Tsitaadid raamatust «Никита»

бежать к матери в поле, но упал. Он занемог от страха; ноги его стали

живешь, – приподнявшись на ногах, сказал Никита сверху в темную гулкую бочку, а потом вдобавок постучал по ней кулаком. – Вставай, не спи, лодырь! Чего зимой есть будешь? Иди просо полоть, тебе трудодень дадут! Никита прислушался. В бочке было тихо. «Помер он, что ль!» – подумал Никита. Но в бочке

– А отчего другие злые были – и лопух был злой, и пень-голова, и водяные люди, а этот добрый человек? Отец погладил светлые волосы сына и ответил ему: – Тех ты выдумал, Никита, их нету, они непрочные, оттого они и злые. А этого гвоздя-человечка ты сам трудом сработал, он и добрый.