Ожидание заката

Миша бросил вперед пакет, кряхтя, пролез следом и оказался в соседней квартире. Потянув за выступающий из стены тросик, он вернул на место машинку, затем опустил лист фанеры на место и вышел из ванной. Это была его вторая квартира. Семь лет назад он купил двушку, а затем, спустя три месяца, еще и однокомнатную, дверь которой выходила на лестничную клетку с другой стороны площадки.

Сначала была мысль соединить обе квартиры через ванную, потом идея заглохла, когда Мише по работе пару раз пришлось столкнуться с проблемами. Тогда-то он и решил использовать эту квартиру, как запасной вариант.

Первым делом Миша обулся в прочные ботинки, ожидавшие его на подставке у двери, затем прошел в комнату и вытащил из-под старого дивана укомплектованную дорожную сумку. Деньги, документы на другие имена, нетбук, две обоймы специальных патронов, смена белья и одежды, аптечка и многое другое, необходимое в подобных случаях.

Положив в сумку пакет, Михаил включил нетбук, настроил беспроводную сеть, и, введя пароль, подключился к удаленному рабочему столу компьютера, бесшумно работающего в той квартире. Немного пощелкал мышкой, и удобно устроившись в стареньком кресле, принялся ждать. Замаскированная в углу комнаты веб-камера высокого разрешения показывала комнату и входные двери, возле которых, судя по всему, уже собрались гости. Миша переключился на вторую камеру, спрятанную над входной дверью, и щелкнул на кнопку записи видео.

* * *

Спасибо экипажу, что не выстроились в ряд, как повара в ресторанах, когда поют «happy birthday».

Почти сразу ко мне подлетела стюардесса, та, что встречала у трапа (жаль, что не вторая) и прощебетала:

– Будете что-нибудь пить?..

– Пиво! – отрезал я, одним словом отметая всю аристократическую шелуху, налипшую за последние десять минут. – Самое темное, что есть!

– Что-то к пиву? – уточнила стюардесса.

– Что-нибудь… Марина, – уклончиво сказал я, разглядев бейджик на ее блузке.

– Одну минутку! – и Марина-вторая исчезла.

– Прошу занять свои места! – раздался голос в динамиках.

Тем временем на столе появилось пиво в огромном стакане, тарелка с сырной нарезкой, сухариками и сухой рыбкой. Все это закрепилось в специальных пазах, чтоб не уехать.

Сервис, явно, явно повыше классом, нежели под Киево-Печерской Лаврой!

– Вам помочь пристегнуть ремни? – Прошелестело над ухом.

Еще чего? Я что, первый раз, что ли?

– Спасибо, не стоит! – качнул я головой.

Самолет незаметно тронулся, и мягко покатился, выруливая на полосу.

Я, вернувшись к роли серого кардинала, лениво поглядывал в окно, пытаясь думать о том, что приобрел и что теряю. Но сих путных мыслей не было, их поспешно вытесняло удовольствие.

Самолет слегка дернулся и оторвался от земли. В окно было видно убегающие вниз хвосты других самолетов и медленно удаляющееся здание.

Сейчас я сделаю то, чего никогда бы не сделал в других обстоятельствах!

Я встал, и балансируя, стал в проходе.

Антон хмыкнул, и покачав головой, потянул сок из трубочки. Его ремни были застегнуты по всем правилам.

Из-за перегородки показалось испуганное лицо Марины.

Постояв пару секунд, я успокаивающе качнул головой, мол, все в порядке, и пошел в хвост. А что мне еще остается делать, не стоять же, высунув язык, под ее недоумевающе-укоризненным взглядом. Да и несолидно, что ли…

Стараясь держать равновесие, к слову сказать, совсем без усилий, я пересек второй отсек, мимоходом полюбовавшись диваном, и зашел в туалет.

Закрыв задвижку, сел на толчок, думая о том, что не мешало бы поглядеть на Борисполь и Киев сверху, пока есть возможность.

Все-таки определенный кайф в этом есть – бросить все и рвануть неизвестно куда. Словно в школе, сбегая с уроков – страшно, если увидят, но сердце сладко замирает в груди и ноги сами несут тебя куда подальше. Хоть во двор, хоть в парк, хоть домой. Лишь бы не в школу, к добрым и ласковым учителям.

Наверное, так и всякий человек пытается освободиться от давления! Кто в большей степени, кто в меньшей… Школа, это уже обязанность, как ни говори, а обязанности, как известно, всегда были в меньшем почете, нежели права! Тем более, если ты в двоечниках-троечниках ходишь – а не в патрициях с золотой медалью. Сам я никогда не относился ни к первым, ни ко вторым, придерживаясь принципа «золотой середины», что, однако, никак не влияло на мои прогулы.

Ладно, чего сидеть зря. Нужно идти наслаждаться моментом! Я встал и нажал смыв. Белоснежное нутро унитаза тут же покрылось нехотя сползавшей вниз синенькой жидкостью с резким запахом то ли лаванды, то ли жасмина.

Я открыл кран и сполоснул руки. Едва я опустил вниз сверкавшую хромированную рукоятку, закрывая доступ воде, как включилась какая-то навороченная сушилка, обдувая мне руки теплым воздухом.

Да, у одних в туалетах лучше, чем у других на кухнях! Как говаривал небезызвестный Человек-Пингвин: «То, что ты выбрасываешь у себя в туалете, я ставлю себе на камин!».

Что же, можно сделать правильный вывод из всего этого – митрополита уважают. А ведь этому самолету, скорее всего, куда как далеко до президентского!

Вернувшись в салон, я увидел, что безнадежно опоздал посмотреть на Киев с высоты птичьего полета – далеко внизу за стеклом плыла неровная ватная дорожка из облаков. Антон дремал в кресле. Или делал вид.

– Куда курс-то держим, батенька? – спросил я, опускаясь в кресло.

Антон приоткрыл один глаз.

– Скажи: в Лондон! – и снова закрыл.

В Лондон, значит.

Пикадилли, Биг Бен, Бейкер-Стрит и знаменитый английский чай. Хорошо! Я не возражаю. А мог бы. Сейчас вот скажу – в Париж, и все!

Размышляя о своей значимости, я прошел мимо тихо разговаривающих Марин. Может, позвать их на пиво? Приятно проведем время два на два. Или два на полтора. Антон вряд ли составит мне конкуренцию…

Нет, нельзя. Выполняем, понимаешь, миссию исключительной важности!

– Вам чем-то помочь? – вскочила та, с грудью номер четыре.

– Передайте, пожалуйста, Игорю…, ээ, Мостовому, что курс – на Лондон.

– Сейчас! – И Марина торопливо пошла в кабину пилотов.

Эх, если бы их не было! Я бы с удовольствием заглянул туда, для общего, так сказать, развития! Но увы.

А впрочем…

Я подошел к двери и решительно открыл ее.

И оказался в этой самой… рубке.

Ну, что сказать… Ничего обычного. Приборы конечно, понагляднее, чем в «Истаре», да и вид… Впрочем, толку особого не было – над облаками смотреть не на что.

Мостовой обернулся ко мне.

– Курс на Лондон, – полувопросительно сказал он.

Я наклонил голову, подтверждая.

– А сколько времени лететь-то?

– Часа три. Может, чуть меньше. – Командир поправил наушники. Второй пилот, лысоватый дядька лет пятидесяти с интересом поглядывал на меня. Я кивнул ему. Он кивнул в ответ.

– Интересно? – спросил Мостовой. – Вы проходите.

– Спасибо. Есть немного… А на сколько хватает горючего? – полюбопытствовал я, забираясь внутрь.

– Десять-одиннадцать тысяч километров. Максимальный потолок высоты – пятнадцать с половиной километров.

– А скорость?

– Сейчас, – он глянул на приборы, – идем восемьсот тридцать километров. Но можем и девятьсот пятьдесят дать! В час, разумеется!

– Неплохо! – восхитился я. – Жаль только, что этого не видно!

Второй пилот пожал покатыми плечами.

– Бывает, что и видно. В зависимости от высоты, и от погоды, конечно.

Я оглядел кабину.

– А катапульты есть?

– В этой модели нет! – отозвался второй пилот. – Только парашюты.

– Сколько? – полюбопытствовал я.

Пилот замялся.

– А если авария? – мстительно спросил я, делая вид, что не замечаю его колебаний.

– Аварий не будет! – успокоил Мостовой, и щелкнул белым переключателем справа. Наверное, отключил возможность аварии.

– Это хорошо. – Успокоился я. – А парашютов сколько?

– Три…

Марина скорчила гримасу и вышла.

– Маловато! – заметил я.

– Если все в порядке, то больше, чем нужно! – улыбнулся Мостовой. – А если вдруг внештатная ситуация, то… Вы умеете прыгать с парашютом?

– Да как-то не приходилось! – признался я. – Пока.

– Дай бог, чтобы и не пришлось! К тому же на такой высоте и не всякий летчик сможет благополучно… Ну, например, вот я не смогу. Да и если над морем лететь… Тоже не сахар…

Я опустил сиденье и присел.

– Я вам не мешаю?

– Да ради Бога! – пожал плечами второй пилот.

– Скажите, – поинтересовался я, – а можно обойти радары? Я имею ввиду, чтобы нас видно не было.

Мостовой рассмеялся.

– На этом самолете нет. Разве что лететь на высоте трех метров, что практически невозможно!

– Я слышал, что можно их сбить с толку, – вмешался второй пилот. – Так в войну делали! Обертывали в фольгу сено там всякое, мешки с травой – и сбрасывали! Объектов много, и отследить нужный становится невозможно!

– Кто его знает, – с сомнением сказал Мостовой.

– А почему именно сено? – спросил я.

– Я думаю, из-за веса. – предположил пилот. – Падать будет медленно! Да и дешево, опять же.

– Логично! – согласился я. – А Интернет тут есть?

– Есть. Спутниковый. И связь тоже.

– А мобильник не работает! – сказал я.

– Естественно! – с видом знатока пояснил второй пилот. – Он же не успевает перенастраиваться. Да и высоко, я думаю…

– А на какой мы высоте?

– Восемь двести. И набираем.

– Угу… Ладно, не буду отвлекать. Спасибо за информацию. – И я поднялся.

– Вы нас и не отвлекаете, – любезно сказал Мостовой.

Я кивнул пилотам и вернулся в салон.

Попробовал посидеть в кресле, потом полежать на диване. Ничего так. Удобно.

Наискось от дивана висела телевизионная панель, украсившая бы собой любую комнату. Дюймов тридцать семь, если не путаю. Я бы от такой не отказался. Вот, например, выхожу из бассейна, запахивая халат…

Ага. Бассейн детский, резиновый, а халат – школьный. Для занятий по труду.

Я зажмурился.

Вот часто так бывает! Захочешь о чем-то хорошем помечтать, а в голову влезают дурацкие мысли!

Ладно, проехали.

* * *

Двое стояли, настороженно поглядывая по сторонам, а один возился перед дверью. Четвертого нигде не было видно. Наверное, где-то спрятался. Закрепив шнур, взломщик отошел на шаг и чем-то щелкнул. На мгновение изображение исчезло – на лестничной клетке что-то вспыхнуло. Со приглушенным стуком упала на коврик для ног стальная пластина из хваленого полусантиметрового пулестойкого дверного полотна. Умелец что-то засунул в двери, повозился несколько секунд, и замок открылся.

Вытащив что-то похожее на пистолеты, только с очень толстым дулом – такой модификации Михаил не знал, мужчины быстро проникли в квартиру. Слесарь-подрывник подождал, но увидев, что внутри все спокойно, аккуратно намазал пластину по периметру чем-то густым вроде майонеза, прикрепил на место и несколько раз провел по двери чем-то похожим на фен. Затем тоже прошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Тем временем, неизвестные рассредоточились по квартире. Проведя беглый осмотр и ничего не найдя, они вернулись в зал.

Сидя в соседней квартире, Миша внимательно их разглядывал. Никого знакомого он не увидел. Светловолосый, рассматривавший названия книг, стоящих на полке, правда, смутно напоминал одного из преследователей в парке, но его Миша видел мельком, и не запомнил. Другой, с заметным животом и покатыми плечами, постоянно шевелил руками в карманах видавшей виды куртки, словно заводил себя изнутри.

Взрывник поставил чемоданчик на пол, спокойно уселся в кресло, достал жвачку и сунул ее в рот, бросив обертку на пол. Миша скрипнул зубами.

Зазвонил телефон. Миша глянул на экран: Виктор! Он взял трубку.

– Твой друг вылетел полчаса назад в Гамбург. Рейсом 13-20.

– Спасибо! – не дослушав, поблагодарил Миша.

– Не перебивай. Может, тебе будет интересно, что он сдал билеты на Кельн на тринадцать ноль четыре.

– Мне интересно! – Миша поглядывал на экран, машинально приближая-отдаляя изображение. Гости прохаживались по квартире, между делом заглядывая то в ящики стола, то в шкаф. – Ему повезло! Каким же образом он смог выхватить билеты?

– Этого я не знаю. Знаю, что сдал бизнес-класс, а взял эконом. Но на деньгах особо не выгадал. Видать, срочно припекло, раз не захотел ехать через всю Германию!

– А сколько ему лететь? – полюбопытствовал Миша.

– Куда, в Гамбург? Подожди секунду… – Виктор убрал трубку, и было слышно, как он с кем-то разговаривает. – Алло! Ты слушаешь? Прилетает в пятнадцать ноль-ноль. В общем, часа полтора, точнее, час сорок. А что? Ты следом хочешь?

– Еще как хочу, – сквозь зубы проговорил Миша.

– Ну ладно. На сегодня больше заданий не будет? – насмешливо спросила трубка.

– Надеюсь, что нет, командир!

– Ну ладно, отбой!

Из динамика послышались голоса. Миша увеличил громкость и прислушался.

– …еще нам ждать! – раздраженно говорил толстяк.

– Подождем – спокойно отвечал светловолосый, листая книгу.

Они замолчали.

– С каких это пор Борис работает на иностранцев? – снова подал голос толстяк.

Миша навострил уши.

Светловолосый что-то ответил, но Миша не расслышал, так как сидящий в кресле закашлялся.

– Чего это мы должны сидеть! – не унимался толстяк. – Немец давно свалил, а мы тут паримся, жопу свою подставляем! Кто говорил, что этот хер из бывших спецов? Ты?

– Я говорил – спокойно сказал взрывник. – Ну и что? В чем проблема?

– А в том, что спецы бывшими не бывают! Ясно? А я за гроши не собираюсь тут подставляться!

– Чего ты завелся? – негромко спросил взрывник.

– Я нервничаю! – заорал толстяк. – А когда я нервничаю, я на взводе!

– Так подрочи! – оборвал его светловолосый и угрожающе наклонил голову. – Я тебя предупреждаю, Ефим, еще одна выходка, и я сам поговорю с Борисом. Сказано ждать – будем ждать. Столько, сколько потребуется. Понял?

– Понял – угрюмо ответил Ефим и вышел из комнаты.

– Зачем ты его взял? – лениво спросил взрывник. – Нахера нам нарк?

– Из-за Светки, – угрюмо сказал светловолосый. – И потом, если что… – он сделал жест пальцами, словно играл гамму на пианино.

Взрывник равнодушно пожал плечами и откинулся в кресле.

Миша задумался. Значит, о нем уже знают. Неприятная новость! Но откуда могла произойти утечка? Из участвующих в деревянном деле, о Мишином прошлом знали только Кирилл Александрович, царство ему небесное, Виктор, Завадский и Димка. Ну и Пашка. Все! Кирилл Александрович вряд ли успел что-то рассказать, кроме того, Миша мог поверить во что угодно, кроме того, что старик его выдал. Виктор, или, тем более Завадский? Вряд ли. Димка? Тоже маловероятно. Но тогда кто?

Перед ним стоял выбор, что делать. Если не считать вопроса об утечке информации, больше всего Михаила волновало, что будет с квартирой. Вариантов было несколько: вызвать милицию, или того же Виктора, и взять этих ребят. Вмешаться лично. Ждать до тех пор, пока они не уберутся. И, наконец, убраться самому.

Если кого-то вызывать, еще не факт, что ребята расколются. Скорее всего, они и сами не в курсе. Проблема не решится, а лишь отодвинется на время. За этими придут другие, потом третьи.

Конечно, можно попытаться выйти на этого Бориса, но вряд ли это что-либо даст: Борис наемник, не более. И знает ровно столько, сколько положено. И даже если свершится чудо, и вся шайка во главе с Борисом будет сидеть в СИЗО, что практически нереально само по себе, Старски, или те, кого он представляет, поинтересуются результатом, и, если тот не достигнут, обратятся к другой конторе.

По крайней мере, так поступил бы сам Миша.

Вмешаться самому? Вряд ли Миша сможет нейтрализовать всех, не убивая. Убить, да, такой вариант более реален, но сопряжен с известным риском получить ответную пулю, или что там у них. Да и потом, даже если все удастся, что делать с тремя трупами? Не говоря уже о том, что в обоих вариантах квартира сильно страдает!

Ждать? Но ждать можно неделями. Тем более, охота на него не прекратится. А жить в подполье? Благодарю покорно!

Остается последнее.

Миша набрал Фирму.

– Диспетчер слушает, – раздался в трубке приятный голос. Ага, значит, сегодня дежурит Лена.

– Алло, это Странник. Семнадцать двадцать пять ноль ноль одиннадцать – торопливо произнес Миша в трубку.

– Слушаю, Странник.

– Диспетчер, есть задание на Германию? Любое! Желательно Гамбург!

– Могу я узнать причину? – любезно поинтересовалась Лена.

– Семейные обстоятельства! – буркнул Миша, глядя на экран.

– Сейчас посмотрю, – кротко сказала диспетчер. Слышно было, как она щелкает клавишами. Миша терпеливо ждал. Через минуту Лена ответила.

– Есть Мюнхен. Но задание копеечное – двести баксов. Без суточных.

– Идет. А в чем суть?

– Отвезти какой-то сервиз и альбом с фотографиями. Но это не срочно. Категория «Ц».

– А как сделать, чтобы я сегодня улетел? – полюбопытствовал Миша. – Это необходимо.

– Нужно глянуть… Непонятно, Странник, вы никогда не брались за такие дела.

– Надо когда-то начинать… Обалдеть! Пять штук баксов за такую чепуху… Вот идиоты! Почему не отправить это почтой?

Лена не ответила, потому что если бы не идиоты, то Фирма, а вместе с ней и она, остались бы без работы.

Насчет пяти тысяч долларов Миша не ошибался, прекрасно зная расценки Фирмы. Категория «Ц» предполагала гонорар от трех до пяти процентов от общей суммы, плюс транспортные издержки за счет Фирмы.

В категорию «Б» входили задания посложней, появлялись суточные, и оплата доходила до десяти процентов.

Самыми престижными были задания из категории «А» – премиальные, суточные и такса до тридцати пяти процентов. Расходы естественно, за счет Фирмы.

И задания класса «О» или «Ноль» – особые. Они поручались только проверенным специалистам. Таким, как Миша. Большинство сотрудников вообще не знало о существовании этих заказов. Между подобным заданием и нарушением закона зачастую проходила такая тонкая грань, что ее сложно было заметить. Некоторые и не замечали. Зато расценки пятьдесят на пятьдесят, причем все расходы ложились на Фирму. В таких случаях Фирма не скупилась. Такие заказы сильно способствовали росту деловой репутации и укреплению имиджа.

Миша терпеливо ждал, пока девушка занималась уточнением организационных вопросов. Наконец, диспетчер Лена проговорила в трубку: – семнадцать пятнадцать, Борисполь. Билет и посылка у курьера. Беретесь?

– Берусь. – Твердо сказал Миша.

– Принято. – И диспетчер отключилась.

Первый раз Миша пожалел, что в квартире не было стационарного телефона. Сейчас он позвонил бы самому себе на автоответчик и назначил стрелку в другом месте. Что ж, чего нет, того нет…

– Если бы я был такой умный до, как моя Сара после, – пробормотал он, хрустнул пальцами и упруго встал с кресла. В конце концов, за квартирой он проследит.

Итак, пару часов у него есть. Подождем еще немного.

Он прошелся по комнате и вернулся к компьютеру.

X

Мозг нужно переключать, иначе взорвется. Поэтому те, кто этого не понял, впадают в ступор от малейших изменений в их спокойном существовании.

Любое событие можно объяснить! Если, конечно, не брать в расчет самое простое объяснение – мы с Димкой накурились (накололись, нанюхались) и сейчас я вкушаю последствия в виде полноценных глюков. Или еще проще – мне хорошо вдарили по голове, и там что-то сломалось. Но это совсем из ряда вон! Не хочу так.

Разнообразив солянку из впечатлений всей этой познавательной информацией, я с дрожью вспомнил все, что меня так поразило.

И заново прокрутил в голове наш разговор с мальчишкой, состоявшийся в том кабаке.

«…– Так что у нас там насчет шокера?

– Шокера? Не было никакого шокера. – Антон внимательно посмотрел на меня.

– Вот как? А что было? – я внимательно посмотрел на него.

Вместо ответа Антон вытянул указательный палец и аккуратно коснулся бокала. Я неотрывно следил за ним.

По усеянному белыми крапинками ногтю Антона вдруг неожиданно пробежал веселенький синий огонек. Потом еще и еще. Бокал покрылся светящейся зеленоватой гирляндой. Это было очень красиво – когда стекло подсвечивалось с другой стороны.

Зрелище завораживало.

Антон убрал палец и словно школьник, сложил руки на столе.

Электрическая змейка продолжала извиваться вокруг хрустальной полусферы, постепенно истаивая. Занялся ярко-красный огонек, подрос, и не спеша охватил весь бокал.

Стенки помутнели и стали слегка оплывать.

Антон щелкнул пальцами. Пламя исчезло.

Едва слышно потрескивал остывающий хрусталь. На моих глазах бокал превращался в авангардную вазу.

– Что скажешь? Это достаточный для тебя стимул? – спросил он, постукивая пальцами по столу.

– Что. Это. Было? – очень тихо спросил я, не решаясь потрогать остывающее стекло.

– Огонь. Электрический разряд. Ты же сам видел! – усмехнулся Антон. – Одна стихия и одна производная!

– Тогда понятно, как ты попа ушатал! – я не отрываясь смотрел на то, что недавно было бокалом. – Неплохо! И каков же радиус действия этих стихий? Можно танк расплавить?

– К сожалению, вряд ли! – Со вздохом сказал Антон. – Сил нет. То есть они как бы возвращаются, но очень и очень медленно. Этот бокал… он забрал очень много сил. Но это пусть! Для демонстрации. А там, в Лавре… Я оттого и отключился.

– Но дело довел до конца! – подхватил я, вспоминая происшедшее, и осторожно коснулся основания бокала. Оно было холодным.

– Довел или нет, не знаю… Не уверен. – С сомнением сказал Антон.

Ну понятно, сил могло и не хватить, особенно если вспомнить, как Антон отрубился на дороге… Хотя вдвоем мы подземного деда все же увалили, я в этом не сомневался!

Первое правило общения. Я всегда откуда-то знал, если собеседник идет на контакт, не нужно его душить и выпытывать главное. И никогда не ошибался. Тише едешь – дальше будешь. Дойдем потихоньку. В разговоре может всплывать нечто такое, что Самый Главный Вопрос, заданный ранее, может автоматически превратиться в никому не нужное словоблудие, и испортить всю картину.

– А кто это – Дайрон? – уточнил я.

– А это меня так зовут. – Охотно объяснил Антон.

– А чего ж ты Антоном назвался?

– А что, были варианты получше? Нужно было представиться Тарасиком? – парировал пацан. – Спрашивать о том, что ты никогда не слышал этого имени, разумеется, бесполезно.

Я хмыкнул.

– Да и я тебя совсем не знал! – посерьезнел мальчишка.

– А теперь что, узнал?

– Узнал. Сам видишь.

– Вижу. Так что там, Дайрон, у вас случилось такого, что все должны стать на голову?

– У тебя хорошее качество! Ты можешь смеяться над трудностями, – задумчиво сказал мальчишка.

– Не только над трудностями! – подхватил я, – а некоторые считают это недостатком, дружище!

– Ну, это с какой стороны посмотреть! – не согласился он. – А случилось то, что узнал я, дружище, одну небольшую новость: нас хотят, скажем так, убрать!

– Тоже мне, новость! – я взмахнул рукой. – Это я знаю уже, наверное, пару часов!

– Говоря «нас», я имел ввиду глобальный смысл, – и мальчишка в воздухе очертил рукой круг. – Всех нас. Скажем так, людей.

– Это серьезно. – Я замолчал, обдумывая сказанное, и не зная, верить мне, или нет. Наверное, верить. Пока поводов усомниться у меня не было.

Гм. Вернее, были, но они, как бы это сказать… отметены за недоказанностью и наглядной демонстрацией.

Второе правило. Даже если собеседник несет бред – дослушай. Поиздеваться можно всегда, а если этот бред окажется правдой – сам окажешься в глупом положении. Тем более, в данном случае.

– Ну… и откуда такая информация?

– Оттуда. Я был там.

– Там – это где?

– «Там», это там, где такое решение приняли. Но это длинный разговор, и его можно отложить, а сейчас я жду твоего согласия. – Он выделил слово «сейчас».

– Похоже, ты все уже решил за меня! – кивнул я. – Я согласен… наверное. Или это результат твоего телепатического влияния?

– Да нет же! Я вообще этого не делал! – мальчишка недоуменно посмотрел на меня. – И не собирался.

– А вот нам пора. Или самолет будет ждать вечно?

– Сколько потребуется, столько и будет, – рассеяно сказал Антон. Для меня-то он все еще оставался Антоном, а не каким-то неизвестным Дайроном!

– Да… – сказал он сам себе, словно рассуждая о чем-то, – вопрос серьезный…

– Ты о чем? – не выдержал я.

– О тебе. Правильно ли все же я поступаю, втягивая тебя!

– Семь бед – один ответ. Да и потом, раз поступил, значит, была необходимость!

– Была.

– Ну и вот! Ладно, Дайрон, может, пошли?

– Пошли!

Выходя, я подхватил оплавленный бокал и отправил его в урну. Мало ли, вдруг потом вопросы возникнут…

Проходя мимо стойки, Антон подошел к официантке и спросил счет.

Я терпеливо ждал. Наконец, девочка посчитала и протянула пацану бумажку, поглядывая на меня, очевидно сомневаясь в грамотности и платежеспособности маленького клиента.

Антон кивнул, полез в карман и протянул ей купюру. Если судить по цвету – пятьсот гривен. Откуда они у него?

Девочка приняла деньги, но дожидаться сдачи Антон не стал, а зашагал к выходу. Теперь еще подумают, что деньги фальшивые!

Но никто ничего не подумал, и деньги были, судя по всему, настоящие – по крайней мере, за нами никто не гнался».

Под ровный шум двигателей я открыл глаза.

* * *

За стеной все было тихо. Взрывник дремал в кресле или делал вид, светловолосый методично листал книги. Спустя некоторое время появился толстый Ефим, вытирая рот тыльной стороной ладони, очевидно, изрядно опустошив Мишин холодильник, и уселся на диван.

«Чтоб ты подавился, сука!» – мысленно пожелал Миша.

Некоторое время гости молчали. Затем Ефим начал проявлять беспокойство. Если он, как упомянул взрывник и правда наркоман, то надолго его не хватит.

Действительно, через несколько минут толстяк стал ерзать, что-то бормотать про себя, а потом с ругательствами вскочил с дивана. Взрывник на несколько секунд приоткрыл один глаз, а потом снова закрыл.

– В чем дело? – мрачно спросил светловолосый.

– В чем? – вкрадчиво переспросил его Ефим. – Ты спрашиваешь, в чем дело? – И заорал:

– А в том, что я выхожу из себя при мысли, что ты со своим Борисом гребешь бабло, а я должен под пули лезть! Имел я вас всех в виду! И нечего мне тут указывать! – кривя рот, он подскочил к светловолосому.

Тот спокойно поставил книгу на место и неожиданно резко ударил толстяка в скулу. Ефим упал.

– Еще раз, сука, вякнешь, тебе конец. – Тихо сказал светловолосый и пнул его ногой в живот.

Ефим молчал, только бестолково шевелил рукой в кармане.

«Сейчас выстрелит», – промелькнуло у Миши в голове.

Похоже было, что такая мысль пришла в голову не только ему. Светловолосый наклонился к лежавшему и стал его обыскивать.

«Не будем дожидаться развязки», – решил Миша, одним движением закрывая компьютер и складывая его в сумку.

Он осмотрелся.

Никто не забыт и ничто не забыто. Пора сваливать.

Миша посмотрел в глазок. Никого не видно. Он приоткрыл дверь и осторожно вышел. Четвертого видно не было. Миша закрыл дверь, и бесшумно стал спускаться вниз.

На втором этаже он остановился. На площадке между этажами стоял молодой парень лет двадцати двух и увлеченно занимался своим телефоном. Очевидно, это и был четвертый.

Миша только покачал головой. И кому только доверяют работу! Один наркоман, другой придурок! Только полный дебил может так вести себя на наблюдательном посту. Но в данной ситуации Мише вряд ли стоило жаловаться.

В два прыжка очутившись возле незадачливого наблюдателя, он провел прием и локтем сжал тому горло.

– Звони водиле, а то сломаю шею, – вполголоса скомандовал Миша, и чуть усилил захват. Хрипя, парень медленно стал нажимать клавиши. Пошел гудок.

– Зови его сюда, или убью прямо тут, – предупредил Голубых, слегка ослабляя руку.

– Вадик, срочно давай сюда, – пробормотал парень.

– Иду – ответила трубка. Парень нажал кнопку отбоя и упал, оглушенный ударом по шее.

Миша вытащил у него из-за пояса такой же пистолет, как у членов боевой тройки, сейчас выясняющих отношения в его квартире и скатился по лестнице. Встав у входной двери, он прислушался. Слышно было, как хлопнула дверь и пикнула сигнализация. Когда возле двери послышались шаги, Миша резко распахнул ее. Водитель отпрянул, но было поздно. Миша схватил его за грудки, втянул в подъезд, и лбом ударил в переносицу. Водитель обмяк в его руках. Миша стянул с его пальца брелок с ключами, выскочил из подъезда и побежал к автомобилю.

Усевшись за руль, он завел двигатель, дал газ и выехал со двора.

* * *

Я не спал уже около суток. Вчера утром встретил пацана, и с тех пор не сомкнул глаз. Но в сон не клонило совершенно. Окружающие меня предметы наполнял ровный мощный гул двигателей. Самолет рвался в небо, избавившись от вынужденной неподвижности, и легко, словно играючи, проглатывал километры. Словно исполинский дракон, несущий на себе Дюймовочку.

Ладно, теперь полученную информацию нужно систематизировать.

Подойдя к Антону, я тронул его за плечо, и когда тот открыл глаза, сказал:

– Пошли, Дайрон, пошепчемся!

Не дожидаясь, пока он раскачается, я подхватил пиво и закуску и перебазировался за перегородку, заняв диван.

Антон устроился в кресле напротив и положив подбородок на ладони упертых в колени рук, выжидательно посмотрел на меня.

Я откашлялся.

– Значит, так. Хочу подвести итог услышанному и увиденному. Не возражаешь?

Антон отрицательно покачал головой.

– О-кей. Ты был где-то в месте, в котором услышал о готовящемся заговоре о преступлениях против человечества. По-быстрому слинял оттуда, опасаясь погони, и встретил меня. Или я просто подвернулся под руку. Так как я молодец и вообще ничего себе парень, ты выбрал меня в союзники и мы заехали в гости к митрополиту. А он тебя знает, раз мы сейчас в самолете! Так?

Антон кивнул, слушая с явным интересом.

– В общем все. Теперь вопросы. Первый. Кто хочет нас убрать? Террористы, сепаратисты, или это государственная политика по уменьшению количества населения?

– Скорее, нескольких влиятельных кланов, – сказал Антон, и уточнил:

– В мировом масштабе.

– А цель? Если власть или мировое господство, что одно и то же, то кем они будут править, твои кланы? Кучкой выживших? Или готовят плацдарм для инопланетной расы?

Мальчишка кашлянул.

– Ну, вообще-то, под словом «убрать» я подразумевал немного другое. Правильнее будет сказать, убрать влияние. В общем…

– Ты конкретней говори! – подстегнул я, – называй вещи своими именами! Сделать нас рабами, превратить в стадо?

– Гм. Да. – Он явно смутился.

– Но зачем?

– Мировое господство. – Антон пожал плечами и выпрямился. – И их конечная цель в данном случае не важна!

– Э, нет! – Я покачал головой. – Не так! Если знать конечную цель, можно выработать стратегию противодействия.

– Ну выработай! – пацан усмехнулся.

– Так у меня нет информации! – удивился я. – Сначала дай полную картину, или хотя бы вводные данные! Зачем, например, нам в Лондон? Следы заметаем?

– Да следы тут не причем! Они, я думаю, пока не знают, что я жив. А в Лондоне у меня есть один знакомый. Был, по крайней мере… Я думаю, он нам поможет…

– Ага! Так они тебя убить хотели! – удовлетворенно сказал я, и глотнул пива.

– Правильнее будет сказать, пытались!