Maht 440 lehekülgi
1912 aasta
Преступление Сильвестра Бонара. Боги жаждут
Raamatust
И читатели, и литературоведы сходятся во мнении, что образ главного героя романа «Преступление Сильвестра Бонара» списан с самого автора. Пожилой историк и филолог Сильвестр Бонар живет в мире старых рукописей и книг и плохо ладит с людьми. Однако, когда он встречает внучку женщины, которую когда-то любил, в душе Бонара вспыхивают старые чувства. Узнав, что опекун девушки жестоко с ней обращается, Сильвестр решает выкрасть Жанну Александр из отчего дома…
Действие романа «Боги жаждут» разворачивается в разгар Великой французской революции. Молодой идеалист Эварист Гамлен с пылом поддерживает идеалы Дантона, Робеспьера и Марата. Когда ему предлагают место присяжного революционного трибунала, Эварист усердно берется за борьбу с врагами республики, с одинаковой безжалостностью отправляя на эшафот как аристократов и финансистов, так и грузчиков и служанок. Ведь когда маховик террора запущен, боги вечно жаждут новой крови, и гильотина не может простаивать ни дня.
Положение было ужасно. Лучшая армия Республики была блокирована на Майнце; Валансьен – осажден, Фонтене – захвачен вандейцами, Лион восстал, Севенны – тоже, испанская граница обнажена; две трети департаментов были объяты возмущением или находились в руках неприятеля. Париж – без денег, без хлеба, под угрозой австрийских пушек.
Поверьте, друг мой, Революция уже надоела: она слишком затянулась. Пять лет энтузиазма, пять лет братских объятий, убийств, разглагольствований, Марсельезы, набата, аристократов на фонарях, голов на пиках, женщин верхом на пушках, деревьев Свободы, увенчанных красными колпаками, девушек и старцев в белых одеяниях на колесницах, разубранных цветами, пять лет заточений в тюрьмах, гильотины, пайков, афиш, кокард, султанов, бряцанья оружием, карманьол… хватит
Церковь эта находилась на тесной, мрачной площади, близ решетки Дворца правосудия. На фасаде, составленном из двух классических ордеров, украшенном плошками и опрокинутыми консолями, пострадавшем от времени, потерпевшем от людей, религиозные эмблемы были сбиты, и на их месте, над главным входом, черными буквами вывели республиканский девиз: Свобода, Равенство и Братство – или Смерть.
В двадцать лет у Эвариста было очаровательное и вместе с тем серьезное лицо; это была женственно-строгая красота, черты Минервы. Теперь его темные глаза и бледные щеки свидетельствовали о глубокой печали и затаенных страстях. Но взгляд его, когда он посмотрел на мать, принял на мгновение то кроткое выражение, которое ему было свойственно в ранней юности.
Элоди, которую никак нельзя было назвать простушкой, различала несколько видов любви. Чувство, внушенное ей Эваристом, было достаточно глубоко, чтобы серьезно задуматься над вопросом о браке
