Записки провинциального гитариста. В хронологической последовательности от первого лица

Фирмачей много ходило на нас, особенно в Домик, у него как то статус был всё равно повыше.  Для них мы видимо олицетворяли следование западным ценностям. Одна супружеская пара из штатов зашли в Домик на неделе, там крутилась наша кассета, спросили кто это, им ответили группа из Арзамаса, в пятницу будут выступать. Девушка спросила, далеко ли Арзамас, узнав что два часа на транспорте, рванула на Лядова, прыгнула в рейсовый автобус, приехала в Арзамас, и давай бегать по киоскам Союзпечать и магазинам, в поисках кассет арзамасской группы J.A.M. Железная американская логика, где же ещё покупать кассеты арзамасской группы если не в Арзамасе. Продавцы недоумевали, почему девушке не нужен Сташевский и Киркоров.

С клавишником всё таки получилось то, за что опасались. И достаточно быстро. Георгий наш был легко подвержен чужому влиянию. В данном случае влиянию Шахета. Дружок его ещё по Норильску,  по совместительству продюсер, как он себя называл, который сказал, на хрена тебе этот блюз, иди лучше вон в Шервуд. И он пошёл, куда сказали. Дальше с клавишниками было непросто. В Москве был Артур Степанян. В Нижнем Женя Кондаков посоветовал Юру Тюрина. Пару – тройку концертов отыграли с ним, по исполнению вроде ничего, ментально не сошлись совсем.

В Арзе у Романюка был младший товарищ, ученик, фанат, всё в одном лице. На какой то концерт в городе, вроде сольник Юрия Тюльпанова под полностью живой состав, Жора его к себе в пару подтянул, и там этот мальчик, Женя Лепихин, выглядел вполне себе вменяемо. И вот в этих невесёлых думах про клавишников отъезжаю я как то раз от ДК Ритм, смотрю, идёт этот самый Женя навстречу. Поравнялся, торможу, опускаю стекло:

– Привет

– Привет

Дальше как тогда меня Тюрин приглашал:

– Приходи на репу в Луч

– Ой, да я.. да вы..

Он отлично знал, кто я такой, и куда я его приглашаю. Пришёл, показался вполне ответственным, мотивированным парнем, стали сотрудничать. Достаточно быстро начал въезжать в тему, в стиль, не глубоко, но эффектно,  развиваться, прогрессировать, проникся проектом в целом и пришелся ко двору публике.

Осенью 97-го Уланов и Европа + объявили локальный, как было заявлено, поп – рок – блюз фестиваль “Знай наших!”. Мы на своё выступление ехали с московских концертов, на рейсовом автобусе, опоздали на саундчек, буквально с корабля на бал. Предполагались выступления в первый, конкурсный день и на следующий день гала – концерт. Решили, что в первый день будет играть Степанян, во второй Лепихин. И в жюри, состоящем из музыкального пантеона города, Лёша Смирнов, Саша Шишкин, Лёва Тишин, Саша Розмари, Витя Комаров, Сергей Ващенко и др, и у оргов к нам было особое, уважительное отношение. Как впрочем и у сотрудников Британского совета, проявивших интерес к фесту. Однако мне было видно, что у определённой части публики в глазах читается вопрос: на хрена нам вот этот вот весь ваш блюз, в натуре… Дали Гран-При, акустическую гитару от Avallon, которую мы там же поменяли на миди девайс Classic Keys, и ещё запись двух композиций, на студии Лёши Смирнова NNSP, и на студии Avallon.

Тот же Британский совет потом пригласил нас на разогрев британской  группы Fun-Da-Mental в Юпитере.

1998 – 2000

Сейчас уже не вспомнить в точности всю хронологию, но есть такое ощущение, что дальше, где то зимой 97-98 открылся Бизон. Crazy Bison на Нижней Набережной.  Заведение, конечно, побогаче, попрезентабельнее, попросторнее, поизысканнее и к блюзу менее востребованное, т.к. публика ходила там менее музыкально разборчивая, более попсово – шансонная. Однако мы там поиграли достаточно, и в памяти остался вечер, который у них анонсировался так : “J.A.M. играет, Чайф и Ва-банк отдыхают!” Российские рокеры выступали в каком то большом зале, а в Бизон их привезли на ужин. Помню, что это был один из очень удачных гигов по музицированию, всё получалось и склеивалось будто бы само.

По моему мнению, нет и не может быть объяснения удачного или неудачного выступления, особенно в импровизационных жанрах. Независимо от сопутствующих обстоятельств. Даже главное, акустическая ситуация, в которой находится музыкант, как он слышит себя и партнёров, не может гарантировать качество его работы на сцене. Потому что он живой человек. Не говоря уже о количестве, качестве публики, месте, времени и тд, бывали разные ситуации, и случались очень классные выступления тогда, когда по обстоятельствам этого быть никак не должно, и наоборот. Есть определённая невидимая планка, ниже которой состав не может опуститься, у него это не получится, хуже он не может сыграть, чем какой то определённый уровень. Лучше сыграть можно, сколько угодно, при соответствующем расположении звёзд, не об этом речь. Именно нижнюю планку надо держать и поднимать, медленно но верно. Самый простой путь – подбор музыкантов, он работает, когда ты сам что то значишь, и к тебе идут сильные. Но это лирическое отступление.

А в тот вечер у нас просто пёрло. Приглашённые на ужин артисты сидели в смежном зале и постоянно выходили послушать и посмотреть на блюз бэнд, в их глазах читалось удивление и кайф. В перерыве ко мне подошёл Шахрин, сказал всё вслух, прекрасно пообщались, а после гига буквально затащил за стол Александр Скляр, я был за рулём, поэтому тоже просто поговорили, на очень позитивной волне.

Самые отвязные и драйвовые вечера случались в Домике Петра. Именно туда ходила самая искушённая публика, именно там всё заканчивалось плясками на столах. Люди спускались по широким ступеням в подвал с мороза в клубах пара и оказывались словно в кипящем котле. В один из таких вечеров, в блюз-роковом угаре, Володя Комаров на ухо мне заговорщицки поведал: –  строю клуб на Покровке, назову в честь вас – Джем! Он со своим компаньоном Димой Галиуллиным уже съездили в Прагу, походили, посмотрели как работают там бары с живой музыкой, и теперь благоустраивали подвал в доме по соседству с кинотеатром Октябрь.

Народ неуклонно шёл на нас как на диво дивное, те, кто слышал, подсаживались как на наркотик, и шли снова и снова, те кто слышал впервые, становились фанатами. Я много раз слышал, и продолжаю слышать до сих пор, от людей совершенно случайных, с улицы, что, дескать,  мы раньше вообще не слушали живую музыку, и не знали что это такое, но вот случайно услышали вас, и просто раскрылись глаза, уши, чакры, и теперь мы уже не можем без этого. На самом деле бывает, что такое происходит с людьми, при условии что их внутренние струны свободны, не придавлены вкусовщиной, навязываемой СМИ, разными хит – парадами, социумом и тд и тп.

Мне очень трудно объяснить, что такого было в нас, что это всё происходило, и слова Андрея Евдокимова на наш счёт: – “в вас есть что-то, чему невозможно научиться” –  ясности не добавляют. Отчасти я бы объяснил это самим жанром. Блюз, блюз-рок – очень физиологичная музыка. Минуя разум, она аппелирует непосредственно к человеческому нутру. В отличие скажем от джаза, где происходит много музыкальных событий, сложных гармонических схем и тд,  или от русского рока, где нужно понимать и анализировать текст.

Между тем, команда Домика Петра развивала свою музыкально – просветительскую активность, регулярно подтаскивая музыкантов из Москвы. Необычайно популярен и востребован стал “Петрович” со своим проектом Blues Hammer Band, в лице Николая Садикова на гитаре, Петра Маевского на басу, Александра Гречаникова на барабанах. С ними за компанию приезжал Михаил Мишурис, ещё тогда без ансамбля, хотя вру, первый раз он приезжал ещё с новосибирским составом Blues Passengers. Приезжали Back, приезжал Белинов, как он тогда именовался King B, и с ним барышня Queen B. Это были и клубные выступления, и общие тусы в кинотеатре Орлёнок, к организации которых подключался Слава Уланов, да ещё были Marksheider Kunst, и тогда это называлось Night Blues Action. Я не очень понимаю как играет на гитаре Валерий Белинов. Есть гитаристы, игра которых для меня не составляет тайны, великие гитаристы, например Clapton, Blackmore, Haynes, Santana, Mayer, Kingfish, Markus King, Trower. Я понимаю, как они это делают, пусть даже не могу это повторить. Но как играют Beck, D.Allman, Knopfler, Betts, Pearson мне неведомо, и как играет Белинов,  тоже является тайной.

Под утро, по возвращении всей толпой в общагу на Тимирязевской, вахтерша с порога заверещала: вот!, музыканты!, ходят когда попало!, никакого покоя нет!, когда это кончится!.. Тут Петрович наклоняется почти вплотную к её изумленному лицу, своей окладистой бородой, и проникновенным баритоном с благородной хрипотцой внятно и отчётливо произносит: – пожарь мне яичницу..

Да, то есть реально Нижний Новгород становился ещё одним центром блюзовой жизни в стране

Впрочем мы и сами тоже на месте не сидели. Концерты в Москве продолжались. Кроме этого поступило приглашение из Самары. В легендарный уже тогда бар “Сквозняк”. Место отличалось от ему подобных. Какой то романтической безбашенностью. Это была вотчина местных экстремалов, байкеров, музыкантов. Музыкальными программами  ведала добрая самаритянка Наташа. И как бы дело было поставлено так, что она отвечала за гостей – музыкантов на протяжении всего времени их пребывания в Самаре. Это было очень необычно и трогательно. Логика была понятной, чтоб музыканты не болтались целый день до концерта где попало, чтоб вовремя пообедали, чтоб к концерту были в форме, после концерта поужинали, на следующий день то же самое. Как правило концерты были у гостей два дня подряд. Не помню в какой приезд, в гостинице в соседних номерах разместилась тогда популярная девчачья группа, Сливки. За завтраком поговорили, ни о чём, где выступаете, мы там, а вы где. Они выступали рядом в большом развлекательном комплексе Звезда, и после своего выступления пришли в Сквозняк. В перерыве вокалистка говорит: – ой, так классно, так хочется спеть вместе с вами. Интересно, думаю, что она вообще может знать из этой сферы. Выяснилось, что где то как то краем уха она слышала Black Magic Woman. Набросал текст, определились кто где, ну в общем спели, и даже имели успех. Заодно набил я там себе первую тату, прекрасный мастер, и один из идеологов клуба,  Женя Кудинов имел непосредственно там же свой тату салон. В Самару катались регулярно, в последний раз они завели разговор о том, чтоб выписать нас чуть ли не на месяц, обсуждали аренду какого то жилья, серьезно, потом поездки прекратились совсем. Потом дошла информация, что клуб закрылся.

Также заслуживают внимания поездки в город Владимир, и совместные выступления там с местной блюзовой группой Blackmalers Blues Band. Надо сказать, эта группа отличалась от себе подобных одним очень важным обстоятельством. У неё был постоянный, на протяжении многих лет, и по сию пору, один и тот же директор. Лёша Макаров, стоял ещё у истоков группы, и во многом способствовал  её жизнедеятельности на протяжении всей уже достаточно долгой их истории. Конечно не умаляя всех достоинств основоположника и лидер гитариста Алексея Барышева. Команда исполняла плотный хард блюз с изощрённым, техничным гитаризмом. Выступала в Москве и в Питере, где Барышев, обладая всеми качествами виртуоза, выиграл какой-то гитарный конкурс. У нас с ним было бесчисленное множество  гитарных тем для общения. В какой то приезд мы играли в Доме работников искусств, вечеринка получилась ну очень зажигательная, из Москвы подтянулся потусить Андрей Евдокимов и по моему Миша Мишурис с ним. Интересно, что тогда с Мейлерсами сотрудничала американская певица Лиз Владек, по совместительству работавшая в какой то компании во Владимире. Вечеринка имела чудное, душевное закулисное продолжение, чуть ли не до утра, с исполнением под гитару нетленных хитов типа “Раскинулось море широко”, недюжинную осведомлённость в которых обнаружил Евдокимов. На этой теме мы сошлись с ним плотно.

Это мероприятие имело потом продолжение. В том смысле, что вскоре Лёха Макаров предложил  прокатить нас в Питер. И мы ощутили все прелести наличия директора группы. Ну то есть у нас всегда этим занимался я. Переговоры с московскими клубами, бронирование нескольких дат подряд, выяснение возможностей на эти даты музыкантов, корректирование дат если необходимо, ж/д билеты, бронирование гостиницы, транспорт гостиница – площадка, еда. Такой вполне понятный круг задач.

Конкретно в данном случае ситуация вроде упрощалась, а по итогу усложнилась тем, что нас приглашал туда хороший знакомый, коллега и бизнес – партнёр Марины, который бывая в Арзамасе, останавливался у нас, кроме того Слава был фанат блюза, рока, ходил по клубам и всё такое. Короче он гарантировал нам приём и размещение. Макаров договорился с тремя клубами: JFC, Jimi Hendrix, Money Honey. Лучшее что могло быть на тот момент в Питере.

Короче вкусили питерской экзотики по полной схеме. Слава встретил на вокзале, однако дальше с размещением случился полный облом. Все три ночи ночевали все в разных местах. У Славы на Удельной, на Гороховой, на Гражданке. Питерское гостеприимство, простое и естественное, по любому не могли мы там пропасть. Запомнилась квартирка на Гороховой 21, в арке, ремонта там со времён Достоевского не было, и люди, которые нас там принимали, были такого же благородного происхождения, без евроремонта, подлинной питерской формации. Опять полное погружение.

Сами концерты прошли нормально, крепко, ровно, убедительно, питерскую аудиторию удивить блюзом, нечего было и мечтать. Везде публики было достаточно,  JVC на Шпалерной это место, где больше слушают, и не танцуют. В то время как наша подача всё таки в определённой степени подразумевала дансинг, то есть время от времени в течение гига ставились композиции провоцирующие на это. И зачастую гиг заканчивался общим расколбасом. Я уже начинал думать на эту тему, видя в этом что то вроде второсортности. Такие мысли были, очевидно надо было находить какой то баланс.

Jimi Hendrix на Загородном проспекте это была вотчина Белинова. Как говорил бармен, весь персонал паба уже назубок выучил все его ходы, фразы, подтяжки, нам там атмосфера показалась более подходящей.

Money Honey в Апраксином дворе это место как раз таки расколбасное, весёлое. Независимо от музыки. Там появился ещё один мем. Славе очень нравилась наша авторская композиция “Moustrap”, Мышеловка, кстати вошедшая в российский блюзовый сборник “Не увижу Миссиссиппи” на текст Сергея Авилова : How much, how much, how much is this moustrap. Типа бугешник.  Он её ждал на каждом концерте, и почему то у Макарки (директор как никак) постоянно спрашивал, Хаумач будет?, а когда Хаумач будет? В Money Honey я её не поставил, не помню почему. Так после Слава весь в обидках высказывал Лёхе претензии: чё такой хреновый список написал, ни одного Хаумача не было.. С тех пор плейлист к концерту иначе как “хреновый список” не называли.

А летом 98-го Вова Комаров с Димой Галиуллиным открыли свой клуб на Покровке. К названию Джем, как и было мне обещано, хотя я естественно никоим образом не настаивал и даже не заикался, присоединилось ещё из каких то своих соображений радио Престиж, и в итоге клуб под названием Джем-Престиж начал свою работу. Возможно в целом Комаров и вкладывал в название другой смысл, более общий, джазовый, но то, как было мне об этом сказано, так и было на самом деле, конечно не исключено, что на особой эмоциональной волне, по другому на наших концертах, как вы уже догадываетесь, и быть не могло.

Планировалось, что это будет примерно то же самое, что и Домик Петра, только с большей вместимостью, с полноценной клубной сценой и звуком. Вот только в августе 98-го случился дефолт. Что из этого? А то, что всех иностранцев, шпионов Сороса, как ветром сдуло. Из Нижнего Новгорода. В один момент. Я это помню. Градус фирмовости аудитории слегка понизился. Но нижегородская клубная сцена только набирала обороты. Мы стали больше играть в Джеме. Вова и Дима очень хотели, чтобы мы играли только у них, и больше нигде, эксклюзив.

Вскоре открылся Рок – Бар на Пискунова.

То есть. В радиусе одного километра. Домик Петра, Бочка, Джем Престиж, Рок Бар, Шемрок, чуть подальше Бизон. Группы Джем, Днк, Чёрный пёс, Корсар, Последний приют и иже с ними. Групп было много больше. Со сферой нижегородского авторского рока я не был знаком, к сожалению (за исключением некоторых, Командор, Петров, Поведский и др.), это отдельная сфера. Гораздо ближе мне была джазовая тема. Тем не менее жизнь бурлила. Развесёлые компании шумной гурьбой стихийно перетекали из одного заведения в другое, чтобы впитать как можно больше музыки, общения, драйва, эмоций. Котёл кипел теперь уже не в отдельно взятом месте, весь центр кипел и бродил.

Племянник Томми Шеннона

Ездили в Дзержинск на концерт – тусовку, посвящённую памяти Дзержинских музыкантов. Было много дзержинских команд, нижегородских. После ужин с выпивкой. Стихийно сформировались некие компании по интересам, разговорам не было конца, мы оказались за одним столом с Черным псом. Беседа зашла о Стиви Рэй Воэне, конкретно о его гениальной  ритм – секции, и тут  басист Гоша Марковский перехватывает слово и начинает излагать: 

“Кстати, мужики. Тут в Дзержинск приезжал племянник Томми Шеннона. В гости к Гришке Матюкову. Да. Весёлый парень, говорят, повеселил народ, тут уже анекдоты ходят про весёлые ситуации, с ним связанные. И да, как Григорий поведал, племянник Томми Шеннона. И на басу тоже неплохо может.  Простой чувак, без всяких понтов, в свитере, с рюкзачком за спиной.  Уже уехал из Дзержинска. С месяц или больше”.

Эта история почему то просто потрясла меня. Надо же, племянник Томми Шеннона. В Дзержинске. К Гришке Матюкову. Один из лучших басистов в блюзе. Выдающаяся ритм – секция. Его племянник был в Дзержинске. Без понтов. Племянник Томми Шеннона. Это взорвало мой мозг. С этим взрывом мозга мы сели в машину, были на какой-то пассажирской газели и, не успев наверное отъехать, я уже отключился, растянувшись один на сидении, и даже во сне меня не покидал восторг от этого рассказа. 

По приезду в город, в машине мы уже были только вдвоём с Сеней, я отлично выспался, и говорю ему:

–  надо же, какая классная история про племянника Томми Шеннона! 

– он спрашивает: 

– что за история?!

– ну как же, Гоша Марковский рассказал, про племянника… – и тут, видя, какими глазами Сеня смотрит на меня, до моего сознания начинает доходить… что вся эта история про племянника Томми Шеннона, от начала до конца мне приснилась по дороге из Дзержинска в Арзамас.

2000 – 2001

Пятилетие группы было решено отметить в Арзамасе, в Юджине. Отсчёт  ведётся от 1 апреля 1995, когда сыграли блюз – рок на юбилее Группы Товарищей. Действо назвали Блюзовый Обморок 2000. Да, название позаимствовали с афиши нашего же концерта в Бизоне. Пригласили для выступления Петровича и Blues Hummer Band, Михаила Мишуриса из Москвы, Blackmailers Blues Band с Лиз Владек из Владимира, квартет Александра Шишкина (Тишин, Макаров, Кирдянов) с Яной Тюльковой из Нижнего Новгорода. . В качестве гостей были приглашены все, до кого дотянулись, Нижегородский музыкальный пантеон, Слава Уланов, Лёша Смирнов, Сергей Ващенко, Витя Комаров и др., далее держателей клубов, где играли, далее всю музыкальную общественность Арзамаса, из Москвы Сашу Царькова с Мариной, Андрея Евдокимова, само собой, друзей, подруг и тд и тп. Кроме этого, зрителей по билетам.

 Всё дело в том, что мою жену хлебом не корми, дай организовать вечеринку. Вот она и развернулась. Поляну накрыли, аппарат поставили, гостей встретили, устроили. Само собой беготни и суеты было выше крыши. Много кто тогда помог и деньгами и содействием. И просто добрым словом. Были такие, точнее один, кто ну очень хотел попасть в число приглашённых, и обещал помочь, но так и не сподобился, но то, что очень хотел попасть, это нам тоже в плюс.

Был другого рода курьёз. Управляющий Юджина говорит:

– слушай, тут по линии ФСБ у вас сложности походу,

– час от часу не легче, что за дела?,

– да вот тут сотрудник оттуда, вроде бывший, или настоящий, не знаю, сам с ним разговаривай.

 Подходит фигура, глазки бегают, озирается:

– проблемы у вас с американкой.. но можно порешать.. через меня, если договоримся.. звони, телефон у управляющего Юджина есть..

И уходит. Вот, думаю, этого только не хватало. Но звонить никому не стал. Просто перешёл через дорогу, на Кирова, в отдел. Дежурному говорю, такой-то такой-то, на приём к начальнику отдела. По такому-то вопросу. Время уже поджимало.

– Подождите.

Через три  минуты предлагает подняться на второй этаж в кабинет начальника. Поднимаюсь. Полутёмный кабинет, настольная лампа. Здравствуйте, здравствуйте. Коротко излагаю суть дела. Организую в городе музыкальную программу. Среди участников есть гражданка США. Но она в России находится давно, около года. Постоянно зарегистрирована во Владимире. У нас будет не более трёх суток, а точнее и суток не пробудет. Меня внимательно выслушали, не прерывая. После того как я закончил, был ответ:

– продолжайте спокойно заниматься вашим мероприятием, у нас к вам никаких вопросов нет, можете идти, до свидания.

Москвичи все вместе приехали на поезде утром в день шоу, встретил, устроил в общежитии 68-го училища, Царьковых поселили дома, из Владимира ехали на автобусе непосредственно к саундчеку, из Нижнего тоже. Все шло по плану. По плану и продолжалось. Народу по билетам было под завязку, битком. Гости тоже все подъехали, их встречали и рассаживали две Марины, Морозова и Царькова. Мы начали первые, затем Blues Hummer и Петрович, Blackmailers с Лиз, потом типа джазовый блок, расслабон, и дальше самое главное – блюзовый джем сейшн. Тут все поймали кураж, волну, и на ней понеслись в отрыв к высотам блюзовых страстей. То, что народ Арзамаса ничего подобного не видел ни до, ни после, это само собой. Для нас самих, джемующих много и регулярно, это было феерично и по настоящему забористо. Андрей Евдокимов сразу после спросил меня, ты сам ожидал такого?, на что я многозначительно и умно ответил: – метафизика., чем больше моральных сил вложишь при подготовке, тем больше будет отдача.

Я поехал на вокзал провожать Петровича, ему надо было в Москву, мама болела, Мишурис тоже с ним. Блекмейлерсы чуть позже тоже отъехали и нижегородцы. Остальные москвичи в перемешку с арзамасскими фанатами продолжали гудеть всю ночь. На следующий день была реабилитация в бассейне и сауне, потом обед у нас дома, моя жена ещё и спец по борщам, потом тихий час, вечером я посадил всех в поезд на первом (ж/д станция Арзамас I).

Действо, стараниями Андрея Евдокимова,  имело резонанс и освещение в интернет сообществе, на портале blues.ru

*****

Летом этого же года мы были приглашены на фестиваль Blues Summit 2000. Это был open air в саду Эрмитаж. В этот день играли мы,  польская группа Nocna Zmiana Bluesa, Гия Дзагнидзе и его Modern Blues Band, а также из Великобритании Пол Лэмб со своей группой King Snakes.

После нашего сета Евдокимов увел меня от сцены глубже в парк, включил диктофон, начал задавать вопросы, попросту трындели о том, о сём, но больше я прислушивался к отчётливо доносившемуся вокалу Гии Дзагнидзе и поражался этой горючей смеси Рэя Чарльза и Клэптона. Вот, думаю, дал господь человеку голос. И было понятно, что здесь десять процентов, что дал господь, остальные девяносто это ежедневная, многолетняя работа.

Мальчик спрашивает у скрипача:

Дяденька, а на скрипке играть легко?

Ну, первые лет десять тяжело..

А потом легко?

А потом привыкаешь…

После выступления Пола Лэмба был объявлен джем сейшн. Поразило, с какой быстротой Гия и Воронов распорядились комбами на сцене, не успел моргнуть,  Сергей уже крутил мой желтый Девиль, я тоже воткнулся куда то, дело пошло, в какой то момент слышу, такая фирмища крутейшая на гитаре идёт, и буквально тут же осознаю, так это я же и играю, о как бывает. Да, Братецкий там ещё на фото, видимо Blues Rhythm Section тоже играли, а может просто один пришёл поджемовать

Потом все перекочевали в bb king, там была накрыта поляна, стоял аппарат, фестиваль удался. Ещё одна звезда на фюзеляж, как говорил Лёша Макаров.

Так оно всё и шло.  Продолжались угарные многочасовые блюзовые игрища в Нижнем. В них проваливались как в омуты. И после, в полном опустошении, медленно возвращались к реальности. Тяжелая мужицкая работа. Да, это возвращение к реальности после каждого музыкального сета я ощущал очень отчётливо. То есть эти 45 минут выключались из обычной жизни. Как полёт с парашютом. Сам я никогда не прыгал, но зато играл блюз – рок. И да, это происходило со мной только на блюз – роке. И началось не сразу, а с получением какого-то опыта и какой-то свободы. Потом приходилось играть разное, и я думал про это, будет или нет. С другими музыками не происходило, только с роком. Эмоциональное наполнение другое. Оно тебя загружает полностью и отключает, вытесняет на 45 минут всё остальное, реальное. И чем сложнее материал, чем дальше ты загоняешь туда свой организм, тем глубже тебя забирает. Очень способствует этому одновременное пение и игра отличающихся ритмических фигур, когда тебя как бы  растаскивает изнутри, и всё существо твоё борется за соединение этих ритмов. А может быть и наоборот, когда нужно сконцентрироваться на одной единственной ноте, на одном ладу, как бы группируясь целиком в свой единственный палец левой руки. Вот это потустороннее состояние стало ещё одной, побочной, а может и главной целью музицирования для меня и, думаю, я не первый и не последний. Надо же, думалось мне, люди ищут себе различные экстремальные хобби, тратят деньги, едут за тридевять земель, всё с одной целью – испытать впрыск адреналина в кровь, в то время, как я это испытываю на каждом концерте. Возможно это происходит благодаря тому, что я пою и играю одновременно, ещё раз говорю, речь только о роке, и я точно не могу сказать, как это происходит у барабанщиков, басистов, клавишников, духовиков, думаю, что в аккомпанементе это работает по другому, тут надо контролировать, что происходит вокруг. Работа в трио ещё больше это всё усугубляет, поскольку заставляет вкладываться ещё больше.