– Изменял ли он своей женщине?
– Да, Отче.
– Были времена, когда его разум помутился из-за сребролюбия?
– Да, Отче.
– Минул ли его грех чревоугодия?
– Нет, Отче.
– Гнев миновал его душу?
– Нет, Отче.
– Был он тщеславен?
– Да, Отче.
– А остальные грехи, пусть и более мелкие обходили его стороной?
– Не всегда.
– И что после этого ты можешь сказать в его защиту?
– Он любил.
– Что? Говори громче, я не слышу.
– Он очень любил её, Отче. Без корысти, без грязи и очень искренне. Слишком мало отпускается времени на искупление, Отче.
Повисла тишина похожая на вечность.
– Отнеси ей это письмо.
–Это не письмо. Это просто описание последних минут.
–Этого достаточно. Ступай… Ступай. Она поймёт.
Она вдруг почувствовала, что за дверью кто-то есть. Сильное волнение волной накрыло её. Словно сомнамбула, не чуя ног, она медленно подошла к проёму и с трепетом повернула ручку замка.