без всяких усилий, цепляясь за выступы, которые нельзя было заметить под снегом. Но здесь начинались отвесные пропасти, и им тоже приходилось тяжеловато. Погоня была не так многочисленна, как ожидали, но для двоих лучников оборотней было много.
Виткас сразу же занял позицию и сразил двух оборотней, которые поднялись чуть выше, урожая людям, которые стремительно поднимались. Валимир выстрелил, но промахнулся. Виткас опустил лук его вниз.
– Не трать стрелы! – попросил он. – Уводи людей! – он кивнул вверх: – Нам на сорок ступней подняться, мы вход закроем и задержим их, пока ребята уходят…
Валимир и Иван положили убитых на снег рядом с лестницей. Глаза их были широко открыты и смотрели в небо неподвижными зрачками удивленно, будто посмотрели на себя в зеркало и увидели другого человека. Иван закрыл глаза обоим, на руках его осталась кровь.
Они догнали Виткаса, который теперь поднимался к лестнице спиной, прикрывая его собой.
Еще пять оборотней сорвались в пропасть, пробитые меткими выстрелами. И сразу после выстрелов пули полетели очередью в то место, откуда летели стрелы. С одной стороны, их прикрывала нависшая скала, с другой и снизу пространство оставалось открытым. Валимир забрался выше, отвлекая оборотней на себя. Иван и Виткас поднялись еще на несколько ступеней.
Заметив оборотня, который целился в них, Иван вырвал каменную глыбу и выставил ее перед собой, закрывая Виткаса.
Валимир выстрелил. На этот раз уроки друга не прошли даром. Раздалось легкий вскрик, и тело покатилось по склону. И тут же ударила очередь из-за второго камня. Он едва успел присесть, когда сразу две пули навылет пробили Ивану плечо, раскрошив глыбу, которую он держал перед собой. Виткас уложил стрелявшего и еще пятерых, которые старались подобраться ближе.
Стрелы таяли на глазах, а оборотней меньше не становилось.
Заметив, что стрелков всего двое, оборотни осмелели, предприняв попытку пробиться, закрываясь трупами мертвых, выставляя собратьев перед собой, как щит.
Атаку отбили: Валимир занялся теми, которые были к ним ближе, двое остались на поле боя, еще четверых уложил Виткас, трое вернулись в укрытие.
– Нам бы их на лестницу заманить и подержать там, – вдруг усмехнулся Иван, зажимая плечо. Он кивнул на трех оборотней, которые стояли поодаль, наблюдая за ними, не вступая в схватку. – Они обратную трансформацию пройти не могут, – догадался он. – Автоматы на шее висят, а стрелялками не зацепишь! Так их уделать, время нужно, я думаю, они по лестнице долго бежали, пока поняли, что в зверей превращаются, а со зверями, у которых ума нет, мы справимся, охотников промеж нас больше половины…