Звездолёт «Серёга»

– Класс, дядь Серёж! А почему же ты не притащил с собой этот зеронский… зероновский… ну, ихний корабль?

– «Зеронский» правильно будет… А не добрался я до него, Вань. Вот совсем рядом побродил, издали на него поглазел, да пришлось поскорее оттуда уматывать. Но я по другим источникам про него узнал, по разным древним архивам удалось полазить и точно теперь знаю – зеронский это, Вань, кораблик. Ждёт нас дожидается.

– А почему уматывать пришлось, дядь Серёж? На вас напал кто-то, да? А расскажи, а?

– Напал, – подтвердил дядька. Помолчал немного и продолжил: – Только тут уже ничего весёлого, Ванютка, всё на полном серьёзе. Помнишь напарника моего Сигизмунда?

– Дядю Сига? – я заулыбался. – Конечно помню.

Дядька в прошлый раз с ним к нам приезжал в отпуск. Этот Сигизмунд, большой такой толстый дяденька, очень мне понравился своим веселым нравом и совершенно на равных общением со мной.

– Вот этого твоего дядю Сига и захватили на Пустышке, я еле удрать успел. И только через месяц удалось мне выследить, где они Сига держат, да кое-как вытащить из их лап.

– А кто это такие эти «они», дядь Серёж?

– Не знаю толком, Вань, а спрашивать чего-то постеснялся. Думал, прикидывал, получается всего три варианта. Или это наши родные спецслужбы хотят себе карты Лабиринта заграбастать…

– Да ну, дядь Серёж, – перебил я, – это же наши, они же нас защищают!

– Угу, – проворчал дядька, – вот они и защищают Лабиринт от нас. Чтобы не пользовались без их разрешения. Мелкий ты еще… Да не обижайся, Ванька, чего насупился? Потом сам разберёшься, а пока поверь на слово, что не всё так просто, как кажется… Так вот, второй вариант – это либо бандюки какие крупные, либо корпорации, что в сущности одно и тоже. Для них карты Лабиринта – лакомый кусочек.

Я кивнул. Ну это понятно.

– А третьими могут быть Брандосы. Ясно почему или объяснить?

Не, не тупой, сам догадался. Брандосы, это у нас в галактике цивилизация такая очень богатая и очень закрытая, в одностороннем, правда, порядке. То есть, они шастали везде, а к себе никого не пускали. А занимались они в основном торговлей и очень грязные методы при этом использовали. Например, могли натравить друг на друга соседние системы, а потом впаривали и тем и тем оружие. Но самое главное – заявляли, что им от Зеронов как раз, совершенно официально, как продолжателям древних традиций, достались карты Лабиринта, которые они изредка и крайне дорого выставляли на межпланетных аукционах. И народ покупал, а куда деваться?

– Так вот, племянничек, имей в виду, что эти вражины охоту на меня не забросили. Я пока от них ускользаю, но как долго смогу, не ведаю. Но в любом случае я им живым нужен. А почему?

– Чтобы до корабля Зеронов добраться. Ведь только ты о том, где корабль знаешь?

– Молодец, начал логически думать, так и действуй дальше, Ванька, не давай мозгам застыть, да ко всему относись критически и не верь никому, слышишь? Не верь.

– Дядь Серёж, а чего ты в Галактическую полицию не обратишься? Они же крутые жуть как! У нас вон недавно голосериал про них показывали, так они любых бандитов на раз вяжут!

– Нет, ни фига ты, племянник не молодец… Ванька! Ты мозгами-то думай, а не головизором, который тебе в голову чушь всякую пихает!

– Ну ты чего, дядь Серёж?..

– Ванька, Ванька… Просто думай. Если полиция эта твоя такая крутая, то чего преступность у нас не только не уменьшается, а даже мощнее становится?

– Ну это… Того…

– Не надо, Вань, не отвечай. Потом подумай над этим на досуге. И не ведись ты на всю эту пропаганду и обработку мозгов! Лучше книги читай, чем перед визором часами оболваниваться… Ладно. Так вот. Если я не успею до корабля добраться, то тебе действовать, понятно?

Я пожал плечами. Дядька фигню какую-то порет. Не успеет он. А куда он денется? А потом и меня на этом корабле покатает! Класс! Это же мы с ним тогда можем по всей галактике гонять, да еще и…

– Ванька! – пихнул меня в плечо кулак дядь Серёжи. – Не спи. Слушай лучше, запоминай. Я тебе сейчас пока в общих чертах расскажу. Ты свой Рассвет на галактической карте представляешь?

Я кивнул. Этому и в школе учат.

– Хорошо, – дядька взял прутик и стал рисовать на песке. – Смотри, пока просто направление. Вот твой Рассвет, вот Земля, вот, для ориентира Альфа Центавра недалеко от Земли, а вот и Денебола, недалеко от Рассвета. Прикинул? Понятно?

Я снова кивнул. Ну да, на большой карте в школе приблизительно так и есть.

– Молодец. Теперь, – дядька ткнул прутиком в стороне от Рассвета, – вот тут небольшая газовая туманность, в неё не суйся, но видно её хорошо издалека. А вот прямо за ней, если от нас смотреть, как раз и прячется звезда такого же типа, как у вас тут. Обычная, ничем не приметная, да еще и отсюда не видимая за туманностью. Понял?

– Ага. Чего тут непонятного?

– Ну и молодец. Вот туда-то и надо попасть. Там вокруг неё с десяток планет вертится, но нам шестая важна, Пустышка. Кислород есть, дышать можно, зверушки бегают, леса небольшие, даже аборигены имеются, но совсем дикие. От них лучше подальше держаться.

– Дикари? Напасть могут? Небось, каннибалы такие здоровенные и злющие, от которых только из бластера и можно…

– Ванька! – прервал мои фантазии дядь Серёжа. – Забудь ты о своих голо-романах и сериалах, где бравые первопроходчики с бластерами наперевес отбиваются от разъярённых орд местных племён, а симпатичная медсестричка, захваченная в плен злым колдуном-шаманом… Тьфу ты! И меня понесло. Зараза эта развлекательная индустрия, так и запомни, Ванька – зараза и яд!

Я хихикнул, а дядька погрозил мне кулаком и тоже засмеялся.

– Ладно, понял направление и молодец. Я тебе потом пришлю или передам с кем-нибудь карты и точные координаты и Пустышки и горного плато, где корабль спрятан.

– А корабль большой? А пушки на нём есть?

– Не знаю, Вань, – дядька вздохнул, я ж говорю – чуть-чуть я до него не добрался, но думаю, не маленький кораблик. А теперь давай стихи учить. Запоминай:

 
Держи рецепт салата,
Как небо он простой:
Лимон, томат и мята…
 

– Что за бред? – захихикал я и тут же получил подзатыльник.

– Ванька! – строго произнес дядь Серёжа. – Я тебя тут не стишкам на детский утренник учу, а тому, как кораблём управлять. А в строчках этих я цветовую комбинацию замаскировал, в какой последовательности и на какие кнопки тебе на пульте нажимать, чтобы к кораблю доступ получить.

– Пульт? А где он?

– Где надо. Спрятал я его до поры до времени в надёжном месте. А пока давай запоминай.

– А чё, дядь Серёж, – снова хихикнул я, – там, на пульте этом твоём, прямо вот помидоры с яблоками и нарисованы?

И снова получил подзатыльник.

– Даже и не знаю, Ванюш, – сокрушенно покачал головой дядька, – а правильно ли я сделал, что решил тебя в помощники определить? И несерьёзный ты и тупостью своей просто убиваешь. Наверное, надо братцу твоему, Димке это мероприятие предложить. А ты, Ванюш не дёргайся, мозги свои не напрягай, окучивай себе морковку, да в головизор пялься.

– Ну чего ты, дядь Серёж, – я обиженно шмыгнул носом. – Ну, понял я. Не буду больше. Давай, рассказывай свой стишок.

– Да ну? – удивился дядька. – Вот прямо взял и понял? Ну расскажи мне тогда, чего же это ты понял?

– Ой, да ладно… Ну, помидор твой – это красная кнопка, лимон – жёлтая, понятно… Чего там еще было?

– «Чего», – передразнил дядька. – Вот и запоминай чего и что за чем да в какой последовательности.

Короче, стишок дядька в меня вдолбил крепко еще тогда. Да он лёгкий, чего там запоминать-то? А больше пока рассказывать ничего и не стал. Сказал, чтобы я эту информацию переварил и усвоил, а потом он дальше расскажет что нужно. И улетел. На целых три года исчез, даже писем не присылал. Мы все волновались жутко, только мои волновались дежурно, а я, посвященный в дядькины проблемы, переживал за него очень сильно, представляя, что он мог попасть в лапы бандитов или мерзких Брандосов.

Однако, через месяц после того как мне стукнуло восемнадцать и я официально стал совершеннолетним, дядь Серёжа снова прибыл к нам на Рассвет. Он как-то постарел, посерьёзнел, шутил, конечно, как обычно, но как-то с натугой, часто задумывался и умолкал. Я не напоминал ему о нашем прошлом разговоре, всё ждал, когда он сам заговорит, но дядька только в последний день перед отъездом, утащил меня на наше место под яблоней.

– Вот, что, племяш, – начал он, – про наш разговор не забыл?

Я помотал головой.

– Всё помнишь? Стишок? Вот и молодец. Я, Ванька, сейчас исчезну, на дно залягу – обложили меня крепко. Боюсь, к моей поимке могут и твою любимую полицию подключить, там любителей денежек тоже хватает. Держи пока, – он протянул мне свёрнутую в несколько раз бумажку. – Это координаты звезды, а ниже – координаты того горного плато на Пустышке.

Я удивлённо повертел в руках архаический листок. Сейчас мало кто пользовался такой древностью, большинство даже писать карандашом или маркером не умели.

– Придётся тебе координаты запомнить, племяш, – строго сказал дядь Серёжа. – Бумажку сожги, в коммуникатор или планшет цифры не заноси, в голове держи, да накрепко. Понял, Вань?

– Понял… Дядь Серёж, а давай я с тобой полечу? И с гадами этими помогу разобраться и вообще…

– Спасибо, Вань, но не надо. Сиди, своими делами занимайся пока.

– А чего? Я не маленький уже, в пятак могу заехать хорошенько любому!

– Верю, – засмеялся дядька, – только лучше нам раздельно быть. Так сразу двоих накрыть могут, а так хоть один останется и до корабля доберется, понимаешь?

Понимаю, конечно. Как и то, что просто жалел меня дядька, в свои разборки втягивать не хотел. Улетел дядька и снова исчез. А я год на нашей ферме промаялся, да и удрал из дома в армию, как уже и рассказывал. Мама плакала, конечно, а батя обижался сильно – как же, променял единственно правильную фермерскую жизнь на неизвестно что. Фермерство – это точно не моё, так что сомнений моя служба в армии в этом отношении не вызывала. Да, честно говоря, дома мне и в перспективе ничего не светило. Родительская ферма моему старшему братану, Димону перейдёт, это было настолько ясно, что и не обсуждалось. Две сестры, старшая и средняя, успели уже замуж выскочить, за наших же фермеров конечно. Еще самая младшая с родителями оставалась, да и она потихоньку планировала создать семью с каким-нибудь работящим парнем с Рассвета. А мне ловить там было нечего.

А когда полгода до конца армейского контракта оставалось, пришло сообщение о смерти дядь Серёжи. И короткая полицейская выписка. Только там такой бред был, что я ни на секунду этой полиции не поверил. Убили дядьку на Праге-II, уж и не знаю, чего дядька забыл на той тихой мирной планете, причем, в двухстах километрах от ближайшего города. Мол, какая-то банда хулиганов (вот чего они там делали так далеко от города?) загнали дядьку на обрыв и открыли по нему огонь. Хорошенькие хулиганы, да? Попали, не попали – неизвестно. Дядька рухнул в пропасть, прямо в реку внизу, а до неё сто пятьдесят метров. Тело так и не нашли. Я и словечку в этом отчёте не поверил. Ясно одно – не уберегся дядька, нашли преследователи его. Видимо поняли, что дядька им ничего не скажет, ну и убили, чтобы никому другому не проговорился.

Горевал я сильно, конечно, но еще сильнее – злился и ненавидел убийц. Знал бы кто именно – пошел бы мстить точно. А так, отошёл немного и мной вдруг овладела уверенность, что вот теперь мне уже точно, во что бы то ни было, а надо найти завещанный мне дядькой корабль.

Уволился из армии, вернулся домой, месяц-другой резвился на гражданке, а потом такая тоска меня взяла, хоть вешайся. Да еще родители вспомнили, что разыскивали меня дядькины коллеги. Один – какой-то суровый, высокий старикан, а второй – мой давнишний знакомый, дядька Сиг. Вот дядька Сиг и велел передать, что будет через полгодика в наших местах и хочет со мной встретиться. Только под «нашими местами» он подразумевал не мой Рассвет, а соседнюю к нам солнечную систему. Там, в отличие от наших фермеров, плотно обосновались шахтеры. Планеты были богаты самыми разнообразными залежами, а на единственной кислородной планете, устроили центр развлечений для шахтеров, точнее – центр по отбиранию у них денежек во всяких увеселительных заведениях. А, кроме того, там была мощная перевалочная база по транспортировке руды по всему сектору. Не знаю, почему на месте не построили каких-нибудь центров по переработке, наверное, посчитали, что не выгодно. Да и не важно. Важно, что мне надо было лететь на эту веселенькую планету – Конфетку, да встретиться там с дядюшкой Сигом.

* * *

Рассказ мой получился долгий, Гришка слушал внимательно, переживал, сочувствовал, даже пару раз заехал по столу кулаком, но при этом не забывал внимательно следить за тем, как лепились, а потом и жарились пирожки.

– Вань, а Вань, а как ты думаешь, корабль тот, он и правда, зеронский?

– С большой вероятностью, – я снял лопаточкой со сковороды готовый пирожок и положил на освободившееся место следующий. – Я дядь Серёже верю. Он умный был жуть какой и дотошливый очень. Раз сказал зеронский, значит сам стопроцентно в этом уверен был.

– Вот бы по такому полазить, – мечтательно протянул Гришка. – Ну дай пирожок-то, Вань!

– Полетели со мной, вот и полазишь, – хмыкнул я. – Сейчас сладкие пирожки идут, им для вкуса немного остыть надо. Скоро буду с картошкой жарить, вот их можешь прямо со сковородки таскать.

– А что, правда, можешь с собой взять? Вань, а Вань, а правда, возьми меня, а?

– «Правда, кривда», – передразнил я Гришку. – Да полетели, почему нет? Вдвоём веселее будет. Осталось только с этой станции выбраться.

– Здорово, Вань! – Гришка вскочил со стула и торжественно протянул мне руку – нахватался тут у людей обычаев.

– Тогда торжественно объявляю о создании новой компании «Звездолёт Z», – я не менее торжественно пожал его лапу. – Вся прибыль идёт мне, а тебе – что с барского плеча перепадёт, плюс – кормёжка! На, кстати, держи первый с картошкой.

– Договорились, Вань! Ой, горячий!

Мы жевали пирожки, торопливо запивали их горячим чаем, подмигивали друг другу и еще не знали, что именно в этот момент судьба закинула к нашему астероиду маленький, разваливающийся прямо на ходу катер с третьим членом нашей гоп-компании.

Гришка давился, запихнув в пасть сразу четыре пирожка, я, как обычно хохотал над этим проглотом, как вдруг под потолком захрипел динамик, на который я никогда и не обращал внимания.

Гришка перестал жевать, я замер с поднятой кружкой чая, а динамик похрипев еще немного, вдруг разразился молодым мужским голосом:

– На пере-е-еднем Стенька… хр-р-р… ш-ш-ш-ш… княжной младо-о-ой!

– На командный пост! – заорал Гришка, едва не подавившись пирожками и рванул прямо сквозь переборку.

Я выскочил в коридор и помчался за ним вслед, а из динамиков мне вслед неслось:

– Ш-ш-ш… нас на ба-а-абу променя-а-ал… х-р-р…

Гришка, конечно же, опередил меня и уже скакал около большого пульта, быстро щелкая тумблерами и нажимая на кнопки. Наконец он отодвинулся и кивнул мне на большой микрофон, раскачивающийся на длинном проводе-подставке.

Я щёлкнул по микрофону и нерешительно протянул:

– Эй? Есть там кто? Ау?

– И за бо-о-орт её броса-а-ает… ш-ш-ш… – ответил динамик, – хр-р-р… волну! А? О! Это – катер ш-ш-ш… меня слышит? Хр-р-р…

– Это – военная база, – заорал я в ответ. – Вас плохо слышно, повторите!

– Хр-р-р… сейчас, сменю настройки… ш-ш-ш…, – а потом уже чисто, без всяких шумов: – Аллё, база? Ни фига не понял какая, да и не важно. Как слышно?

– Во, теперь отлично слышно! Ты кто, а? Где ты?

– Пилот первого класса Александр Сорокин! – отчеканил молодой голос. – Можно – Саня.

– А я – Иван! Саня, ты где?

– Не поверишь, – хохотнул мой собеседник, – в космосе!

– Шутник, блин, – хмыкнул я. – Ты нас видишь? Ну, астероид такой здоровенный? База внутри его.

– Астероид? Погоди… А ты меня не засёк еще?

– Да я фиг его… – замялся я. – Подожди немного. – Я повернулся к Гришке: – Можем засечь его радаром?

– Вот тут смотри, – Гришка ткнул в большой экран расчерченный зелеными полосками с цифрами, наверное, указывающие на масштаб или расстояние.

– Ну, смотрю. И чего там?

– Если точка появится, значит, какой-то объект к нам приближается. Тогда можно будет тяговый луч запустить, как я с тобой сделал.

– Ну чего ты там, Вань? – раздалось из динамика.

– Слышь, Сань, мы спецы никакие, сами застряли тут. Есть радар, но на нём ничего. А ты нас увидел?

– Да вроде бы. Каменюка появилась на радаре и правда большая. Вы это что ли?

– Наверное… Давай, лети к нам, мы сейчас сигнальные огни на ангар включим… Включим же, Гриш?

– Включим, – кивнул Гришка и опять защелкал тумблерами.

– Ага, лети, – хмыкнул динамик. – У меня, Вань, тут полная… эта самая. Горючего – ноль. Оставил кроху, только на жёсткую посадку, чтобы хватило, если планета земного типа подвернётся.

– Во, блин… А как же ты так?

– Долго рассказывать, но я тут не по своей воле так красиво рассекаю… Ну что, увидели меня?

Я глянул на радар – ничего там не появилось, ни точки, ни черточки, ни Саниного катера.

– Не, Саня, нет тебя на радаре.

– Хреново, Вань. В принципе, я движок могу запустить, да к вам поближе подобраться, но на посадку топлива уже не хватит точно – далеко ваш астероид от меня, а мне еще и маневрировать надо, вы же на месте не стоите. Впишусь в вас на скорости и ползайте потом по поверхности, отскабливайте меня от камня.

– Не буду я тебя отскабливать, – категорически заявил я. – Еще метеоритик какой в скафандр ударит или поскользнусь и улечу в космос, оно мне надо? Ты лучше еще варианты прикинь.

– Добрый ты, – хохотнул Саня. – Только фиг чего тут еще придумать можно. Так что, рад был поболтать напоследок…

– Погоди, – перебил я его и повернулся к Гришке: – Так ты говоришь, если катер рядом с нами будет, мы сможем его тяговым лучом захватить?

Гришка в ответ поднял оба больших пальца на руке. Это он тоже тут нахватался у наших. Хотя выглядело это будто он делает мне рожки, а не показывает знак одобрения, но я его понял и снова схватился за микрофон:

– Саня, слушай внимательно! У нас тут тяговый луч есть с автоматической наводкой. Как ты в радиусе его действия будешь, мы тебя подхватим и к нам затащим, понял?

– О, вариант! – обрадовался Саня. – Тогда я сейчас разгоняюсь в вашу сторону. Только, имей в виду, и тут я тебе категорически заявляю – если не сработает твой луч, то уж хоть в лепешку расшибись, а мой в лепешку расшибленный об астероид катер, уж изволь распотрошить и тело моё проводить в последний путь со всеми военными почестями, ясно?

– А какое у тебя звание?

– Вот ты вредный Вань, – вздохнул динамик. – Гражданский я, но помечтать-то о красивых похоронах могу?

– Мечтатель… Погоди немного… Гриш, у тебя всё готово? Хорошо… Саня, давай, вперёд! Мы готовы, ловим тебя.

– Эх, жизнь моя страдальческая, – снова вздохнул динамик, – говорила же мне мама – иди сыночек, учись на библиотекаря… Пуск! Поехали!

Мы с Гришкой замерли около радара, не спуская с него глаз, а Саня снова заорал:

– И за бо-о-орт её броса-а-ает в набежа-а-авшую волну!

– Смотри, Вань! – Гришка ткнул пальцем в экран радара. – Появился катер!

Точно. Из-за края верхнего правого угла показалась яркая зеленая точка с цифрами и буквами вокруг и медленно поползла к середине экрана.

– Слышь, певец, – заорал я радостно в микрофон, – видим тебя на радаре!

– Зашибись! – заорал в ответ Саня. – Тогда хватайте меня и держите покрепче, а то будет вам тут хорошенький такой бум!

– Вань, а Вань, – дернул меня за рукав Гришка, – пошли в ангар, я луч включил, он сам уже сработает, мы тут ничего уже сделать не можем.

– Саня! – я схватил микрофон. – Луч на тебя навели, теперь только ждать остаётся. Мы в ангар пойдем тебя встречать, так что давай, до встречи!

– Понял! Вы уж там постарайтесь, я еще молодой и еще не всех девушек…

Но мы уже мчались по коридору. Километр, однако. Не зря я себя физкультуркой ежедневно истязал. Когда я добежал до конца коридора, Гришка уже в нетерпении подпрыгивал возле открытой двери в ангар.

– Давай, Вань, давай! – завопил он, налегая на массивную дверь.

Сам ангар был совсем не маленький и моя капсула, сиротливо стоявшая в дальнем углу, ютилась на большом пространстве будто коробка «Герцеговины Флор», забытая на широком столе Верховного главнокомандующего. А Гришка уже щелкал что-то на пульте и вскоре на дальней от нас стене раздвинулись внешние большие ворота-заслонки, за которыми подсвечивало зеленоватым стандартное защитное поле, а уже сквозь него смутно виднелись мерцающие звёзды. Я, плохо зная механизм действия таких полей, всегда немного побаивался находиться в подобных ангарах. Понятно, что атмосферу ангара такое поле удерживает, да и тот же катер, к примеру, туда-сюда запросто влетает и вылетает, а если метеорит какой заблудится и прямо в ворота залетит? Если воздуху нельзя, а предметам типа катера можно, то не посчитает ли силовое поле этот метеорит за очередной катер? Здравствуй метеорит и прощай Вселенная, был Иван Зубов и нету его. Ой, да чего я дёргаюсь? Наверняка всё продуманно. Только всё равно боязно.

– Смотри, Вань, вон он катер! – взвизгнул Гришка, тыкая лапой в сторону ворот.

Точно. Силовое поле искажало обзор, но всё равно отчетливо было видно, как широкий луч затягивает небольшую посудину к нам. Подведя катер к воротам, луч погас, но тут же со стен ангара появились еще два луча, подхватили катер и неторопливо проведя его сквозь силовое поле, завели внутрь.

– Глянь, Вань, – пихнул меня Гришка, – кусок катера отвалился.

Ага, тяговый луч удачно подхватил не только катер, но и, похоже не выдержавшие перегрузок сопла. Катер повисел в воздухе пару секунд, а затем был плавно опущен на пол и вслед за ним о пол звякнули отвалившиеся сопла этой многострадальной посудины.

Гришка бросился, а я опасливо зашагал к маленькому кораблику, моментально покрывшемуся инеем, который тая, создавал иллюзию дымящегося корабля.

– Никогда не понимал, – тихо пробормотал я себе под нос, – почему от разного давления катер не сплющивает или наоборот не взрывает или как там правильно по физическим законам происходить должно?

– Поляризация обшивки, Вань, – так же тихо пробормотал Гришка, – а кроме того, при проходе через силовое поле, оно этот катер… Да оно тебе надо, Вань? Работает и ладно.

– Ну, тоже верно. Пусть у физиков с инженерами об этом голова болит.

Мы стояли, растерянно рассматривая катер, не представляя как к нему подступиться и с чего начинать спасательные работы. Но Саня справился и без нас – заскрежетав, большой люк-дверь откинулся вниз и в проёме показалась высокая фигура.

– Не ждали?! – заорал Саня. – А я припёрся! Встречайте гостя дорогого!

И шагнув в ангар, вдруг мягко осел на пол и закрыл глаза.

Мы кинулись к нему и я, присев рядом, потрепал его за плечо, с интересом рассматривая своего нового товарища:

– Эй, Саня, ты чего? Саня? Живой?

– И за борт её бросает, – сказал Саня и открыл глаза. – А чего это вы меня не подымаете, лентяи?

– Полежи лучше. Ты как себя чувствуешь?

– Не дождётесь, – категорически заявил он и стал с усилием вставать.

Мы подхватили его с двух сторон, помогли подняться. Оказалось, что Саня на полголовы выше моего стандартного метра восьмидесяти. И не смотря на весьма потрёпанный вид, смотрелся он очень колоритно. Потертый и мятый явно форменный комбинезон облегал крепкую, но стройную фигуру, не скрывая широких плеч. Отёкшие глаза, тем не менее, сверкали яркой небесной синевой и с любопытством разглядывали нас, а завершала эту живописную фигуру золотая копна длинных, чуть ниже плеч волос, взлохмаченных и частично вырвавшись из плена какой-то веревочки, стягивающей их сзади в хвостик. А еще от Сани пахло. Похоже, не один день ему пришлось проторчать в своём крохотном кораблике и душа там явно не было.

– Ты – Иван, – уличил меня Саня и протянул руку. – Ух ты! А ты кто, чудо-юдо заморское, невиданное, – повернул он голову к Гришке.

– Знакомьтесь, – предложил я. – Это мой товарищ по станции, гений техники и всяких подобных штучек и приборов.

– Григорий, – смущенно сказал Гришка и робко протянул шестипалую лапу Сане.

– Сан Саныч, – солидно сказал Саня и не колеблясь завершил ритуал знакомства крепким рукопожатием, а потом повёл носом по воздуху: – Пирожками пахнет, а?

Гришка вздохнул, достал из кармана куртки пирожок с картошкой и протянул его Сане.

– Вот почти таким я себе и представлял рай, – заявил Саня, моментально проглотив пирожок. – Ещё есть? А то я последние пять дней растягивал суточный паёк.

Гришка снова полез в карман, но я перехватил его лапу:

– Тормоза. Тебе, Сань, не стоит сейчас такой пищей закидываться, раз голодал несколько дней. И от этого пирожка уже плохо может быть. Посидишь часов двенадцать на бульончике, а потом плавно и до пирожков доберёшься.

– Жмоты, – огорчённо протянул Саня, жадно провожая взглядом пирожок с джемом, исчезнувший в Гришкиной пасти.

– Ладно, чего мы торчим тут? – я кивнул Сане: – Идти-то можешь?

– Легко! – заявил он и пошатнулся.

Мы подхватили бедолагу с двух сторон и повели к выходу из ангара.

– Да ладно вам, – пытался отбиться от наших объятий Саня, но протестовал он вяло, исключительно из здоровой мужской показухи.

Через весь коридор мы тащить его, конечно, не стали, доплелись до ближайшей казармы и уложили на первую же койку.

– А бульончик… – пробормотал Саня и тут же вырубился.

* * *

Продрых Саня целых шестнадцать часов. Мы с Гришкой дежурили рядом, сидя на соседней койке и азартно шлёпали замусоленными картами по солдатскому одеялу из синтетической шерсти.

– Пирожки, – вдруг сказал Саня, открыл глаза и сел на кровати, с удивлением оглядываясь по сторонам. Взгляд его синих глаз из мутного становился всё более разумным и, обнаружив нас, он окончательно проснулся и ткнул по очереди пальцем: – Ванька. Гришка.

– Как самочувствие? – вместо приветствия спросил я.

Саня почесал затылок, задумался будто прислушиваясь к организму, а потом коротко ответил:

– Жрать хочется.

– Пациент здоров, – констатировал Гришка.

– Давай тогда в душ, а потом на кухню, – определил я распорядок дня на ближайшие несколько часов, – там и поболтаем за едой.

Гришка яростно закивал, а Саня смущенно принюхался:

– С ванной в катере проблема.

Через час, чистый, свежевыбритый и одетый в новенький армейский комбинезон, Саня, сидя у нас на кухне, жалобно ныл, провожая голодным взглядом многослойный бутерброд, исчезавший в зубастой пасти Гришки:

– Ну хоть кусочек дайте, злодеи! Ну что это за еда для здорового мужика – бульон?!

– Потерпи, Сань, – в сотый раз сказал я. – Через часок омлета кусочек отведаешь, а потом по нарастающей пойдём: бутерброды сначала с сыром, а потом и с колбасой, а ближе к ужину я котлет под пюре наделаю, да с салатиком из помидоров и огурцов.

– Изверг ты, Ванька! – взвыл Саня. – Замолчи, а то укушу от голодного и буйного помешательства моих и так многострадальных мозгов! И ты, Гришка, ну не чавкай ты так вызывающе, паразит зелёный!

Гришка ухмыльнулся, показал Сане длинный язык, помахал очередным бутербродом в воздухе, демонстративно обнюхал его и, запихнув целиком в пасть, снова громко зачавкал.

– Гады, – обреченно сказал Саня и протянул мне пустую чашку для добавки.

– Может чаю со сгущенкой, – предложил я еще один диетический вариант, – или сока с мякотью?

– Бульон, – отрезал Саня, – а чай с соком после. Если пива нет.

– Пива нет. Это же военная станция, откуда здесь пиво? Только самогон и спирт. Только тебе всё равно алкоголь нельзя.

– Эх, жизнь…

– Сань, а что с тобой случилось? – спросил Гришка. – Ты как на катере в космосе один оказался?

– Работа такая, – фыркнул Саня. – С конкурентами повстречались. Я на «Первый завет» второй год пилотом пашу, а тут напоролись на «Миссию света» около Матрёшки, это планета такая, очень даже богатая ценными залежами. Ну и даже чирикнуть не успели, как наше миссионерское судно в клочья разнесли, хорошо я тогда с планеты на катере возвращался, увидел, что на орбите происходит и дёру. Только разок вскользь и успели меня зацепить, а догонять не стали – мелкая сошка, а если выживет, то будет живым приветом отцам-инвесторам «Первого завета».

– Ничего не понял, – помотал я головой. – Какие-то религиозные войны прямо…

– Тьфу-тьфу! – передёрнулся Саня. – Что ты, никакой религии, просто бизнес.

– Расскажи, Сан Саныч, – заёрзал Гришка, – интересно…

Оказалось, особо ничего интересного и не было. Саня по факту пахал на крупную галактическую рудную компанию «Майнинг Инкорпорейтед», а точнее – на один из её филиалов, религиозно-инвестиционный отдел «Первый завет». Имеется, к примеру планета очень даже перспективная в смысле выкачивания ценных ресурсов, но к печали правления компании, существует на этой планете кроме полезных ископаемых, еще и бесполезная местная цивилизация, хоть и совершенно отсталая еще, но уже достигшая того уровня, что попадает под защиту Инспекции Новых Миров Галактического Союза. Хочется наводнить планету бурильными комбайнами и харвестрами, чтобы нести местной цивилизации процветание и технический прогресс, а компании – скромную прибыль, а нельзя из-за вмешательства в естественный эволюционный процесс этой самой цивилизации, чтоб её волки съели вместе с инспекторами Союза. Но тут на помощь приходят статьи о гуманитарной помощи, под которую кроме всего прочего, попадает и миссионерская деятельность. Отцы-инвесторы «Первого завета» усиленно несут свет божественной истины милым туземцам, постепенно добиваясь высокого положения в обществе и официального права заключать любые коммерческие договоры на благо местной цивилизации. Ну, а дальше всё понятно, да? И всё бы хорошо, только «Майнинг Инкорпорейтед» не одна такая умная, а существует еще один и весьма мощный конкурент в лице такой же крупной компании с простым названием «Межзвездная Рудная», у которой тоже существует аналогичный отдел со святыми отцами-коммерсантами – «Миссия света».

– Столкнулись святые отцы конкуренты около Матрёшки, – объяснял нам Саня, – и ихние отцы из световой этой миссии по нам первыми и успели зафигачить. Облажались мои святоши, разлетелись молекулами по своим богам, одному мне и повезло.

– Так себе бизнес, – помотал головой я. – Грязные делишки у твоей компании, Сань.

– Да он практически любой бизнес такой, – хохотнул Саня, – ты как из люльки только вылез.

– Наверное.

– Ну вот. А я рванул подальше оттуда да в Лабиринт и нырнул. Повезло еще, что на катер не пожалели установку для захода в гиперпространство поставить.

– Это да, повезло, – закивал Гришка.

– Ага. Кабы еще у меня хоть какой завалящий маршрут в компе был для Лабиринта, то вообще бы классно было. А так, пришлось наугад рвануть. Вынырнул – конкурентов нет, покой и тишина и только звезда рядом какая-то светит.