Loe raamatut: «Приключения Пифа и Барри»

Font:

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I, в которой мы знакомимся с Пифом и его мечтой

Однажды поросенок Пиф пошел погулять. Ну как пошел… Он ушел без спросу, воспользовавшись тем, что дверца сарайчика, в котором жил, была оставлена хозяйкой неплотно прикрытой.

Его давно мучала мысль, есть ли жизнь за пределами двора в сельском доме, и если есть, то насколько увлекательная? Неужели как дома – есть и спать? Или – спать и есть? Ведь жизнь дана поросенку не для этого – он может и должен совершить невероятное количество подвигов, которые воспоют в хрюкающих новостях его соседи в сарайчиках по всей улице!

Итак, он был готов. Полностью измазавшись для маскировки и спружинив дрожащий хвост, он просунул пятачок за калитку. Никого. Куры кудахчут о чем-то вечном, собака рычит на выглядывающую из-за угла кошку, хозяйка говорит о чем-то с соседкой, птицы заглушают их всех.

Ползком на брюхе к заборчику, пара движений носом по сторонам, упираясь копытцами, расширяем проем и – о чудо свободы, ветер, свистящий в ушах, пронестись по грядкам огорода в сторону ближайшего лесочка!

Промчавшись неувиденным до его границ, он рухнул в изнеможении на свежую зеленую травку. Все вокруг было новым и необычным. Даже запахи. Решив разведать обстановку для возможного совершения подвига или, на худой конец, спасательной миссии, Пиф начал углубляться в сторону чащобы.

Жизнь была прекрасна! Жуки, ударяясь о кору дерева, как шары, на лету меняли свое направление и скорость, бабочки просто порхали от цветка к цветку, муравьи, не отвлекаясь ни на тех, ни на других, деловито мостили новый путь, шумела листва и пели птицы!

Совершенно устав от новых впечатлений, Пиф вышел на чудесную лужайку, согретую солнцем и насквозь пропахшую ароматом дивных луговых трав и цветов. «Пожалуй, есть возможность немного передохнуть и набраться сил перед дальнейшим путешествием», – подумал он, сладко потягиваясь на мягкой травке и прикрывая глаза.

Проснулся он оттого, что один из жуков, торопящихся домой на закате, не рассчитал сил и с размаху ударился ему в пятачок. Пиф вскочил и огляделся. День клонился к концу, и лес готовился проводить его приготовлениями ко сну.

Это была полная неожиданность! Мало того что он ничего геройского не совершил за весь день, так еще и проспал чье-либо возможное спасение! Нужно было возвращаться домой, пока хозяйка не хватилась и на промысел не вышли голодные серые волки. Не разбирая пути, он кинулся бежать обратно, в сторону, как ему казалось, дома. Но чем дольше он бежал, тем гуще и страшнее становился лес, а из-за надвигающейся темноты было совершенно непонятно, на правильном ли он пути.

Совершенно выбившись из сил, он остановился и прислушался. Где-то очень далеко кричали гуси, которые шли домой после вечернего купания, и ветер доносил их «га-га-га» вместе с едва слышным лаем собак.

Итак, он заблудился. Что делать? Пиф задумался: что бы могли в таких случаях осуществить герои, чтобы сберечь себя для дальнейших подвигов? Правильно – разместиться на ночлег! Но как? Здесь ничего нет. Ни сарайчика, ни погреба, ни даже забора. По деревьям поросята лазить не умеют. Спрятаться в траве? Но грязь давно высохла и осыпалась, и чудесный бело-розовый цвет виден издалека!

Ура! Он придумал! Нора, ему нужна нора! Он видел, как в таких прячутся мыши. Осталось только найти по размеру. Вглядываясь в темноту, он заметил несколько особо темных пятен на уровне земли и решительно подошел к ним. Да, это была нора, даже несколько! И совершенно нужного размера! Выбрав из них большую, Пиф выдохнул и протиснулся внутрь. Чихнув пару раз от осыпавшейся земли, он поднял голову и… уткнулся взглядом в пару огромных от удивления глаз, которые не мигая смотрели на него.

Глава II. Барри и его дом

«Т-т-ты кто?» – замирая от ужаса, пролепетал Пиф.

«А ты кто?» – раздался в ответ неожиданно спокойный и ровный голос.

«Я – поросенок Пиф, ищу, где переночевать!»

«А я – барсучок Барри, и это мой дом! Дай мне выбраться наружу, в это время у меня как раз ежевечерняя прогулка».

«Да и подкрепиться не мешало бы. Вечерние жуки гораздо лучше, чем эти шальные полуденные», – продолжал говорить он, выпрямившись и с интересом глядя на поросенка.

«Ты интересный зверь, я такого раньше здесь не встречал – наверное, ты из Дальнего Леса?»

«Нет, – ответил Пиф, – я совсем не из леса и впервые вижу все, что находится вокруг нас». И тут же рассказал все как на духу о первом приключении в своей жизни.

«Да-а-а, – задумчиво протянул Барри. – Что планируешь теперь делать?»

«Вернуться, как рассветет, домой, – сказал Пиф и с надеждой спросил: – Можно я у тебя переночую? Найти обратно дорогу я сейчас не смогу».

«Конечно, – ответил барсучок, – а пока идем погуляем, пока совсем не стемнело».

Легкий ветер шумел в кронах деревьев, трава мягко пружинила под ногами, цветы издавали слабый, простой и приятный аромат, а Барри все говорил и говорил.

Оказалось, что границы известного мира простираются гораздо дальше чащи, они уходят полями вдоль реки за видимый горизонт, с другой стороны – большим прудом у села, а дальше, на север, бескрайним лесом, обитатели которого – хорошие, приличные звери, но говорят все же с небольшим акцентом.

Потрясенный Пиф молчал. Как это не было похоже на двор дома, в котором он жил! Да и ожидание приключений повернулось совершенно не так – теперь помогают ему самому!

«Это совершенно фантастическое ощущение – знать, что жизнь вокруг тебя, как и ты, только начинается, все самое хорошее еще только произойдет и совершенно неожиданно», – сонно думал он, устраиваясь после прогулки в норе гостеприимного барсучка на подстилке из душистых трав. «Все-таки здесь совершенно другой воздух», – подумал он перед тем, как окончательно провалиться в сон.

Проснулись поздно и решили сразу выходить в путь. Барсучок неспешно шел впереди, Пиф потихоньку трусил за ним. Наконец они вышли через полянку на окраину леса и остановились, прислушавшись.

Со стороны поселка доносился стандартный набор звуков, повествующий о том, что люди и животные давно проснулись и занялись каждый своим трудом. Пора было прощаться. Пиф и Барри сердечно обнялись как новые друзья, которым выпала нелегкая участь расставания, – без слез, но с грустью в сердце.

Tasuta katkend on lõppenud.