Loe raamatut: «Белый танец под черными крыльями»

Какой же выпускной рассвет без Выпускного Танца? Отзвучали поздравления и напутствия, зал, где собрались выпускники, преобразился. Колонны стали снопами света, вместо чёрного полога мрака над головами раскинулось разноцветное небо, усеянное мириадами миров. Какие-то из них сегодня станут пристанищем выпускников, самые гармоничные и сильные пары в Выпускном Танце под названием Исход создадут новые миры.

Так продолжается с Начала Времён, из цикла в цикл. Начинается с того, что на Великой Плоскости загораются разноцветные огни. Никто толком не знает, кто они, откуда пришли и куда идут. У каждого Наставника свои теории, самая популярная у Огма: огни – это энергия развоплотившихся сапиенсов из разных миров. Миров бессчётное количество, сапиенсов ещё больше. Великая Плоскость хоть и бесконечна, но именно чрезмерная теснота вызвала когда-то Большой Взрыв. Вот почему Наставники обучают новоприбывших творить миры и отправляют жить подальше от их родной обители.

Под праздничным небом закружились светлячки, затрепетал эфир от порхающих крыльев. Наставники объявляли всё новые и новые танцы; выпускники, которым надоедало кружиться, рассыпались радужным роем и замирали, чтобы потом снова подняться в эфир. На самом-то деле, ученики обычно заранее выбирали себе пары и договаривались, с кем закружатся в Исходе. А поначалу танцевали с друзьями, которых вряд ли когда-нибудь ещё увидят.

Всего несколько мгновений – и вот блеснула арка портала, и первые счастливчики, у кого получилось Чудо Создания Мира, отправились осваивать своё творение. Облако выпускников редело и, в конце концов, должно было растаять полностью, став новой частью звёздного неба.

Дем сидел, обхватив колени руками, в стороне от веселья, и когда всполохи света открывающихся порталов уходили в сторону, казался глыбой мрака. Угловатый профиль сложенных чёрных крыльев можно было принять за две изломанные скалы на фоне созвездий, а огни всполохов выпускного рассвета, отражавшиеся в бездонных чёрных глазах Дема, полных скорби и обречённости, – за сверхновые. У него не было пары, а без пары не сотворишь новый мир и не откроешь портал в мир существующий.

Он видел множество таких миров, созданных предыдущим выпуском. Особенно запомнился раскинувшийся разноцветным ковром счастливый мир с бескрайними пышно цветущими садами из роз, величественными горами, среди извилистых ущелий которых бежали звонкие ручьи. Там воздух был напоён дыханием тысяч растений, а многозвучный хор голосов разумных обитателей того мира звучал гимном счастливой жизни. Он сам хотел создавать такие миры. Но кто он, чтобы стать кому-то интересным? Механист, Демонстратор Энергии. Коротко – Дем.

Механисты могут работать только с чужими амулетами и заклинаниями. Они становятся незаменимыми помощниками Демиургов или Наставников. Если повезёт. Ему не везло ни с кем.

– Ты танцуешь? – внезапно раздалось за спиной.

Лучия! Окружающее пространство озарилось ярким тёплым сиянием её крыльев.

Дем ошеломлённо обернулся.

– А что?

Красавица Лучия засмеялась:

– Белый Танец. Я тебя приглашаю.

Удивительно. Никто никогда не приглашал, на занятиях сторонились, а тут, вон как. Жалость к неудачникам, небось. «Пусть и ему повезёт, будет, что вспомнить», ага. Может, отказаться?

Лучия была Мечтой всего курса. И его Мечтой, разумеется, тоже. Дем следил за её успехами, учился на её удачах и просчётах. Хотя какие там у Лучии могли быть серьёзные просчёты? Отличница во всём. Наверняка выбрала себе кого-то из таких же суперспособных, которые могут совершить Чудо Создания Мира. А Дем всего лишь Механист… Все Учителя твердили: «Куда уж ему-то…» И действительно – куда?

Не танцует он. И не создаёт миров. И не придумывает их историю.

Он бы не против. Но ему сказали, что он Механист. И пока потянется за нужным амулетом, другие ученики уже спешат продемонстрировать свои творения – одно лучше другого. И тычут пальцами в Дема, и ехидно хихикают. А потом и учителя перестали ждать чудес и даже не спрашивали. Базовыми заклинаниями владеет – ну и ладно. Можно неплохо устроиться помощником к кому-то из Демиургов. Может быть, даже к самой Лучии и её напарнику. Кому-то и на подхвате надо работать.

Надо? Кому надо? Ему? Его хоть кто-нибудь когда-нибудь спросил, что ему надо, на самом деле?

Пространство вокруг полыхнуло чёрной вспышкой от переполнивших Дема чувств. Или это расправились крылья, взметнув клочья мрака на десятки парсек?

– Да. Я танцую.

Сказал и сам не поверил. Готов был отступиться. Но вспомнил уроки и повёл, несмотря на то, что это был Белый Танец, и вести должна была она. Всполохи её сияния и клубы его мрака взметнулись над толпами других выпускников, рисуя причудливые фигуры, складываясь в загадочную черно-белую мозаику. «Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет», – как сказали о его неуклюжих танцах когда-то.