Новая ложь взамен старой

Анализ информации из коммунистических источников

Не следует игнорировать или переоценивать возможности получения достоверной информации о коммунистическом мире из коммунистических источников. Очевидно, что не все появляющиеся в коммунистической прессе материалы являются ложными или искаженными в целях пропаганды или дезинформации. Хотя и то, и другое присутствует в значительной степени, коммунистическая пресса отражает также, во многом точным образом, сложную жизнь и деятельность коммунистического общества. Партия и население информируются через прессу о важных партийных и правительственных решениях и событиях; они также мобилизуются и направляются через прессу на осуществление этих решений.

По этим причинам изучение коммунистической прессы важно для Запада. Но проблема для западных аналитиков заключается в том, чтобы отличать фактическую информацию от пропаганды и дезинформации, которые можно найти в прессе. Здесь мешают определенные западные тенденции: тенденция рассматривать определенные коммунистические проблемы как отражение вечных, неизменных мировых проблем; тенденция считать, что изменения в коммунистическом обществе происходят спонтанно; тенденция интерпретировать события в коммунистическом мире на основе опыта, понятий и терминологии западных систем.

Несомненно, в коммунистической политике действуют вечные и универсальные элементы (у Сталина действительно было что-то общее с другими тиранами, которые не были коммунистами). Некоторые события в коммунистическом мире происходят спонтанно (примером может служить венгерское восстание), и есть некоторые сходства между развитием событий в коммунистическом и некоммунистическом мирах. Важнее отметить, что в коммунистическом движении и его режимах существует определенная идеологическая, политическая и оперативная преемственность, специфические элементы которой не следует упускать из виду или игнорировать. Существует более или менее постоянный набор факторов, отражающих суть коммунизма и отличающих его от любой другой социальной или политической системы, и есть определенные постоянные проблемы, с которыми коммунисты справляются с разной степенью неудачи и успеха. Этими факторами и проблемами являются, например, классовая идеология, национализм, внутриблоковые и межпартийные отношения, интернационализм, ревизионизм, борьба за власть, преемственность в руководстве, чистки, политика в отношении Запада, тактика партии, природа кризисов и неудач в коммунистическом мире, и применяющиеся к ним решения или корректировки. Упускать из виду то, что является специфически коммунистическим в содержании и решении всех этих проблем, значит впадать в ошибку. Например, попытка объяснить чистки 1930-х годов с точки зрения психологического склада Сталина было бы поверхностным. Не менее ошибочным был бы анализ с западной точки зрения национализма, который, несомненно, существует в коммунистическом мире.

Даже те западные эксперты, которые признают специфическую природу и непрерывность коммунистических режимов и преодолели три вышеупомянутые тенденции, часто проявляют четвертую тенденцию, которая заключается в применении стереотипов сталинского периода к последующим событиям в коммунистическом мире, тем самым не принимая во внимание возможность корректировки коммунистических режимов и принятия более рационального подхода к стоящим перед ними постоянным проблемам. Исторически сложилось так, что коммунистические и идеология и практика показали их способность к гибкости и успешной адаптации к обстоятельствам: НЭП Ленина является хорошим примером. В коммунистической системе присутствуют и непрерывность, и изменения; и то, и другое отражается в коммунистической прессе.

Поэтому анализ коммунистической прессы важен для понимания коммунистического мира, но только если он сделан правильно. Знание коммунистической истории и понимание постоянных факторов и проблем, а также способов их решения в различные исторические периоды является необходимым. Также – а это до сих пор на Западе отсутствовало почти полностью – необходимо понимание роли и характера коммунистической дезинформации в тот или иной период и ее эффект на достоверность и надежность источников.

9 Уязвимость западных оценок

УЧИТЫВАЯ, ЧТО КОММУНИСТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ ПРАКТИКУЮТ ДЕЗИНФОРМАЦИЮ в мирное время в масштабах, не имеющих аналогов на Западе, очень важно определять следуемую модель дезинформации, если западные исследования и оценки хотят избегать серьезных ошибок. Как только модель будет определена, она обеспечит критерии для различия надежных от ненадежных источников и подлинную информацию от дезинформации. Определить закономерность сложно, если не невозможно, если нет надежной внутренней информации.

Здесь следует отметить различие между коммунистическими и западными источниками. Все коммунистические источники постоянно доступны как естественные каналы для коммунистической дезинформации. Западные источники в целом менее доступны как каналы, но могут стать таковыми в той или иной степени в зависимости от того, известно или нет их существование коммунистической стороне. С коммунистическими источниками проблема – обнаружить, как они используются для дезинформации. С западными источниками проблема двоякая: определить, были ли они скомпрометированы коммунистической стороной, и если да, то используются ли они в целях дезинформации.

Поскольку западные источники в целом менее уязвимы, чем коммунистические, для использования в целях дезинформации, они, как правило, считаются более надежными, чем коммунистические, которые полностью открыты для использования. Однако, если западные источники скомпрометированы (и особенно если Запад не знает или не хочет признавать, что они были скомпрометированы), они могут стать ненадежными и даже опасными. И наоборот, если известна модель дезинформации и используется адекватный метод анализа, даже коммунистические источники могут выявить надежную и значимую информацию.

Идеальная ситуация для Запада – это когда его разведслужбы имеют надежные источники информации на уровне принятия решений, когда Запад применяет адекватные методы анализа к коммунистическим источникам и когда известна модель коммунистической дезинформации. Эти три фактора влияют друг на друга к взаимной выгоде. Внутренние источники предоставляют информацию, влияющую на адекватность западного анализа; они также помогают определить модель дезинформации и своевременно предупредить о любых изменениях в ней. Установленная модель дезинформации и правильный анализ коммунистических источников вместе ведут к точной оценке западных секретных источников и выявлению среди них испорченных.

Однако проблема заключается в том, что эффективность западных разведывательных служб нельзя считать само собой разумеющейся. Помимо общих препятствий для получения надежной внутренней информации высокого уровня о коммунистическом мире, существуют особые риски компрометации надежных источников в результате их собственных ошибок или проникновения коммунистов в западные разведслужбы. Некоторые западные источники – например, подслушивающие устройства – могут быть обнаружены и использованы коммунистической стороной в целях дезинформации без проникновения в соответствующие западные службы. Но основным фактором, который нанес ущерб эффективности западных служб, было проникновение в них коммунистических оппонентов; что скомпрометировало западные источники и позволило коммунистической стороне использовать их в качестве каналов для дезинформации.

Если западные разведывательные службы теряют свою эффективность и сами становятся каналами для коммунистической дезинформации, это, в свою очередь, наносит ущерб западному анализу коммунистических источников и приводит к неспособности обнаружить модель коммунистической дезинформации и любые изменения в ней. Когда все три фактора – способность Запада получать секретную информацию, способность Запада интерпретировать коммунистические источники и способность Запада понимать дезинформацию – сами негативно подвергаются последствиям проникновения и дезинформации, тогда весь процесс западного восприятия коммунистических дел становится неэффективным, а реальные проблемы и реальные изменения в коммунистическом мире невозможно отличить от фиктивных и обманчивых. Сомнительная информация из официальных, неофициальных или «секретных» коммунистических источников подтверждает или подтверждена дезинформацией, поступающей через скомпрометированные западные секретные источники. Информация, преднамеренно сливаемая коммунистической стороной, принимается Западом как достоверная. Подлинная информация, случайно полученная Западом, может быть поставлена под сомнение или отвергнута. Таким образом, ошибки в западных оценках становятся не только серьезными, но и необратимыми, если и пока не будет правильно установлена модель дезинформации. Критическое состояние процесса оценки на Западе тем серьезнее, что оно не признается и не диагностируется. Если западные оценки коммунистического мира ошибочны, то за этим последуют просчеты и ошибки в политике Запада. Эти просчеты и ошибки используются коммунистической стороной в своих интересах. Когда это происходит и западные ошибки признаются общественностью, политики, дипломаты и ученые, связанные с этими ошибками, дискредитируются, и создается основа для возникновения экстремистских течений. Очевидным примером является подъем маккартизма в США после провала американской послевоенной политики в Восточной Европе и Китае.

Последствия различных форм дезинформации

Характер западных просчетов зависит в значительной степени от модели коммунистической дезинформации. Во время кризиса коммунистической системы, когда используется модель дезинформации «фасад и сила», Запад путается насчет реальной ситуации в коммунистических странах и не воспринимает слабость их режимов. Убедительный, но надуманный фасад монолитного единства строится вокруг реальных взрывоопасных реалий коммунистического мира. Как бы ни был надуман этот фасад, западные наблюдатели и даже правительства могут принять его за чистую монету. Их переоценка силы и сплоченности кажущегося монолита мешает им предпринять надлежащие шаги для использования действительного кризиса в коммунистическом мире.

Кризис в блоке, 1949-56 гг.

Несомненно, на Западе существовало определенное осознание трудностей в коммунистическом мире в годы, непосредственно предшествовавшие и последовавшие за смертью Сталина. Но дезинформация «фасад и сила» успешно скрывала существование подлинных китайско-советских разногласий между 1950 и 1953 годами; она также скрывала остроту революционной ситуации в Восточной Европе. Если бы глубина кризиса там была более полно оценена на Западе, можно было бы ожидать более активной и полезной западной реакции на события в Польше и Венгрии; возможно, часть или вся Восточная Европа была бы в целом освобождена.

В ходе реализации долгосрочной политики используется модель дезинформации «слабость и эволюция». Снова, Запад вводится в заблуждение относительно реальной силы коммунистических режимов и, на этот раз, относительно их политики. Создается убедительная картина упадка идеологии и появления конкурирующих национальных образований в коммунистическом мире. Хотя эта картина ложна и сознательно проецируется коммунистическими режимами, она может быть принята Западом за чистую монету как точное отражение спонтанно происходящих политических событий. На этой основе Запад склонен недооценивать силу и сплоченность коммунистического мира и не замечать необходимости принятия надлежащих оборонительных мер. Более того, его можно ввести в заблуждение, заставляя предпринимать наступательные шаги, которые непреднамеренно служат целям коммунистической политики и предоставляют возможности для будущей эксплуатации коммунистической стороной в ущерб Западу.

Из двух моделей дезинформации, вторая потенциально имеет более серьезные последствия для Запада, поскольку в случае успешного применения она может негативно повлиять на западные наступательные и оборонительные меры; первая же препятствует только западным наступательным мерам и служит для укрепления его обороны.

Вторая мировая война

Во время Второй мировой войны советскому экспансионизму помогала дезинформация. Ни в коем случае не ставя под сомнение необходимость антифашистского альянса между Советским Союзом и западными союзниками в военное время, правомерно отметить, что этот альянс был успешно использован Советским Союзом для достижения своих собственных политических целей. Есть простор для подробного исторического исследования методов и каналов, использованных советским режимом для влияния и дезинформации американского и британского правительств до Тегеранской и Ялтинской конференций насчет реальной природы советского режима и его намерений. Американские и британские архивы должны бы предоставить дополнительную информацию о влиянии советских агентов в Госдепе США и МИД Великобритании, таких как Дональд Маклейн и Гай Бёрджесс.²³ Между тем, можно сделать несколько замечаний, иллюстрирующих использование тем упадка идеологии, роста националистического влияния, и разобщенности и нехватки сотрудничества между коммунистическими партиями.

В период военного альянса идеологическая критика США и Великобритании практически исчезла из советской прессы. Революционная идеология, хотя и не была полностью оставлена, была смягчена. Прославлялись старые русские традиции; в Красной Армии были восстановлены бывшие царские звания и награды. Было проявлено новое уважение к религии; в 1943 году Сталин провел публичную аудиенцию для предстоятелей Русской церкви. Были подчеркнуты общие опасности, стоящие перед Советским Союзом и Западом, и их общая заинтересованность в выживании, а также описана основа для будущего сотрудничества. Западным государственным деятелям и дипломатам говорили, что послевоенная либерализация советского режима и его превращение в национальное государство западного типа неизбежны; им даже льстила мысль, что эти изменения произойдут под западным влиянием. Принятие Советским Союзом Атлантической хартии в 1941 году и подписание Декларации Объединенных Наций 1 января 1942 года следует рассматривать как часть усилий, направленных на повышение западных ожиданий относительно благоприятного развития событий в Советском Союзе. Но самым ярким и значительным обманом, призванным скрыть продолжающееся активное сотрудничество между компартиями и убедить западных союзников в том, что революционные цели были оставлены, стал роспуск Коминтерна в мае 1943 года, за шесть месяцев до Тегеранской конференции. С этим обманом были связаны темы о том, что Советский Союз и Красная Армия сражаются только за освобождение Восточной Европы от фашизма и не думают об установлении коммунистических режимов в этом регионе.

10 Успехи коммунистической разведки, провалы Запада и кризис западных исследований

НЫНЕ, западные усилия по получению секретной политической информации о коммунистическом мире, западные попытки анализировать информацию из коммунистических источников, западные способности различать надежные и ненадежные источники – между подлинной информацией и дезинформацией – все, похоже, страдают, по крайней мере, от временной потери эффективности. Такое положение дел является симптомом проникновения в западные разведывательные службы своих коммунистических оппонентов.

Западная разведка не всегда была безуспешной. Во время послесталинского кризиса коммунистические службы разведки и безопасности были слабы. Было настроено больше людей для помощи Западу; в 1954 году дезертировали пять сотрудников советской разведки. Хотя Запад так и не смог полностью раскрыть степень проникновения коммунистической разведки в свои правительства и общества, западная разведка все же имела некоторые надежные источники с доступом к органам формирования политики в коммунистических странах. Но по мере того, как коммунистический мир выходил из кризиса, его разведка и службы безопасности восстанавливали свою силу и эффективность. Усилия по проникновению в западные правительства в целом и западные службы разведки и безопасности в частности, не прекращавшиеся с 1917 года, были успешно оживлены. Здесь не место для детального изучения проблемы; тем не менее, необходимо привести несколько примеров, иллюстрирующих аргументацию.

Из своей службы в отделе НАТО Информационного управления Первого главного управления КГБ в 1959-60 годах, автор знает, что в то время советские и блоковые разведслужбы имели агентов в министерствах иностранных дел большинства стран НАТО, не говоря уже о министерствах многих не входящих в НАТО стран. Это означало, что советские лидеры и их партнеры были почти так же хорошо информированы о внешней политике западных правительств, как и сами эти правительства.

Симптомами глубины и масштаба проникновения стали дела бывшего чиновника британского Адмиралтейства Вассалла; бывшего шведского военного атташе в Советском Союзе, а затем в США полковника Веннерстрёма; бывшего высокопоставленного сотрудника штаб-квартиры НАТО в Париже полковника Пака; а также сорока скрытых микрофонов, запоздало обнаруженных в американском посольстве в Москве в 1964 году.

Имеются также поразительные публичные свидетельства коммунистического проникновения в западные разведслужбы. Британским службам безопасности и разведки, старейшим и наиболее опытным на Западе, был нанесен серьезный ущерб Блантом, Филби, Блейком и другими, которые работали на советскую разведку внутри них в течение многих лет, прежде чем были раскрыты.

Разоблачение кольца Фельфе в немецкой разведке в 1961 году показало, что эта служба была проникнута Советами с момента ее возрождения в 1951 году.

Подробная информация автора об обширном советском проникновении во французскую разведку в течение длительного периода времени была передана соответствующим французским властям, которые смогли нейтрализовать это проникновение.

Американская разведка пострадала от советского проникновения в службы союзников, с которыми она сотрудничала. В 1957-58 годах американская разведка потеряла важного секретного агента в Советском Союзе, подполковника Попова, в результате проникновения КГБ.²⁴

В частности, поскольку проблема дезинформации не была понята, сомнительно, что адекватно учитывается компрометация источников в результате известных случаев коммунистического проникновения в западную разведку.

Факторы успеха коммунистической разведки

Три основных фактора способствуют успехам коммунистических разведслужб против Запада. Во-первых, они действуют в гораздо бо́льших масштабах. Разведывательный потенциал разведки тоталитарных режимов всегда выше, чем у демократических, поскольку они полагаются на политический сыск для обеспечения своей внутренней стабильности. Решимость коммунистических режимов продвигать свою систему в других странах влечет за собой расширение роли их разведслужб за рубежом. Соответственно, коммунистические режимы более серьезно относятся к работе по разведке и безопасности и выделяют на нее больше человеческих и финансовых ресурсов, чем демократии. В Советском Союзе сотрудники могут быть обучены по этим предметам до уровня, эквивалентного университетской степени. Их поощряют расширять свои сети информаторов в массовом масштабе как на своей территории, так и за ее пределами.

Во-вторых, коммунистические лидеры осознают важность хорошей работы безопасности для их выживания и конструктивный вклад, который хорошая разведка может внести в успех их международной стратегии. Поэтому коммунистические службы разведки и безопасности освобождены от сложных, если не сказать невозможных ограничений, наложенных на деятельность их аналогов в демократических странах. Они занимают официально признанное и почетное место в коммунистических учреждениях. У них нет проблем с прессой или общественным мнением в своих странах. Они могут позволять себе быть более агрессивными, особенно при вербовке новых агентов.

Третий, и, возможно, самый важный фактор заключается в том, что с 1958-60 гг. объединенные ресурсы разведки и безопасности всего коммунистического блока были призваны коммунистическими правительствами играть влиятельную роль в реализации новой долгосрочной блоковой политики, взяв на себя активную политическую роль, что повлекло за собой предоставление западным разведслужбам тщательно отобранной «секретной» информации изнутри коммунистического мира.

Дополнительным свидетельством потери эффективности западной разведки является то, что это изменение в роли коммунистических разведслужб практически осталось без внимания на Западе, как и значение двух совещаний ведущих сотрудников КГБ в Советском Союзе в 1954 и 1959 годах. До сих пор не было никаких признаков осознания нового аспекта проблемы, связанного с участием коммунистических разведок в стратегической дезинформации. Это похоже указывает на то, что какие бы секретные западные источники ни существовали, они не сообщали об этом.