Мои стихи

Бывают такие бессонные ночи

 
Бывают такие бессонные ночи,
Когда горят щёки, как от пощёчин.
И надо уснуть бы, но страшно.
Досада, как кашель.
 
 
Бывает, себя ненавидишь упрямо,
За то, что опять прошмыгнул мимо храма.
Войти не хватило дыханья.
И нет оправданья
 
 
Бывает, ни в чём вроде не виноватый,
Но чёрная кошка, когтистою лапой.
Проводит по сердцу истошно
Становится тошно.
 
 
Со всеми, наверное, это бывает,
Совесть без устали душу терзает.
Бывают бессонные ночи
У каждого, между прочим…
 

Стать волшебником

 
Я много лет мечтаю стать волшебником,
Быть добрым, седовласым старичком.
Я волшебство учу не по учебникам.
Я жизнь учу, неспешно, день за днём.
 
 
Пишу диктанты и сдаю зачёты.
Иду из года в год, из класса в класс.
Любовь, семья, заботы и работа.
Ведь так живёт почти любой из нас.
 
 
А я учусь быть сдержанным и мудрым,
На грубость улыбаться и молчать.
Учусь я каждый миг, хоть это трудно.
Людей любить, ценить и понимать.
 
 
Когда я стану, наконец, волшебником,
Смогу я каждому немного, но помочь.
Я волшебству учусь не по учебникам,
Учусь по жизни я, учусь и день и ночь.
 

Другим не видны мои раны

 
Другим не видны мои раны,
Но боль не уходит, увы.
Я прячу душевные шрамы,
От жалящей в сердце молвы.
 
 
Скрываю их от состраданья,
Фальшивого до тошноты.
Похожего на ликованье,
Бездушной и страшной толпы.
 
 
Я вновь маскирую порезы,
Под гримом улыбок и фраз,
Героем придуманной пьесы,
Чужой начинаю рассказ.
 
 
Кривляюсь опять на потеху,
Пляшу для толпы, будто шут.
А мне ведь совсем не до смеха,
Да только иного не ждут…
 

Чёрный тополь

 
Чёрный тополь застыл у дороги,
Перекошен старостью ствол.
Уцелевший один среди многих,
Несменяемый часовой.
 
 
Кто прошёл здесь, кто здесь проехал.
Он запомнил все имена.
 
 
Он запомнил, но только эхо,
Повторяет их по слогам.
 
 
Мрачный гость из былой эпохи,
Молчаливый свидетель времен,
Ошалевший от суматохи,
На страдания он обречён.
 
 
На ветвях непогодой ломанных,
Гнездовища совьёт вороньё.
Что кружит день-деньской фантомами.
Разнося по округе враньё
 
 
Вздулись шрамами червоточины,
Обнажилась подагра корней
Уже век стоит на обочине.
Чёрный тополь – чужой средь людей.
 

Выстрелом равнодушия

 
Выстрелом равнодушия,
В душу смертельно раненный,
Губы кусаю вспухшие,
Пью этот день отравленный
 
 
И отовсюду изгнанный,
В двери стучусь открытые.
Прячу в стихах неизданных,
Будущее забытое.
 
 
Мне бы в грехах покаяться,
Да, полетать заоблачно.
Только вот не летается,
Даже погодой солнечной.
 
 
Только вот не мечтается,
И не во что не верится.
Даже когда сбывается,
Даже когда всё клеится.
 
 
Сны по утру рассыплются,
Сотней осколков радужных.
Должен давно бы свыкнутся,
Только не свыкнусь, надо же.
 
 
И просыпаясь призрачно,
Смыв под дождем грядущее.
День свой начну ошибочно,
Выстрелом равнодушия…
 

Когда дурак кудахчет над талантом

 
Когда дурак кудахчет над талантом,
Которого, увы, в помине нет.
Мне хочется отправить секундантов.
К нему. И зарядить свой пистолет.
 
 
Встать у барьера. Пусть стреляет первым.
Он промахнётся. Где ему попасть.
Мой выстрел в воздух пощекочет нервы.
Он не достоин на дуэли пасть.
 
 
Он чешет языком весьма умело.
Исподтишка ужалить норовит.
На расстоянии дурак – безумно смелый.
При личной встречи, словно лист дрожит.
 
 
А, впрочем, если хочет, пусть кудахчет.
Сам не похвалишься, так от других не жди.
Ведь все мы дураки, а это значит.
Дуэли, безусловно, впереди…
 

Заплутал

 
Потерял дорогу, заплутал.
Не найти обратного пути.
Счастье я в чужом краю искал.
Жизнь пройти, не поле перейти.
 
 
В небесах ловил я журавля,
Да синицу выпустил из рук.
Надо мной шумели тополя,
Словно снег, роняя белый пух.
 
 
Оседал тот пух на волосах,
Навсегда. Не смыть, не отряхнуть.
Суждено бродить в чужих мирах.
Да домой искать обратный путь.
 
 
На судьбу не стану я роптать,
Всё от Бога, каждому – своё.
Нужно не сдаваться, и мечтать.
Не впуская в душу вороньё.
 
 
Верю, что вернусь издалека,
Вечный менестрель своей весны.
И построю замок из песка,
Чтобы поселить мечты и сны.
 

Грусть (стих-настроение)

 
По стихам прогулялась грусть,
Не рифмуется слово «радость».
Всё, что помнилось наизусть.
Стёр из памяти жгучий август.
 
 
Да и август здесь не причём,
Может старость закралась в душу?
Бьёт озноб жарким летним днём.
Ночью чёрная кошка душит.
 
 
Всё что делаю – невпопад,
Воля скручена безнадёгой.
Значит, в чём-то я виноват.
Видно я ошибался много.
 
 
Крылья сложены за спиной,
Непослушными стали ноги.
Дай мне разума, Боже мой!
Дай мне сил не сойти с дороги.
 

На исходе лета

 
Дымом сигареты, да остывшим чаем,
Песней недопетой, как всегда встречают.
За стеной соседи, за окном метели.
Волос цвета меди, спрятался в постели.
 
 
Много или мало, разве в этом дело?
Раньше убирало, ныне не успело.
Это не лекарство, даже не надежда,
За мои полцарства – не цена, как прежде.
 
 
Если чем обидел, затаись в разлуке,
Ведь никто не видел связанные руки.
Как всегда вопросов, больше, чем ответов,
Отцветают розы на исходе лета…
 

Что мешает?

 
Что мешает уйти от своих берегов?
Бросить за борт все то, что мешает уйти?
Между этим и тем два десятка шагов…
Но шаги эти мне за всю жизнь не пройти
Что мешает забыть, то, что надо забыть?
И запомнить всё то, что не помнить нельзя?
Я уже не боюсь дуралеем прослыть,
Без раздумий на пешку меняю ферзя.
Что мешает остаться таким же, как есть?
Изменяясь, да так, чтоб никто не узнал!
Написать столько книг, что вовек не прочесть?
Ничего не мешает мне…
Я опоздал…
 

Я пишу

 
Все трудней и трудней писать,
Не хватает свободных рифм.
Как же хочется закричать,
Оттого, что болит внутри!
 
 
Оттого, что, уже нельзя,
Все забросить, и не тужить.
По накатанному скользя.
Ведь писать – всё равно, что жить!
 
 
Крест мой тяжкий… Желанный крест.
Я несу тебя сквозь года
Неприступный мой Эверест
Мне не взять тебя никогда.
 
 
Вот поэтому и пишу.
Пусть бездарно. Пусть на беду.
Я пишу. Этим я дышу.
А иначе с ума сойду
 

Библиотека

 
Все ребята шли на дискотеку,
Чтобы веселиться, танцевать.
Я упрямо брёл в библиотеку,
Книжки интересные читать!
 
 
Кто-то обожал прыжки с разбега,
Кто в футбол, а кто в хоккей играл.
 
 
Жить не мог я без библиотеки,
Всё читал! Читал! Читал! Читал!
 
 
Друг мой собирал видеотеку,
На кассеты фильмы он писал.
Я же снова шёл в библиотеку,
Книги не читал уже… Глотал.
 
 
Будь я даже австралопитеком,
Кроманьонцем будь я навсегда.
Если бы была библиотека,
Каждый день ходил бы я туда!
 
 
Миновало вот уже полвека,
Умудрился я дедулей стать.
Но опять иду в библиотеку,
Буду книжку внученьке читать.
 
 
Знай, тебе не стать сверхчеловеком!
Как ты ни старайся, нет, не стать.
Если не идёшь в библиотеку,
Если книг не любишь ты читать!
 

Старое фото

 
Пейзажем светлым отразилось лето,
На старой фотографии из детства.
Мы с Димкой возле ржавого мопеда.
Досталось другу дедово наследство.
 
 
Мопед не ехал, как мы не старались.
Свечу меняли, в бак бензин налили.
Над нами все приятели смеялись.
Когда мы по двору его катили.
 
 
Не заводился, мы не отступали,
Испачкавшись по уши солидолом,
Мы с Димкой не купались, не гуляли.
Отмахивались даже от футбола.
 
 
Терпение и труд всегда в почёте,
Так говорил Михалыч – наш сосед.
Однажды, вдруг, по-моему в субботу.
В конце концов, завёлся наш мопед.
 
 
Приятелям смеяться расхотелось,
Забыли про футбол, кино, и пруд.
Со всей округи детвора слетелась,
Когда мы с Димкой отправлялись в путь.
 
 
Пейзажем светлым отразилось лето,
На старом пожелтевшем фотоснимке.
Стоим мы возле ржавого мопеда,
На фоне террикона я и Димка.