Хранитель ночи
Опубликовано 09.03.2009 в 22:19
«Полу вечер, полу ночь, что вокруг ты не поймешь».
Влажность. Поднялся туман. По небу плыли облака, спокойно и беззаботно. Горели фонари, освещая все вокруг себя. По линии электропередач, ехал велосипед. Седой человек в круглых очках и длинной бородой по пояс ввел его вперед, куда глядели его глаза. Случайный прохожий поднял глаза и увидел водителя велосипеда. Он ударил себя по голове, подумал, что опять перепил.
Больше никого не было. Город спал и всем было безразлично на того, кто едет по линии электропередач. Главное, чтобы он их не оборвал и в дома поступал свет.
Заморосил дождь, осенний и по-настоящему освежающий. Человек на велосипеде отпустил руки и закрыл глаза. Его очки намокли, как и седые волосы. В следующее мгновение он сорвался и упал.
* * *
Он открыл глаза и закрыл. Яркое солнце не позволяло осмотреть, все вокруг, глаза начали слезиться.
– Вставай Иова! Вставай! – он услышал детский голос. Маленькая девочка стояла перед ним. – Ну же вставай!
Подбежали еще дети, их голоса были похожи, но он их не знал и не помнил.
– Иова! Пора на автобус! – женский голос, совсем другой. Не такой, как у детей.
Он зашел в автобус, дети забежали за ним. Глаза он не поднимал, опустив в пол. Под ногами был влажный, после дождя асфальт.
– Как ты умудрился упасть Иова?
Он поднял свои глаза на женщину и молча пошел дальше. Присел в автобусное кресло, к нему подсел мальчик.
– Как тебя зовут?
– Все зовут меня Иовой.
– А ты себя, как называешь?
– Я не знаю…
Мальчик замолчал, а он уснул.
* * *
Все произошло так быстро, как сон. Он раскрыл глаза. Ему двадцать пять лет, он садовод. Жизнь скверна и однообразна. Цветы единственные его друзья, которые всегда поймут и выслушают.
Переполненный трамвай. Толкучка, разговоры, ругань и смех, маленький мир живет в транспорте. А он молчит. Сидит на заднем сидении, один. Его остановка.
Выходит. Цветочный магазин, в котором он работает без выходных. Директор счастлив, что у него есть такой работник. Почему же нет выходных? Да потому что они ему не нужны, он работает с семи утра до десяти часов вечера и просит не большую зарплату. У него нет напарников, нет помощников, он от них отказался.
Директор доволен. До Иовы, тут работало четыре человека и платить приходилось каждому больше.
Он открывает дверь, вдыхает аромат цветов. Здесь его дом, место куда он готов приходить бесконечное количество раз, место, где ему всегда рады.
– Молодой человек мне нужны красные орхидеи!
– Ну что вы? Красные вам не подойдут, я чувствую, что синие цветы Вам будут больше рады!
– Ну… – замявшись, смотрит на Иову женщина.
– Вот посмотрите! – Он подносит букет синих орхидей, и женщина кивает.
– Спасибо вам большое молодой человек! Они прекрасны!
– Да вы им тоже нравитесь!
Она начинает смеяться, а он с непониманием смотрит на нее. Она забирает цветы и выходит.
* * *
Рабочий день подходит к концу. Он уже идет к своей квартире. На асфальте видит растоптанный букет роз. Нагибается к нему, его глаза в слезах.
«Кто мог так поступить с ними?» – в недоумении думает Иова.
– Эй, парень у тебя что-то случилось?
К нему подходит пьяный старик.
– Кто это сделал, скажите мне!
– Да была тут одна девушка, эти цветы ей подарил молодой парень. По-видимому, они поссорились, и она кинула этот букет.
– Так нельзя…
Он поднимает букет и уходит. Дед смотрит ему вслед и что-то ворчит себе под нос.
* * *
Квартира. Одна комната, маленькая кухня и туалет с душевой. Балкона нет. На подоконниках горшки с цветами. Он ставит розы в вазу и сидит с ними всю ночь. На утро они расцветают, в них зарождается новая жизнь. На его лице улыбка. Иова берет букет с собой. Я должен познакомить вас с другими – шепчет он.
В магазин заходит девушка. Она осматривается вокруг, подходит к цветам, нюхает их и любуется. Он наблюдает за этим. Она молчит, никого не зовет. Так продолжается около часа. Девушка поднимает глаза и видит его.
– Вы что-то ищите?
– Нет, я просто любуюсь.
– Какие вам больше всего нравятся?
– Я не могу выбрать, они все прекрасны!
– Вы правы…
Он спускается к ней, они разговаривают. Он восхищен. Но их беседу прерывает пожилая женщина.
– Я зайду завтра – обходя старуху, молвит она и исчезает.
Весь последующий день он думает о ней. Она так отзывалась о моем саде! Она единственная кто сказала, что цветы могут слышать, чувствовать и она им тоже понравилась.
* * *
Девушка приходит последующие дни. Они разговаривают, слушают как течет искусственный ручей и вдыхают аромат цветов. Так продолжается неделю.
– Мы уже знакомы семь дней, а ты работаешь без выходных. Ты не устаешь?
– Вовсе нет, здесь мой дом, мне тут хорошо.
– Скажи, как тебя зовут, ты никогда не говорил, как тебя зовут.
– Ты тоже…
– Я Мери.
– Я не знаю…
– Как тебя зовут окружающие?
– И…Иова.
– Иова! Замечательное имя! Почему оно тебе не нравится?
Их разговор снова прерывают, она уходит. И не приходит уже три дня. «Всему виной мое имя? Почему ее нет? Она покинула меня, как и все вокруг. Нельзя доверять людям, только цветы…» – в отчаянии думает Иова.
* * *
Ночью ему снится сон: туман, моросящий дождь. По эпроводам электропередач едет человек на велосипеде. Седые волосы лежат на плечах. Стекла его очков влажны. Он насвистывает знакомую мелодию и ритмично передвигает ноги на педалях. А что такое жизнь? А кто эти существа – люди? Что они делают вокруг меня, почему смотрят, показывают пальцами в мою сторону? Перешептываются, когда я в ночи проезжаю по их проводам? А что это за мальчик?
Он просыпается. Этот сон он видел прежде. Нужно вставать и собираться на работу.
В цветочный магазин снова приходит она.
– Здравствуй Иова!
– Пожалуйста, не называй меня так.
– Ну, хорошо, как скажешь.
– Почему тебя не было три дня?
– Я думала о тебе. Ты стал для меня очень важен.
Он молчит.
– Я не знаю, что сказать еще.
Он побежал на лестницу, она стояла молча. Достал букет тех роз, которые нашел на асфальте несколько дней назад.
– Это тебе! Я нашел их неделю назад. Их посмел кто-то бросить, но я не смог их оставить.
Она покраснела.
– Это мои розы. Спасибо тебе.
Он молчал. «Она такая же, как все» – подумал Иова.
Она рассказала ему, как ее бросил молодой человек. Мэри его очень любила. Он слушал внимательно и понимал, что ее надо утешить, к концу рассказа она начала плакать.
– Ну, обними же меня! – в слезах воскликнула Мэри.
Они сидели на деревянной лавочке у искусственного фонтана. Он опустил руку на ее плечи, почувствовал тепло ее тела. Иова тяжело дышал, она продолжала плакать, опустила лицо на его грудь. Он чувствовал, как льются ее слезы ему на грудь, нежно гладил ее по голове, пытаясь утешить.
– Я люблю тебя! – шепнула Мэри.
Он провел руку по ее плечу и ниже. Ощущая все изгибы ее тела. Мэри подняла голову и поцеловала его, страстно и горячо. Глаза ее были закрыты, а он не мог закрыть своих, не хотел.
Они пошли к нему на квартиру. В руках она несла розы. Он был счастлив, как никогда.
– Я люблю тебя, – повторяла она, лежа на кровати.
Он молчал. Проводил пальцами по ее пояснице.
– Твоя спина, как волны реки…
Она закрыла глаза, а он продолжал целовать ее тело, чувствуя каждый изгиб.
* * *
На следующий день Мэри не пришла. Он задержался на работе, ожидая ее, но все напрасно. На часах было больше трех часов ночи. Трамваи уже не ходили, и он направился домой пешком. Смотрел себе под ноги, не поднимая глаз.
Он услышал знакомый свист, это был мотив какой-то песни. Поднял глаза. По проводам ехал тот самый старик в круглых очках и седыми волосами.
– Ну, что же, Иова, пора тебе снова вернуться на место сиденья святого.
– Кто? Кто ты такой?
– Я это ты, когда-то был, ты меня в одну ночь стать собою попросил!
– Что ты хочешь от меня?
– Свое место на земле.
– Расскажи мне, что произошло!
– Я и есть Иова, потому тебе и скверно слышать имя – это снова и снова. Ты нашел меня мальчишкой, поздней ночью. Я убежал из дома и бродил по улицам города родного. Мне хотелось вечно жить, на людей всех лицезреть! Ты сказал, давай меняться, буду я тобой, а ты мной. Я согласился и переродился.
Он все вспомнил. Падение, обмен тела, ведь он когда-то был седоволосым человеком в круглых очках.
– Я не хочу обратно!
– Был уговор. Если ты полюбишь, то вернешься назад.
«Вот почему я жил только цветами. Я боялся полюбить, боялся перестать жить. Как же приятно дышать, чувствовать, любить…»
– Она не пришла мой друг, она не пришла…
– Если я давал слово, я его сдержу…
* * *
На дверце магазина висела вывеска закрыто. Она вернулась домой. Розы завяли. Ее глаза наполнились слезами. Его больше нет.
* * *
Он ехал в печали, ведя велосипед. Каждую ночь проезжая свой магазин, где она живет, он не знал. Он смотрел вниз, ища ее глазами. У него не было имени. И вправду Иова не его имя. А все-таки жизнь была прекрасна.
Он увидел ее. Мэри – хотелось крикнуть ему, но он не мог. Он даже не мог остановиться, ибо ночь закончит свой полет. Он кинул быстрый взгляд, улыбнулся и продолжил свой нескончаемый путь.
Такова история Хранителя Ночи. Его путь бесконечен, как и жизнь.
Лучше быть смертным, но с любовью, чем бессмертным без нее.
Маленький Бог
Опубликовано 24.01.2009 в 22:25
Пролог
Это мой дневник, моя судьба и жизнь, та жизнь, от которой зависели тысячи жизней. Мое существование скоро прекратиться, я исчезну, навсегда. Цель моего пребывания закончится. Но пока я не поставлю жирную точку в конце моей истории.
Я – Молодой Бог. Таких, как я тысячи, как и миров. Когда-то я имел свое царство, людей, которые верили в меня, природу, которой я управлял. Это была маленькая планета, названия которой больше нет и произносить его нельзя. Я потерял сначала доверие, потом веру, а вскоре остался один. Я был сам себе судья, сам себе хозяин, я познал одиночество. Не хватило сострадания, а гордость переполнила мою огромную душу. Так прочтите, то, что я напишу и поймите, почему у меня не оставалось иного выбора.
Первое поколение
Лил темный дождь, извергались вулканы, происходило землетрясение, океан поднимался от цунами. Природа разрывалась в своем смертельном танце. Это и есть создание мира, право на который мне дал верховный совет.
Я ждал этого момента очень долго, для человеческой жизни это просто вечность. И теперь все сбылось.
Через мгновение все прекратиться. Океан успокоится, почва соединиться для создания материка. А через пару тысяч лет появятся первые люди. Но я готов ждать, ибо это малый срок для меня.
Как я и сказал для появления первой жизни, потребовалось не меньше дести тысяч лет. Я мирно ждал и готовил все для приемлемого развития.
В один прекрасный момент я заметил кучку людей. Они были примитивны, и я с интересом наблюдал за их развитием.
Внуки тех первых людей, что я видел, уже начали объяснять стихии во что-то сверхъестественное. С этого момента и началось поклонение мне.
Теперь от меня требовалось следить за природой, чтобы она была не так жестока к моим подопечным. Когда начиналась засуха, они разводили костры, начинали свой дикий танец, тем самым просили меня умерить пыл.
Я очень баловал своих людей, ибо это было мое второе царство. Первое я получил в относительно молодом, для меня возрасте. И по причине моей неопытности и беспечности все пошло наперекосяк, и мой мирок закончил свое существование.
Тогда я еще и не знал, что всему приходит конец, ничего не бывает вечным, даже моя жизнь. У меня были свои мечты и возможности, я хотел многое принести в свой мир.
Через двести лет начали появляться первые храмы. Люди объединились в общины, начали строить первый поселения, вокруг храмов. Вера в меня укреплялась.
Люди были честны передо мной. Жили они в мире и добре. Я не видел злости и ненависти в их глазах. Моя душа наливалась теплым светом.
Забытие
Но, как и бывает чаще всего, люди не смогли поделить территорию. Кому, то нравилось место другого, другим просто было нечего делать. Я долго пытался противостоять этой смертельно гонке, этому порождению злости. Но, как оказывается человек сам, вершит свою судьбу. А я должен наблюдать за этими кровопролитиями и убийствами.
На моей маленькой планете было не так много людей, но все, же они смогли разделиться на два лагеря. Самое главное оба этих лагеря верили в меня и просили удачи в бою. Я любил всех одинаково, и мне было больно смотреть, как они уничтожают свои постройки, а самое главное истребляют себе подобных.
Я закрыл глаза не в силах наблюдать за этим. Наверно поступил я трусливо, но в тот миг решил, что они сами поймут, что не правы. Этого не произошло. Люди потеряли ко мне веру.
В течении пятидесяти лет они жгли мои земли, разоряли деревни, насиловали женщин. Ни одна сторона не получила от меня помощи. Я думал, что они закончат эти войны, когда поймут, что я не одобряю их. Но я заблуждался.
Теперь на моих глазах развивались пятьдесят тысяч богохульников. Вымерли все те, кто в меня верил. Храмы сожгли, обо мне забыли. Войны не было. Обоим сторонам надо было время укрепить свои позиции. После этой первой войны население моей планеты снизилось в половину.
Спустя небольшой срок, начали собираться первые армии. Спуститься к ним, было рано, а помогать сверху мне не хотелось. Была задета моя гордость.
За эти триста лет затмения, никто не вспомнил о моем существовании. На верхушках обоих царств сидели сумасшедшие, дикие звери. В их голове было только одно – захватить и поработить соседей.
Но никогда не говори никогда. В один дождливый день я услышал слабый голосок внизу. Я опустил глаза и увидел человека. Он стоял на голой поляне, вокруг леса, где нет людей. Он просил меня услышать его молву.
«Помоги мне о великий» – его шепот переходил на крик. В моих глазах впервые за эти триста лет появилась искра надежды. И я помог этому человеку.
Через сорок лет этот человек, звали его Яким, смог объединить два царства.
Конечно, при моей помощи. Скоро он должен был умереть. Теперь я не знал, кто придет на его место.
Фанатики
На смену Якима на престол взошел его сын. Человек, который почитал и уважал меня, но его любовь была слишком ярой. С того момента и началась эпоха фанатиков.
Так как люди три века не слышали обо мне, а за сорок лет не все свыклись с мыслью, что всем миром правлю я, многие оставались не верующими.
Исидор, сын Якима, так хотел доказать мне свою любовь, что каждого не угодника сжигал на костре. Скажу честно, мне это льстило, после такого забытья, слышать, что люди готовы убить за меня, было приятно.
Но вскоре я понял, как был глуп. Исидор сыграл на моей гордости, сам того не зная. В объеденном царстве снова началось кровопролитие, но теперь во имя меня.
Я пытался достучаться до Исидора, он послушал меня, и все вроде стало налаживаться. По крайней мере я так думал.
На смену Исидора пришел совершенно другой человек. Я до сих пор не могу понять, какая у него была цель, но после его правления погибло десять тысяч человек. Притом, что жило тогда всего сто тысяч.
В отличие от Исидора он не слушал меня. Ему хотелось особых привилегий после смерти. Людей мучили на площадях. Он убивал не только мужчин и женщин, но и детей. Дети! Те, кто чист душей, те, кто не успел сделать свой выбор. Но Ионос – имя третьего царя объеденного царства, говорил так: «Если его родители веруют в грязь, то и все поколение погрязнет в грязи».
Эти слова я запомнил на вечно. Я помню все, что происходило, эти слова до сих пор бросают меня в дрожь. Беспомощные крики детей, визги их матерей, которые видели, как казнят их чадо. Пусть они не лестно отзывались обо мне, пусть считали, что я только сказки древних, но прав только тот, кто может простить.
В те дни я простил их всех, всех до единого.
Но я ничего не мог поделать, только смотреть на то, что творит этот фанатик.
Остановить его было невозможно.
Люди не могут найти золотой середины. Может показать, что я всем не доволен. Сначала меня предали, теперь дико любили, а я все недоволен. Но так таковой любви я не получил. Меня боялись и молились для того, чтобы я их не покарал. Посещали храмы, но только для того, чтобы их повелитель был ими доволен. А это не есть любовь.
Новые войны
Когда Ионос умер, началась гражданская война. Вспыхнули восстания. Пусть Ионос и заставил всех верить в меня, но экономика начисто была уничтожена. Все деньги отдавались в храмы, люди голодали.
Люди возненавидели Ионоса, но все, же когда он был жив, боялись выступать. Так происходило долгие затяжные годы. Моя душа наливалась кровью. Я снова слышал крики, боль и страдания. Только тогда я понял, сколько же в них ненависти. Как можно так жить? В бою они были подобно животным, убивая, упивались кровью.
Если в звериной иерархии все ясно – выживет сильнейший, то в людской все далеко не так. Животные никогда не мучили друг друга, убивали мгновенно, а люди не такие.
Остались и те, у кого просыпалась жалость, в их душах все еще оставалось добро. Но после того, как их родных зверски убивали, у них была одна цель – отомстить. Отомстить за то, что они отняли дорогого и любимого человека. Но местью не вернешь, того кого потерял. Мне было очень больно, умирали мои дети, я был их создатель. Мои силы были на исходе.
И вот последняя капля наступила. Это произошло за два месяца, в которые уничтожили тридцать тысяч человек. На моей планете оставалось уже не так много людей, ненависть поглотила их, и я должен был спуститься. Я должен был помочь.
Наверх уже дороги нет
Мой спуск на землю сопровождался землетрясением. Я был намного выше своих сыновей и дочерей. Меня увидели все. Упали на колени, не один не остался стоять.
Это связанно не только с понятием того, что перед вами Ваш правитель и создатель, это еще и просто непросто дикий страх. Если бы я появился в простом обличие, меня могли и не признать.
Тридцать пять тысяч стояло и у моих ног. Да это все что осталось от популяции, но не все было потеряно. Они внимательно слушали мой голос, который был подобен раскатам грома. Я и сейчас отчетливо помню каждое слово, которое я произносил:
«Дети мои! Вы забыли, как любили! В ваших душах только грязь! Я хотел мира и добра, а сейчас вижу только яростные глаза. Скажите мне, что не так? Под вами почва и вода, вас греет солнце, дует ветер, чем жизнь вам эта противна? Вы не можете понять, что уничтожите скоро сами себя. Взгляните друг на друга! Что вы делаете? Мстите за умершего родственника, но ведь вы сами родственники, все вы одна семья! Вы убиваете своих братьев и сестре, где в ваших душах сострадание друг к другу?!».
А потом они все обнялись. Я почувствовал любовь, которая вспыхнула в их сердцах. И тогда я решил остаться.
Я уменьшил свой облик. Теперь я был чуть выше простого человека. Первые два поколения жили в добре и любви. На тот момент я позабыл, что такое убийство, кража, недовольство.
Но люди на то и люди, чтобы уничтожать друг друга. За эти двести пятьдесят лет количество население возросло втрое. И оказалось, что им тесно, а заниматься наукой и философией не так интересно, как убивать.
Снова начались перебранки, а я был во плоти и не мог быстро передвигаться. Конечно, в места, куда я успевал, все прекращалось, но успеть везде я не мог.
Я больше не мог вернуться наверх, теперь мое место было здесь. Я написал для них книги и дал указания. Были открыты тюрьмы, тех, кто воровал и убивал, держали в этих камерах. А сам я ушел. Я направился в горы, на самый вверх. Мне нужно было подумать, я устал.
Так прожило еще одно поколение. Я иногда смотрел на них со своей горы. Душа успокаивалась, когда я понимал, что никаких войн нет. Тогда я понял, что от насилия не избавиться, но пусть оно будет под моим контролем.
Тем временем я думал. Зачем они живут? Как прогорает их жизнь, подобно фитилю свечи, что в итоге погаснет и его уже не вернуть обратно. Ведь смысл жизни заключается в том, чтобы донести любовь до других. Вокруг должно быть только счастье.
А потом меня попытались вернуть. Прошло четыреста лет, как я пребывал на земле. Вымерли те, кто видел меня, остальным оставалось жить по моим канонам.
Но остались и истории о том, что на самой высокой горе живет их Создатель. Я не спускался, не по причине того, что мне надоело править людьми. Причина была в другом. Человек сам вершит свою судьбу, а я только зритель и могу лишь направить на путь истинный.
Всё-таки они смогли меня найти. Еще одна вещь, которая меня поражала в людях, это настырность. Две тысячи храмовых служителей стояли у горы и взывали ко мне. Я появился. Они ожидали увидеть меня, но все же их поразил тот, кто стоял перед ними. Я улыбнулся. Мне всегда нравилось видеть, как исчезают их заблуждения.
Теперь меня навещали часто. Просили советов, как им жить дальше. Спрашивали в чем смысл жизни, просили помочь. Все шло наперекосяк. Мне рассказывали, о убийствах, насилие, воровстве. Многие приходили искупить свою вену. Начали приносить дары, которые мне совершенно былине нужны.
Я снова ушел, мои последние слова были таковы: «Вы не мои куклы, а я не ваш кукловод. Я создал для вас жизнь, так живите, как считаете нужным. В помощь вам мои законы и каноны».
Не все поняли моих слов, не все их услышали. Пошли сплетни, которые доходили совсем по-иному. В конце концов до верхушки моего царства дошло, что я недоволен ими. Поэтому покидаю своих детей. Те, с кем я разговаривал лично, вспомнили мои слова о насилии, которое я презирал. Они решили просить прощения.
У горы собирались люди, они молили меня вернуться. Зачем? Спрашивал я у себя. Они думают, что я их проклял? В тот момент моим ушам было не известно, что замышляли правители, ведь я был во плоти и мои способности уменьшились.
Конец
В городе активно развивалась преступность, пусть за это вор, убийца или хулиган и сидел в темнице. Казни и издевательства были запрещены. И тогда моим детям взбрело в голову, что мне нужны дары. Самое дорогое, что было у них – это их жизни. В один темный вечер они зажгли огонь, а вокруг оставили горячие угли.
На холме у горы, где я обитал они привязали человека. Его тело постепенно сгорало, чувствовался запах свежей плоти. Его громкий крик оторвал меня от раздумий. Я кинул взор вниз и увидел этого человека. Я почувствовал его боль. Мои глаза стали влажными (во плоти я был подобен человеку и мог так же показывать свои чувства). Я осмотрел вокруг людей, они вели страшный танец, на их лицах была надежда и сладость. Они думали, что приносят мне жертву, тем самым я наслаждаюсь этим. Они смеялись и улыбались.
И тогда мою душу поглотила злость. Я чувствовал, что все это они делают ради хорошей жизни. Мои руки сжались в кулаках. Я вскрикнул, как раскат грома. Начался дождь, молнии били в те места, где танцевали люди. Они разбежались, а человек, под которым горели угли, был еще жив. Капли дождя погасили все костры. Он все еще дышал и слышал меня.
«Я учил вас проявлять сострадание! Я хотел, чтобы вы любили друг друга и приносили только добро! А вы приносите мне этого беднягу и сжигаете его заживо!»
И тогда я увидел, то, что вывело меня из себя. Впервые в жизни мое сердце поглотило столько ярости. Этот ритуал с углями был не единственным. На всю поляну протянулось около трех тысяч таких углевых ям. А потом я понял, что здесь собрались все до единого.
Тогда я зарыдал, зарыдал на весь свой проклятый мир, на все свое творения. Мой плач слышали все животные, в каждом уголке мира. Тогда время остановилось, дождь начал идти еще сильнее. Люди взирали на меня со страхом.
«Зачем вы вырыли эти ямы? Зачем вы убиваете себе подобных? Это и есть ваш дар? Вы меня принимаете за дьявола что ли?!»
Из толпы вышел толстый храмовник, он громко заговорил. Я заглушил гром, чтобы услышать его.
– Не ты ли говорил нам правитель, что насилие не радует твоих глаз, вот мы и решили дать в жертву всех убийц и воров, что есть в нашем мире. Мы хотим, чтобы был мир и порядок, а они этому мешают.
Возможно, его слова были правдивы, но не для меня. Со стороны звериного восприятия мира это верно, уничтожить тех, кто сеет не дуг. Но я видел в их глазах торжество, когда горели эти люди, их души упивались наслаждением, когда страдали подобные им. Каждый мог оказаться на улице и своровать, а убить после пьянки? Нет, я не могу защищать этих людей, но я все, же их люблю, потому что это мои дети, все они мои дети. Если человек не научится сострадать и прощать не настанет мира. Сейчас я трезво оцениваю ситуацию, но в тот миг меня переполняла ярость.
«Ты, верно, говоришь, сын мой, но знай, что вы погрязли в грязи! Я читаю мысли каждого! Каждого из вас! И что я слышу? Вам всем по нраву, как он страдает, а ведь не каждый из вас чист, если сжигать, то сжигать половину! Да больше половины всех вас живущих! Я учил вас быть смиренными, относиться друг к другу с добром, прощать, поднимать того, кто споткнулся, а не втаптывать в землю! Ты, верно, говоришь, что они мешают вашей жизни, но если каждый ваш изъян я осужу, то здесь и четверти из вас стоять не будет».
Мои глаза горели, мои слова звенели в их ушах. Они кричали, плакали, пытались каяться. Те, кто был чист молчали, гордо держа, высоко поднятые головы, они чувствовали конец. Если бы я совладал с собой, то дал бы им шанс, но я уже не мог.
Я поднял руки. Гром снова загремел, вулкан пустил свой жар, все ветры собрались вихрем и превратились в смерч, волна воды шла с океана. Около пятисот тысяч человек, как муравьи бегали по полю. Их крики впивались мне в душу острыми иголками, я отвернулся. По глазам шли слезы, я пытался закрыть телесные уши, но не мог. Мне приходилось слушать весь ужас.
Погибало мое творение. В тот миг я чувствовал, что они меня оскорбили своей выходкой с этими горящими людьми, надсмеялись над моими словами, над самими же собой, ведь они были мое творение и сами себя сжигали.
Но чувство гордыни поменялось на жалость. Мне было жалко каждого, пусть то убийца или святой человек. Я прислушался к зову каждого, кто-то ненавидел меня, кто-то каялся. А те, кто любил меня молчали, их я не слышал, но они продолжали меня любить. Меня любил, каждый в глубине души, ведь я дал им жизнь, но они не могли смериться, что я ее отнимаю. Остановить этот Хаус было невозможно.
Я повернулся к ним, упал на колени. Мир так же начинал свою жизнь, а теперь он уходил в могилу, навсегда. Моя гора начинала рушиться, Я почувствовал плотскую боль, но она меня не трогала, на мне лежало убийство полмиллиона моих, же детей и это было намного больней, чем сгорание моего материального тела.
Эпилог
Теперь я держу в руках перо и пишу. Я заканчиваю мой рассказ. Вскоре я исчезну в пустоте, так я захотел сам. А история моего маленького мира навсегда останется стоять в библиотеке вселенной. Надеюсь, Единый Бог простит меня за мое правление, и я смогу получить покой. Своих же детей я простил, всех до единого. Никто из них не будет страдать в жерле огня. Я вынес один урок, которому меня учил тот, Кто создал меня: «Возлюби ближнего своего, как самого себя».
Моя боль так сильна, что больше я не могу находиться с этой памятью. Мое единственное желание забыть все и обрести долгожданный покой. Пусть мой рассказ служит примером каждому из вас. Человек сам творит свою судьбу, а я только могу указать правильную дорогу, путь к истине. И пусть каждый знает, что я страдаю за каждого, кто пошел не тем путем, но изменить это не в моей власти, ибо я не кукловод, а вы не мои куклы.
«Пусть светит солнце золотое, пусть греет вас лучом другого, прошу прощенья мои дети, мои слова уже пропеты».
Точка.
Имя его давно забыто. Краткое описание планеты Иофис.