Loe raamatut: «Верить в себя!»

Брысь отсюда!
(Не всё, что сверху, – от Бога!)

Мужик с редким именем Изяслав был законченным пьяницей. Как он дошел до этого, никто толком не знает, но, видит бог, как-то дошел. Жена от него ушла, оставив на память здоровенного кота коренной сибирской породы по кличке Бася.

Бася был коварным котом откровенных сторожевых кровей. Он отличался своеобразной вульгарностью и чувствовал себя единоличным хозяином квартиры, особенно тогда, когда Изяслава не было дома. Кот частенько сиживал на подоконнике и подолгу разглядывал снующих туда-сюда птичек, это было его любимым занятием. Ведь как ни крути, а он был всё-таки хищник, давно забывший вкус свежего мяса. Изяслав мясом кота кормил редко, в основном в его рацион входили объедки после попойки или же сухие макароны, которые Бася в тяжелые времена долгого запоя хозяина грыз с хрустом и особым таким остервенением, представляя, что разделывается с пойманным им пернатым. Но как он ни воображал пернатого, сухие макароны так и оставались сухими макаронами и ничуть не напоминали мясо.

С собутыльниками хозяин обычно долгую задушевную беседу вести не мог по причине их быстрой «отключки», и ему больше ничего не оставалось, как разговаривать по душам со своим котом, а тот только мурчал и послушно кивал головой в знак согласия, словно слепая лошадь.

– Бася! Ты тот, кто меня всегда понимает и никогда не предаст! Я тебя никогда не брошу! Друг любезный, таракан железный! – лез со слезами целоваться к коту хозяин. И хотя коту нравились такие нежности, но вот беда, от перегара его не просто воротило, а выворачивало мехом внутрь. Ну не любил кот перегар, уж что тут поделаешь…

– Бася, скжы мне, братан… И-ик! Кда ты научишься говорить по-человечьи? Ведь ты же у меня умный кот благородных кровей? – подолгу допытывался хозяин, но кот в ответ только тихо урчал, зевал, ластился и снова кивал головой.

– Ведь у нас, у людей, всё совсем по-другому… Вона Петрович намедни заболел с перепою и «кря», а вы, коты, с перепою никогда не болеете… – говорил он и гладил кота.

Бася хотел было ответить хозяину, что, мол, коты с перепою не болеют не потому, что здоровьем более крепкие, а потому что просто водку не пьют, но не умел говорить, поэтому только молчал и иногда тихо мурлыкал.

– Бась, ты знаешь, мы сейчас с тобой очень доступны, ведь доступность делает мечту намного реальнее. Ты же красив, как бог. Ведь нам с тобой жить и не разоср… расплеваться… – начал было заговариваться хозяин.

Если честно, Бася, не знал, как ему понимать вышесказанное. Он решил, что хозяин уже не может толком выразить мысль и ему пора спатеньки, и спрыгнул с колен.

Впрочем, у хозяина по пьянке бывало разное настроение. Иногда он хотел открыть кингстоны и затопить корабль жизни, но кингстонов в квартире не было, и тогда хозяин открывал краны, а потом падал в беспамятстве. А Бася страшно боялся воды. Только ему известно, каких неимоверных кошачьих усилий стоит закрывать лапами краны.

В кульминацию пьянки, стараясь особенно не маячить, кот находил пристанище под диваном, где до него доносились обрывки сумбурного диалога, типа:

– Мужики, как вам понравилась сама гонка по телевизору?

– Ах, да… – заторможено отвечали те. – Самогонка-то нам понравилась…

А как-то после очередной пьянки Бася обнаружил на кухне большого попугая – очевидно, принёс кто-то из собутыльников. Попугай оказался гордый и присутствие кота попросту игнорировал.

«Да, подкузьмил мне хозяин. Теперь, стало быть, нам пространство придётся делить поровну: мне нижнюю часть квартиры, а попугаю, стало быть, – воздушную, верхнюю» – подумал кот…

Так они и жили: попугай дислоцировался в основном вверху, а Бася стало быть внизу. Дружба их не брала – кот считал попугая своим конкурентом. Недоеденное в миске теперь уже никак нельзя было оставить – доедал попугай, что коту определённо не нравилось. Теперь доедай все до конца, хоть давись-подавись.

Кот много раз охотился за попугаем, но тот был опытным и хищника близко не подпускал. Пернатый обычно ночевал на люстре, до которой Басе было ну никак не допрыгнуть, что его сильно бесило и прямо выводило из себя, аж до мелкой трясучки в хвосте.

Когда хозяин видел замашки кота, то всё время почему-то заступался за попугая, заворачивая на Басю матом, а когда просто дико орал: «Брысь отсюда!!! Брысь отсюда!!!», чем унижал достоинство котюни ещё больше. Гладить и разговаривать с котом в последнее время он что-то совсем перестал, полностью. А попугай тем временем всё смелел и наглел, зачастую вольготно и нагло расхаживая по полу, так сказать – по чужой территории.

– Басион, вот ты мне скажи, ну что с тебя толку? Не поговорить с тобой по душам… А всё почему? А потому, что разговаривать ты не умеешь… А вот попугай научался! И ещё его можно с руки кормить… – А потом, чуть помолчав, хозяин добавил: Мне уже надоело тащить на себе такую бездарность, как ты. – И щелкнул кота по носу.

Ах, если бы знал кот, как дело для него обернётся, непременно научился бы разговаривать.

В этот злополучный для кота день Изяслава как всегда не было дома, и Бася про себя твёрдо решил изловчиться и если не закусить надменного попугая, то во всяком случае задать ему хорошую трёпку, такую, чтобы перья с него полетели.

Кот лежал на полу и внимательно следил за пернатым, приютившимся на люстре. И тут, неожиданно для Басиона, попугай легко спорхнул вниз и нагло уселся прямо перед котом.

«Ух, сейчас я тебя, дорогой мой, пощиплю, сейчас я тебя ухайдокаю! Я тебе пёрышки-то повыдёргиваю…» Уже стал выгибаться он перед коварным прыжком, но тут попугай на него как крикнет: «Брысь отсюда!!! Брысь отсюда!!!»

Бася от такой неслыханной наглости сначала так и застыл на месте, словно сфотографированный, а потом упал на пол.

«И зачем мне вся эта прыгучесть? Лучше бы говорить научился, тогда бы и не было тут этого засранца в перьях», – это было последнее, что подумал кот.

– Это инфаркт, тут без вариантов. – Это сказали уже ветеринары. Они-то прекрасно говорили вслух, поэтому и жили очень хорошо!

Вакантное место
(Работа для настоящих мужчин)

– Он оказался просто редкостной сволочью! Представляешь, набрал кредитов и… умер! Теперь кредиторы всю душу мне вымотали! – едва приоткрыв дверь кабинета в бюро по трудоустройству, услышал Александр Сергеевич, и по его телу волной поползли крупные такие мурашки.

Для России настали действительно трудные времена. На улице оказалось много народу. Одних выбросил кризис (среди них и Александр Сергеевич), другие деградировали от пьянства и безысходности. Всем передавала привет демография (это когда смертность превышает рождаемость, но кризис и демография сначала происходят в умах людей, и только потом всё это перетекает в действительность). В общем, многим в те дни было действительно тяжко.

Александр Сергеевич пришел в бюро по трудоустройству не просто так и не от нечего делать, не ради вольготной прогулки… Он пришел туда потому, что сам стал безработным. То есть когда у него, ученого мужа литературы, писателя и преподавателя, совсем кончились деньги и стало нечего кушать.

Боязливо застыв у приоткрытых дверей, учёный стал невольным свидетелем развития диалога:

– Я ху-ху-ху… худею, дорогая редакция. Вы тут так накосячили, что это ни в какие ворота не лезет! Здесь ситуация требует разрешения. Я понимаю, что жизнь полна разных сюрпризов, но куда мне девать безработных..? – играл желваками в сильном волнении чиновник бюро по трудоустройству.

Александр Сергеевич завороженно слушал и чем глубже вникал в смысл слов, тем больше у него складывалось впечатление, что тот разговаривает… с самым главным начальником.

Но тут, едва не сбив с ног Александра Сергеевича, в кабинет ворвалась шикарная дама и, запыхавшись, прямо с порога начала потихонечку, помаленечку производить на чиновника впечатление:

– Котик! У меня для тебя сегодня две новости… Хорошая и очень плохая, с которой начать?

– Конечно с хорошей! – при виде супруги расплылся было в широкой улыбке чиновник.

– Дорогую машину, что ты мне вчера подарил… В общем, подушка безопасности сработала хорошо…

– Вот это дааааа…!!! – протянул Котик и в ярости снова заиграл желваками, а потом его лицо пошло красными пятнами. – Значит… машину ты всю раз-дол-бала! Вот что значит купленные права. Мало того, что меня кредиторы из банка задрали, так ты ещё и машину уделала, – едва сдерживая эмоции, встал Котик из-за стола. – Нет, ты мне скажи, что мне те-перь де-лать? Этот, – ткнул он пальцем куда-то в окно, – помер, за кредиты так и не рассчитавшись. По твоей милости я пошел к нему поручителем! Машину ты дорогую убила! А тут ещё начальник грозится меня уволить, если я хоть одного человека без работы оставлю! Дура!!! Из-за тебя одни неприятности! И как только меня угораздило на тебе жениться?!

Женщина выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью, опять едва не сбив Александра Сергеевича, но потом, заплаканная, снова ворвалась в кабинет и на всё бюро прокричала:

– Ты меня совершенно не любишь! Люди ради любви идут на великие жертвы, а ты машину какую-то пожалел! Всё! Я подаю на развод! Я что, виноватая, что на дороге знаков столько навешали с разными стрелочками? Поди разбери, что на них и к чему! – и снова хлопнула дверью, больно толкнув Александра Сергеевича.

«Да-а-а-а, здесь своих проблем с лихвой хватает, а тут и я ещё со своими…»

После раздумий Александр Сергеевич скромно постучал в дверь.

– Да-да, войдите… – послышалось из кабинета.

Александр Сергеевич осторожно вошел, какое-то время в неудобстве помялся, а потом начал издалека, намекая «по-толстому»:

– Я ищу рабочее место с достойной зарплатой, такой, которая не унижала бы в человеке достоинство. Я, знаете, в таком положении… По кредитам нечем платить, и у меня вообще кончились деньги.

(Иногда деньги имеют такую особенность – очень быстро заканчиваться).

– Ой! Вы знаете… – как ужаленный вскочил чиновник из-за стола. – Как раз такая работа у нас есть! Специально для вас! Здесь самое главное – ваше согласие! Вербовка сразу на год: и все кредиты заплатите, и денег целую кучу домой привезёте. Представляете – целую кучу! – показал в воздухе чиновник руками.

(Мне всегда было интересно узнать, сколько денег в куче?).

От этих слов сердце Александра Сергеевича запело нежно струной, а солнышко уже протянуло ему свой лучик сквозь облака…

– Простите, а можно полюбопытствовать, что это за работа такая? – присел помечтать на краешек стула Александр Сергеевич.

– Оууу! Вакантное место! Сейчас я вам всё расскажу по порядку. Работать вы будете на острове Врангеля, – это примерно 140 километров к северу от Чукотки, – участковым инспектором по охране белых медведей. Но, правда, один, так как на острове кроме медведей больше никого нет. Прошлого инспектора медведи загрызли, светлая ему память… Он отстреливался до последнего, но в винтовке перекосило патрон… – Чиновник подошел к портрету покойного инспектора, висевшему в углу кабинета в траурной рамке. – Хороший был человек, светлая ему память, пусть вечная мерзлота ему будет пухом.

Начало разговора стало вносить в душу литератора сомнения, от чего ученый как-то неприятно поморщился.

– Знаете, эта работа для настоящих мужчин! А самое главное, она высокооплачиваемая. В задачи инспектора входит следить за медведями и пресекать возможные правонарушения с их стороны.

– Извините, пожалуйста… – начал было Александр Сергеевич. – Насколько я знаю, правонарушение может происходить только между физическими лицами, которые… обладают субъектами права и дееспособностью…