Loe raamatut: «Зельевая лавка госпожи Эйи, или Упс! Я случайно!»
Пролог
Он запомнил ее образ. Всего лишь раз увидев, уловив едва слышный шепот и вдохнув неуловимый аромат фиалок. Одна встреча, один взгляд… и невозможность выйти из тени раскидистых деревьев, что стали его пристанищем.
Ее лик с волосами цвета шоколада и васильковые глаза, внимательно отбирающие среди многочисленной зелени редкие лекарственные травы, которые успели появиться из-за снежного ковра… они начали преследовать повсюду. Он видел ее в незнакомках на улицах и не мог убежать от навязчивого сна, где раз за разом вынужден был переживать тот единственный день. Их встречу.
Казалось, протяни руку – и дотронешься до белоснежной кожи, ощутишь под ладонью гибкий стан, и сможешь направить, поманив к себе… Но грезы растворялись с первыми лучами солнца, напоминая о том, что рядом нет той, что приходит лишь с наступлением ночи.
Она стала его проклятием. Наваждением. И, вероятно, насмешкой судьбы.
Высокая, стройная, совершенно не похожая на представительниц своей расы, девушка скорее напоминала юную эльфийку, сбежавшую в лес ради общения с природой, нежели была обыкновенным человеком.
Она манила своей беззащитностью, безмятежным лицом и веселой улыбкой, которая появлялась, когда пальчики смыкались на очередном ингредиенте для зелий.
Травница.
Целительница.
Та, что недоступна для такого, как он.
Сегодня.
Но придет время, когда он сможет сделать шаг навстречу.
Он найдет незнакомку. И завоюет ее.
Чего бы этот шаг ему не стоил.
Глава первая
– Деточка, взгляни, что это у меня тут высыпало? – прямо под нос Эйи старушка сунула руку с засученным рукавом.
Спасибо стойке, что позволяла держать посетительницу чуть в стороне, да не переходить недозволенных границ. Впрочем – частичное оголение, пусть и руки, на которой красовалась сыпь, наверняка аллергического свойства – это достаточное попирание границ!
Девушка попыталась как можно тактичнее отстраниться от конечности.
– Вам нужна эссенция или порошок, госпожа?
– А я, что ль, знаю? Ты погляди, да сама поведай!
– Вероятно, у вас развилась аллергия. Подумайте, не меняли ли Вы привычки в питании в последнее время? Или, быть может, начали использовать новые моющие средства?
– Не было ничего! – открестилась мадам, все еще вытягивая руку. – Ты погляди повнимательнее!
Эйя снова скосила взгляд на маленькие красные точечки.
На проказу не похоже, на проклятие тоже – оно не стало бы проявляться в таких мелких масштабах. Точно аллергия. Но без определения ее источника невозможно рекомендовать наиболее эффективный способ борьбы с хворью.
– Возможно, Вы вступали в контакт с каким-либо животным?
Старушка убрала-таки руку, да поджала губы.
– Это ты попугайчика животным кличешь? Так то птица! Мне правнуки подарили разноцветное чудо на прошлой неделе. Такой милый, знаешь, умный мальчик, поддерживает беседы. А какой внимательный слушатель! И не перебивает, когда я ему рассказываю, как прошли встречи с риной Талией и ринналом Паскалем! А ведь мне определенно нужно с кем-то делиться. На наших посиделках такие интересные казусы происходят! – она заговорщески перешла на шепот, смерила хозяйку зельевой лавки придирчивым взглядом и тут же выдала неутешительный вердикт. – Впрочем, ты еще слишком юна, чтобы посвящать тебя в подобные речи.
Эйя возликовала. Птица! Вот и источник болезни.
Присмотрелась к мадам, и теперь влажные глаза, которые ранее казались просто лихорадочно блестящими, определила, как воспаленные. Да и говорила достопочтенная старушка в нос, наверняка ее замучил насморк.
– Подскажите, пожалуйста, Вас беспокоит только сыпь на руке? Или, быть может, еще появилось першение в горле?
Женщина откашлялась.
– А ведь верно! Я все кашляю, кашляю, да глотать больно стало! Даже мой любимый чай встает поперек горла. А это, скажу я тебе, милочка, совсем никуда не годится! Как же коротать дни, да принимать гостей, когда любимый напиток становится сродни яду?
Эйя улыбнулась клиентке и заверила, что поможет ей избежать данного казуса.
Отошла к стеллажу, с которого сняла бутыль и холщовый мешочек, куда поместила скатанные в шарики травы.
– Это должно вам помочь. Снадобье снимет симптомы аллергии, уйдут и заложенность носа, и слезоточивость, да и чай Вы сможете пить, не беспокоясь, что оно оцарапает горло. Сыпь также уйдет. А мешочек положите возле клетки с попугаем, травы нейтрализуют негативное действие птицы на Ваш организм.
– Ты что это хочешь сказать, что подарок моих правнучков отразился на мне негативно?
– Боюсь, что аллергия не выбирает средств, через которые может нагрянуть. Порой очень коварно и неожиданно.
Старушка покачала головой, но все же расплатилась, выслушав, в каких дозировках принимать зелье, да забирая с собой чудодейственные лекарства.
А Эйя проводила ее взглядом и печально вздохнула.
Почему каждый посетитель, которого беспокоит хворь, считает своим долгом демонстрировать, что же именно на их теле (и хорошо, если это «что-то» возникает лишь на руках!) вскочило/проявилось/образовалось, оголяя участки кожи прямо перед ее взором? А ведь в «Трилистник» захаживают и мужчины!
Благо их намерения скорее распространяются на словесные описания, без лишнего снятия портков. Не то Эйя уже не могла бы считать себя непорочной девицей, не успевшей повидать все на своем веку. Да и не пристало приличной девушке рассматривать то самое, что скрыто да штанами! Тем более – у незнакомцев!
А как забавно иногда путают название лекарственных снадобий?
Не далее, как вчера ее попросили достать из-под прилавка «отвар ахинеи». И это вместо настойки эхинацеи!
Забавных случаев в работе хватало. И это лишь разбавляло ее жизнь яркими красками.
Когда основной поток посетитель иссяк, девушка перешла к приготовлению новых эссенций. Да увлеклась, не заметив, что за окном уже стемнело.
Когда у нее не получилось зелье нужной консистенции и на четвертый раз, Эйя раздражении отбросила ложечку, которой помешивала оранжево-красное варево, вытерла руки о фартук и отошла к окну.
Прислонившись к холодному стеклу лбом, Эйя попыталась успокоиться.
От ее дыхания на ровной поверхности начали появляться туманные облачка, постепенно, словно по мановению волшебной кисти, вырисовывая бело-голубыме узоры.
Пришлось заставить магию Воды загнать в дальний уголок сознания. Она не имеет права использовать этот дар. Отчим очень хорошо дал понять, что не потерпит под крышей своего дома Водного мага.
Лишь Огонь, ничего больше. Ни Воды, ни Земли, ни Воздуха. Красные всполохи, искры, тепло и жар. Они должны были властвовать.
И это злило! Гисхильдис, как же это выводило из себя!
Разумеется фениксу говорить об Огне было просто… но Эйя с мамой принадлежали к обыкновенным магам. Пусть и потомственным. И она хотела использовать все свои возможности по максимуму!
И наверняка смогла бы развить способности к Стихиям, если бы не Дерентар. Сейчас все, на что Эйя была способна – это маленькие бытовые мелочи, в большинстве своем завязанные на огненной составляющей.
Эйя прищурилась, глядя на белесые разводы.
И что только мама нашла в этом щеголе?
Пусть он был красив, феникс обладал огненно-красными волосами, стройной фигурой, пронзительными черными глазами и пленительным голосом (так, по крайней мере, о нем отзывалась влюбившаяся в мужчину после смерти первого мужа Моррена). На взгляд же Эйи, Дерентар был слишком худощав и чересчур много внимания уделял своей внешности. Словно павлин.
Подумаешь, важная птица!
Эйя нарисовала на заледеневшем окне руну Огня. Повинуясь магическому импульсу, от стекла пошел пар, и поверхность стала кристально прозрачной.
Дерентар любит, когда везде чистота и порядок. Аккуратист во всем.
Девушка отошла от окна, вернувшись к брошенной ступке с пестиком.
Отчим не потерпит, если она в очередной раз испортит зелье. Или перепутает заказ.
Ну да… не простит. Если узнает.
Ведь на прошлой неделе она совершила непростительную ошибку. И теперь должна поплатиться за это. Даже если отчим не прознает про ее оплошность. Ведь тут дело не только в дополнительном компоненте и аллергии клиента. О, нет!
В тот вечер Эйя готова была прыгать от радости. Такой огромный заказ на восстанавливающие зелья! И пусть ее немного смутил факт, что запрос поступил через Кристалл Связи, привязанный к ее фамильной лавке, но мягкий мужской голос заставлял сердце трепетать в предвкушении от встречи с его обладателем.
Мысленно она уже нарисовала его портрет: разумеется, выше нее (пусть она и считалась непозволительно высокой для девушки), с могучим разворотом плеч и пленительной улыбкой.
Эйя не раз замечала на себе внимательные мужские взоры, которые окидывали ее стройную (или тощую, как отзывался Дерентар) фигуру, главным достоинством которой было покрывало из пышных темных волос, заинтересованным взглядом. Порой они бывали столь… красноречивы, что ее щечки заливал яркий румянец.
Она была привлекательна. Так, по крайней мере, убеждала мама, пусть в зеркале и отражалась худощавая девушка, слишком нескладная для того, чтобы считаться барышней, которую с готовностью будут носить на руках. Волосы, что достигали пояса, да голубые глаза, обрамленные длинными черными ресницами – вот и все «козыри». Никаких соблазнительных округлостей, коими могли дразнить ровесницы, никаких умений кокетничать с противоположным полом. Лишь пытливый ум, жажда знаний и новых открытий. Бесконечные путешествия на рассвете среди мокрых от росы кустарников, покрытые мозолями от нескончаемой работы руки, да стремительный шаг, больше свойственный мужчинам.
Однако мечтать о случайной и судьбоносной встрече ей ведь никто не запрещал?
Но кто мог подумать, что ее мечты могут оказаться столь правдивыми?..
Колокольчик на двери весело звякнул, и в залитую теплым светом лавку вошел высокий молодой нелюдь, облаченный в явно дорогой камзол винного цвета, под которым угадывались крепкие мышцы, явно говорящие о том, что посетитель не чужд физическим нагрузкам. Его светлые волосы были коротко стрижены, челка падала на лоб, норовя закрыть удивительные глаза цвета топленого серебра. Аристократическое лицо с прямым носом притягивало. Хотелось любоваться на него, как на произведение искусства. Вот что значит – чистокровный демон!
Хорош, чертяка!
Улыбнувшись, мужчина поприветствовал ее, поинтересовавшись, готов ли заказ на имя Танасори.
Эйя никогда не понимала высказываний типа «сердце билось, как пойманная в клетку пташка», однако лишь так могла сейчас описать свое состояние. Сердечная мышца билась часто, заставляя к щекам приливать кровь, а телу подавать сигнал, что в лавке внезапно стало как-то чересчур жарко.
Еще ни один мужчина не вызывал той бури эмоций, что буквально взорвались внутри нее, стоило лишь блондину изогнуть чувственные губы. Одна улыбка, а у нее начали трястись колени, и Эйя возблагодарила небеса, что стоит за высокой стойкой, скрывающей конфуз.
А голос?..
Спокойно! Нельзя показывать, какое впечатление произвел мягкий баритон.
Если еще окажется, что у него есть чувство юмора, все, можно заворачивать в подарочную бумагу и повесить бантик на шею. Забираем!
Однако она понимала, что такие, как геун Танасори, никогда не посмотрят в сторону обычной девушки, пусть и с древней фамилией. Сейчас, увы, уже обедневшей.
Такие, как он, предпочитают видеть в своих спутницах потенциальную даму сердца. Если, конечно, созревают до того переломного момента в жизни, когда защелкнут на своем запястье брачный браслет.
Остальные же дамы геунов… лишь блажь. Развлечение. Временная пристань, в которой они могут отдохнуть перед отплытием в мир женатых.
А временной девушкой становиться никто не хотел. По крайней мере, Эйя думала о себе именно в таком ключе: либо серьезные отношения, ведущие к священнику в Храме, либо же… дружба.
Не смешно ли?
Однако, о чем это она задумалась?
– Да-да, геун, ваш заказ готов! Сейчас я принесу все необходимое, – Эйя, стремительно краснея, поспешила в лабораторию, в которой смешивала ингредиенты для достижения нужной консистенции.
Интересно… могла ли она заинтересовать господина Танасори?
Впрочем… он – всего лишь тот, кто забудет завтра, как она выглядела. Эйя для таких, как он, была не многим больше, чем обслуживающий персонал. И пусть продажа зелий считалась в Аминсе весьма уважаемым делом, все же это не умоляло факт: ей приходится потом и кровью добывать деньги на проживание. Она не может себе позволить праздно шататься по городу, разбрасывая золото (она успела накопить всего пару кошелей этого драгоценного металла за годы работы).
Геуны, которые покупали в «Трилистнике» и в соседних магазинчиках талисманы, зелья и сырье для сложных заклинаний, могли позволить себе отдавать ее месячную зарплату за один лишь поход к швее. Камзолы, платья, кожаные туфли и украшения. Наверняка этой роскоши у аристократов столько же, сколько у нее пустых склянок для будущих снадобий.
Девушка пробежалась глазами по стеллажам, отыскав нужные баночки. Розоватая жидкость. Именно она нужна. Потянувшись за заказом, невольно закусила губу. Совсем рядом стояли другие скляночки. С лилово-красным содержимым. Любовный напиток.
Любой, кто пригубит данное зелье, будет пленен чарами, так схожими с настоящей любовью, что и не отличишь.
Эйя сама разработала многоступенчатую формулу, чем очень гордилась. Ведь то варево, что продается в других лавках, подавляет человека или нелюдя, выпившего состав. Ее же изобретение лишь располагало собеседника, позволяя увидеть его ближе, сосредотачивая внимание на достоинствах и (чего уж скрывать?) на первых порах скрывало все недостатки.
Зелье не притупляло разум. Оно давало свободу. Но было окутано флером флюидов.
Оно должно было позволить тому, к кому ты неравнодушен, обратить на тебя свой взор. Заставить на время выкинуть из головы посторонние мысли. Позволить отдохнуть душой и телом, привнося в мышление лишь легкость, что сопровождает влюбленного, когда он видит объект своего вожделения.
Любовный напиток был призван наполнять тело живительной силой, заставляя сердце биться быстрее, а чувства обостряться.
Эйя сделала упор именно на обоняние. Мужчины любят не только глазами. Они сходят с ума от запаха своей женщины.
Она это поняла, когда видела маму вместе с Дерентаром. Отчим мог утыкаться в шею Моррены, вдыхая ее аромат, обнимая хрупкое тело и прикрывая глаза от восторга.
Каждая женщина пахнет по-своему. Сложно только найти тот запах, что будет лучше всякого афродизиака воздействовать на подсознание. Сложно найти ту, что будет бередить внутренние струны души, даже если не захочешь в этом признаваться.
Мужчины – те же дети. Ни за что не признаются, что им пришлась по нраву та или иная девушка, ежели она будет не подобать представлениям общественности о потенциальной паре для сиятельного мужа. Они будут все отрицать, порой выказывая перед ней свое пренебрежение. Отталкивать. В душе надеясь, что она поймет. Что не испугается. И пойдет навстречу.
Мужчины не хотят идти против общества. Но, как и любые азартные жители Ингиака, хотят побеждать. А заполучить то, чего желаешь – это победа. Пусть и такова, что придется за нее платить. Дорого. Больно. Идя против течения. Но ради цели. И ведь результат будет того стоить.
Однако много ли мужчин решатся на подобное?
Зелье позволит им, прежде всего, признаться перед собой, что Она – именно, та, что была нужна. Именно та, которую он искал. И плевать на общественное мнение. Главное, чтобы они были вместе. Если они будут любить друг друга, они будут счастливы. А все остальное не имеет значения.
Однако, как и любое другое, зелье имело свои пределы.
Любовный напиток, что она приготовила, мог раскрыть природную привлекательность того, на которого упадет взгляд принимающего лиловую эссенцию. Однако, в то же мгновение – заставить пьющего поверить в то, что именно он – потенциальная пара.
Поэтому очень важно было при передаче данного зелья выполнить одно единственное правило: находиться рядом с употребляющим содержимое бутылочки. Иначе… счастье может достаться кому-то другому.
Любовный напиток…
Эйя сама не поняла, почему потянулась к заветной баночке, взяв ее в руки.
Это – квинтэссенция чувств. Начало отношений. Пробуждение любви. Открытие глаз на партнера. Всего лишь в одном маленьком флакончике.
Интересно, а кто-то пытался приворожить такого красавчика, как геун Танасори?..
Ведь наверняка этот нелюдь разбил немало женских сердец.
По инерции засунув пузырек с лиловой жидкостью в свой передник, в один из многочисленных карманов, Эйя быстро пересчитала бутылочки в ящике, и, подхватив их, понесла к ожидающему блондину.
– Прошу прощения за ожидание.
– Не стоит, ожидать такую красавицу – одно удовольствие для джентльмена.
Эйя смущенно отвела взор.
– Позволите Вам помочь?
Девушка дернулась, когда его руки легли поверх ее ладоней, тем самым спровоцировав невольное разжатие пальцев.
Несколько бутылочек, поддаваясь крену, скользнули по гладкому дну, бренча друг о друга и (о ужас!) начали выпрыгивать из своих мест, грозясь расколоться об пол.
Реакция посетителя была молниеносной.
Он в полете поймал беглянок, упустив лишь одну, которая, скатившись по переднику Эйи, плавно опустилась в ее карман.
Гисхильдис, как же вышло неловко!
Краснея еще больше, Эйя, не смотря, начала перекладывать пузырьки в приготовленную заранее сумку, не забыв выудить из передника пузатую склянку.
Ей даже стыдно было смотреть на нее. Подумать только! Так оконфузиться!
Она фактически провела этой бутылью по своему телу, а после – предлагает купить… фи!
Но ведь это была случайность! Нелепая случайность!
Казалось, будто не только ее щечки, но и аккуратные ушки начало жечь от стыда, пока Эйя, не поднимая глаз, передала холщовую сумку покупателю.
– Ваш заказ, господин Танасори.
Однако геун не спешил забирать сумку, и Эйя чувствовала кожей его испытующий взгляд.
– Простите меня, мисс?..
– Нереам. Эйя Нереам.
– Прошу извинить меня за данный инцидент, мисс Нереам. Из-за моей неловкости Вы чуть было не лишились части своих зелий. Дабы загладить свою вину, могу я?..
– Нет-нет, господин Танасори! Вы ничего мне не должны! – тут же замахала руками, еще больше приходя в смятение.
Все еще не отрывая взгляда от ее пылающего лица, гость положил на прилавок увесистый кошель со звякнувшими в нем монетами. Причем, судя по распиравшему ткань содержимому, явно стоимостью превышающую ее выполненный заказ.
– Вы разрешите мне попробовать ваше зелье здесь?
Эйя кивнула, раздумывая, как бы тактичнее отсчитать нужное количество монет, чтобы отдать сдачу богатому господину.
В его просьбе испить приготовленный отвар не было ничего удивительного. Многие клиенты предпочитали испытать на себе действие чудодейственных травок при ней же, чтобы, в случае чего, дать рекомендации относительно вкусовых добавок и их предпочтений.
Блондин запустил руку в сумку с баночками, достав одну из них и, сжав в руке, откупорил крышку, поднеся склянку к носу.
– Приятный аромат. Интересно… Вы добавляете корицу к молотому рогу ритиса?
– Что?..
Геун приподнял баночку, практически полностью скрывая ее в ладони.
– Я про состав. Весьма интересный выбор компонентов. Обычно для восстанавливающих зелий выбирают нечто с менее выраженным вкусовым эффектом. К примеру, мятную эссенцию, или же плоды трима.
Эйя несколько раз моргнула.
Этот мужчина разбирается в Алхимии?!
Гисхильдис, да он идеален со всех сторон!
Так и не дождавшись от нее реакции, он влил в себя зелье, поставив пустой пузырек на стойку.
И только после этого до Эйи дошло, о чем он спросил.
Корица.
Гисхильдис! Гисхильдис! Гисхильдис!
Она впилась взглядом в опустевшую бутылочку, с ужасом замечая оставшиеся лилово-красные капли на самом дне. Не розовые.
Дрожащей рукой проверив содержимое передника, Эйя достала на свет точно такой же пузырек. Тот самый, что выпал из коробки. Тот, что должен был выпить Танасори.
Время словно замедлилось. Она боялась поднять глаза на стоящего напротив мужчину.
Он только что выпил любовный напиток.
В ее лавке. Смотря ей в глаза.
Мамочки! Что же она натворила?!
Глава вторая
Авери кивнул седовласому мужчине с идеальной выправкой, который отворил тяжелую дубовую дверь.
Дворецкий, как и другие слуги семьи Танасори, был облачен в красные цвета древней фамилии. Цвета, которые являлись негласным символом: все жители Аминса, только завидев униформу алого раскраса, старались изо всех сил угодить влиятельным и, несомненно, опасным господам. Ведь они знали, что кровавые цвета были колором Первого Советника короля Римонда, Фредона Валениара Анадооса Танасори. Авери был его единственным сыном и наследником.
Не успев пройти и пары шагов, Авери услышал цокот когтей по паркету, усиливающийся с каждой секундой по мере приближения ричи к ступившему за порог хозяину. Вскоре из-за угла появилась помесь волка с пумой, которая, резко повернувшись на девяносто градусов, проехалась по широкой амплитуде, отчего серую пушистую попу занесло, заставив ричи чаще заскрести лапами в попытке сохранить равновесие.
– Здравствуй, мой мальчик! – Авери распахнул объятья и чуть покачнулся от вставшего на задние лапы и опершегося на него ричи.
– Аве-е-е-р-р-р-р-р-и-и!
– Я тоже соскучился, – демон принялся чесать серую шерсть, отчего хвост животинки учащенно забился в разные стороны.
– Лю-ю-ю!
Авери хохотнул.
– Я тоже тебя люблю, Майки. Ты хорошо себя вел?
– Лю-ю-ю!
Авери увернулся от шершавого языка, пытающегося облобызать его щеку, хоть ричи и пришлось для этого склонить свою голову.
– Ну, тише, тише, мальчик! Мы поиграем чуть позже, хорошо? – он сбросил с себя массивные лапы, и ричи оперся о пол.
– Игра-а-а?
– Позже, Майк, у меня еще есть пару незавершенных дел, – потрепав «чудище» за ушами, которые сейчас находились на уровне его груди, Авери направился к своему кабинету.
Ричи, все еще виляя хвостом, направился следом.
Пустив Майка в кабинет и проследив взглядом, как огромный хищник утаптывает себе место для лежанки (привычка, которую он приобрел, сопровождая хозяина в святая-святых дома, доступ в которую не был дозволен никому, кроме ричи и личного камердинера Авери, геуна Кродуха), Авери прошествовал до широкого добротного стола, выдвинув средний ящик и переложив внутрь содержимое тканевой сумки, которую ему вручила девушка из зельевой лавки.
Кажется, ее звали Эйя?
Красивое имя. И очень ей подходит.
Эйя.
Как и кудряшки, что падали на ее плечи. Темные волны, в которых хочется запутаться пальцами.
Интересно, а она знает, как преображаются ее локоны, когда на них падает солнечный свет? В них начинают проявляться золотые искорки. Медовые, медные, пшеничные, ржавые и оранжево-желтоватые всполохи, которые превращали густую массу в нечто волшебное.
Рыжие… прямо как у нее. Чертовки, что завладела его сердцем три года назад.
Только у Лори были зеленые глаза. Яркие изумруды на серьезном лице, которое озаряла милая улыбка, стоило лишь ему рассказать забавную историю. Но Лорлиона… отдельный случай.
У Эйи глаза были голубые. Словно два озера посреди оазиса или живописного зеленого заповедника. Влекущие. Глубокие. Волшебные. В них хотелось утонуть.
Почему-то где-то внутри его естества после посещения зельевой лавки постепенно рождалось несвойственное ему желание заставить именно эту девушку задержать внимание на своей персоне.
Пожалуй, стоит позвать ее на свидание.
Ведь тогда он сможет узнать, откуда столь молодая девушка (по виду ей не дашь больше семнадцати) смогла освоить Алхимию на столь высоком уровне, что рискнула мешать порой взрывоопасные реагенты. Он приметил в ее лавке с десяток зелий, в состав которых входили редкие ингредиенты с уникальным составом, которые предпочитали использовать отдельно, не делая примеси. Однако Эйя пошла дальше, решив усовершенствовать состав. И, судя по всему, у нее это получилось.
Авери еще полгода назад приметил «Трилистник», когда послал одного из слуг проверить имеющиеся в столице магазинчики, торгующие алхимическими зельями. Решив, что стоит заняться мониторингом имеющихся в родном городе специалистов интереснейшей профессии, да, возможно, пригласить пару-тройку отличившихся работать под своим началом.
Эйя была одной из самых перспективных ученых. И самой молодой. Человечка.
Авери сел в кресло, невидящим взглядом уставившись на бумаги, разложенные на столе.
Почему его стали так беспокоить представители этой расы? После встречи с Лорлионой, которая встряхнула ставшую размеренной жизнь, Авери вновь почувствовал, как кровь в венах забурлила.
Теперь из-за высокой шатенки.
По сравнению с миниатюрной Лори Эйя была чересчур высокой и, возможно, в какой-то степени нескладной. Однако, кто же будет сравнивать с той, кто посвятил свою жизнь тренировкам ради безопасности киоса?
Эйя была изящна в своей беззащитной стройности. Словно нимфа, гамадриада или элементаль, сотканный из Энергии Стихий.
Ее хотелось защитить. Обнять. Заслонить от жестокого мира, встав широкой грудью впереди.
Авери вздрогнул, когда ричи зарычал.
Майк пригнулся к полу, прижав уши и внимательно следил за кем-то за высоким окном, прикрытым прозрачным белоснежным тюлем.
– Не пугай птиц, Майки.
– Охо-та-а-а!
Блондин вздохнул.
– Хочешь побегать? Я могу тебя выпустить.
– С тобо-о-ой!
– Майк, мне нужно работать.
– С Аве-р-р-р-и-и!
– Майки…
– Гул-я-я-ять!
Авери вздохнул, поднимаясь из-за стола. Кажется, его не оставят в покое.
– Ну, что с тобой поделаешь. Идем.
Ричи вскочил на ноги и начал прыгать с места на место, отчаянно виляя пушистым хвостом.
– Пойдем через первый этаж или будем прыгать?
– Пры-ы-ы!
Авери вышел из кабинета, подождав, пока Майк прошмыгнет за ним, закрыл дверь и двинулся дальше по коридору, проходя в гостиную с выходом на широкую веранду.
Взмах рукой, и окна распахнулись, принося в помещение благоухание цветов и разнося вечерние городские звуки по просторному светлому помещению.
– Наперегонки? – Авери повернулся к ричи.
– Я первы-ы-ый! – массивный «песик», буксуя на одном месте, скребя когтями по полу, направился навстречу свободе.
Блондин, также сорвавшись с места, бросился к балкону. Майк, оттолкнувшись задними лапами, перепрыгнул кованые перила, отправившись в полет. Авери, правой рукой схватившись за бортик, прыгнул в прилегающий к особняку сад.
– Я первый! Первы-ы-ый! – скача на месте, радовался ричи.
Авери, мягко приземлившись на траву в метре от Майка, распрямился и улыбнулся.
– Умница. Ты становишься все более быстрым с каждой неделей.
– Я молни-и-ия!
Авери потрепал ричи по голове.
– Ну что, молния, устроим полосу препятствий?
– Да! Да! Да!
***
Перепрыгивая через стены, подныривая под установленные горизонтально земле балки, лавируя между сотканных из магии преград, зверь послушно проходил установленную хозяином полосу препятствий.
Этот косматый парень, что сейчас резвился, бегая по заднему двору особняка, восторженно восклицая, совсем не был похож на убийцу. Хотя являлся таковым по своей природе.
Год назад, в день двухлетия принцесс, младший Танасори при выборе подарка демоницам, натолкнулся на ярмарке на очень милых дракончиков, которые впоследствии могли бы стать для наследниц отличной защитой и средством передвижения по воздуху. Ведь младшая, Миллинарса, уже показала себя любительницей острых ощущений, пару раз попытавшись спрыгнуть с балкона на росшее под башней дерево, лишь бы поближе рассмотреть затаившуюся в ветвях белку. Старшая же, Элгиссиора, помогала совершению плана, каким-то чудесным образом сумев запереть дверь в их опочивальне, предварительно разыграв сцену с просьбой принести им целый список необходимых в данный момент вещей. Стоило служанкам выйти за дверь, створка по щелчку пальцев маленькой киоссы заперлась, и две ехидны побежали к балкону. Закрытому. Но разве какая-то стеклянная дверка может стать преградой для Высших демониц? Пусть тем еще и не исполнилось двух лет?..
Тогда родители будущих правительниц устроили выволочку озорницам, да, пройдясь по поводу послушности служанок (маленькие девочки получили мамин дар убеждения, точно зная, что и кому следует сказать, тем самым манипулируя геунами), усилили охрану в замке, наказав не сводить глаз с малюток, когда родители не могли быть рядом.
Когда Авери уже приобрел двух очаровательных огнедышащих дракошек, наказав продавцу отправить их в особняк Танасори, его привлекло столпотворение народа на главной площади. Все поголовно кричали, махали руками и требовали зрелища.
Пробравшись до первого ряда, Авери понял, почему толпа бесновалась: один из купцов смог пленить ричи. Самого настоящего дикого ричи, которого очень удачно один из лордов подстрелил на охоте. И теперь комок черно-серой свалявшейся шерсти с яркими серебристыми глазами, отливающими золотом, злобно рычал, оскаливая пасть с огромными клыками. Рычал, глядя на то, как с разных сторон на него наступают выдрессированные волки, готовые разорвать чудо природы на множество маленьких частей.
У ричи была перемотана передняя лапа, а на боку виднелась длинная кровавая царапина. Морду пересекал шрам, а на шее сверкал ошейник, цепь от которого вела к вколотому в центре арены столбу.
Это была травля.
Пусть ричи были дикими, не поддающимися дрессировке животными, готовыми порвать зубами и острыми когтями любого, зашедшего на их территорию… но все же это был живой организм. К тому же, наделенный разумом.
Ричи были одними из немногих магических существ, умеющих говорить. Но даже умение понимать и воспроизводить речь не делало их менее агрессивными. С этими чудовищами невозможно было общаться. А те, кто пытался, либо получали на память следы укусов, либо сами становились убийцами, не желая уступать хищнику.
Когда в атаку кинулся первый волк, Авери замер. Ричи, все еще рыча, пытался уйти от животного. Не нападал сам. Лишь уходил. Оборонялся.
И было видно, что каждое движение причиняет боль.
Присмотревшись, Танасори понял ужасающую вещь: ошейник был с шипами. Но не наружу, а вовнутрь. И, стоило лишь ричи повернуть голову или открыть пасть, острые колья впивались в плоть.
На землю падали капли крови, что тут же были втоптаны в грязь кружащими вокруг жертвы животными.
Найдя хозяина этого представления, Авери направился прямиком к мужчине с огромным животом, который до треска обтянула парча земляничного цвета.
– Добрый день…
– Сиорет. Риннал Шинар Сиорет, – представился мужчина, оценивающе пробежав глазками по его одеянию, и, видимо поняв, что перед ним представитель геунов, у которых всегда были тугие кошельки, подобострастно улыбнулся. – Господин желает приобрести одного из моих прекрасных волков?
