Maht 170 lehekülge
1970 aasta
Неизвестный солдат
Raamatust
Герои Анатолия Рыбакова хорошо знакомы уже нескольким поколениям детей, любителей веселых и опасных приключений. Любознательный и честный Крош увлекается расследованием загадочных происшествий. Его волнует не только то, что произошло рядом с ним, но и то, что случилось за много лет до его рождения. Повесть «Неизвестный солдат» рассказывает об уже повзрослевшем Кроше, который, работая на строительстве новой дороги, обнаруживает могилу неизвестного солдата и задается целью установить его имя.
Купила книгу для совместного чтения сыну. Книга не простая, приходилось делать перерывы, так как я откровенно рыдала. Подвиги наших ребят во время войны, их мысли, как хотелось им остаться в живых.... Очень впечатлила. В сюжете переплетены события времен ВОВ и послевоенное советское время. К прочтению рекомендую однозначно.
"Неизвестный солдат". А вот это – боль. Не самое сильное произведение о войне, но одно из самых болезненных для меня. Потому, что прочитала ещё тогда, когда других не было.
Неизвестная могила – это печаль.
А вот когда ты узнаешь правду – это очень больно…
В прошлом году я узнала правду о своем дедушке. Мы думали, что он без вести пропал, а было-то по-другому…
Ужас. Просто ужас. И для меня он – герой! И будь прокляты все другие…
Прекрасное завершение трилогии и процесса взросления Сережи Крашенинникова. Да, все получилось не так, как хотелось когда-то: вместо Литературного института строительство дороги, вместо бесед о Салтыкова-Щедрине и Гоголе — посиделки у костра в компании механиков, но главное же — пронести в себе себя. И это тоже интересный вывод: уже не говорится о совершенствовании мира к лучшему, а скорее о сохранении человека в себе и потомках и таким образом построении лучшего мира.
Вообще будущего, кроме отвлеченного разговора о потомках, нет. То есть Крош все еще немножко видит себя писателем, но скорее умозрительно. И тут он обращается назад, находя в предках силу для будущего, параллельно все вокруг как будто тонет в прошлом и межвременье — строительстве дороги. Тоже такой себе символ нашла там, где не надо: дорогу строят от промышленного Корюкова к древнерусскому Пронску с его соборами и стариной.
Два параллельных пласта повествования: 1942 год — пять красноармейцев, отпросившихся в увольнение и случайно оставшихся в окружении в маленьком райцентре Корюково, и конец 1960-х, где уже новое поколение ищет могилы и пытается выработать линию в отношении к прошлому. Кому-то безразлично, кто там лежит, главное, сляпать историю; кому-то нравится романтичный концепт «неизвестный солдат»; третьему нужно дойти до самой сути — эти разные подходы к сохранению памяти встречаются не только у следующего поколения, но и у фронтовиков. Разброд в сохранении памяти повсюду, хотя генеральная линия вроде уже проведена и могила Неизвестного Солдата в Москве открыта.
В середине повести Крош и вовсе делает парадоксальный для советского государства, где существовал концепт ЧСИРа, вывод: человек не может судить своего отца, предавать и отвергать его, даже если тот совершил преступление. Даже во время Великой Отечественной, даже если тот немцам помогал. Просто шок-контент, вам так не кажется?
В тексте даже выписан обыватель, который (sic!) выводит раненого красноармейца из своего дома на улицу, бросает там, того убивают немцы. И знаете что? Он не получает по заслугам, просто живет с этим дальше в вечном страхе.
А еще здесь почти отсутствует государство как конструкт: начальник участка, замминистра выступают скорее представителями фронтового поколения, чем представителями власти.
Словом, просто богично мутирует трилогия: три романа взросления — от классического советского с приобщением к труду и посрамлением несунов и приспособленцев, через приключенческий юношеский о полулегальных операциях антикваров и ложным наставником до спорной истории о памяти, в которой нет положительных и отрицательных героев.
Даже сам Крош (вернее уже не Крош, а Серёга Крашенинников) по-другому смотрит и на свое прошлое (например, историю на автобазе) и на мир. Он взрослеет (с ним взрослеет и автор), но все так же в большинстве случаев чувствует себя отверженным и непонимаемым, не умеющиим жить по общим правилам. Ну и в каждой бочке затычка тоже все еще, что уж. Просто обнять и плакать.
P. S. Рисунки Верейского просто мой личный сорт героина.
Книга трогает до глубины души. Заставляет задуматься, сопереживать и в то же время радует встречей со старым другом детства- Крошем.
«Неизвестный солдат» — пронзительная повесть о памяти, долге и человечности. Молодой герой Крош сталкивается с безымянной могилой и, взявшись за расследование, восстанавливает судьбу солдата, погибшего в годы войны. Через простую, но сильную историю Рыбаков поднимает важные темы: как не забыть подвиг, как передать память дальше и почему личная инициатива важнее формальных слов. Это тихая, глубокая книга о том, что у каждого героя должно быть имя.
Перечитала спустя несколько лет, очень глубокая и интересная книга.
Я сказал:— Отца нельзя предавать. Отцу надо верить.— Но исторические факты?! — возразил Андрей.— Я не хочу знать никаких исторических фактов, — закричал я, — сын не может предавать своего отца! Если мы не будем верить в своих отцов, тогда мы ничего не стоим.— Чего ты кричишь! — сказал Андрей. — Разобраться надо, а ты кричишь. На свете есть подлецы, у подлецов есть дети. Что же этим детям — защищать своих отцов-подлецов?Вопрос был поставлен коварно. Все смотрели на меня, ждали моего ответа. И во взгляде Люды я заметил что-то такое особенное. Видно, неважно у нее сложилось с родителями.— Говорите что хотите, — сказал я, — но я убежден в одном: сын не может быть судьей своего отца. Если мой отец преступник, я не могу быть его защитником. Но я не могу и быть его обвинителем. Пусть его судит суд, общество, пусть его вина падет и на меня, и позор пусть падет на меня. Если я не сумею жить с этим позором, я умру.
Меня встретила представительная женщина лет под шестьдесят. В ее черных волосах пробивалась седина, но она была осаниста и красива. Отпечаток крестьянского труда одновременно и старил и молодил ее лицо, на котором было выражение спокойной и уверенной властности обычное у колхозных руководительниц, призванных командовать подчас грубыми мужиками и вздорными бабами. И было еще на этом лице выражение умной сдержанности, позволявшей этим простым женщинам, не роняя своего достоинства, общаться с людьми самых высоких уровней.
он никогда дома не ходил в галстуке, даже при гостях. На моей
Хоть был он молод и председательствовал всего год, он твердо усвоил правило: чем сложнее вопрос, тем официальнее надо выглядеть, особенно если имеешь дело с женщиной.
Ülevaated, 9 ülevaadet9