Loe raamatut: «Бешеный сапер 1,2»

Font:

ISBN 978-5-0056-0998-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бешеный сапер

Глава 1

«Ни хрена себе жара!», – первая мысль, которая появилась у меня после того, как прошли торги, и я очутился в расположении инженерно-саперной роты. Блюющий у входа в палатку солдатик, в майке и трусах, это ничего, но наличие непонятной техники впечатлило. Ушло все: и Тверь, и нижний Новгород, и перелет в скотовозе до Ханкалы, и перегон на «УРАЛах» до Старых Атагов. Теперь все новое и непонятное, особенно для бывшего стройбатовца, имеющего отсрочку приговора от любимого трибунала.

Я – Лис. Это – мое прозвище. Можно сказать – «кликуха». Получил я её не потому, что такой же умный, хитрый и осторожный, как рыжий хищник наших заповедных лесов, а просто от созвучия со своей фамилией. Какой? Не важно. И так отвлекся. Продолжаю….

Новые афганки диковато смотрелись на фоне пыльных палаток и обмундирования остальных бойцов. Никакого любопытства, всем пофигу. Причина простая – с нами приехали заменщики, меняли ротного – Клейменова и ждали нового НИСа – начальника инженерной службы бригады.

Жара, июнь, похмелье и ничего не хочется, кроме воды.

– Ну, что, смертнички, с приехалом! – голос сбоку. Оборачиваюсь – стоит прапор, лыбится, как родным. – Механы есть?

– Стройбат есть, – отвечаю я.

– Сапером будешь, – по ходу прапорюга издевается. – ладно, сейчас в палатку, вон в ту, жрать в семь, сегодня не до вас, завтра посмотрим.

В палатке жара. По примеру остальных задираем полог и бока палатки, чтобы хоть слегка продувало. Бросаем вещмешки, осваиваемся. В принципе, жить можно. Сигареты есть, но курево не лезет. Ближе к вечеру построение у кунга – жилого кузова на машине, в котором два спальных места, стол и печка. Записали ротного, распределили по отделениям и взводам. Я оказался в управлении роты, на должности лаборанта водофильтровальной станции и до кучи телефонист, а еще – санинструктор, что впоследствии напрягало и сильно.

Первая ночь прошла как в сказке – пение цикад, прохлада и возможность поспать. Утром бойцы поставили столы, навалили кучу непонятной хрени, и командир роты Клейменов стал очень быстро объяснять, что есть что. Прошло минут сорок…

– Все поняли? Ну ничего, жить хотите – научитесь, а теперь получаем весла и на стрельбище.

Стрельбище так стрельбище. Едем, причем не на броне, а внутри БТРа. Приехали, народу тьма, так как нас, в 166 бригаду, привезли человек триста, если не больше, то все подразделения отправили новеньких на обкатку.

В общем, стреляй – не хочу, на выходе четыре магазина, цель раздолбанные ящики. После бросаем РГД-5 – ручная гранта для ближнего боя. И мы – уже почти рейнджеры. Первый подрыв тротиловой шашки, руки подрагивают, но приемлемо.

Итак, расположение роты – пять небольших палаток в ряд, затем, под углом две большие, одна для первого взвода, а вторая столовая. За пищей ходим с бачками в танковый батальон, ходят срочники, вечные дневальные, потом врытый кунг ротного, а чуть поодаль – кунг НИСа – подполковника Степанова, уже представленного к Герою вместе с Баталовым и Касьяновым.

Первый выезд был веселый и ознакомительный в плане осмотра местности, но смысл в другом. Со Степановым мы поехали на небольшой рынок, где наш НАС заправился и мы рванули назад. Гордые, с автоматами мы, наверное, выглядели комично на общем фоне.

Началась ежедневная рутина.

– Задолбало все, – говорил мой новый друг Китаец, он же – Женька Шамшин. – имеют нас, а мы сидим да охрану тащим, охренеть от такой жизни.

Мы стояли с ним, как придурки, в брониках и касках под грибком, и материли всех и вся.

– Кто у нас в отпуск едет? – спросил я у Китайца.

– Хрен знает… – Женька курил и при этом умудрился настроить транзистор на «Маяке». Эти транзисторы дарили бойцам на День Победы. Стоимость копеечная, но применение нашли им быстро. Заменщики, дембеля, и прочие, кто ехал домой, вынимали из транзистора внутренности, забивали пластитом, а детонаторы входили в сигареты. И так как по началу таможни не было, все проходило по зеленой.

– У Фрола земляк домой едет, – наконец родил Китаец.

Это кстати и важно, ибо письма мы старались отправлять с кем-нибудь. Почта работала, но мы ей не доверяли, помню, как вдоль дороги, помимо цинков с патронами и выстрелами от РПГ, я видел разбросанные письма

– Надо письмо отослать, – сказал я.

– Надо – отправим! – подытожил Женька. – Во, Князь попиздил, смотри, Толян.

Оборачиваясь, я вижу нашего знаменитого Юрика, который опять пошагал в БМО к землякам. Придет не пустой, однозначно.

Князь, он же Князьков Юрка, личность легендарная, точная копия Шарикова из «Собачьего сердца», в вечных галифе, небритый и с прохиндейскими замашками. Вся бригада угорала от того, что Князь был поваром комбрига и умудрялся воровать продукты, за что был бит лично комбригом Булгаковым.

В полночь сменились, по прохладе притопали в палатку, свет уже выключен, но Нефед и Толик бойко мастерили сувениры на дембель из осколков минометной мины.

– Охренели парни совсем, – прошипел Китаец, на что мы были дружно посланы в жопу.

Подошедший Фрол порадовал, прибыл новый НИС, сейчас со Степой бухают, да взводник новый.

– И чего? – спросил я у Фрола.

– А похер… – ответил Фрол, – пошли к Князю, новости есть.

Доползли до угла палатки, где нас ждал Князь и Генчик Кортнев.

– В общем так, братва, – начал Князь, – сигарет больше не будет. Все, крутимся, как можем. И еще. Скоро перемирие, нахер, и начнем работать, новый НИС – придурок, поэтому предлагаю по стакану.

– Откуда? – удивляюсь я.

– Оттуда… – Князь разливает по кружкам водяру, теплую и противную.

Молча пьем, закусывая яблоками.

– Ты, Толян, пока шкуру тут тер, твои земляки перевелись, кто – в охрану комбрига, кто – в комендачи.

Я лишь пожал плечами, мне реально было пофигу. Землячки мои уже через неделю начали пробивать себе места наиболее выгодные с их точки зрения. «Нашли, значит, – подумалось мне, – и хрен с ними».

Утром увидел новое начальство. Подполковник Стрижков – точная копия актера Семена Фарады, был явно недоволен всем, что видел. Степанов сидел возле кунга и просто наблюдал за всем, как Сфинкс. Самое ласковое в речи НИСа было слово – пидарасы, но к кому конкретно оно относилось, никто не понял. Турыгин, как новый ротный, еще въезжал в суть, но взводный Усов, с повадками гопника, было видно, что уже разругался с НИСом.

Меня за ухмылку на лице назначили косить траву вокруг расположения, причем тупой косой. От скуки крутился в голове идиотизм какой-то, идет он лесом со своими построениями. Кстати, надолго и вправду его не хватило, через месяц вся эта уставная прыть кончилось.

– Завтра выезд, – сказал Турыгин и продолжил, – Взять миноискатели и бронежилеты.

Ну, с брониками все понятно, а вот с миноискателями – хрень какая-то – часть поломана у крепления рамок, часть без блоков питания, а батареек вообще нет, ушли на транзисторы. Любим мы музыку, что поделать. Но кое-как собрались.

В скором времени наш НИС зачастил на ЦБУ, и практически каждый вечер, группа саперов уходила в свободный поиск.

Это выглядело так: перед обедом строилась рота, как обычно не пойми, как, Турыгин докладывал Фараде, тот ставил задачу. Сегодня едем в одно место, делать одну, мягко говоря – фигню. Он перечислял, кто едет. Мы настолько привыкли уже к этому, что просто собирались, брали с собой все и по максимуму. Турыгин или Усов сопровождали тоже, но по очереди. Два наших друга срочника Миша и Вовик, а также – Леха Черных на БТР всегда стояли на парах. Иногда механом был Контрабас Чикатило, команда была ещё та. Без связи, без приборов ночного видения, в общем – шиза.

Так и в этот раз, загрузились по полной, взяли остатки авиабомбы и поперлись. У Старых Атагов, в зеленке, остановились.

– Значит так, трое – по ящику тротила, двое – эту хрень и вперед! – Скомандовал НИС, и мы пошуровали к бетонному арыку.

Картина маслом: ночь луна и кучка придурков гребет до арыка. Подошли, установили, Фрол растягивает линию, Турыгин матерится и явно в шоке от происходящего. Добегаем до БТРа, подсоединяем к КПМ провод. Хрень самолетную оставили на месте подрыва, НИС довольный, крутит ручку. Лампа загорается. Нажатие, секундная пауза, и грохот!..

С неба падают куски бетона, мы же лихорадочно сматываемся. От поста самообороны беспорядочно летят трассера, мы по газам и до дома!.. Блокпост пехоты проскочили легко, и выскочили в район рембата. И тут понеслось!.. Огонь по нам открыли ураганный, по броне БТРа раздалось щелканье.

– Пидорасы! Ублюдки! Гандоны! – Орали мы в сторону рембата, и увидели, как Фарада идет в их сторону и кроет трехэтажным матом. Первый же ремонтник в окопе получил по зубам так, что выплюнул пару штук сразу. НИС бушевал, как тайфун, получали все без разбора

Утром продолжили разбор уже между собой. Китаец в красках описывал, как нас чуть не угробили рейнджеры из рембата. А через час, ближе к обеду, был объявлен выезд, якобы на рекогносцировку. На самом деле все было просто. Так как с табачка нас сняли, нужно было выживать

.Заправились под завязку, техник Левченко, он же и старшина, закидал в БТР тушенку, пару упаковок сливочного масла, погнали. Раньше на горячие источники под Атагами за водой ездили без сопровождения. Но где-то за неделю до этого старшина и боец контрактник с нашей роты вместе с «Уралом» пропали бесследно. Теперь мы гоняли туда группой, дабы чтобы, кабы чего не вышло.

– Князь, делай. – Приказал Турыгин, и Князь пошел, в своих галифе, с небритой пропитой рожей, он был в своей стихии. Почти мгновенно продукты перекочевали в багажники «Жигулей». Возле борта выстроились местные с канистрами, Мишаня сливал солярку, а Князь с ротным закупались по полной программе.

Рядом стояла КШМ артелов. Их старший вместе с Фарадой, как старые знакомые, приглашали друг друга в гости.

– Единение родов войск это – не халам балам. – Важно изрек Фрол, – Это не по штабам водку жрать, а совместное расхищение военного имущества объединяет. – Продолжал угорать Фрол.

– Хорош тебе, – урезонивал Нефед. – И так, блядь, ни заварить, ни покурить. А так ротный чай хоть купит, чифирнем.

– Князь купит, – поправил Фрол, – ротный шоколадный в этом плане.

Пока говорили, сделка века состоялась.

Затарившись, решили заехать посмотреть, как местные нохчи строили мост через Аргун. Приехали в момент завершения, местные колготились табуном и оживленно переговаривались. НИС подошел к ним и, как со старыми знакомыми, стал общаться. Мы продолжали сидеть на броне, правда, автоматы с предохранителя сняли.

– Пи… ц котенку, – выдал я, когда увидел, что, Фарада заглядывает украдкой под мост.

– И хрен с ним!.. – Проговорил Генка, прикуривая сигарету. – Одним больше, одним меньше.

По приезду в расположение, Турыгин дал команду собраться четвертым. Я, Генчик, Фрол, Китаец подошли к кунгу НИСа.

– В общем, так, парни, берем вещмешки, укладываем в каждый аккуратно по ящику тротила и делаем боевики по полтора метра каждый по два миллиметр в миллиметр.

После этих нотаций НИС продолжил уже другим тоном:

– Военники и жетоны сдать, БК – по максимуму, Главное – никто никого не знает. А теперь – вперед!

В вещмешки уложили шашки, с боков пробили дырки, вставили шнуры и поехали в ночь.

На блокпосте через Аргун нас ждала пехота в лице двух старлеев, пошептавшись с Фарадой, один сел к нам, второй растворился в темноте. Остановились, как обычно, в зеленке, до моста осталось километра два.

– Все мужики, дальше сами. – Сказал старшой, – На мосту местные, так что с Богом.

Мишаня, наш пулеметчик, запрыгнул во внутрь.

– Парни я прикрою.

– Ага, глаза пятаками. – Буркнул я, так как стал потихоньку въезжать в замысел этой авантюры.

– Не бздеть… – Приказал НИС, и мы все мысленно послали его на родину.

Спустились вниз, топать до моста по яйца в воде – не великое удовольствие. Хоть спички, по два коробка, и были в пакетах, но почему-то опасались именно промочить их. Страха смерти не было, зато была злость на Фараду. Еще очень хотелось набить кому-нибудь морду.

Нам везло – ночь стояла безлунная, иначе было бы без вариантов. Наконец, нарисовался мост, сверху явно слышались шаги.

– Служба налажена, – подумал я. – Сука, а ведь нам шнуры запаливать…. Засекут, блядь.

Мысли в панике разбегались. Хлопок по плечу, оборачиваюсь, Генчик склоняется к уху:

– После запала – шнуры в воду, уходим по левому берегу, там навес. Понял?

Киваю и подхожу к опоре. Ледяная вода не ощущается, просто жарко. Привязываю вещмешок к опоре, жду. Смотрю на еле различимый силуэт Гены, как махнет, то жжём. Ага, поднял руку, две спички в зубах, шнур первый на сгибе пальца, большим пальцем прижимаю головку спички к срезу шнура, второй шнур – дублер, прижал мизинцем. Все, взмах. Чиркаю коробком, есть щелчок, немного искр, откидываю коробок, от первого зажигается второй, бросаю в воду. Почему-то вспомнилось, что скорость горения ОШ в полтора раза быстрее в воде, чем в воздухе. Уже плевать на все, ломимся на берег, сверху крик и длинная очередь. Внизу взрыв, но не наш – граната.

– Бегом!.. – Орет Генчик, мы щемимся, при этом понимая, что в ответ стрелять – это самоубийство.

Сердце реально рвет грудную клетку, воздуха нет. И тут из темноты в сторону моста пошла лениво очередь КПВТ. Миша, родной ты, Мишка, чумазый пулеметчик, которого звали за кривоногость «лошадь убежала, арбузы потерял», несмотря ни на что отвлекает огонь на себя.

С моста уже лупят в сторону БТРа, но там механик Леха Черных, медлительный в быту, а на боевых он – асс.

Не успели вылезти, как грохнуло так, что взрывной волной чуть не посбивало с ног. Четыре взрыва практически слились в один. Сидим, дышим как кони, куда переться – хрен знает.

– Саперы, саперы!.. – Из кустов полу-крик полушепот. В этот момент мы были готовы простить Мишке все, и то как он орал по утрам в палатке, и его вечное ворчание. Короче, если и есть на войне ангел, то он выглядел, как Мишка – потный, щербатый, кривоногий, но довольный до ужаса.

– Миханя! – Заорал я в полный голос, и мы полезли обниматься.

Очень довольный Мишка важно изрек:

– За мной, одноразовые, – и повел нас сквозь какие-то кусты в ночь.

Через минуты пять мы стояли мокрые, я – в разорванном маскхалате, но довольные возле БТРа.

– Все парни по съебкам. – НИС, хоть и делает вид, что спокоен, но курит уже вторую подряд.

Домой добрались быстро. Князь, молодец, вскипятил чайник и ждал нас. Когда сели пить чай, нас накрыло, хохот стоял гомерический. Каждый теперь воспринимал то, что было, через призму юмора. Казалось, что все это было не с нами, а с кем-то другим

Глава 2,3

На следующее утро, не успев проспаться, мы стояли возле НИСа, подальше от роты.

– Так, парни, где вы были или что делали, забыть к херам и все. Ничего не было, все поняли?

– Да поняли… – ответил Фрол. – И часто такая байда будет?

– Будет, – как-то мрачно пообещал НИС.

Буквально через час мы увидели, как Фарада пошагал в сторону ЦБУ. В роте все знали о наших ночных похождениях, но обходили эту тему стороной. Практически каждую ночь мы стояли на парах.

– От сука, – приговаривал Китаец, – лавры Судоплатова не дают покоя, а нас точно ушатает.

Мне лично это нравилось, воспринималась как игра что ли, и я был по-своему горд, что принадлежу к числу неких избранных.

В конце июля мои иллюзии стали пропадать. Как-то вечером подъехали к заброшенной ферме на любимую рекогносцировку. Обойдя все вокруг и осмотрев все, что можно, решили рвануть стоящую вдалеке водонапорную башню.

– Охуеть!.. – Услышали крик Китайца, бегом туда.

Картина: стоит Китаец на краю силосной ямы курит. Из-под прогнившей ямы виднеется сапог, запах сладковато тошный.

– Хули стали, вилы ищите, лопаты, доктор кошки давай. – Голос Фарады отрезвил. – Черных – связь, Вовк – пулемет. – НИС четко и грамотно расставляет задачи, будто труп в силосной яме – это каждодневная работа.

Спустя время подъехали четыре БМП с пехотой, и на БТРе сам папа – то есть комбриг. Через минуту после со стороны села показалась вереница машин, в основном шестерки и нивы все с белыми флагами.

– Накрыть бы их – размечтался я.

– Хрен дадут, вот поверь, скоро им жопы лизать заставят, но ничего ночью отыграемся. – Фрола просто трясло.

Комбриг с одним лишь снайпером Андрюхой Боровым что-то объяснял представителям села. Минут через пять начали копать силос. Картина предстала печальная: перерезанное горло, выколотые глаза, перебитые кости, и запах…. Запах смерти, причем в худшем проявлении.

– Где второй, я спрашиваю, где? – Уже на повышенных тонах начал комбриг. – В общем так, вам десять минут, и я кладу хуй на вас и на перемирие.

Вдалеке раздался гул моторов и, метров двести от нас, стали останавливаться в линию восьмидесятки танкового бата.

– Время пошло, саперы к бою!.. – Приказал НИС.

Сейчас ничего уже не было кроме пустоты и злости. И ненависть, только ненависть к этому с виду благообразному стаду, что шептало толи суры из Корана, то ли проклятье.

– У нас нет, это не мы… – Как мантру шептал один, видимо, из старейшин.

– Начали! – Рявкнул комбриг по рации.

Башни танков зашевелились и словно на выдохе плюнули в сторону села.

– Мало вам, суки, мало… – шептал Китаец, держа меня за плечо.

С ближайших домов посносило крыши, танкисты свое дело знали. Из поселка на скорости вылетел ЗИЛ с белым флагом и, поднимая пыль, рванул к нам. Танки дали еще залп.

– Прекратить огонь. – Распорядился комбриг

ЗИЛ остановился, из кабины вылез старик нохча и залепетал что-то непонятное.

– Громче, сука! – Рявкнул комбриг

.– Это не мы… Это они… Они пришли… Мы не виноваты…

Постепенно картина стала проясняться. Пользуясь перемирием, пехота с блокпоста зачастила в поселок за водкой, в итоге двое не вернулось. Вернее, вернулись, но в разобранном виде. Труп второго лежал в кузове ЗИЛа кастрированный, без глаз, без ушей и с перерезанным горлом. Ко всему прочему он еще был в говне, так как тело скинули в выгребную яму. Местные погрузили тела на одну из БМП и БэХа, помчалась в расположение части, местные тоже уехали в поселок, танкисты ждали, а комбриг позвал НИСа, они отошли в сторону и беседовали.

– Заменят комбрига, танков ему не простят. – Говорил Фрол, лежа на земле. – Их, сук, резать надо, а мы их в десны сосем.

– Ниче, скоро ночь, – сказал я, больше обеспокоенный тем, что опять не высплюсь.

– Заебло все, хоть бы новеньких дали.

– Дебилов нема, – заявил Фрол. – Хотя их на тысячу лет припасено

Глава 4

По приезду в роту, обжигаясь чифирем, Китаец подвел итог:

– Водка дрянь, вернее – синька чмо, и, вообще, пить лучше дома.

– Иди ты, Женя… – лениво говорил Фрол. – Мы живы, остальное – херня. Лис, музыку.

Я ставлю кассету с группой «Ногу свело», и под хрипы «Хара-мамбуру» все, как по команде, стали выгребать из загашников всяческие прибамбасы. Не прошло и получаса, как поступила команда «строится».

– Объяснять ничего не надо, – говорил НИС. – Чечен Аул знаете, там мост, как бы лучше выразиться – недодорван. Расхерачить его надо к хуям. Вовк, солярку не всю продал?

– Хватит и еще останется. – У Мишки вид был – сама невинность, хотя только сегодня утром они вместе с техником Левченко продали на рынке почти полтонны ГСМ – горюче-смазочных материалов.

– Едем в ночь, едем сами и, наконец, настройте рации, мне ваша «Европа плюс» задолбала. – Продолжает Фарада. – Доктор, промедол получи у меня в кунге.

– Понял, – говорю.

– Не понял, а есть! – Орет НИС.

– Есть на жопе шерсть! – В ответ так же ору я.

– Тьфу, выезд через десять минут.

Вскоре на броне места мало, едем мы, плюс ротный, взводный и сверху закидали ящика четыре тротила. Сценарий прежней ночи: зеленка, Чикатило на месте механа, Вовк и Черных с нами. Пять ящиков тротила надо бы расфасовать, ну, да ладно, тащим так. В головном ушли взводный Женька Усов и Мишаня. Замираем в полукилометре от моста. И тут появляется Чикатило, сбивчивым шепотом докладывает:

– Чехи, блядь, сколько хуй знает, я бегом и до вас.

В общем, пока БТР стоял в зеленке, Чикатило вылез поссать, и его счастье, что была ночь.

Ситуация глупее некуда, на мосту наши, связи нет, а к ним напрямую рулят местные самообороновцы, что, в принципе, те же боевики.

– Вперед!.. – Команда НИСа подстегнула нас. Мы, не скрываясь, бежим в сторону моста. Трое вооруженных местных обалдели от нашего хамства, когда одному обеими ногами в спину прислал привет Генчик. Двое других ничего не успевают, прикладом в лицо Вовк выносит самого укомплектованного чеха, второй пытался поднять руки, но тоже лег рядом познакомившись с прикладом Китайца.

– Так, парни, быстро работаем. Оцепление ставим. Доктор, рвешь ты. БТР сюда.

И уже пофигу, без маскировки, без всякого стеснения, с матом и шумом, устанавливаем заряды. Я подготовил в темпе вальса шнуры и наблюдал, как Фрол с Китайцем, разоружив боевиков, заматывали им руки полевым проводом.

– Тащи сюда! – Ору им в полный голос. – И снимай оцепенение.

– Чичас.

Парни подтаскивают чехов, после чего также скручивают ноги, те пока ничего не могут понять, лишь тупо смотрят и пытаются сказать, но нам не до них.

– Сейчас они нам расскажут, Лис, что они мирные и у них дети, семьи и они пацифисты. – Китаец стоял и курил в кулак. – Подождем?

А то я смотрел, как мимо меня пробегали наши ребята,

– Бегом парни, – говорю, – теперь наш выход.

– Вторая часть марлезонского балета, – подхватил Фрол, зажигая факела.

В «Чечен Ауле» стал загорается свет.

– Сейчас появятся, суки, – продолжил Колян.

– Ждем, господа, – сказал я, выжидая момент, прикинув расстояние и время горения шнура.

Зажигаю, аккуратно укладываю шнур и неспешно покидаю мост, парни уже ждут на броне.

Чикатило газует, и мы катимся далее вниз.

– А где пленные? – Спрашивает Турыгин у нас.

– Отпустили, на хер!.. Нешто мы звери какие? – Орет Фрол.

У моста уже мигают фары. И в это время рвануло, ночь будто разорвало пополам вспышкой, грохот, с неба падают какие-то ошметки, и тут до ротного доходит, что пленных никто и никуда не отпускал. Квадратными глазами он смотрит на меня и на Фрола, пытаясь что-то сказать.

– Не было никого! Понятно? – Кричит НИС, – И нас не было, и моста не было, забыли все. А если кто спросит, посылать ко мне.

Не доезжая до блока поста, мы увидели, как взлетели три подряд ракеты, причем красные.

– Долбоебы!.. – Орет Фарада. – Доктор, зеленую!..

Я в суете выпускаю зеленую ракету, она, взлетев метров на пять, шлепается на землю и попрыгала, хрен поймешь куда. Запускаю вторую, подполковник наш тормозит БТР и, почти бегом, спешит в сторону блок поста, мат стоит жуткий, уши вянут. Танк, врытый в капонире, стволом смотрит в нашу сторону. Ощущение говенное, прыгать нельзя, не ясно, что привидится нашим бронелобым. Все, вроде обошлось, танк чуть отводит ствол, мы тоже переводим дух, НИС вне себя от ярости.

– Гандоны штабные, – говорит Фарада, прикуривая у меня сигарету. – Прикинь, доктор, как водку им, так помнят, а как мабуту предупредить, так хуй.

– Бывает, – говорю, – живы и нормально.

– Сейчас на базу, завтра пойду на ЦБУ, а может и не пойду, ну их… – НИС докурил, плюнул, вытащил из моей пачки еще одну «Кэмел». – Поехали с песнями, парни.

До расположения добрались нормально, но с утра началось…