После обеда всухомятку сделали привал. Лежали на чуть остывшем в тени щебне ещё часа два: Конан приказал дожидаться, когда самый пик полуденной жары спадёт.
Когда остановились на вторую ночёвку, корабль и река уже скрылись из глаз: за пятым, или уже шестым пологим холмом-увалом, пересекавших путь людей под углом. С вершины каждого Конан пристально вглядывался вперёд: пока всё верно – они движутся в направлении двойной вершины. Она такая тут одна. Но…
Где же, Мардук её задери, «чёрная скала»?!
Ужинали непривычно тихо. Никто не шутил, старыми случаями не делился, и даже не мечтал вслух, как потратит деньги Астига Безухого… То ли пустынность и тишина этого места угнетала всех, то ли люди просто устали и выдохлись: пиратам, действительно, непривычно идти пешком. Да ещё неся на себе бурдюки с запасами воды. Которая, как вынужден был признать Конан, очень быстро исчезала в желудках людей. Чтоб почти тут же выйти в виде пота, который пираты вынуждены были буквально поминутно утирать: он разъедал глаза, подмышки, шею, и покрывал тело тонкой и отвратительно шершавой корочкой соли, когда высыхал на ветерке. Как сообщил Велтран, ведущий строгий учёт жидкости:
– Воды осталось на четыре дня, Конан. Найдём ли мы чёртовы сокровища, добудем ли мы их – не знаю. Но точно знаю, что если через два дня не повернём назад, или не найдём какого-нибудь ручья или колодца – все попередохнем, как термиты. От жажды!
– Я… понял. – Конан даже не стал уточнять, что думал по этому поводу: знал, что помощник и так это понимает, – Не понял я только одного. Где сами-то термиты там, в своих гнёздах, берут воду…
– Вот уж это – не проблема, Конан. – Эльдорн ковырял тоненькой щепкой в зубах, устало вздыхая, – они делают колодцы: всегда докапываются до грунтовых вод. Те должны быть неглубоко: река же рядом со всеми термитниками!
Конан не нашёлся, что ответить, и только сплюнул на расклеенный щебень.
Сегодняшнюю ночёвку охраняли всего двое часовых. Конан, убедившийся, что ничего живого и опасного в каменной пустыне не живёт, решил дать людям отдохнуть и выспаться. Сам же спал как всегда: вполуха!
Но ночёвка прошла снова спокойно.
Утром, поднявшись на гребень первого же увала, обнаружили наконец вожделённую «чёрную скалу»!
До неё оказалось совсем близко: дошли за какой-нибудь час!
Вблизи скала производили весьма странное впечатление: словно сделана она не из камня, а из… Дерева! Огромного, могучего, древнего исполина – прародителя всех деревьев на земле! Только почему-то окаменевшего.
– Чтоб мне провалиться! До чего же похоже на самый обычный баобаб! – Зенло хлопнул загорелой ладонью по шершавой поверхности, до странности напоминавшей кору именно этого дерева. – Только окаменевший! Что за колдуны тут чудили?!
– Да, может, как раз те самые, что и воинов превратили в камень! – Шерван глядел прямо вверх, внимательно приглядываясь к мешанине полуобломанных ветвей, – Это и правда – баобаб! И если я что-нибудь понимаю, здесь раньше были настоящие джунгли вокруг! И земля, наверное, была плодородна и щедра!
Не нравится мне всё это. Неспроста это дерево оставили тут.
– Что за ерунда, Шерван. – Ксаро коротко и ненатурально хохотнул, – Почему оставили – неспроста?
– Да вот так уж. Это дерево, которое стигиец в своём манускрипте называет чёрной скалой – заколдовано. И оставлено специально. Думаю, для того, чтоб как раз и служить отличным ориентиром. Тем, кто как мы, ломанётся искать чего-то там. Только не думаю, что это – сокровища Астига. Нет, это дерево поставили тут очень давно…
На память о чём-то куда более древнем!
И – ценном!
– Возможно, конечно, что ты и прав, Шерван. – Конан и сам задрал голову кверху, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме полуобломанных каменных палок, в которые превратились когда-то мощные и горделивые ветви монументального лесного исполина, – Ведь стигиец сам признаёт, что они просто спрятали награбленное под уже существующим, и построенным кем-то, древним алтарём! Так что очень возможно, что сам тайник хранил и хранит нечто куда более древнее и ценное, чем золото пиратов!
Однако мы уже слишком хорошо знаем, чем может обернуться владение таким артефактом. Пусть и волшебным. И бесценным.
Поэтому думаю, мудрить и выделываться не будем. Дай Мирта нам найти золото… А больше мы ничего брать не будем. Всем ясно?! – Конан повысил тон, и обвёл грозным взором своё воинство, как-то попритихшее в последние несколько дней, и убедился, что желающих возразить не нашлось.
– Ну вот и отлично! Пошли-ка дальше, а то это место наводит на меня тоску!
Пять миль преодолели за два часа: идти по уже нагревшемуся и скользкому щебню, теперь состоявшему, как пояснил Велтран, из гранита, оказалось не столь удобно, как по щебню из обычного камня. Что здесь делает гранит, и как столь прочная порода оказалась превращена в щебень, Конан предпочитал не задумываться.
– Ну, вот оно: русло пересохшего ручья. И действительно, дно как бы выложено мостовой… Как будто это – настоящая дорога!
– Похоже, помощник, это и была дорога. Вот только кто её построил… И когда? С другой стороны, похоже, и вода здесь текла: вон сколько по берегам скелетов от иссохшего саксаула! Ладно, нам до этого нет дела: до озера должно быть недалеко!
Действительно: через час из-за гребней берегов показалось озеро. Для того, чтоб его увидеть, пришлось три раза повернуть, следуя направлению «ручья», по дну которого шли пираты, переговариваясь вполголоса, и удивляясь, как это самое русло не занесло песком и глиной. На что Эльдорн справедливо указал, что нету здесь ни песка, ни глины. Конан, слушая, как его команда разговаривает за его спиной, предпочитал не вмешиваться, а в оба смотреть вперёд. Поэтому увидел и почуял новую опасность первым. А началось всё со странных ударов почвы, отдающихся через подошвы сапог – в ноги. Но вот появилось и то, что производило эти удары: со скоростью локомотива существо выскочило из-за поворота русла! Конан заорал:
– Внимание! Впереди какой-то огромный зверь! Несётся прямо на нас!
Зверь и правда был гигантского, как и всё здесь, размера, и киммериец со своим поистине орлиным зрением заметил его так поздно лишь потому, что появился монстр из-за очередного поворота, и за ним не неслись, как обычно бывает при движении столь большого тела, клубы пыли! Зато вот дрожь в земле – вернее, в брусчатке! – от топота слоноподобных ног, теперь все люди чувствовали отлично!
– Что делать-то будем, Конан?! – Велтран уже достал саблю, и свистнул, приказывая и остальным последовать его примеру!
– Что делать? – Конан и так и так прикидывал, что же им действительно делать, но ничего такого, что помешало бы чудовищу размером с доброго слона, только в два раза более низкорослому, просто растоптать его гвардию ножищами, не находил! Шкура, серыми складками свисавшая по бокам твари, явно указывала на то, что толщиной не уступит доброму щиту. И по крепости наверняка – тоже! Огромный костяной гребень закрывал шею, и наверняка не позволил бы булавочным уколам даже закалённой стали пробиться спереди к жизненно важным органам! А бивень-таран, торчащий вперёд, наверняка был пострашней любых зубов и когтей! Словом – настоящая крепость! Только живая. И очень сердитая.
Киммериец обернулся.
– Вот так! – он провёл рукой примерно посередине ощетинившегося копьями и саблями воинству позади себя, – Все, кто с этой стороны – кинетесь вверх по откосам: сюда! – он кивнул лохматой головой, – а вы – сюда! Но! Только – по команде! Ясно?!
– Да, Конан! Понятно! Ясно! Только… Разве мы не будем с ним сражаться? – это влез тоненький и чуть подрагивающий – ясно, что от банальной жажды, а не со страху, голос всё того же Рнего.
– Нет! – голос варвара звучал категорично, – Сражаться с ним в лоб – значит бессмысленно рисковать. Да он же нас просто растопчет, пока мы будем махать своими зубочистками! Тут нужно что-то посолидней! Эльдорн! Возьмите с Бомаго все наши шесты для палатки! Бегом – туда, наверх! И – заточите поострей их концы!
Эльдорн и Бомаго, как раз и несшие на плечах этот столь необходимый для тента инвентарь, опрометью кинулись исполнять приказ капитана. Остальные, переминаясь с ноги на ногу, и сопя в спину киммерийца, остались смотреть, как локомотивное чудовище несётся, нагнув рогатую голову, фыркая, и сверкая красными глазищами, прямо на них!
Ждать пришлось буквально несколько секунд. Конан заорал:
– Сейчас! Разделяйтесь! – после чего сам что было мочи ринулся навстречу монстру! Верный меч он держал перед собой обеими руками, нацелив монстру в глаз!
Чудище, явно удивлённое столь быстро произошедшей перед его мордой переменой, обнаружив, что плотная группа врагов вдруг кинулась врассыпную, несколько застопорило свой бег! Этим и воспользовался варвар. С победным киммерийским кличем он могучим ударом вонзил кончик любимого меча в глаз размером с доброе блюдце, после чего изо всех сил оттолкнулся от прочной брусчатки русла, и…
Перелетел через монстра, выпустив из рук ушедший в глазницу на добрую половину, меч!
Что тут началось!..
Пиратам показалось, что они попали прямо в подземелья самого Мардука, где демоны калёным железом пытают грешников: более страшного и громкого вопля не слышал ещё ни один человек! Чудовище то каталось по каменному ложу, сокрушая его русло так, что брусчатка, которой он был выложен, разлеталась во все стороны, то вскакивало на ноги, и топало – то передними лапами, то задними: удары отдавались в теле так, словно это – землетрясение! Головой чудище трясло и вертело во все стороны!
Но – напрасно. Меч, вонзённый уверенной рукой, вошёл глубоко и держался прочно!
Конан, успевший забежать на тот берег, где Эльдорн и Бомаго остругивали шесты, заорал:
– Бомаго! Давай!
Пират кинул варвару полуготовый десятифутовый шест. Конан по толстому хвосту забежал прямо на спину как раз поднявшегося на ноги монстра, и попробовал повторить удар – со вторым глазом.
Ничего не вышло! Тварь, почуявшая человека на своей холке, так махнула головой, что киммериец, отброшенный костистым гребнем, отлетел на другой берег, врезавшись в иссохший до белизны куст саксаула, и разнеся его в щепы! Зато упругие веточки смягчили падение, и варвар остался цел. Почти.
– Конан! Ты – как?! – заорали с противоположного берега Велтран и несколько других пиратов.
– Нормально. Пострадало только моё самолюбие, – усмехнулся варвар, отряхивая штаны и волосы от застрявших веток и щепок, – Однако наш друг разошёлся не на шутку!
Действительно, монстр, несколько оправившийся от болевого шока первых мгновений, уже посматривал на людей другим, уцелевшим, глазом. И даже начал вылезать на более пологий откос ручья, воспользовавшись тем, что копыта-когти, которыми заканчивались его мощные лапы-колонны, неплохо держались на неровностях брусчатки. А уж как злобно он при этом ревел и плотоядно облизывался!..
– Конан! Можно теперь мне попробовать?! – это Арристарх, уже давно наложивший стрелу, и ждавший лишь команды киммерийца, решил внести свою лепту в сражение.
– Стреляй! – Конан знал, что Арристарх отличный стрелок, и уж с десяти-то шагов попадёт непременно!
Злобное зудение стрелы утонуло в новом отчаянном рёве! Потому что грозный снаряд, войдя точно в центр глаза, наверняка доставил монстру не меньшие страдания, чем меч Конана, всё ещё торчащий из другой глазницы!
– Отличный выстрел! – проорал Конан, когда рёв несколько поутих, – Дополнительный пай!
– Да ладно, Конан, – Арристарх нервно дёрнул плечом, наложив новую стрелу, – Как нам его добить-то?! Потому что нашими, как ты сказал, зубочистками – только превратить его в подушечку для булавок! А нужно бы ударить – в сердце!
– Согласен. Мысль правильная. – Конан говорил в паузах между взрыкиваниями и утробным воем чудища, теперь беспомощно топтавшегося на месте, и мотавшего головой, – Но как и чем бы нам это сделать?
– Вот этим, Конан, – Эльдорн, подошедший к порученной работе спокойно и методично, несмотря на обстоятельства, подал капитану отлично заточенный десятифутовый кол, – Думаю, если тварь перевернётся на бок, достать до сердца, ударив в брюхо – будет нетрудно! Потому что спереди или сбоку проткнуть бронированную кожу и гребень явно невозможно!
Конан думал так и сам. Но…
– Но как же нам заставить его шмякнуться на бок?!
– Думаю, с этим проблем не будет. Ребята, разматывайте канаты!
Когда канаты размотали, оказалось, что закинуть несколько петель на гребень твари, и сильно дёрнуть вовсе не так просто, как пираты понадеялись. Первая попытка завалить чудище кончилась тем, что у троих на ладонях оказались ожоги, а те, кто не выпустил резко дёрнувшиеся верёвки, просто перелетели через туловище твари, когда она мотнула головой!
– Клянусь грудьми Шианнет! Мы так не договаривались! – Ксаро, которому ветки расцарапали весь голый торс, еле поднялся на колени, а затем и встал, – Конан! Может, нам стоит просто отогнать его подальше?! Или обойти?
– Ну уж нет! Иметь в тылу такого врага – ещё пострашней, чем термитов! А вдруг у него есть напарник, или жена? И они захотят отомстить?! Нет, нужно прикончить монстра! Ну-ка, накидывайте петли ему на ноги – с этой стороны!
Это оказалось, разумеется, посложней, чем поймать в тенета роговидные выросты на гребне, но вскоре обе левые ноги монстра оказались захвачены.
– Быстро! Перекидываем верёвки через спину, и бежим туда, вокруг чудища! Тянем только по моей команде!
Как ни странно, но этот план сработал!
Явно не ожидавший чего-то такого монстр, которого почти покатили – как обычную бочку! – опрокинулся на спину!
Конан, ожидавший с колом в руках, с разбегу вонзил его остриё прямо в середину брюха между передними лапами! Он вложил в удар всю силу и тяжесть немаленького тела, но всё равно: кол вошёл не больше, чем на три-четыре фута!
Однако этого, к счастью, оказалось достаточно.
Новые страшные вопли и рёв пережидали, просто заткнув ладонями и пальцами уши – и то, ещё добрых десять минут после того, как они наконец затихли, у Конана звенело в ушах, а половина команды трясла головами, и разевала рот в попытках вернуть слух… Монстр за это время утихомирился, и застыл на дне канала неподвижной грудой.
– Ну хорошо. Вот у нас появился огромный запас мяса. Мы его будем коптить, или просто – вялить?
– Нравится мне практичность твоего подхода, Велтран. А зачем нам – ещё запас мяса? Всё необходимое для еды у нас есть. Проблема, как ты знаешь, только с водой. Так что не вижу смысла возиться с разделкой туши, и таскать в котомках ещё дополнительную тяжесть про запас!
– Таскать, Конан, ничего не придётся. Я предлагаю отрубить обе задние ноги – они помясистей! – нарезать полосами, и поразвесить прямо здесь же – на кустах саксаула. Солнце тут – превосходное. И сожрать мясо некому: нет даже птиц. А мы просто подберём готовое, отлично провяленное мясо, на обратном пути. Заодно будет чем потом похвастаться: не каждому пирату выпадает полакомиться окорочком древнего чудовища!
– Хм-м… Возможно, что ты прав, помощник. Да и запас мяса никогда, конечно, не бывает лишним… Ладно, начнём с левой – вон той, что лежит на земле!
На отрубание отличных мясистых окороков и нарезку их тонкими длинными полосами ушло не так много времени, как варвар опасался: не больше часа.
Зато смотреть, как вялятся на солнце, буквально на глазах темнея, их новые запасы консервов, было приятно: консервов было много. Конан довольно потянулся могучим телом, наблюдая, как споро и быстро работают его люди: вот уж поистине, пираты – мастера на все руки! Сколько раз они сами готовили себе все нужные продукты. И орудия…
– Выступаем через минуту! Почистить оружие! Проверить воду!
До озера, контуры которого Конан увидал ещё до встречи с монстром, дошли за полчаса. Долго стояли на берегу, ничего не говоря.
Картина, открывшаяся их глазам, действительно поражала.
Собственно, от самого озера давно ничего не осталось, кроме толстого слоя соли, покрывавшего все берега и плоское дно ярко блестящей коркой. Сейчас несколько пожелтевшей, но всё равно пускающей в глаза мириады отсветов-зайчиков. А посередине озера лежал огромный остров, тоже плоский как блин. В середине «блина» возвышалась, словно памятник древним неизвестным цивилизациям и культурам, приземистая пирамида из чёрного камня. Ярусы-уступы, которыми она шла кверху, имели, казалось, не одну сажень в высоту каждый. И всего таких ярусов насчитывалось десять.
Но не к пирамиде было приковано внимание пиратов. Нет: всё оно оказалось устремлено на странные концентрические кольца вокруг пирамиды.
Это стояли, обратив взоры невидящих глаз наружу, к тем врагам, кто захотел бы подойти к охраняемой ими пирамиде-храму, немыслимо ровными кругами, каменные воины. Их строй напоминал парадный – настолько чёткой была выправка и горделивая осанка. И они производили впечатление слаженной и мощной машины даже издалека.
Колец из воинов тоже насчитывалось десять – как бы по кольцу на уступ.
– Ох, не нравится мне всё это. – в тоне Эльдорна оптимизма не наблюдалось, – Вот чует моя многострадальная задница, что стигийское волшебство оживит этих стражей, если мы попробуем что-то оттуда, – он махнул рукой в сторону храма, – забрать!
Конан и сам думал примерно так же. Да и случались уже с ним и командой почти такие казусы: вспомнить хотя бы семиглазого монстра с алтарного камня в храме Сэта…
– Возможно, что ты прав, Эльдорн. Но не оставаться же нам с пустыми руками, зайдя так далеко!
– Разумеется. – это влез Велтран, уже успевший, конечно, обо всём этом, и многом другом, подумать, – Поэтому предлагаю сегодня спокойно разбить лагерь, отдохнуть после битвы и разделки, а завтра, с утра, на свежую голову да по холодку, и подумать: как нам безопасно забрать то, что по-идее должно нас там ждать…
– Думаешь, помощник, что стигиец мог и солгать, и там – ничего нет?
– Ну почему же – нет? Просто… Это может быть и не обязательно золото. Ведь в манускрипте нигде не указано, что прятали именно его.
– Но что же тогда? Ведь там было чётко сказано: добытые сокровища!
– А, может, это будут драгоценные камни. Может, какие-то волшебные предметы. Или, может, древние книги – которые всегда можно продать знающим людям. Причём – за очень приличные деньги! Разумеется, Пантир-стигиец всё это понимал, и уж Астигу-то объяснить не забыл. А Астиг, при всей своей жестокости и взрывном характере, отнюдь не был дураком. И понимал, что куда удобней нести с собой сюда, и прятать, вовсе не полтонны металла, пусть и жёлтого, а, например, небольшую сумочку-котомочку. Но – с чем-то очень ценным.
С другой стороны, кто может поручиться, что другой наш друг, оставшийся сейчас на острове Потерянных Душ – перевёл правильно? Может, там и не говорилось ничего про «добычу». А как раз – про нечто… Ценное. Волшебное. Нужное ему!
Храм-то – богини Хаммуранж! А про неё чего только… Сам знаешь!
Конан слыхал, конечно, тёмные легенды о культе кровожадной богини, и артефактах и жертвах, которыми он был обставлен.
– Хм-м… Вот уж задал ты нам задачку, помощник… Ладно: Лейбен, Шерван и Лизандро. Натянуть тент. Вон там. Остальные – на расчистку этой площадки от саксаула и мусора. Располагаемся на ночёвку.
Ужин прошёл почти так же как и предыдущий: пираты, такие бодрые и беззаботные обычно, теперь переговаривались больше вполголоса, или даже шёпотом. И – нечасто. Конан понимал, конечно, что непривычная пустынность окружающий мест, как и их статус проклятых, накладывают свой отпечаток на людей, и не способствуют бодрости духа. И это не могло его не напрягать: мало ли у кого из команды какие суеверия и традиции! Вдруг в решающий момент кто-то откажется выполнять его команды, если посчитает, что они могут «нанести оскорбление» какому-нибудь древнему Божеству, находящемуся в ступенчатом храме помимо основной «хозяйки»?!
Хотя сегодня, вроде, сражаться с монстром никто не отказался. Но…
То – монстр, а то – Боги!..
Поэтому, так же, как и многие, Конан, перед тем как лечь на жесткое ложе из щебня, долго вглядывался в десять колец, серебристыми силуэтами безмолвных стражей обозначенными в свете полной луны там – вдали. И думал, думал…
Утром встали ещё до рассвета. Ночь прошла не то, чтобы спокойно: пару раз все вскакивали, и выхватывали оружие, разбуженные дикими воплями и рыданиями: это Рувиму, а ближе к утру и Ксаро, приснились кошмары. Конана это не удивило: в моменты сильного душевного напряжения чего только не случается с людьми! Ведь это – сны! И никто себе не может приказать видеть только приятное!.. Или – не видеть вообще.
Завтракали припасами из котомок, и захваченными полосками ещё не вполне провяленного мяса вчерашней добычи. Конану оно понравилось: не жилистое и не жёсткое, словно подошва: потому что именно – полуготовое. Лагерь – вернее, тент! – свернули быстро. И двинулись вперёд, прямо к видневшимся в двух-трёх милях фигурам.
Конан посчитал, что выполнять разные сложные и обходные манёвры бессмысленно: если воины и заколдованы, в движение они придут наверняка лишь после того, как кто-нибудь возьмёт в руки и попытается унести что-то из того, что они приставлены охранять. Но – не раньше! Потому что начав двигаться, так сказать, «вхолостую», фигуры рискуют разрушиться раньше времени. Каменные же!
И какой тогда смысл в таких полуразвалившихся стражах?!
– Внимание, любители золотых кругляшек! Напоминаю: руками ничего не трогать! В храм входить осторожно и медленно – чтоб привыкли к полумраку глаза. Внутри тоже без команды ни к чему не прикасаться! Если что полезное и ценное и увидим – брать будем только после того, как придумаем, как нейтрализовать каменных охранников!
Согласный гул голосов и кивания головами сказали ему, что и без нового напоминания его люди и так всё отлично понимают. И бессмысленно рисковать своей, и жизнями друзей, вовсе не намерены!
– Отлично. Тогда – вперёд!
Фигуры воинов вблизи поистине поражали! Всё, до мельчайших деталей тела, даже бородавки и шрамы – было как на настоящих, живых, людях! Можно было бы подумать, что здесь поработал талантливейший скульптор-каменотёс. Или несколько сотен таких художников. Если бы только киммериец и его команда не были твёрдо уверены, что все эти люди – настоящие. И когда-то были живыми. И только злое чёрное волшебство отняло у них жизнь и разум, превратив в чьих-то послушных рабов. Марионеток. Псов, охраняющих, и готовых охранять вечно, чужое добро.
Одно только было непонятно Конану:
– Велтран. Как ты думаешь, почему все они одеты только в набедренные повязки?
– Ну, есть у меня, конечно, мысль по этому поводу. Наверное, так сделано для того, чтоб одежда, превратившаяся тоже в камень, не сдерживала и не ограничивала их движений, когда они очнутся. Но должен признаться, что они и так выглядят достаточно…
Грозно.
– Согласен, помощник. – это влез Эльдорн, – Им и не нужны доспехи. Ведь камню наши «зубочистки» точно не повредят! А вот их мечи… Грозная сила! Хотя вообще-то сейчас никто таким оружием не пользуется: вот, – ветеран указал рукой, но не дотронулся до странного, словно составленного из двух частей, оружия, – Это же – акилак! Его века три назад признали слишком тяжёлым и неудобным. Пока таким замахнёшься, глядь – а руку-то с занесённым акилаком и отрубили! Лёгкой саблей.
– А интересно: если попробовать отрубить такую руку прямо сейчас – что будет?
– Знаешь, Арристарх, проверять твою идею мы не будем. Мы просто проведём разведку, рассмотрим внимательно всё, что там, внутри, имеется, и уйдём. И будем думать, как то ценное, что нам там, внутри, понравится, добыть бе-зо-пас-но. Повторяю для особо непонятливых: безопасно!
– Да понял я, Конан! Извини, что спросил. Но мне и правда – интересно.
– Всем нам интересно, Арристарх. А сейчас пошли-ка внутрь. И старайтесь протискиваться, не касаясь фигур.
Протискиваться действительно пришлось, потому что ближе к порталу храма, видневшемуся прямо перед пиратами, расстояние между каменными охранниками сильно уменьшалось: они словно старались теснее сплотиться по мере приближения возможного врага к тому, что им было поручено охранять, и промежутки между каменными телами в последнем кольце обороны только-только позволяли пройти человеку. Причём – довольно худому!
Хуже всех пришлось Шервану – он едва протиснул своё пузико, даже присев для того, чтоб не коснуться каменных воинов, на карачки, и Конану: киммериец просто с разбегу проехал на спине и прилегающих к ней местах мимо ног стражей, благо, тонкий песок, устилавший поверхность острова, позволял это сделать. Остальные пираты протиснулись кто как смог.
Портал храма не поражал воображение: ни грозных барельефов, ни искусной резьбы умелых мастеров на простых плоских гранях входной арки не имелось. Да и сам вход оказался невысок: только-только пройти, не нагибаясь. Варвар так и сделал, первым вдвинувшись в тёмное гулкое пространство. Однако тёмным оно оставалось недолго:
– Халед! Факелы!
Факел, несколько штук которых вчера кое-как насобирали и связали из саксаула, и обмотали кое-какими тряпками, захваченными для перевязки ран, мгновенно оказался зажжён и передан киммерийцу. Тот высоко поднял его над головой. Внимательно осмотрел пол у порога и дальше. Потопал ногой. Нет, до блеска отполированные огромные чёрные плиты лежали солидно и монументально: не похоже, что ловушки сделаны в полу.
А где?
Конан, будучи реалистом, не верил, что храм или сокровищница остались под «охраной» лишь каменных стражей. Собственно, в это не верили и остальные пираты. Которые сейчас, тихо, словно рой потревоженных ос, гудя, и даже повынимав оружие из ножен, толпились за спиной киммерийца. Однако даже когда глаза привыкли к виду, открывшемуся перед его глазами, Конан не увидел ничего.
Не то, что опасного, а и вообще – ничего!
Чернота пустого пространства удивила. Но отступить…
– Велтран! Бери первое отделение, и обойдите тут всё по периметру, начиная справа. Ощупывайте стены, осматривайте пол – словом, всё, что вызывает подозрение! Ищите тайные проходы, люки в подземелье, тайники. Эльдорн. Ты – бери второе отделение, и начните то же – слева. Смотреть в оба! Простукивать. Встречаемся у дальней стены.
Пока пираты медленно и осторожно ступая, и похлопывая по стенам, и потопывая в пол, удалялись в обе стороны от входа, сам Конан, не торопясь, и уже не пытаясь ступать тихо и аккуратно, двинулся вперёд прямо по центру. Он каким-то шестым чувством ощущал, что в полу нет ни ям-ловушек, ни плит, наступив на которые он привёл бы в действие какие-то защитные механизмы здания. Да и за долгие годы, что храм пустует, любые такие механизмы, если б они и имелись, давно должны были сгнить, рассыпаться трухой и ржавчиной, и прийти в негодность!
Храм не поразил воображение размером: не прошло и пяти минут как к киммерийцу, пытающемуся прощупать и простучать противоположную от входа стену, подошли слева и справа оба отряда. Конан уже знал ответ на свой вопрос:
– Ничего?
– Ничего, Конан. Вообще – ничего! Камень и камень. Сплошной!
– И что мы теперь будем делать? Ведь чёртов Аннис явно говорил про «алтарный камень»! И статую богини!
– Ну… Есть два варианта, Конан. И оба они тебе не понравятся.
– И тем не менее – выкладывай!
– Во-первых, может, всё-таки этот паршивец неверно перевёл. А во-вторых, чёртов алтарный камень может быть просто… заколдован. И поэтому – невиден для неподготовленного глаза!
– Ты прав. Оба варианта мне не нравятся. Да и никому не нравятся, – Конан обвёл рукой переминающихся с ноги на ногу и сердито кривящихся пиратов. – Поэтому предложи что-то более… Приятное! Например, как нам свои глаза… Подготовить!
– Думаю, тут смог бы помочь тот самый Аннис, которого мы… – видя, как грозно нахмурились брови капитана, Велтран поторопился поправиться, – И сами, думаю, неплохо можем обойтись! Пусть-ка ребята вытянутся в цепь, скажем, с расстоянием между ними в два шага, и идут. Вначале – вон туда. А затем, если там ничего не найдётся – сюда. И – сюда. – помощник указал несколько направлений, расходящихся от той точки, где они стояли.
Конан хмыкнул. Но поскольку сам пока ничего более разумного предложить не мог, решил попробовать: а вдруг!
– Так, команда. Вы слышали, что сказал помощник. Построиться в шеренгу! Нет, ближе: на расстоянии вытянутой руки! Нам торопиться некуда, а пропустить невидимый алтарь не хотелось бы. Готовы? Вперёд!
Невидимый алтарь обнаружился быстро: двумя «Ой!», одним «Да чтоб тебя!», и одним «Вот проклятущая хреновина!». На невидимую плиту, растянувшись всем немаленьким телом, грохнулся, споткнувшись, Шерван. Остальные трое, уперевшись или ударившись о невидимую преграду, остались на ногах, но ушибы потирали, морщась и шипя.
Глядеть, как упитанная фигура словно висит в воздухе, оставаясь на высоте примерно бедра, оказалось весьма… Непривычно. Остальные пираты, поспешившие подойти, и начать ощупывать действительно – до безобразия невидимый камень, выразили своё отношение к происходящему традиционно: почёсыванием затылков и проклятьями. В адрес и строителей такого «свинства», и обеих стигийцев – что Пантира, что Анниса.
– Хватит ворчать! Приказываю: ощупать и очертить контуры того, что мы тут нашли!
– Ну, ощупать-то – без проблем… Но как нам их «очертить», Конан?
– Как? Да хотя бы – песком! Ну-ка, вы пятеро! Взять сумки, выгрузить их содержимое вон в тот угол, а в сумки нагрузить песка! И – обсыпать чёртову «хреновину» со всех сторон! Да пощедрее!
Чтоб обсыпать «хреновину» со всех сторон, пришлось сделать даже три ходки за песком. Потому что алтарная плита, сильно смещённая в сторону, очевидно для того, чтоб вводить в заблуждение тех, кто привык видеть такое сооружение по центру храма, оказалась весьма велика. И тоже имела конструкцию, напоминавшую сам храм: ступенями.
Когда все три плоских плиты, из которых состоял алтарь, оказались чётко обозначены, Конан не мог не почесать и свой затылок:
– Бэл раздери этих стигийцев. Здоровенная штуковина!
– Да уж, Конан. Пожалуй, главный зал в караван-сарае почтенного Дерхам-оглу поменьше будет.
– Согласен, Велтран. А ты молодец. Ты же знал, что так и будет?
– Нет, Конан. Я не знал. Я только внимательно наблюдал за выражением лица Анниса, когда он нам переводил про храм.
– Ну ты даёшь, помощник! Я тоже наблюдал именно за его лицом. Но ничего такого и предположить не мог!
– А я – заметил. Еле уловимое колебание, когда он думал: говорить ли слова про алтарную плиту! Но оказалось, что я всё же не всё уловил. Плит здесь целых три. (А статуи нет вообще.) И под которой из них нам теперь искать?!
– Ну – как: под какой! Под самой большой, конечно! Нижней! Эй, Грайфель! У тебя, я знаю, есть банка с дёгтем! Простучи и прощупай всю боковую поверхность нижней плиты. Найдёшь люк, или дыру – обозначь смолой! Рувим. Помоги ему прощупывать: двигайся в ту сторону.