Tsitaadid raamatust «Счастливая Москва»
...самое опасное в человеке вовсе не половой орган - он всегда однообразный, смирный реакционер, но мысль - вот проститутка, и даже хуже её: она бродит обязательно там, где в ней совсем не нуждаются, и отдается лишь тому, кто ей ничего не платит!
Насколько человек ещё самодельное, немощно устроенное существо — не более как смутный зародыш и проект чего-то более действительного, и сколько надо ещё работать, чтобы развернуть из этого зародыша летящий, высший образ, погребённый в нашей мечте…
Странно, если я буду любить одну женщину в мире, когда их существует целый миллиард, а среди них есть наверняка еще более высшая прелесть. Это надо сначала точно выяснить, здесь явное недоразумение человеческого сердца - больше ничего.
«Грудная клетка человека представляет свернутые крылья.»
Раз появился жить, нельзя упустить этой возможности, необходимо вникнуть во все посторонние души - иначе ведь некуда деться; с самим собою жить нечего, и кто так живёт, тот погибает задолго до гроба.
Я ведь и не живу, я только замешан в жизни.
Тогда он и понял, что женатый человек, то есть состоящий в браке, для друга и для общества - человек бракованный.
Ведь это только так кажется, что нужно жить лет сто и едва лишь тебе хватит такого времени на все задачи! Отнюдь неверно! Можно прожить попусту лет сорок, а потом сразу как приняться за час до гроба, так все исполнить в порядочке, зачем родился!..
В комнате было бедное суровое убранство, не от нищеты, а от мечтательности.
Мне ничего, – сказал Комягин. – Я ведь и не живу, я только замешан в жизни, как-то такое, ввязали меня в это дело… Но ведь зря! – Что зря? – спросила Москва. – Неохота мне, – сказал Комягин. – Все время приходится надуваться: то думать, то говорить, то куда-то идти, что-то действовать… Но мне ничего неохота, я все забываю, что живу, а вспомню – начинается жутко…
