Loe raamatut: «Фокусы жизни»

Font:

* * *

Фокусы жизни!

Меня тут спросили:

– Андрей, а тяжело писать моноспектакли?

Сначала думаю: у меня потрясающая идея, я гений. Накидываю массу наблюдений страниц на пятьдесят на заданную тему. Перечитываю – ерунда какая-то. Выстраиваю в более-менее логическую цепочку, даю почитать. Жена, прочтя первый вариант «День, полный жизни», спросила:

«У тебя все нормально в жизни?» Потом эту всю написанную конструкцию разбираю и складываю по-новому. Складываю с чувством «опять чего-то делаю не то». Страниц десять выкидываю с криком: «Какой дурак все это написал?» Никому ничего не даю читать, просто недели две-три хожу, сам на себя злюсь. Случайно посещает мысль: «Так вот же!» – и все становится на свои места. Опять все разбираю под новый замысел. Конец переносится в начало, середина убирается, становится понятно, что нужно дописать. Распечатываю, даю читать. Прочитавшие что-то зачеркивают, пишут, где что непонятно, ставят знаки вопросов, мол, а это здесь почему? Опять переписываю. Общий объем текста должен быть страниц девятнадцать-двадцать, не больше. На данном этапе он двадцать восемь. Сажусь сокращать, и – о чудо! – он становится тридцать четыре страницы. Потом та идея, которая вроде бы подошла с криком «так вот же!», оказывается, не подходит. Все переигрываю по новой. Теперь уже долго, нудно, неприятно, и теперь уже сам не знаю, где тут что. Потому что текст этот вижу уже в пятисотый раз. Опять даю читать, опять правки, меняю местами, дописываю, переписываю, меняю падежи. Потом начинаю пробалтывать текст вслух. И опять: «Кто так сформулировал? А это здесь при чем?» Беру ручку, зачеркиваю. В таком режиме пробалтывания и с ручкой дохожу до конца. Бегу перепечатывать. Я в этом тексте уже вообще ничего не понимаю. Нанимается режиссер. Теперь я исполнитель. Но!

С идеей другого, еще более гениального спектакля.

– Это понятно. А откуда идеи?

– Мужчина, вас ударить?

Поколение

По телевизору управляющий рассказывает о перспективах развития, у меня, знаете, какая мысль? Ну что ж ты такой никакой? Вот никакой. Не добрый, не злой, не хитрый, не симпатичный… как польское яблоко зимой – безвкусное, вата. Хозяева заводов, телеканалов, фабрик – злые, добрые, справедливые, несправедливые… смотришь на них – и интересно: что ж ты там себе думаешь? Вот бы у него спросить. А эти же, причем их довольно много, откуда-то повылазили и сели в кресла замов, директоров филиалов. Их где-то напечатали под копирку и выпустили большой партией. Правильно причесанные, всегда побритые, опрятно одетые, ничего не решающие, матом не ругающиеся, не курящие, в меру выпивающие, никогда на работе не устающие и всегда при разговоре с подчиненными смотрящие в ноутбук. Они в Интернете нигде не зарегистрированы, но все просматривают. Своего личного мнения у них, видимо, тоже нет, а на форуме про супружеские измены выкладывать план продаж на следующий год, согласитесь, не в тему. Невозможно услышать личное мнение. Формулировки расплывчатые и неопределенные.

– Как вы думаете, все это еще долго будет продолжаться?

– Возможно, нет, а может быть, и да.

Женатые. Девоньки, а они что по приходу с работы говорят: «В этом квартале наши продажи упали по сравнению с прошлогодним периодом, налей мне виски с колой, только с виски не переборщи»? Так? Ужас! А с чего тогда вы начинаете скандалы? Ну, потому что я не могу себе представить вот этого с галстуком и всегда чистыми ботинками, заходящего домой и со словами: «Да как вы меня все задолбали» – кидающего портфель. Я не могу его представить на дискотеке пьяного в слюни. Цукерберга – могу, а этого – нет. В разговоре исключительно «доходы, расходы, затратная часть, интересы компании». Они не интересуются футболом, они не делают ничего противозаконного, они обеспокоены продажами. Они если и помогают детским домам, то только в присутствии телекамер – и опять про политику компании, проводимую в рамках… Они даже не тщеславные: «Да что вы меня показываете, покажите лучше производство». Лица невозможно запомнить. Забываются тут же при выходе из кабинета, в памяти остается только лицо секретарши. Казалось бы, с такой внешностью работать нужно в другом ведомстве. Но у работников того ведомства как раз таки лица какие? Доброжелательные!.. А тут растение, выполняющее функцию, в случае чего легко вырываемое и другое на то место сажаемое, потому что предыдущее корнями не проросло, оно никуда свой нос не засовывало, не мутило, знать ничего не знает. Ему даже молчать не о чем. Сидим за столиком в кафе на променаде (о, лирика получилась!), хозяин конторы мне про футбол и «Зенит» – в основном матом. Про жену, секретаршу, Тайланд (интересно кстати!)… Нам уже второй графин принесли (ну вот так решили мы в три часа дня!). Этот сидит, чего-то пишет и воду пьет без газа. Он даже воду и ту пьет без газа! Одно хорошо, не все они такие, есть еще раздолбаи…

Контроль

– Самое эффективное наше оружие в борьбе с электоратом – все еще населяющим и проживающим! – это штраф. Бессмысленный, беспощадный и ощутимый… Очень удобный вид деятельности, абсолютно беззатратный. Всегда можно сказать: «Мы для вас же…»

И удобный, кстати, для отчета в конце года. Зачем чего-то строить, вводить, пробовать, экспериментировать? Ну, сколько мы здесь еще? Год, два, три? А получится оно – не получится, неизвестно. Штраф получится всегда. За курение, распитие, выгул, загул, пребывание… Что еще? Помогайте…

(Человек в костюме)

– За наличие?

– Молодец. И отсутствие тоже. А еще за молчание, разговоры, написание, где бы то ни было, чего бы то ни было. Действуем убедительно и бескомпромиссно, пребывая на стороне большинства. Ну что? Кому? Сколько? Кто, чем?

– Я тут на поляне в собачью… эту… это…

– Вот! Тебя откуда к нам, смышленого такого?

– Да там…

– Красавец. Чего ты там пишешь?

– Да так…

– И многие тоже возмущаются. Мол, не пройти по газону, скользко. Устанавливаем штраф в размере пятисот, нет! – тысячи, давайте три тысячи… Без разницы. Кто будет проверять? Кто контролировать, как вообще – не наша забота. Наша забота – заботиться как можно заботливее. Что?

– …оля.

– Чего?

– …ля еще.

– Какая Оля? А-а, воля!

– Ага.

– Конечно! Как же без воли и решительности?! Чтоб как-то… чтоб как-то – и точка! Чтоб было впечатление, что все под контролем. Коррупция возмущает? А у нас штрафы. Вот недавно одна стырила семьсот тысяч, а мы ее на пятьдесят пять оштрафовали.

– Правильно.

– Спасибо. Не понял. Вы чего там пишете?

– Продолжайте.

– Благодарю. Мы должны быть эффективны, реагируя на происходящее, тогда будем в отделе не «за что», а «как». А это уже другие перспективы. Ой, аж голова кругом пошла.

– Соберитесь.

– Я спокоен. Можно ведь, ой, сколько всего можно.

И паспорта каждые полгода менять. Загранпаспорт вообще отдельно на каждую поездку. За возможность заплатить за квартиру – отдельная плата.

– Это уже существует.

– Извините. Прошу прощения, правда, не подумал.

– Аккуратнее.

– Водительские удостоверения, дипломы, аттестаты, бланки пустые – чаще и с большим количеством вариантов оплаты.

– Правильно. Молодец. Справляетесь. До свидания.

– Фу ты! А вы куда? А вы вообще кто?

– Да там… да так… Аттестацию прошли, свободен.

Письмо

Здравствуй, дорогая редакция.

Я замужем уже пять лет. Спустя три года после свадьбы жизнь для меня стала скучна и однообразна, и я начала искать счастье. Где я его только не искала! На работе со всеми поискала. Подумала, может, пропустила кого, переискала еще раз – точно нет. Мужу сказала, чтобы мне шубу и машину купил, думала, счастье в них. Купил. Не в них. Чего ж делать-то? В «Одноклассниках» нашла всех одноклассников, с ними переискала. Муж о чем-то догадывается – я скандалю и говорю про отсутствие радости в жизни. Хандрю, депрессую, муж одну отправил в Турцию. Каждую ночь я искала счастье там. Массажисты, аниматоры, повара… не помню. Девочки, знайте, в Турции счастья нет, я за три поездки упроверялась. Со словами: «За кого ты меня принимаешь?!» – отпрашивалась у мужа на дискотеку и занималась поисками. Однажды искала сразу с тремя студентами, это что-то другое, но не счастье. Я уже на улицах и в магазинах знакомилась, выезжали вместе за город, по гостиницам… Во многих гостиницах со мной уже по имени здороваются, подумают еще чего, – а я же счастье ищу!

Ломала сантехнику, вырубала электричество, приезжали слесари, но счастья они мне не принесли, только расходы, пустой холодильник и оправдание перед мужем, что кастрюлю борща, сковородку котлет съела я за понедельник. Чувствовала я себя при этом глупо, ну какое же это счастье? С мужьями подруг искала. Было все: звонки, выбитые зубы, вырванные волосы, но только не счастье… Мужу сказала, чтобы квартиру на дом поменял, думала – аура. Поменял. Аура та же, несчастливая. Хотя строители через день меня убеждали в обратном. Я даже под предлогом командировки к бывшему уезжала, неделю у него счастье искала. Нашла только неприличные болезни. Друзья мужа меня тоже не привели к радости в жизни, одни проблемы только от них, да маленькие такие, кусачие. Дала объявление в газету: «Согласна приехать в поисках счастья за так». Конечно, анонимно, под псевдонимом «Марго», что ж я – дура, что ли.

Мама моих поисков не одобряет, особенно с объявлением, говорит, перебор, а она знает, что говорит, девять раз замужем была.

Так мы и живем, муж на трех работах пашет, а я счастье ищу. Что же мне делать-то, дорогая редакция? Я уже отчаялась, где счастье то найти? Жизнь идет, а нет его. Вот опять звонок, все, выхожу из Интернета, надо ехать, может, как раз сегодня повезет?..

Соня

У нас в доме живет кошка. Серая, русская голубая (так мне сказали лет восемь назад, когда я ее покупал). Вряд ли чистая порода – кривенькая, косенькая, непропорциональная. Хвост был великолепный: пушистый, полосатый. Встала – все перечисленное с приставкой «не». Когда лежит – шикарная порода, встанет – не шикарная. В общем, на гостей производит эффект лежа или сидя. Меня уважает, жену терпит, старший, по-моему, ее вообще может узлом завязать, к младшему, наверное, сама не знает как относиться, он появился в доме после нее, пару раз царапала, за что у нее случались свидания со стеной. Тещу любит. Та приходит, кормит вырезкой и рыбой без костей. Необычайно разговорчивая кошка. Соня! «Р-рммр-р-у-у». Особенно когда голодная. С женой на кухне разговаривает. Пару раз ловил себя на том, почему другие кошки молчат? До сих пор игривая, если валяются мелкие предметы на полу – ночь может случиться веселая. Загоняет колесики, шарики, мячики, карандаши… младший ходит, плачет, ищет. Друг от друга, мягко говоря, они не в восторге. Мыться не любит. Видимо, травма какая-то. Не любит настолько, что, когда ее берешь на руки и только начинаешь подходить к ванной – рычания, шипы, гортанные звуки, когтями за все цепляется… в общем, самому страшно. Как и у всех женщин, проблемы с координацией. То в дверь впишется, то с кресла упадет, то до кровати не допрыгнет. В отличие от кошек, коты на всю голову, по-хорошему, шибанутые. (Не чокнутые, а именно это слово.) Девяносто процентов видео – коты. Обожает вместе со мной смотреть передачи про животных. Прям аж переключать порой жалко. Случаются загулы. Ну, тут несколько выходов: открытая входная дверь, кот, стерилизация, таблетки. Пару раз сильно чем-то болела, носили миски с водой – у кошек быстро происходит обезвоживание. Интересуется всем. Каждый день обход территории – обнюхивания, засовывания морды… Если открыта дверь шкафа, обязательно туда полностью. Бывает, гадит не совсем в плошку. Ну, как «не совсем» – в другой комнате. По ней можно определять, кто заболевает в доме. Если кошка ложится на спину, живот – градусник, аспирин. Кошка наглая, спать может везде. В ногах, на столе, на дисках… везде. Обожает коробки, у нее там домики. Кошка фронтовая, перенесла несколько переездов. Любознательна. Где бы что-то в квартире ни происходило, ее присутствие обязательно. Не любит пустые миски. Даже если сытая, будет ходить, мяукать, требовать, чтобы насыпали. Обязательно трется о руки, когда насыпаешь. От кальмаров и креветок дуреет – можно почувствовать себя Куклачевым, дети изучают азы дрессировки. С годами все меньше сходство с русской голубой – худой и поджарой, наша шире.

Несколько дней назад одна женщина говорит другой, глядя на свою собаку:

– Вот, завтра в клинику повезу, надоел.

Подумалось мне: «Он за тебя реально жизнь был готов отдать, а ты… Тебя бы так – палата, кровать, заходит врач со шприцем в руке и со словами “извини дружок…”».

Покупая животное, знайте, они болеют, блюют, мочатся, от них шерсть, они грызут, царапают. И пусть это для вас не будет неожиданностью.

Чувство юмора

Какое-то вечное состояние недодачи. Смотрю по телевизору юмористическую передачу. В отеле мужчина говорит уборщице:

– Мне ваш отель рекомендовали как самый лучший, но у меня пропал мобильный телефон.

Она, протягивая ведро:

– Посмотрите здесь.

– Здесь не мои.

Она:

– Тогда спросите у бармена.

За кадром смех – я в недоумении. Все остальные сценки примерно такие же. И вроде бы и снято хорошо, и планы грамотные, и актеры вроде ничего, но не смешно, а это, мне кажется, главная задача. Ну, это как идете вы в приезжий цирк. И ребенка красиво одели, и зал полный, и вроде крутился под куполом кто-то, предметы подкидывали, клоуны кричали, собаки с медведями полудохлые присутствовали, а ощущение – лажа. И возвращаетесь вы молча на машине, и выпить охота. «Опять обманули». Кстати, недавно смотрел по телевизору выступление дрессировщика с десятью львами, все холеные, и таскал он их на себе, и голову в пасть, и все они строем у него ходили. Не люблю цирк, но тут просто шикарно – и не признать это невозможно. Открываешь газету, а там интервью с артистом, и он про «у нас не как у всех, мы не как они, сценарий гениальный, я только из-за режиссера». Думаешь, ну теперь-то не должны. Покупаешь билеты на премьеру, смотришь – опять ерунда. Ну не может мужчина криком признаваться в любви, а потом орать об измене. (Особенно смешно это всегда выглядит в театре.) С женой зашли в один арт-салон. Грязно, холодно, какие-то некрасивые коряги, нелепые подписи внизу. На выходе хозяин – там просто по тридцать рублей с человека. Отдали. У нее испортилось настроение, я предложил зайти в кафе.

В другом салоне другая крайность: бронзовая статуэтка двадцать пять тысяч. И опять подозрения и хочется скорей забыть.

Смотришь новости – периодически говоришь: «Да ладно!» Ну, как периодически, после каждого сюжета.

Знакомишься с человеком, он тебе сам и вдруг про совесть у людей, про как же так можно, ну и нравы. А спустя месяц он, оказывается, мудак. А ты опять: «Да ёлки!..»

А потом мы приходим на работЫ со словами: «Если они ко мне так, я тоже… Люстры будем продавать без проводов!» Вечером в продуктовый, а там те, кто к нам днем заходил: «Да нормальное молоко, ничем таким салат не пахнет».

Так мы и ходим по кругу. Они нас из телевизора, мы их в жизни. Нас вечером, мы утром. Страшно выбегать за пределы собственной компетентности и арендованного помещения – обберут и настроение испортят. Почти каждое возвращение сопровождается словами: «Ну я им щас покажу, дайте ценник и фломастер».

Не вызывают у меня доверие магазины, в которых в начале октября уже развешаны новогодние украшения. Неприятно мне все это. Как и передача, она вроде бы юмористическая, но не смешная.

«Стоматолог смотрит тебе…»

Стоматолог смотрит тебе на зубы и спрашивает:

– Чай?

– Нет.

– Кофе?

– Да.

– Понятно.

Парикмахер смотрит на прическу и спрашивает:

– Где стриглись?

– Там-то.

– Все ясно.

Хозяин магазина щупает свитер и задает вопрос:

– Турция?

– Да.

– Приходите лучше к нам.

Строители, заходя в квартиру:

– Это ж кто вам так сделал потолок?

Нарколог так смотрит, что вообще не надо ничего говорить.

В обувном продавец, глядя на вашу обувь:

– У нас есть как раз ваш размер, и совсем недорого.

На родительских собраниях, заполняя прописью, выбираешь знакомые слова, чтоб наверняка.

Бывшие говорят:

– А хорошо, что мы с тобой когда-то разошлись, иначе я бы не встретила…

На какой бы вы машине ни заехали в автосервис, обязательно услышите:

– Н-да…

Жены говорят: – Если б не ты…

Родители: – Ну что же ты…

Начальники: – Ах, если б ты…

Приятно, знаете, только с кем общаться? Со своими бывшими учителями.

– Какой же ты был раньше… а каким стал!..

«Я никак не могу понять…»

Я никак не могу понять, кто с кем борется, а главное – за что? В газетах что-то про зажимание и тридцать седьмой год. В Интернете – группы, сообщества, акции, «за свободу», «демократию», «светлое будущее», «за голубое небо»… (Последние два от себя, совпадения – случайны.) Те, кто стоят на трибуне, недовольны существующей, и предлагают себя вместо тех, кто за стеной. Это единственное, что они предлагают, а спустившись, нарываются на дубинкой по морде, лучше, чтобы в присутствии видеокамер, идеально, чтоб еще и забрали и там наваляли, чтоб был повод опять забраться. Есть еще одни, которые недовольны теми, кто за стеной, и теми, кто на трибуне. У них аргумент – и те и другие продажные, а мы – нет. Одни изнутри, другие снаружи. Все это говорится с прищуром и киванием головой. Другой говорит: «Ну и законы». Говорит он это со значком депутата, который и принимает эти законы. Заметьте, вся волна недовольства – про отсутствие свободы слова, демократии, тридцать седьмой год – из федеральных газет. «Ой, не дают говорить», – пишет он на страницах одной газеты. «Крылья подрезали, молчать заставляют» – статья в другой. «Тираны, зажимают», – говорит другой по федеральному каналу. Еще один собирает с группой через день стадионы и там про свободу и ее отсутствие. Другая ежедневно говорит по радио: «Нам не дают говорить». Те, кто был во власти, стремятся туда опять со словами «уж я-то знаю как надо».

В Интернете ролики с кучей просмотров. Блогеры с миллионами подписчиков, общий смысл постов – «меня никто не слышит, дайте сказать». «Мне постоянно затыкают рот» – об этом я и написал в своей новой книге. Митингующие на площадях кричат: «Нам не дают собираться!»

Страна абсурдов. Родина Хармса, Жванецкого и Шендеровича.

Звонок

– Андрей, а не могли бы вы написать в наш журнал небольшую статью, на две страницы, про фондовую биржу.

– А что я могу написать про фондовую биржу?

– Я не знаю, но я вас читала в «Фейсбуке» и «ВКонтакте», у вас такой слог.

– Про фондовую биржу я могу написать ровно то же, что и про ядерную физику, мелиорацию земель и системы вентиляции, то есть ничего.

– Жалко, а про системы вентиляции у нас практикантка Анжела четыре страницы написала.

Интересное время пошло, поверхностное, вершковое. Начальники подтвердят: специалисты узкого профиля реально на вес золота, не найти. Зато широкого завались, как грязи. Все умеют всё и в то же время ничего. Куча народу со следующим послужным списком: советник по общим вопросам, заместитель по хозяйственной части, главный редактор, таксист, продавец в магазине, безработный, директор по поставкам, политолог. Порядок можете изменить – сути не меняет. Ни с кем нельзя ссориться, сегодня он осветитель в театре, завтра директор конкурсного агентства. (Там кого-то в правительство занесло, оказался родственником по линии жены.)

Строительные бригады, якобы делающие ремонты под ключ. Чуть что с отоплением – «у нас нет специалистов, мы только мешки носим». Полный комплекс, ремонт автомобиля! Чуть что с двигателем – «а у нас моториста нет, давайте мы вам лучше машину помоем». Печать любых видов! – «не, ну, как любых… кроме книг в твердом переплете и концертных афиш, а визитки, буклеты – без проблем, только с вас макет, у нас дизайнер уволился». Все виды стоматологических услуг! – «там у вас такая проблема, нужен специальный аппарат, а у нас его, во-первых, нет, а во-вторых, у нас никто на нем и никак…»

Я могу еще долго и нудно перечислять. Удивительно, человек, проработавший десять лет видеоинженером на телевидении, не знает как обработать звук, сделать эхо. У него куча свободного РАБОЧЕГО времени. Что мешает изучить программу?

Уточнения рождают белый цвет лица, растерянность, слова «может, уже завтра». На следующий день получение люлей от руководителя и крики «с кем приходится работать!». В лучшем случае штраф, в худшем – увольнение.

Юристов – в кого ни плюнь. Бухгалтеров – стадионы, знакомые директора не спят, боятся, что опять бухгалтер чего-то не доглядит.

Народ бежит, бежит, просматривая брошюры про специальность. «Какие тонкости профессии? Времени нет».

А потом вот это: «мы делаем, но…», «мы можем, вот только…».

У меня знакомый занимается металлоконструкциями. Говорит, сварщик замучил шантажом. «Каждый месяц ему увеличиваю зарплату, он уже зарабатывает больше, чем я, и ничего не могу поделать, золотые руки, все знает и умеет. У меня такое впечатление, что он может железяку к палке приварить. Куда я без него?»

Другой, помню, вечно с журналами сидел про машины. Какие-то там двигатели в разрезе…, сейчас к нему в гараж запись на несколько лет вперед. Говорит: «Я уже фольксвагены“,фудюхи“ не беру, неинтересно, бентли“,мерсы-221-,кайены“… вон, видишь, мазерати“ стоит, чего-то с электроникой, никто сделать не смог, завтра покопаюсь, хозяин сказал: плачу любые деньги».

Вывод: изучайте свое дело. Теория – практика, практика – теория. Уйдет лет пять-десять, зато потом можно ногой открывать двери отдела кадров, говорить про «а я еще… а у меня… а еще могу…». Потом спрашивать: «Ну, так я пошел?» А месяца через два, продемонстрировав умения, опять зайти и говорить про «ой, цены, ой, все так дорого, или я ухожу?»

Звонок…

– Мы фильм решили снимать. Уже сняли природу, подобрали актеров, сделали рекламный ролик. Андрей, вы у нас сниметесь?

– А вы когда-то что-то снимали?

– Нет. А зачем? Там ничего сложного.

– Пришлите сценарий.

– А у нас его еще нет.

– Зашибись!