Трансгуманизм 2.0. Как научная вера в бессмертие продлит жизнь и победит старение

Николай Федоров и русские космисты: бессмертие через воскрешение

Научные прорывы и медицинские достижения, совершаемые в XIX–XX веках, все больше убеждали в том, что совершенству человека и его способностей нет предела, еще сильнее подстегивали ученых и врачей добиваться кардинального увеличения продолжительности жизни. Вслед за новыми технологиями по всему миру возникли новые умонастроения, еще более радикальные и прогрессивные.

И хотя трансгуманизм сформировался лишь в начале XX века, его предшественники уже предлагали настоящие программы по достижению бессмертия.

Русский религиозный мыслитель, футуролог Николай Федоров изложил свое мировоззрение в труде «Философия общего дела» – проекте по полному уничтожению смерти. Согласно его тезисам, смерть – это вовсе не неизбежный конец, а «истинное зло», ведь люди созданы для жизни вечной. И устранить существующую несправедливость может сам человек – только ему дана власть это сделать. Если общество будет стремиться к сплочению, объединению усилий, труду и познанию, взаимопомощи и братолюбию, тогда со временем исчезнут такие понятия, как эгоизм и альтруизм, господство и рабство, а люди будут равны между собой. Федоров считал, что в таком обществе можно будет победить главного врага человечества.

«Должна быть умерщвлена наконец и смерть сама – самое крайнее выражение вражды, невежества и слепоты, то есть неродственности» [8].

В будущем, по мнению философа, благодаря расширению научных знаний люди смогут не только остановить естественное угасание жизни (путем очищения организма и регулирования процессов, протекающих в нем), но и предотвратить случайную смерть, происходящую по внешним причинам (путем контроля над ситуациями окружающей среды).

При этом для Федорова бессмертие лишь для потомков – вещь, несовместимая с равенством, братством и справедливостью, ведь все, кто жил ранее, не смогли достичь того же. Вечная жизнь, которая будет доступна только избранным, расценивалась Федоровым как «измена общему долгу», потому что «нет достоинства добывать жизнь для себя, для своей драгоценной личности, и защищать свою личную свободу, всякий зверь так поступает… Тот не достоин жизни и свободы, кто не возвратил жизни тем, от коих ее получил» [9]. Поэтому «дело сынов», их первостепенная задача – работать над воскресением умерших.

Философия Федорова уникальна тем, что сочетает в себе два начала – рациональное и иррациональное – научный тип мышления и религиозный способ познания [10]. Рациональная основа выражается в стремлении к прогрессу – научному, социальному, политическому и так далее. Иррациональная основа заключается в духовном возрождении личности через воскрешение предков [11]. Добиться бессмертия, как считает Федоров, возможно только в условиях слияния духовности и прогресса, синтеза религии и науки. Только цельное знание позволит навсегда победить смерть.

Последняя же цель человечества – освоение космоса и колонизация других планет – мысль, вдохновившая многих на свершение открытий в области космонавтики.

Идеи Федорова легли в основу философского направления, получившего название «русский космизм». Его последователями, помимо самого Федорова, стали К. Э. Циолковский, В. И. Вернадский, А. Л. Чижевский и другие.

В частности, русский ученый Константин Циолковский развивал идею о расселении человека в космосе. Он говорил, что «невозможное сегодня станет возможным завтра» [12] и «нет конца жизни, конца разуму и совершенствованию человечества. Прогресс его вечен. А если это так, то невозможно сомневаться в достижении бессмертия» [13].

Ученый-естествоиспытатель и философ Владимир Вернадский, в свою очередь, считал, что естественная природа, в которой существует человек, не обладает средствами и условиями для бесконечной жизни. Поэтому ее необходимо усовершенствовать – силами разума и науки. В процессе эволюции, по мнению Вернадского, биосфера постепенно перейдет в стадию ноосферы, когда человечество сможет управлять законами природы и развитием живых существ.

Чуть позже идеи Федорова подхватит французский священник и ученый Пьер Тейяр де Шарден, один из создателей теории ноосферы (но, в отличие от Вернадского, он рассуждал, что развитие будет происходить по Божественной воле). Он верил, что эволюция постепенно приведет к объединению человеческих разумов в «Точке Омега» – состоянии наибольшей сложности и наивысшего сознания, что позволит прорваться сквозь границы времени и пространства и слиться с Богом в вечности.

Ожидаемо, что философия русского космизма сильно критиковалась. Космисты представлялись научному сообществу «еретиками», а их идеи – околонаучными [14].

По мнению ученых Б. М. Миркина и Л. Г. Наумовой, последователи русского космизма – не только раньше, но и теперь – совершенно оторваны от реальности: они не учитывают множество проблем глобального масштаба вроде нехватки ресурсов, потепления климата из-за роста населения и так далее [15]. Поэтому их мечты и планы обречены на провал.

Хотя оппоненты русского космизма приводят весьма убедительные аргументы, вовсе не означает, что эту философию стоит полностью отвергнуть. Некоторые ее элементы просто обязаны стать частью нового формирующегося мышления. Ведь именно к этому должны быть обращены все научные стремления – к достижению благополучия человека, которое и выражается в продлении жизни и здоровья. Возможно, последующим, а может быть, даже современным поколениям космистов – не только философам, но и физикам, биологам, генетикам – удастся указать нам дорогу в будущее. Сейчас, по крайней мере, оно выглядит более осязаемым, чем 100 лет назад.

Бессмертие через победу над старением

Когда все причины старости станут известны и когда будут найдены средства борьбы с ними, тогда жизнь уже не будет иметь естественных пределов.

Джордж Паджет Томсон. Предвидимое будущее

Пока теоретики размышляли о грядущем бессмертии человечества, практики работали над тем, чтобы преодолеть естественные возрастные ограничения здесь и сейчас. А что так разрушает и тело, и разум, способствуя угасанию жизни, как не старение? В конце XIX века многие научные авторитеты соглашались с тем, что старость – это болезнь, которую возможно вылечить, однако испытывали сложности с ее изучением. Дело в том, что процесс старения как заболевание исследовать довольно трудно, потому как необходимо собрать воедино и учесть все факторы, причины, механизмы – слишком много разнородных данных и одновременно недостаточно цельных знаний, чтобы проводить исследования. Лишь немногие посвятили себя поиску методов лечения старения как такового – большинство же сосредоточилось на изучении болезней, связанных со старением.

Среди тех, кто начал предпринимать действия в отношении разработки терапии старения, был русский биолог, лауреат Нобелевской премии по медицине Илья Мечников. «Старость наша есть болезнь, которую надо лечить как всякую другую», – писал он в «Этюдах о природе человека» [16]. Мечников считал, что преждевременное старение и смерть наступают вследствие постепенного отравления организма микробной деятельностью и другими ядами. Помочь с этим справиться, как утверждал ученый, могла особая кисломолочная пробиотическая диета – она избавила бы тело от гниения и кишечных микробов, вызывающих его разложение. Придерживаясь такого стиля питания, Мечников прожил 71 год.

Американский биомедицинский исследователь и писатель Чарльз Эсбери Стивенс, в свою очередь, считал, что клетки организма вечны и лишь внутренние телесные процессы вызывают их старение и смерть. Путь к долголетию и молодости лежит через питание и стимуляцию этих клеток [17]. Он полагал, что в будущем благодаря развитию науки и медицины наступит время, когда клетки вовсе перестанут стареть и умирать.

В своей книге «Естественное спасение» (Natural Salvation: Immortal Life on the Earth From the Growth of Knowledge and the Development of the Human Brain) Стивенс изложил свои взгляды относительно возможности жить вечно. Он, как и Николай Федоров, считал, что физическое бессмертие достижимо. Но, в отличие от него, предлагал полностью отказаться от религии. У Федорова сама его философия проникнута духом христианства: Бог наделил человека разумом, с помощью которого ему удастся победить смерть, а Иисус своим воскрешением указал путь, по которому должны следовать люди. А вот согласно Стивенсу вера в сверхъестественные силы губительна, поскольку провозглашает всего лишь вечную жизнь духа после смерти тела, умаляя стремление человека к продлению физической жизни. Он считал, что его поколение живет «в самый темный час человечества – час перед рассветом. <…> Слишком поздно, чтобы поддерживать и утешать себя религиозными иллюзиями, слишком рано, чтобы достичь цели и вырвать свою жизнь из тисков смерти» [18]. В конце концов, «бессмертная жизнь будет достигнута с помощью прикладной науки, – заявил он, – к этому движется вся схема эволюции» [19].

Период, ознаменовавшийся началом проведения первых научных экспериментов в области старения и омоложения, – XIX – середина XX века. В 1889 году французский медик Шарль Эдуар Броун-Секар впервые применил метод, который в будущем назовут заместительной гормональной терапией. Врач связывал процесс старения с ослаблением сексуальной функции и считал, что наука и медицинское радикальное вмешательство помогут вернуть молодость стареющим половым железам [20]. Причем он утверждал, что сможет доказать это на своем примере. Когда Броун-Секару было 72 года, он сделал себе инъекции из семенной жидкости животных, что помогло, по его же утверждению, улучшить состояние здоровья – как физического, так и умственного. Исследователи подхватили эту идею и весьма успешно стали проводить подобные эксперименты. Но позже выяснилось, что эффект от заместительной гормонотерапии недолговечен, а сама технология вызывает много негативных реакций со стороны организма. Тем не менее данный метод и сейчас широко применяется в клинической медицине, например в профилактике менопаузы.

В 1914 году американский доктор Фрэнк Лидстон выполнил трансплантацию яичек нескольким пациентам (к слову, он пережил эту операцию и сам), утверждая, что это замедлит процесс старения. Он сообщил, что процедура позволила добиться некоторых омолаживающих эффектов: например, улучшения сексуальной функции и обращения седины вспять [21].

Работы Лидстона остались практически не замеченными медицинским сообществом – большую известность (не во всех случаях в положительном ключе) получили врачи Лео Стэнли, Эйген Штейнах, Сергей Воронов, выполнявшие операции по пересадке половых желез позднее.

В 1920-х годах начинают проходить эксперименты по переливанию крови в целях омоложения. В частности, их проводил российский врач Александр Богданов. Он считал, что процесс старения происходит из-за разлаженной организации систем организма и нарушения внутренней среды клеток [22]. Получение же ценного ресурса – крови – могло бы позволить поддержать стабильность организма и способствовать долголетию. Данные выводы действительно подтверждаются в современных исследованиях.

В 1930-х годах создаются первые журналы, освещающие темы старения и исследования, проводимые по ним. Появляются научные специализированные общества – в Германии, Великобритании и других странах. Основываются институты, в которых начинает глобально изучаться процесс старения и методы борьбы с ним, – первое такое заведение (рум. Institutul Pentru Studierea si Combaterea Batranetii) было открыто в Румынии в 1933 году. В 1938 году впервые проведена международная научная конференция, посвященная теме старения и долголетия.

Технологические новшества, появлявшиеся друг за другом в первой половине XX века, давали все большую надежду на то, что победа над старостью и болезнями, связанными с ней, уже близко. Вторая мировая война ненадолго затормозит развитие медицины в сфере старения – но после нее прогресс продолжится, причем в ускоренном режиме.

Будущее человечества: евгеника и научная фантастика XX века

Одним из самых влиятельных движений XX столетия была евгеника. Ее сторонники считали, что человечеству грозит катастрофа, если рост населения будет происходить беспрепятственно – лишь контроль со стороны за размножением позволит избежать вырождения человеческого рода, а заодно и улучшить его, если прибегнуть к знаниям о наследственности. Для евгеники характерна твердая вера в силу генов в определении физических и психических черт, а также в силу науки, рационально используемой для решения острых социальных проблем, таких как, например, преступность, психические расстройства, алкоголизм, слабоумие.

Евгенисты были заинтересованы в том, чтобы увеличить число приспособленных элементов общества, содействуя воспроизводству лиц с лучшими признаками, – это явление относится к позитивной евгенике. Однако отрицательная сторона учения состояла в том, чтобы полностью прекратить размножение людей, имеющих те или иные серьезные дефекты в состоянии здоровья и отклонения в поведении, при помощи методов принудительной стерилизации, абортов, полного физического уничтожения.

В частности, в ряде стран Европы и США сторонники евгенических законов были обеспокоены тем, что достижения медицины и повышение уровня социальной защищенности могли повлиять на качество человеческого генофонда, позволив выжить многим «непригодным» людям, которые в прежние времена погибли бы [23]. Например, только в США, как пишет профессор Оксфордского университета Ник Бостром в статье «История трансгуманистической мысли» (A History of Transhumanist Thought), за 50 с лишним лет принудительной стерилизации подверглись более 60 тысяч человек. И жертвами становились не только люди, обладающие наследственными заболеваниями, но и глухие, слепые, сироты и бездомные. Евгенические законы также были приняты в Швеции, Дании, Норвегии, Эстонии и других странах.

Но все это меркнет перед евгенической программой нацистской Германии, которая привела к массовому уничтожению миллионов людей, которых нацисты считали «низшими» по расе. Это оставило неизгладимый след в истории, и все, что сейчас ассоциируется с нацистской идеологией, в том числе учение о селекции человека, вызывает, мягко говоря, отторжение. Поэтому весьма естественно, что евгеническое движение как таковое в конце концов пришло к логическому завершению, а все формы евгеники, так или иначе ущемляющие права и свободы, были отвергнуты из-за своих преступлений против людей. «В наши дни от этого слова бросает в дрожь, – говорит английский биолог Ричард Докинз. – Одного слова „евгеническая“ при описании политики бывает достаточно, чтобы большинство людей от нее отказалось» [24].

Многие называют трансгуманизм современной формой евгеники, поскольку это движение тоже выступает за ускорение и усовершенствование человеческого развития с целью радикально изменить положение людей. Однако трансгуманисты не поддерживают идеи о селекции человека, а напротив, ратуют за репродуктивную свободу. Генетическое улучшение человечества, по мнению последователей трансгуманизма, возможно с помощью генной терапии, которая, как предполагается, в будущем будет доступна всем людям на планете, а не только избранным.

Своим ближайшим предшественником современные трансгуманисты считают английского биолога Джона Бердона Сандерсона Холдейна, который, будучи сторонником евгеники, все же критиковал евгеническое магистральное движение за упор на прекращение воспроизводства «непригодного» населения и расистский уклон. Вместо этого он утверждал, что наиболее эффективный способ улучшения человеческого вида – это дать ему «максимально возможное количество свободы, образования и богатства» [25].

Свои размышления о том, чем грозит научный прогресс человечеству, он изложил в труде «Дедал, или Наука и будущее» (Daedalus; or, Science and the Future). Полагая, что новые технологии можно использовать как во благо, так и во зло, Холдейн сохраняет оптимизм и считает, что силу науки можно пустить в нужное русло, чтобы получить как можно больше выгоды и изменить человеческую природу к лучшему [26]. Вместо того чтобы прибегать к инструментам, которыми орудовало антигуманное направление евгеники, вроде стерилизации и убийств, ученый предлагает иной путь – генетические модификации и зачатие в пробирке. Так, по мнению Холдейна, люди будущего смогут контролировать свое развитие, выбирая лучшие генетические черты. А процесс воспроизводства будет происходить методом «эктогенеза» – тем, что сегодня нам известно как экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО).

В своей статье Холдейн выдвигает очень важную мысль, которая красной нитью проходит и через наше повествование. Он говорит, что общество всегда сначала презирает новаторов, которые выдвигают революционные идеи, но спустя время всегда почитает их. Так было, например, с теми, кто предложил одомашнить животных или выводить их новые виды. Так будет, по мнению Холдейна, и со сторонниками эктогенеза и направленной мутации – сначала они столкнутся с общественным порицанием, но потом их методы будут широко применимы по всему миру. Через 150 лет, говорит ученый, большинство детей будут зачаты методом ЭКО. С учетом быстро развивающихся репродуктивных технологий с его прогнозом сложно не согласиться.

«Дедал» Холдейна оказал огромное влияние не только на науку, но и на культуру, положив начало большому количеству дискуссий о предполагаемом будущем человека. Так, например, британский философ Бертран Рассел, в свою очередь, не разделял оптимизма Холдейна и считал, что прогресс в науке лишь усилит социальное неравенство, повышая мощь господствующих классов, и нарушит свободы и права личности [27]. Технологии, по мнению Рассела, несут вред и потакают развитию пороков общества вроде лени и переедания, а также провоцируют насилие. А все, что дает возможность предаваться страстям, не может быть полезным для человечества.

Братья Олдос и Джулиан Хаксли были друзьями Холдейна, однако оба придерживались разных точек зрения. Если Джулиан Хаксли, английский биолог, с энтузиазмом поддерживал взгляды Холдейна, то Олдоса Хаксли, известного писателя, наоборот, оттолкнули его идеи. В своем романе «О дивный новый мир» (1932) фантаст описывает антиутопию, в которой беззаботность, беспорядочные сексуальные связи и философия потребления являются высшими ценностями. Люди больше не рождаются естественным образом, а выращиваются в специальных лабораториях. Еще до рождения их делят на касты, где «альфы» наиболее развиты физически и умственно, а «эпсилоны» подобны обезьянам и обладают лишь примитивными навыками. Чтобы поддерживать кастовую систему, всем ее членам с самого детства прививается чувство гордости за принадлежность к своей касте, их учат почитать «высших» и презирать «низших». Внушение установок, соответствующих «фордистской религии», происходит прямо во сне – методом гипнопедии. Технологии, описываемые в романе, используются не для улучшения развития человека, а, наоборот, для подавления личности и общего контроля. Больше нет таких понятий, как искусство, любовь, брак и свобода. Зато в полной мере реализованы «зомбирующие» массовые развлечения: примитивная музыка, ТВ-шоу и наркотики. Достижения медицины позволяют людям не стареть, однако все они к 60 годам умирают из-за наркозависимости – еще одно средство контроля над численностью населения. Кромешный ад – таким видел Олдос Хаксли будущее научного прогресса.

Произведение «О дивный новый мир» вызвало как восхищение, так и шквал критики со стороны читательской публики. В частности, среди тех, кто не разделял взглядов Хаксли, был писатель Герберт Уэллс, который сказал, что роман предал будущее [28]. Другие утверждали, что произведение оскорбляет прогресс и отражает страх писателя перед ним. Пессимизм Хаксли, по мнению многих современников писателя, был не к месту и не ко времени. Подобное умонастроение скорее было бы характерно для более неразвитого в технологическом плане общества, например начала XIX века – периода, ознаменовавшегося стихийными восстаниями луддитов^[3], но в прогрессивном XX веке мысль о том, что технологии – враждебная сила, истинное зло, с которым нужно бороться, была уже довольно устаревшей.

Холдейн, в свою очередь, не остановился на «Дедале», а написал его продолжение – «Страшный Суд: взгляд ученого на будущее человечества» (The Last Judgement: A Scientist’s View on the Future of Mankind) [29]. В этом эссе Холдейн утверждает, что эволюция человека не остановилась, а будет продолжаться еще миллионы лет. Ученый предвидит создание некой утопии, в которой будут удовлетворены все человеческие потребности: в еде, питье, дружбе и увеселениях. Болезней в мире не будет, а средняя продолжительность жизни составит 3000 лет. Однако такое существование не будет вечным: постепенно жители Земли утратят желание совершать научные открытия, они станут равнодушными даже к надвигающемуся концу света. Спустя миллионы лет лишь немногие генетически улучшенные люди смогут начать космическое расселение и освоить Венеру, на которой продолжится постчеловеческая эволюция. Венерианцы будут самосовершенствоваться до тех пор, пока не станут чем-то вроде единого сверхразума, сверхорганизма. Тогда они начнут заселять остальные части Галактики – чтобы все доступное материальное пространство находилось во власти нового постчеловека.

Эта история сильно увлекла другого английского писателя-фантаста – Олафа Стэплдона, которого трансгуманисты тоже считают своим предтечей. В своей книге «Последние и первые люди: история близлежащего и далекого будущего» он описал эволюционное развитие человека на протяжении двух миллиардов лет. За это время, согласно повествованию, сменилось 18 биологических видов людей – от Первых Homo Sapiens до Восемнадцатых. Среди разновидностей постчеловека – крылатые люди, карлики, гигантские мозги без телесной оболочки. Эволюция у Стэплдона происходит как естественным способом, так и искусственным – с помощью метода генной инженерии – в духе трансгуманизма.

Вдохновленный двумя эссе Холдейна, ирландский физик Джон Десмонд Бернал в 1929 году описал свое видение относительно развития человечества в эссе «Мир, Плоть и Дьявол: исследование будущего трех врагов рациональной души» (The World, the Flesh & the Devil. An Enquiry into the Future of the Three Enemies of the Rational Soul), ставшем широко известным в мире [30]. Ученый предположил, что наука в конце концов позволит решить все глобальные проблемы мира, а также скорректировать недостатки тела и разума. Люди смогут колонизировать другие планеты в космосе – но сделают это не в своем теле, а в теле разумных машин. Бернал пишет, что в будущем человек будет проводить в органической телесной форме лишь 120 лет, пока не достигнет достаточной зрелости, чтобы перенести свой мозг в форму неорганическую, механизированную, – так физик представил то, что нам сегодня известно как киборги и интерфейсы «мозг – компьютер».