Loe raamatut: «Попаданцы разбушевались. Книга первая. Город Тридевятов»

Font:

ISBN 978-5-0059-2806-1 (т. 1)

ISBN 978-5-0059-2808-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Мираж в Сибири

Уж сейчас не верится очень многим, что в незапамятные девяностые прошлого века страна спешно начала разворачиваться в сторону капитализма. Лицом, оголяя прочие места. Разгул карточной системы при пустынных прилавках, всенародный дефицит товаров, рабочих мест, денег на зарплату и кое-что неприятней – всё благополучно забыто даже школьными учебниками. Однако «имело место быть»…

Околостоличный НИИ с серьёзным производством неважно чего, где Голубев служил в технической библиотеке, в стороне от тех событий не остался: шибко не фантазируя, здесь начали выпускать подстаканники. Такой, казалось бы, жизненно необходимый стране товар отчего-то спросом не пользовался, даже и у самих производителей, особенно, когда подстаканниками стали зарплату выдавать… Народ побежал, естественно, а кто остался – перебивался кое-как. Сергей тоже начал серьёзно подумывать об исходе из НИИ. Только, как ни странно, его держала именно работа. Если кто воспримет профессию и работу библиотекаря для цветущего мужика негативно – это его проблемы, Голубев к тому же не собирался никому ничего доказывать, тем более заниматься профориентацией… Ему нравится, и он привык. Другого делать профессионально не умел, да и не хотел, наверное. Единственным недостатком, точнее, негативным следствием своей работы считал личное, семейное одиночество. В самом деле, какой нормальной, да и другой женщине понравится библиотекарская зарплата кормильца? Недостаток не изжит до сих пор, но здесь уже несколько иные причины, кстати.

В середине лета неожиданно, как манна небесная, в кассе случились натуральные денежные знаки, количество которых позволило даже компенсировать часть застарелых долгов перед сотрудниками. Решили эту приятность скромно отметить. Вдвоем с начальником архива. Он хоть и не близкий Сергею приятель, но уж старинный знакомый – это точно. Живет в том же подъезде двумя этажами выше. И знает, что Голубев готовить любит и умеет, особенно картошку. И яичницу. Так что забежал он вечерком, телевизор обесточили и поговорили всласть о чём попало. А в конце начальник Сергея ошеломил.

– Ты, – говорит, – последнее время квёлый какой-то, будто рак вареный, только цветом на баклажан похож. В отпуске, помнится, три года назад последний раз был? Вот и собирайся, давай, пока деньги есть. На рыбалку, что ли, съезди, по грибы сходи… А на работе сейчас техническая документация, особенно переводная, на нынешнюю нашу продукцию, – ткнул пальцем в подстаканник, – не очень требуется, девочки справятся без тебя.

Вот такой сюрприз. Отпуск летом, да с деньгами хоть какими – это с удовольствием! Хотя, честно сказать, тогда ни на душе, ни в организме Голубева удовольствия не наблюдалось: мучила беспричинная тоска – то ничего не хотелось, то одномоментно тянуло в разные неизвестные стороны… Правда, люди тогда не только плохое настроение, но все подряд болезни объясняли экономической разрухой. Но начальник подметил верно: баклажан не баклажан, а сдал он здорово. Так что отпуск, действительно, оказался к месту. Думать, чем заняться, пока не стал. Может, позже и выберется на речку или в лес. Для начала сразу решил осуществить одну детскую мечту: сесть в любой поезд и проехать суток двое-трое всё равно куда. Наивно, быть может, даже и безрассудно в возрасте двадцати-то с небольшим лет… Но почему бы нет – чем хуже других вариантов? Кому какое дело, кто его осудит?

На Ярославском вокзале выдали билет, уже и не помнит, до какой станции. Поезд запомнился: Москва – Лена номер, кажется, 91. Кассиру же просто сказал: чтобы ехать трое суток. Она даже удивляться не стала. В тот же вечер погрузился с одной дорожной сумкой в предпоследний вагон – мечта стала сбываться. Однако, сбылась она не совсем так, как планировалось.

Первый день в поезде прошел у Сергея в неподвижности. Шевелились, в основном, глаза – смена декораций за окном была интересна, он ведь, в самом деле, очень много времени никуда далеко от Подмосковья не отъезжал. За исключением… вот, чёрт возьми, они, эти «исключения» и определили дальнейшее. Одно, если быть точным. В армию попал «за речку» за год до вывода советских войск. Служил на севере – в Кундузе. А там, как везде в стране, у наших военных с местными взаимоотношения разнообразные, в том числе и на торговле основанные. Это не важно, поскольку Голубева не касалось. А вот то, что у него за плечами библиотечный техникум, сыграло сильно. Владелец крупной текстильной фабрики попросил у командира хоть какого специалиста помочь разобраться с технической документацией. То, что она тут присутствовала на английском – не беда, такое изучалось, а вот то, что это оказались не архивные полки или даже ящики, а просто сваленные в огромные кучи бумаги, схемы, чертежи, расчёты, инструкции… Это напрягало сильно. Зато и оплата оказалась царской. Может, командир имел своё от владельца, но на Серёгин заработок ничуть не претендовал. Потому, абсолютно не будучи транжирой, Голубев и в годы начала разрухи не шибко бедствовал. Это – к слову, просто после возвращения домой вот эта дальняя поездка «в никуда» стала первой.

Вторая ночь началась с каких-то неведомых предчувствий, неясного и необъяснимого томления, можно бы сказать. Настоящий сон не шёл, и полудремотное состояние сильно утомило.

Часа через три после Тюмени, перед рассветом, поезд остановился. Сергей вышел в коридор. Полуодетый сонный проводник маячил у окна.

– Странно, – ворчал он, – не должно быть тут никакой остановки, да и станции я этой не помню – новую, что ли, открыли? Случается в последние годы сплошь и рядом: одно закрывается, другое возникает. Но если встали не по расписанию, проторчим здесь немало, наверняка какая-нибудь гадость случилась… Отправят по длинной окружной – бывало и такое.

Чуть впереди виднелось аккуратное станционное здание, и название в свете фонарей читалось легко: «Тридевятов». В жизни не слышал ничего подобного! Прямо-таки призывно светились окна. Мелькнула мысль, чего бы это ради поезд весь проехал мимо станции и встал против неё чуть ли не последним вагоном? Но эту мысль прогнала прочь другая, вполне бредовая: «А вдруг здесь есть буфет, и вдруг он работает, чего в принципе, конечно, быть не может. Но просто вдруг? И что потеряешь, если выйдешь подышать?» Последнюю фразу Голубев произнёс внятно, и проводник не возразил, напомнив только о возможности отстать от поезда.

Сказать, что, войдя в помещение станции, он остолбенел, значит – не сказать ничего! Всё в нём замерло, застыло, остановилось, отключилось изнутри и снаружи. Сам Гиппократ не нашел бы ни пульса, ни дыхания. На первый взгляд, обычная обстановка вокзала. Места ожидания, табло расписания, окошки кассы, справки, администратора, три телефона-автомата, слева – вход в туалет, справа в буфет, прямо – выход в город. И не в этом дело, конечно – поразило ещё что-то, Здесь, во-первых, царили чистота, порядок и даже своеобразный уют, подчёркнутый отсутствием традиционного станционного запаха. Пахло лесом, дождём, хорошо пахло… В мягких креслах ожидали своего поезда с десяток разного возраста и пола людей. Очень много живых цветов. А во-вторых, и в главных, всё работало! За окошками виднелись головы кассиров, администратора, информатора, работали камеры хранения – и автоматическая, и «живая» – пожалуйста! И буфет открыт! Как не зайти? Небольшая комната – четыре столика, покрытых не новыми, но очень чистыми скатёрками с салфетками и букетиками живых цветов, обычная стойка с необычно опрятной буфетчицей…

– Здравствуйте, молодой человек, что будем заказывать?

И кто бы тут не обалдел, учитывая опять же обстановку вообще?

– А что у вас есть?

– Выбор по раннему времени, конечно, не богатый, но найдём, что поесть и попить, из горячего могу предложить котлеты, гуляш, люля-кебаб. Салат «Столичный», овощная нарезка. Кофе, чай, какао, минералка, пиво, бутерброды в ассортименте – слушаю вас, – она умиляла растерявшегося посетителя не фантастической информацией, а тем, что не видела в ней ничего необычного, кроме того, что «выбор не богатый», видите ли… В окружении недавней повсеместной торговли по талонам-то!

Выбрал Сергей, как помнил, немало, мало чего соображая. А кофе был сварен по-настоящему… Чувствовал ли он тогда вкус еды – не известно, он наслаждался покоем, и отпустили его здесь все ночные вагонные предчувствия. Сидя у окна, он видел, как дёрнулись последние вагоны и, медленно разгоняясь, поплыли, куда им надо, со всем остальным поездом. Хотите верьте, хотите – нет, ничего не дрогнуло и не запаниковало в Сергее. Как будто именно такого поворота событий он и ждал. А что, собственно, случилось шибко ужасного? Отстал от поезда – а куда ехал-то? Мелькнуло смутное видение дорожной сумки с барахлом, импортного костюма, приобретенного во внешпосылторговской «Берёзке» всего шесть лет назад, парадных туфель. Зато документы и деньги при нём, спортивный костюм почти новый – не пропадёт уж как-нибудь…

Не спеша справился с ранним завтраком, поблагодарил заботливую хозяйку, вышел почему-то всё-таки на перрон. И увидел у места стоянки своего вагона дорожную сумку, аккуратно сложенный импортный костюм и туфли. Посмотрел на своё добро вначале без удивления. Но чувства с разумом оживали и говорили они Голубеву, что так не бывает. То, что он отстал – бывает, но ведь тот, кто бережно вынес из вагона вещи, твёрдо знал, что он отстанет! Знал, иначе ведь мог предположить, что пассажир догонит или, пройдясь по перрону, просто сядет в другой вагон, после перейдёт к себе… Может, этот Некто и поезд остановил у станции, которой не знает опытный проводник, специально, чтобы он здесь отстал? Фантастика и мистика, а Сергей-то все-таки реалист, материалист и пока ещё даже в некотором роде марксист. С другой стороны, вот они – вещи, вот он – Голубев Сергей Васильевич вне поезда в незнакомом и, кажется, мало кому известном городе. Всё реально. И, кстати, что это всё же за город такой, куда, судя по вокзалу и буфету, волны постсоветских потрясений не дошли? Или как-то обошли его? Или не зацепили только вокзал и буфет, а сам город – как и всюду? Было ещё много вопросов. А если вопросы поставлены, на них могут случиться ответы. Просто так, если поискать из интереса, и время на это достаточно, как он наивно предполагал – отпуск же!

Уже вполне знакомая буфетчица по имени Марина разъяснила ситуацию с гостиницами. К информации Сергей отнёсся положительно, но с понятным недоверием. Напротив вокзала, рядам с автостанцией, располагалась гостиница «Урал». Если пройти от вокзала направо с полкилометра – там, рядом с Центральным рынком – «Дом колхозника», налево, по той же улице Вокзальной – общежитие сельскохозяйственного техникума («У них же каникулы, примут с удовольствием и недорого»). А если сесть на трамвай, то на другом берегу реки Светлой в Новом городе есть гостиницы «Центральная» и «Лесная».

– Свободные места есть везде, так что решайте, только чего далеко искать – устали, небось, в дороге, «Урал» – самое подходящее место сейчас.

И пошёл Голубев в «Урал», не рассчитывая, однако, по привычке и опыту, на мифические свободные места и хотя бы бодрствующего администратора в такую рань. Ещё почти ничего не видно вокруг. Силуэты деревьев и не слишком многоэтажных домов вокруг круглой площади, над ними – едва светлеющее небо с уже гаснувшими звездами, а среди звезд, прямо перед Сергеем – явно НЛО во всей красе. Овальной формы объект, размером с чайное блюдце (а какое сравнение еще придёт в голову спозаранку и от неожиданности?) спокойно и неподвижно висел себе невысоко в серых утренних небесах, переливаясь оттенками зелёного и синего… Что тут такого странного? Никто не бегал, толпами не собирался, не фотографировал, не голосил и пальцами не тыкал. Так и что, что ночь? – Вот бы под Москвой такое! Тогда уж и он голосить не стал – может, и не НЛО это вовсе, перешёл площадь, вошёл в незапертые двери «Урала». «Дежурный администратор Майорова Галина Иннокеньевна», как значилось на табличке, отнюдь не спала, она читала книжку, смотрела телевизор, пила чай и говорила по телефону.

Все эти процедуры не помешали ей, однако, увидеть посетителя, пожелать доброго утра и положить на стойку «бланк приезжего» обычных громадных размеров.

– Заполняйте, молодой человек, только ФИО и данные паспорта – номер, кем, когда выдан, этого хватит.

– А откуда… – начал было Сергей, но спохватился, зачем ещё в гостиницу заходит человек в спортивном костюме, домашних тапках, с сумкой, костюмом и туфлями в руках? Разве что поболтать с администратором… Он также не стал спрашивать, есть ли свободные места – вот же бланк для поселения, а отчего не на все вопросы надо отвечать – значит, так принято. Но кое-что уточнить, всё равно, необходимо.

– А имеются ли свободные одноместные номера и, извините за нахальство, чтобы душ…

– Номера есть любые – люкс, полулюкс, просто одноместные, есть и побольше, выбирайте. А душ, кондиционер, холодильник – в каждом номере, правда, в люксах – ещё телевизор и ванна, так что – воля ваша. Оплатить можно сразу всё время, либо – за каждый день, если, например, не знаете день отъезда.

– Второй вариант удобнее, – согласился Голубев, – а номер – просто одноместный.

– Как скажете, – Галина Иннокентьевна, взяв бланк, бегло на него взглянула, повернулась к стойке с ключами, выбрала, подумав, – вот, Сергей Васильевич, номер 306, третий этаж, значит. Там найти нетрудно. Думаю, третий – получше, можно на город посмотреть. Отдыхайте.

Лестница наверх рядом слева, Сергей повернулся к ней, но все же решился ещё на вопрос.

– Не подскажете, кстати, Галина Иннокентьевна, что это за яркий объект в небе горит, не звезда же явно?

– А, опять явилось это… Месяца три было не видать. Не звезда это, конечно, но что такое – не знает никто.

Вид у нового жильца, видимо, случился еще тот – ясно было, чего он ждёт!

– Да вы не удивляйтесь пока, – успокоила администратор, – успеете ещё поподробней узнать, как с городом познакомитесь. А насчёт «никто не знает», так это правда. Лет пять назад объявилась эта штуковина над лесом за городом, ниже не опускалась, так и висит, иногда на время пропадает. Вот поначалу здесь было шуму… Года два успокоиться не могли – ни наши, ни иностранцы. Даже мест в гостиницах для учёных не хватало – в палатках народ жил. Только оказалось, что этой тарелке учёные не нужны, она с ними даже фотографироваться не хочет. Как тогда писали, ни в каких лучах и волнах, или чего там у них. Ни на какие запросы и вопросы не отвечает, от самолетов уклоняется, и тому подобное… Вот и успокоилось всё потихоньку. А о чём говорить, если оно – есть ничто и звать никак? И писать перестали – подтвердить-то нечем, только что словами, ещё рисунками, а кто и где тому поверит? Приехал за тыщи вёрст, поглядел, как оно там светится – кому такое не надоест? Вот и забыли как бы. А местные привыкли – оно ж не вредит и есть не просит. Вот так вот, Сергей Васильевич, может, вы и разгадаете – многие с этого здесь начинали, если так – успехов вам! Отдыхайте, – еще раз посоветовала она, – никуда эта штука не денется!

При беглом первом осмотре Тридевятов оказался не крупным и не мелким городком – типичным райцентром средней полосы. А они все чем-то похожи, порой неуловимо, но похожи. Среднеэтажный центр с набором казённых учреждений, торговых «каменных рядов», высокий с колоннами дом культуры… По окраинам – такой же высоты жилые кварталы недавнего происхождения, а в основном, тихие тенистые улицы с частными домовладениями со ставнями, резными наличниками, невысокими заборами, садами и палисадниками. Заехал Голубев на старинном трамвае и на другой берег реки – там расположился, действительно, «Новый город». Эта часть Тридевятова – производство и жилой поселок леспромхоза, отнюдь не мелкого. Пятиэтажные дома, крупный современный торговый центр, две школы, больница и так далее – всё, что положено в цивилизованном мире. Зато, и не так уютно, как в городе старом. Здесь у Сергея уже в самом начале «экскурсии» возникло странное ощущение очень уж знакомого места, будто, знал он, например, где находится известная ему аптека, или магазин, или баня, что ли, просто забыл, где точно, и знал, притом, что найдёт все равно…

Понял Голубев, откуда могло явиться такое чувство, ближе к полудню рядом с центральной площадью старого города. Повернув на одну из отходящих от площади улиц, увидел, судя по всему, районное управление или отдел внутренних дел, спецмашины, несколько милиционеров у входа. И когда, один из молодых лейтенантов взглянул на него мимоходом, осенило! Ведь это, возможно, город юношеской мечты – Соловец из повести Стругацких! Пусть не остановил его «юный лейтенант Ковалев», пускай нету здесь знаменитого НИИЧАВО, и знакомые маги не зовут на работу в этот институт – нету здесь ничего из того города. Но так и должно быть, просто – это его, Голубева, Соловец с иным названием, и ждут здесь необычайные события за каждым углом…

– Стоп, – опомнился, наконец, – мальчишка! Тут – сибирский Тридевятов, куда тебя занесло ненормальным поездом, и ждет тебя, бриллиантовый, дальняя дорога и казённый дом с твоей технической библиотекой. Гуляй, пока время есть, Соловец ему подавай с Наиной Киевной!

Так он себя корил, а чуда хотелось – кому не хочется? Был бы повод… Ещё одно незначительное происшествие дёрнуло память за веревочку. В конце «деревенской» улицы, полого спускающейся к реке, куда он добрёл случайно, суетилась и шумела толпа. «Толпа» – это издали, вблизи же обозначились две группировки людей мужского пола с техникой. С одной стороны руководил румяный невысокий лысый человек при тёмном костюме и галстуке, за ним теснились трое молодых парней с папками-скоросшивателями в руках. Они прибыли к месту конфликта на уазике, и, как можно понять, они же этот скандал организовали. Другая сторона – в рабочих спецовках с буровой техникой, не помнится, как этот агрегат называется, колодцы им делают, скважины. Тут предводителем выступал тоже низкий полный мужчина, только не румяный, а красный от злости. Он-то больше всех и кричал. Вроде того, что он просил привезти чертежи, чтобы узнать на чего это наткнулся бур и ни в какую дальше не идёт… Ему ничего, мол, не надо, кроме узнать, чего это там расположено в шести метрах от его подмёток вниз, чтобы другой бур искать или сдвинуться в сторону, а в стороне можно не найти ихней минералки… А какого дьявола вместо чертежей явилась охрана природы, не его ума дело, и пусть они охраняют тайгу и речку, а у него план и приказ, и люди ваньку валяют…

Много чего ещё он кричал, тесня со своей бригадой сторонников охраны природы к уазику. Но при первой же паузе, тот, что был лыс и румян, вроде и не крикнул, но заговорил таким пронзительным голосом, что захотелось пригнуться. «Не знаю, чего под вашими подмётками, – заговорил он, и все посмотрели вниз. – Не знаю, на что и чем вы наткнулись, а знаю, что наткнулись! Наткнулись и пройти не можете… А кто знает? Да никто – нету ничего ни в каких подземных планах и чертежах! А если там развалины десятого века, да ещё до нашей эры? Вас там не хватало! А вдруг склад артиллерийский того же времени?! – в голос лысого ворвался ужас, – что, кроме подмёток, от вас найдут, и, может, от половины города?! Минералка ему нужна!»

К концу этой атаки буровики подпирали спинами свою технику.

– Да и ладно, – неожиданно спокойным голосом произнес бригадир, – у нас ещё за городом несколько точек, двинем туда. А ты, Василий, не пронзай людей своим ультразвуком, а давай в военкомат, что ли… Мало ли, на самом деле, вдруг, и вправду, артсклад с десятого века до нашей эры…

И они разъехались. Обнаружилось, что Голубев тут далеко не единственный зритель. Полсотни, а то и больше, народу набежало, в основном, люди пожилые. Несколько мужиков присели на скамейку у ближайшего палисадника, закурили… Они охотно растолковали, что начальник охраны природы – Василий Меркулов, а главный у бурильщиков – тоже Василий, только Купцов. И что они соседи по дому и друзья не разлей водой. А тут по службе сцепились. У Купцова задание – разведать, где именно протекает обнаруженная недавно минеральная вода «вроде лучше боржома, лечит, что попало». Они и буравят по обозначенным геологами точкам, «понакопали, как кроты, по лугам». Здесь же уже третий день не могут просверлить, чего только не испробовали. Теперь вот Купцов попросил в исполкоме прислать спецов, а прислали-то Меркулова, он, видишь, и запретил пока работы, мало ли чего… А, и вправду, что там такое может случиться, вот, говорят, в Светлокаменске также бурили-бурили… Трёх домов как не бывало, хорошо без жертв. А может ты что слыхал? – это вопрос уже ко Сергею.

– Нет, не слыхал, – ответил тот с сожалением, потушил сигарету и отправился на продолжение осмотра.

Как-то сразу припомнился и второй замечательный литературный город – Великий Гусляр Кира Булычева. Именно там необычное, вплоть до пришельцев и оживших мамонтов, становилось обычным – такие уж люди жили в Великом Гусляре. Впрочем, что значит – жили? Голубев всегда верил и верит сейчас, что и Соловец, и Великий Гусляр – вполне реальные и в нынешние времена процветающие города со своими странными, на обыденный взгляд, жителями и событиями. И так хотелось там побывать! Вот не сложилось в судьбе, ладно уж… Так отчего же не быть среди этих городов ещё одному? – снова началось внутри, и опять он с укоризной притормозил эти мысли.

…Первый день в незнакомом городе. Ничем особенным и исключительным он не запомнился. Наверное, потому что и цели-то у Сергея никакой не было, просто оглядеться с любопытством. Помял ноги, только на трамвае туда-обратно с берега на берег прокатился, в краеведческий музей не тянуло – представлял приблизительно, что там. Бивни мамонта, каменные топоры и наконечники стрел, продукция местной промышленности, да исторические стенды… Драмтеатр, художественную галерею, парк культуры и отдыха и кинотеатры – их тут два – тоже обошел стороной. А потянуло к вечеру снова в гостиницу, незнамо, почему. Просто поваляться, подумать, зачем он тут, чего ему надо, и не пора ли вернуться, чтобы продолжить отпуск на рыбалке. Хотя, рыбалка, небось, и здесь неплохая – сибирская всё-таки речка, хариус в ней, таймень, ленок – слышал о них, читал, а чтобы самому… Тоже вариант. И про НЛО ничего не узнал, и не слышал даже. И спросить-то было как-то неловко – никто при нём даже и не смотрел туда, может, это ему одному мерещится, вызовут ведь «скорую». А объект висит, и днём видно, как светится! Было, о чём подумать… Зашел по дороге в универсам, купил на вечер немного еды, кофе, пива. Уже и перестал изумляться необычному в сравнении с остальной страной изобилию товаров – разберётся, может, как-нибудь, зачем и откуда такая аномалия приключилась, не всё сразу. Принимается пока, как факт – везде поголовный дефицит, кроме Тридевятова!

Перед гостиницей в уютном скверике с маленьким фонтаном в центре, на скамейках, расставленных по кругу, расположились представители «старшего поколения». В намечающихся сумерках велись уже привычные, наверное, как и везде, неторопливые беседы о мировых проблемах, городских событиях, проказах внуков… Захотелось хоть на пять минут присесть. С ближайшей скамьи собрался, видимо, уходить седой пожилой мужчина – он аккуратно закрыл толстенькую книжку, неторопливо оглянулся по сторонам.

– Разрешите? – Сергей указал взглядом на скамейку.

Тот молча кивнул и, не скрывая интереса, деликатного, впрочем, взглянул на незнакомца и на пакет в его руке.

Голубев присел, достал из кармана пачку сигарет, и, повертев в руках, убрал.

– Вот и правильно, – негромко произнес сосед, – знаете, я сам немного курю до сих пор, а здесь ещё ни разу не потянуло. Не знаю отчего, не хочется тут дымить. Да и к разговорам меня не особенно тянет, вот почитать на свежем воздухе – это с удовольствием…

Голос доносился будто издалека, ответов, видимо, не требовалось. Старик словно беседовал сам с собой, доброжелательно поглядывая на парня.

– Пристрастился вот на старости к сказкам. Сам удивляюсь, запоем читаю. Не добрал, наверное, раньше. Красивые люди, существа и события. Чем больше читаю и перечитываю, тем чаще думаю, что всё это было когда-то на самом деле, а, может, есть и сейчас. Отвыкли мы от такого в суете, не замечаем и замечать не хотим… Верно ведь? – наконец прозвучал вопрос.

– Не знаю, не думал пока над этим, – Сергей поднял глаза над горизонтом. – Вы вот скажите, это тоже сказка, или реальность, или мне лишь чудится? – указал на непонятное явление в небе.

– Единственное, что я могу сейчас знать, то, что вам не чудится, не переживайте за своё здоровье, молодой человек. Более – ни я, никто другой не знает. Хорошо бы, если бы это оказалось началом сказки, – в голосе старика послышались печаль и надежда, – только вот уже пять лет, кроме этого пятна в небе, ничего сказочного не случается. А жаль… Был у меня приятель, заведовал библиотекой, так он мечтал эту тайну разгадать и говорил, что вот-вот… А неделю назад взял да срочно уехал к детям куда-то в Ставрополь. Навсегда, скорей всего. Теперь и тайна осталась, и библиотека не работает, негде книгу поменять. Дочитаю эту, что дальше? Придётся в магазинах покупать, а там найдешь чего нужного? Так-то вот, – собеседник вздохнул и поднялся, – до свиданья, молодой человек, подумайте всё-таки о сказочной правдивости…

Он ушёл.

У подъезда гостиницы, справа, приткнулся мотоцикл с коляской жёлто-синей масти. Нетрудно предположить, что это визит милиции. «Ага, вот и лейтенант Ковалёв нарисовался» – отметил Сергей себе. И слегка ошибся. Это – сержант. Облокотившись о стойку, он о чём-то вполголоса разговаривал с Галиной. А она, увидев вошедшего, слегка улыбнулась.

– Совсем вы загуляли, целый день не видать было. Неужто уже дела в незнакомом городе нашлись?

– Да нет, какие тут дела, просто захотелось как раз слегка познакомиться. Осмотреться в новом месте.

Сержант, светловолосый, круглолицый и в меру усыпанный веснушками, выпрямился – ого! – к метру девяносто! И проговорил не очень-то официально:

– Если уж захотелось познакомиться, то, может, продолжим – сержант Майоров. А проследив непроизвольное движение руки Сергея к карману, добавил, чуть поморщась:

– Да не надо паспорта, что за привычка у приезжих, чуть назовусь, сразу за документами. Другое дело, если сам того прошу…

– В Москву бы тебя сейчас, ты бы за паспортом не лазил, а ходил бы с ним в развернутом виде, особенно у вокзалов, – вдруг с раздражением подумал Сергей, а пробормотал что-то вроде «как же, власть ведь, мало ли чего».

«Мало ли чего» сержант пропустил мимо ушей, зато обернулся к Галине.

– Вот, обрати внимание – власть!

– Может, кому и власть, а мне как был Витёк, так и есть Витёк. Рыжий, притом, – ехидно добавила Галина и пояснила. – Вы не удивляйтесь, он же мне мужем доводится, догадались, небось, по фамилии.

– Скажите, если не секрет, Сергей Васильевич, – не скрывая любопытства, спросил «Витёк», – это правда, что вам удалось в нашем городе от поезда отстать?

– Удалось? – не сдержался Голубев, не уловив в голосе сержанта ни малейшей иронии. А кому он об этом говорил? – Да, если дело так повернуть, то, точно, была удача на рассвете, я, наверное, вообще удачливый такой.

– Так, началось! – с виду рассердилась Галина. – Не успел явиться свежий человек, тут же – расспросы, не наговорился на работе? Дай человеку отдохнуть, он же ехал сколько до этой удачи, да по городу целый день шатался!

– Не дам! – возмутился сержант. – Не дам отдохнуть, ему ещё неизвестно, сколько отдыхать можно, а мне через час на пост – снова молчать всю ночь? С кем там говорить, окстись!

– Да ладно, не выступай только, если Сергей Васильевич не против. Сядьте вон в кресла, сейчас кофе принесу, – Галина бесшумно исчезла.

– Вы не против? – как-то не очень уверенно переспросил сержант. Сергей уже был «не против».

– Здорово! Сейчас хоть малость поговорим, – расселись в глубоких кожаных креслах, ноги Витька перегородили чуть не весь вестибюль.

– А скажите, все-таки, товарищ сержант, – начал Сергей, – всё-таки, где вы тут увидели удачу – от поезда отстать? Люди обычно такую ситуацию по-другому оценивают, и часто – в непечатных выражениях.

– Для начала, просто Виктор, а вы, как я уже знаю, – Сергей Васильевич? Так вот, Сергей Васильевич, лично для вас – пусть какое хотите другое слово, пускай не удача, хотя, это тоже еще вопрос… А я ещё добавил ведь «в нашем городе» – обратили внимание? Я пять лет в милиции, да и вообще местный почти – из района родом, так не помню ещё подобного случая последние лет шесть-семь, когда тут всякие странности начались. Вернее, я бы сказал, заметны стали – начались-то они, может, неведомо когда.

Последние слова услышала подошедшая Галина. Расставляя чашки, сахарницу, пузатый дымящийся кофейник, она укоризненно заметила:

– Опять ты, Вить, со странностями своими. Закомплексовался вконец. Да какие, скажи, странности, кроме этой зелёной тарелки? Да и та, может, не больше, чем мираж…

– Ага, – кивнул Виктор, – мираж, галлюцинация и просто привидение. Общее, даже всеобщее, учти. Даже всемирного масштаба мираж – сколько иностранцев тут побывало, а? Другое дело, что все видят не более, чем глазами. Так это – загадка, ясно? Кому-то её надо разгадывать? И разгадает кто-нибудь, так почему не я, например? А потом, каждый со своей колокольни судит, есть странности или нету их. На вашей работе их нету, что ли? Приезжих всё меньше и меньше, а хоть бы одна гостиница в городе закрылась – сколько их?

Виктор начинал «заводиться».

– Да тише, тише… – урезонила жена, – задымишься скоро. Вот так всегда – чуть тронь, включает ворчалку, – похоже, что одобрила она. – Пейте кофе, остывает ведь, и курите, что за кофе без сигареты?

Разлила крепкий ароматный напиток, закурила сама и продолжала, уже задумчиво:

– Правду признать, в самом деле, что-то не так в нашем городе, как везде у людей. Гостиницы – это вроде мелочь, странная, конечно, тоже. А по-крупному? Всем же видно, что вокруг творится. Мне вон родня пишет – я сама-то не здешняя, из Владимирской области, есть такой город Киржач, от Москвы недалеко, может, слышали?

Голубев поперхнулся. Паспорт его она не весь посмотрела! А там ведь в месте рождения указана одна из деревень того же Киржачского района Владимирской области! Но промолчал, а она рассказывала: