Loe raamatut: «Каратила. Книга 1. Первый раунд»

С огромной и искренней благодарностью посвящаю эту книгу своим тренерам и советскому каратэ

Май 1993 года, граница Ингушетии и Северной Осетии

Вниз по крутому склону невысокой, но весьма густо заросшей лесом сопки, мягко ступая обутыми в испачканные глиной кроссовки ногами по ковру из перегнивших прошлогодних листьев и хвои, осторожно пробирался молодой светловолосый парень. Он был одет в сильно перепачканные бурыми пятнами широкие голубые джинсы и не менее заляпанную аналогичными пятнами легкую спортивную куртку, цвета кофе с молоком. Внимательный взгляд легко угадал бы в этих странных бурых пятнах следы недавно запекшейся крови, и судя по тому, как хозяин одежды легко и непринужденно передвигался по сложной пересеченной местности, эта кровь принадлежала отнюдь не ему. Парень скользил по лесу тихо как тень, ловко огибая стволы деревьев и аккуратно, чтобы не шуметь, переступая через сухие ветки, в изобилии валявшиеся под ногами. На правом плече у него висел десантный вариант автомата Калашникова АКС-74 со сложенным прикладом, который он придерживал правой рукой, используя левую руку, для того чтобы время от времени отводить в сторону низко растущие ветви деревьев, упрямо лезущие ему в лицо.

Вдруг слева раздался громкий треск сухих веток, это с шумом ломая густые кусты, от него наутек бросилось какое-то крупное животное. Парень, услышав сбоку от себя громкий треск ломающихся сучьев, быстро присел и мгновенно развернувшись, вскинул автомат, наводя его на источник шума. Увидев, что это всего лишь обычная истощавшая за зиму телка, покрытая бурой свалявшейся на боках шерстью, которая одиноко бродила по весеннему лесу в поисках пищи, он с облегчением вздохнул, и сплюнув в сторону сказал сам себе вполголоса.

– Тьфу ты черт, как напугала… Однако надо быстрей валить отсюда, если здесь бродят коровы, то значит, недалеко какое то село, а встречаться с его обитателями в свете последних событий мне совсем не с руки.

Буквально полчаса назад, он оставил позади себя три трупа боевиков, трофейный автомат одного из которых теперь приятно холодил руки, и теперь у него на плечах висели озлобленные мстители, все еще не теряющие надежды содрать с него шкуру живьем. Поднявшись на гребень сопки, парень сверился на местности, и следуя известным ему ориентирам, продолжил свой путь к спасению, перейдя теперь на легкий бег. По его прикидкам чтобы перейти границу Ингушетии с Осетией и окончательно выйти из опасной зоны, ему предстояло отмахать еще с полтора десятка километров по сильнопересеченной местности. На бегу, он придерживал повешенный для удобства на шею автомат обеими руками, и делал, как в свое время учил его инструктор, один вдох на два шага и выдох на четыре, постепенно вгоняя себя в легкий транс. Его мощные, тренированные ноги легко несли гибкое сильное тело, глаза мгновенно выхватывали все возникающие на пути препятствия, а мозг мгновенно обрабатывая поступающую информацию, автоматически прокладывал оптимальный маршрут движения. Этот долгий монотонный бег не требовал от него сильного напряжения физических или мыслительных возможностей, но зато очень хорошо способствовал очистке головы от посторонних мыслей, служа для беглеца своеобразной динамической медитацией. Постепенно и его сознание как бы раздвоилось. Одна часть продолжала внимательно следить за окружающей обстановкой чутко реагируя на малейшие изменения, а где то на периферии, во второй части удивительно раздвоившегося сознания, стали последовательно всплывать картины из его казалось бы давно забытой прошлой жизни…

* * *

Сентябрь 1985 г. Владикавказ

– Группа, ра-а-вняйсь, смир-рна, напра-а-во. По залу бегом марш!

Подчиняясь команде тренера, более двадцати пар жилистых мальчишеских ног, обутых в самбовки, дружно зашлепали по ковру.

– Не спать живее, живее! Чего тянетесь как сонные мухи!..

Тренер по самбо Варасдат Ашотович, низенький крепыш с очень развитым торсом, мощными руками, густо покрытыми черными с проседью волосами и кривыми, короткими ногами, совершенно вышел из себя, глядя на то, как строй учеников не спеша, вразвалочку бежит по залу.

– Рустам, а ну-ка прибавь, я сказал! Давай, давай двигайтесь быстрее, сони! За лето совсем распустились лентяи.

Бежавший впереди строя Рустам, высокий и крепкий шестнадцатилетний парень, недавно ставший чемпионом республики среди юниоров, резво прибавил темп.

– Рывок по диагонали до конца зала, марш! – снова раздался громкий крик Варасдата.

Рустам сделал мощный рывок из угла зала. Пробежав зал по диагонали на максимальной скорости и ловко затормозив только у самой стены, он продолжил бег. Остальные пацаны, также сделали резкий рывок из угла, сначала развивая максимальную скорость, а потом выполняя торможение у противоположной стены.

Один из парней, бежавший в самом конце строя, не успел затормозить и с разгона врезался в стену. Сообразив в последний момент подставить руки, он все же свалился на пол после столкновения со стенкой. В зале, среди пацанов продолжавших свой бег, раздались сдавленные смешки.

– А ну отставить глупый смех, а то смотрите, у кого сил много тот будет приседать у меня до конца тренировки – мгновенно вмешался тренер, и обращаясь к упавшему пареньку продолжил – А ты белобрысый, смотри, блин, куда бежишь! Тебя не жалко, а вот стена казенная, так ведь ее лбом и прошибить недолго.

Парень, который влетел в стену, густо покраснев, быстро поднялся с пола и бегом занял свое место в строю. Егор Андреев, невысокий худой парнишка пятнадцати лет от роду, со светлыми чуть вьющимися волосами и по-мальчишечьи наивным круглым лицом, сегодня в первый раз пришел на тренировку по самбо.

Он уже давно хотел заняться каким-нибудь боевым видом спорта, чтобы не чувствовать себя ущербным среди быстро взрослеющих сверстников. Так вышло, что Егор сильно отстал в физическом развитии от своих одноклассников, предпочитая чтение книг лежа на диване активным занятиям спортом и подвижным играм с товарищами. Он спохватился только тогда, когда над ним стали подтрунивать более рослые и хорошо физически развитые сверстники, презрительно сквозь зубы называя его ботаником и дохлятиной.

Эти подтрунивания и собственные невеселые мысли о том, что он стал слабаком и доходягой, не давали Егору покоя. Он увлекался чтением приключенческой литературы, грезил о лаврах романтических героев типа д'Артаньяна и капитана Блада, мечтал о приключениях, и совсем не хотел молча терпеть обиды от своих сверстников. Именно поэтому Егор твердо решил заняться чем-нибудь боевым и жестким, чтобы раз и навсегда отбить у всех недоброжелателей охоту смеяться над ним.

Егор долго выбирал, куда бы ему записаться. Поначалу он очень хотел попасть на каратэ, красивые легенды о котором в то время бередили душу многим мальчишкам. Помыкавшись по городу в поисках секций, он понял, что туда так просто не попасть. Официально каратэ уже несколько лет было под запретом, как явление разлагающее и абсолютно чуждое советскому образу жизни. Разгромные статьи в советской прессе убедительно доказали, что под видом, на первый взгляд, безобидного каратэ, к нам проникла чуждая философия суперменства и вседозволенности, где правит только культ поклонения ложным идеалам и крепкого кулака, несовместимые с моральным обликом строителей коммунизма. По всей стране, как по команде, начались массовые преследования секций и судебные процессы над инструкторами, обвиняемыми в чем угодно, от извлечения нетрудовых доходов, до организации тоталитарных сект. В оставшиеся после разгона полуподпольные группы, где преподавание каратэ стало маскироваться группами общей физической подготовкой и военно-патриотическим воспитанием, записаться просто так, «с улицы», стало невероятно сложно. Редкие счастливчики попадали туда по рекомендациям близких знакомых самих сэнсеев или проверенных учеников.

В такой ситуации выбор секций для занятий боевым видом спорта у Егора сократился до «своих родных» привычных партийным функционерам бокса или самбо. Бокс в городе преподавали только в одном месте, на стадионе «Труд», и туда уже ходили несколько парней из школы Егора, с которыми у него напрочь не складывались отношения. Стать объектом насмешек еще и в спортсекции – это было бы невыносимо, и именно поэтому он решил остановить свой выбор на самбо.

В начале осени Егор приехал в городской дворец пионеров. Ему без проблем удалось попасть в группу, так как сентябрь только начался и набор новичков шел полным ходом. И вот сегодня у него была первая тренировка.

– Так, по пятеро в ряд, пошли кувырки вперед и так до конца ковра, – Варасдат громко хлопнул в ладони, отдавая группе новую команду.

Старшие парни, бежавшие впереди строя и занимающиеся самбо уже по несколько лет, не останавливаясь, один за другим начали делать кувырки вперед. Следом за ними пошел второй ряд, а потом – третий и четвертый. Бежавшие сзади новички кувыркались гораздо хуже, их кувырки больше напоминали неуклюжее барахтанье маленьких медвежат, резвящихся на лесной поляне под присмотром любящей мамы-медведицы. Но спортзал – это не лесная поляна, А вместо добродушной медведицы на новичков, морщась как от зубной боли, хмуро смотрел тренер, которого их неуклюжие потуги правильно выполнить простейший кувырок просто выводили из себя.

– Ну кто так делает, голову прижимайте к груди, не надо на нее становиться, спину, спину круглее…Ладно, хорошо, Рустам, пошли кувырки назад с выходом на ноги.

Первый ряд самбистов, сгруппировавшись, синхронно кувыркнулся назад. Как только лопатки парней коснулись ковра, они резко выбросили ноги вверх, одновременно отталкиваясь обеими руками от матов, и в результате все снова оказались на ногах. Затем они выполнили второй и третий кувырок назад, каждый раз ловко выпрыгивая снизу прямо на ноги. За ними пошла вторая пятерка, потом третья, потом – пятерка новичков, в которой был Егор.

Назад новички кувыркались еще хуже, чем вперед. Они постоянно заваливались на бок, и выходить сразу на ноги пока не получалось ни у кого.

– Давай-давай! Живее!.. – Варасдат в возбуждении прыгал на месте, словно большой синий мячик. – Ноги, ноги сильнее выбрасывайте вверх и вперед. Руками мощнее толкайтесь, и тогда все у вас получится. Ну до чего же задницы у вас тяжелые!

Потом самбисты снова бегали по залу, выполняя кувырки, перекаты, страховку в падении на бок и другие акробатические элементы. Спортсмены долго разминались, прорабатывая все суставы, отжимаясь, растягиваясь и качая шею на переднем и заднем на мосту.

После разминки Варасдат разбил группу на две части. В первую попали восемь новичков, а во вторую те, кто уже имел опыт занятий. Дав старшакам задание, тренер занялся новичками, показывая им азы правильного падения вперед, назад и набок. У Егора, который сегодня в зал пришел в первый раз, сначала получалось не очень, но через полчаса он уже довольно сносно научился приземляться на маты в кувырке и в падении через партнера, стоящего на четвереньках.

Когда страховка стала удовлетворительно получаться у всех, тренер показал новичкам первый бросок – проход в ноги и стал контролировать исполнение данного действия. Егор с партнером, рыхлым, тяжело пыхтящим парнем лет пятнадцати-шестнадцати, который был тяжелее его минимум килограммов на десять, стали с натугой по очереди поднимать друг друга, стараясь затем посильнее шмякнуть противника об ковер.

– Быстрее рывок! Спину надо держать ровнее! – орал им Варасдат. – Ногами, ногами его поднимай, не тащи его спиной, сорвешь ведь спину на фиг!

Тренировка шла в быстром темпе, и новички, осваивая новые для себя премудрости, не заметили, как пролетели полтора часа занятий.

– Все шабаш! Тренировка закончена. Быстро убрать ковер и переодеваться. Рустам проследи за порядком.

Отдав последнее распоряжение, Варасдат вышел из зала. Ему до смерти хотелось покурить и расслабиться после полутора часов непрерывного ора.

«С новичками, пока они не обкатаются, всегда трудно. Потом лишние отсеются и останутся только трудяги, тогда все пойдет как по маслу», – философски успокаивал себя он.

Новички под руководством старосты группы Рустама стали дружно скатывать ковер и собирать маты в стопку. Остальные не расходились, все ждали обычного развлечения. В секции самбистов старшаки любили устроить новичкам шуточный экзамен – прописку. В зависимости от состава исполнителей, шутки бывали не всегда безобидными, но новичкам, которые, как правило, были слабее старшаков и вливались в незнакомый коллектив, всегда приходилось принимать правила игры, навязанной им.

На этот раз Тамик, занимавшийся самбо уже два года, и любимец тренера староста Рустам решили закатать Егора, пришедшего в первый раз, в борцовский ковер и от души отлупить его по заднице ремнем. Егор устало сидел на краю ковра и расшнуровывал самбовки, когда на него сзади накинулся Тамик, повалил его вниз лицом на ковер, и навалившись на него всем телом, взял на удержание. Рустам тем временем поднимал край борцовского ковра, чтобы завернуть в него новичка.

Все вроде бы шло по плану, но ошеломленный нападением Егор, которого не устраивало такое развитие событий, стал резко дергаться, отчаянно пытаясь сбросить навалившегося на него противника, а потом извернулся и сильно укусил того за руку. Тамик заорал от боли и неожиданности, ослабив хватку, и тогда Егор перевернулся и, не соображая, что делает, изо всех сил боднул его головой в лицо. От сильного удара нос Тамика стал похож мятую спелую сливу, из него ручьем хлынула кровь. Старшак сразу «поплыл». Опустив новичка, он сел на ковер и закрыл лицо обеими руками.

Егор вскочил на ноги, но в это время к нему подоспел Рустам, обалдевший от такого развития событий.

– Ты что офигел?… Мы же пошутить хотели! – возмущенно крикнул он новичку.

– А нечего было так шутить, – дерзко ответил ему Егор, еще находившийся в боевом запале и готовый сейчас в одиночку драться против всей группы.

В этот момент в зал влетел тренер. Возвращаясь с перекура, он услышал крики, доносящиеся из зала, и немедленно рванул туда.

– Вы что бараны малолетние, совсем охренели?!

Увидев представшую перед ним картину и мгновенно оценив обстановку, Варасдат еще больше распалился.

– Чтобы я тебя больше здесь не видел! – обратился он к Егору. – Нам здесь не нужна всякая босота, размахивающая кулаками.

– Варасдат Ашотович, да это мы сами виноваты. Мы пошутить хотели, а он просто не понял, – вступился за него Рустам.

– Я, кажется, ясно выразился! Пусть на улице кулаками машет, нам здесь такие не нужны, – жестко отрезал Варасдат. – А вы с вашими тупыми шутками завязывайте! Дошутились бля!.. Тамик кончай сопеть, быстро давай за мной к врачу.

Варасдат Ашотович и Тамик, который все еще прикрывал правой рукой нос, сломанный головой Егора, вышли из зала.

– Да, хреново получилось, – сокрушенно вздохнул Рустам, стоящий рядом с новичком. – Тебя выгнали, у Тамика нос сломан. Ты не обижайся, мы ведь и правда просто пошутить хотели.

– Да это я погорячился, – ответил ему Егор, уже отошедший от горячки схватки. – В меня как будто какой-то бес вселился. Сам не знаю, и зачем я его ударил головой.

– Ладно, чего уж теперь. Варасдат, как сказал, так и сделает, он от своего слова не отступит и обратно тебя не возьмет. Хотя я считаю, что это он зря. Характер у тебя бойцовский, так что из тебя толк вышел бы. Если хочешь, сходи еще на «Динамо», там дзюдо преподают. Тренер классный, олимпийский чемпион, его зовут Сократ Милаевич. Можетбыть, он тебя и возьмет.

– Спасибо за совет, попробую сходить.

Егор пожал протянутую руку Рустама и вышел из зала. Так неудачно закончилась его первая, и к сожалению, последняя тренировка по самбо.

– Егор, да оторвись ты, наконец, от своей книжки! – в комнату к сыну заглянула мама. – К тебе Славик пришел.

К Егору в комнату заскочил возбужденный Славка Алехин с затасканым мятым полиэтиленовым пакетом в руках. Этот хорошо физически развитый, высокий парень с выгоревшими на солнце волосами и веснушками на круглом лице, на котором смешно торчал нос картошкой, был всего на год старше Егора. После восьмого класса он ушел из школы и уже два года учился в ПТУ на автослесаря. Егор и Славка дружили с детства. Алехин в мелких уличных разборках часто защищал хлипковатого, но острого на язык друга. Он вообщебыл парнем очень дерзким и склонным к авантюрам, на которые часто подбивал Егора.

– Смотри-ка, что я достал! – сказал Славик, вытаскивая из пакета потрепанную самиздатовскую брошюрку, с обложки которой сразу бросалось в глаза название «Самоучитель каратэ». – Это мне Штангист на неделю посмотреть дал.

Штангистом звали Юрку Воронина, тощего и длинного паренька, учившегося в ПТУ в одной группе со Славкой и ничего тяжелее ложки в руках не державшего. Юрка получил свое прозвище от остряка – преподавателя физры в ПТУ на первом же уроке физкультуры, и с тех пор, иначе как Штангистом его никто не называл. Хотя был в жизни эпизод, который показал, что не все так просто и Юрка Воронин, несмотря на свой невнушительный внешний вид, отнюдь не подарок. Учащимся ПТУ выплачивали небольшую стипендию, которой хватало, только на мороженное или сигареты, кому что ближе. Но все же это были хоть какие то деньги. В день получки, некоторые старшекурсники, не маясь интелигентскими сомнениями, отнимали деньги у первокурсников, предлагая им на выбор получить по морде, или поделиться, так как «путевые пацаны в мусарню подзалетели и им помочь надо». Как правило, первокурсники выбирали второе, уж больно грозными были прыщавые морды их обидчиков, и больно крепкими казались их огромные кулаки. И вот Юрка, в момент когда троица держиморд, предложила ему и паре его товарищей столь незамысловатый выбор, затрясся от злости, и подхватив с пола кусок арматуры, злобным хорьком загнанным в угол зашипел.

– Не дам!!!

И столько злобы и решимости было в его глазах и тощей фигурке, что даже не отягощенные интеллектом, но крученные жизнью босяки, поняли, что он действительно не отдаст.

– Ну и хуй с тобой доходяга. Иди к мамке, а то еще сдохнешь, не дай бог от волнения падла, отвечай потом за тебя – вышел из положения один из грабителей и тут же накинулся на других первокурсников – А ну бабки гоните, че ни поняли суки!

– Ничего себе! – Егор подпрыгнул от восторга и отбросил книгу, которую он читал. – Покажи! Класс!

Приятели сели рядом на диване, и склонившись над раскрытым самоучителем, стали увлеченно рассматривать затертые картинки, изображающие приемы каратэ, будоражащие юношеское воображение.

– Слушай, Славка, а может, нам скинуться да и купить у Штангиста эту книжку? Мы ведь за неделю ничему не научимся, а потом ее отдавать придется.

– Нет, он не продаст. Он сам выпросил ее у кого-то всего на несколько дней, – вздохнул Славик. – У меня есть другая мысль. Твоя мама может быстро печатать, да и машинка печатная у тебя дома есть. Ты попроси ее перепечатать эту книжку через копирку в нескольких экземплярах, а рисунки мы потом сами скопируем.

– Ну не знаю, – Егор задумался. – Я попробую уговорить маму. Она постоянно работает и времени у нее мало, но я попробую.

– Ладно, давай уговаривай. Сам понимаешь, больше шансов достать такую книжку у нас не будет. Ну хорошо, я побежал, мне еще по делам надо, – Славик легко стукнул Егора по плечу и выскочил из комнаты.

Проводив товарища до дверей, Егор. хорошенько обдумав предстоящий разговор, подошел к матери, которая готовила обед на маленькой кухне, и, нерешительно застыв в дверях, попросил:

– Мама, мне очень нужна твоя помощь. Я понимаю, что ты очень устаешь на работе, но мне просто не к кому больше обратиться.

– К чему такие длинные предисловия? – отозвалась мать, длинным ножом нарезая соломкой капусту для борща. – Ну, давай говори скорее, чего ты хотел.

– Понимаешь мама, мне тут на несколько дней занесли самоучитель по каратэ. Ты же знаешь, как я хочу заниматься каратэ, но меня никуда не берут без рекомендаций, а тут появилась такая возможность. В общем, мне нужно, чтобы ты перепечатала этот самоучитель на машинке, а рисунки мы со Славиком сами перерисуем.

Мать внимательно посмотрела на сына.

– Тебе действительно это очень нужно?

– Да, мама. Очень, очень.

– Хорошо, сейчас закончу с обедом и начну печатать. Только ты тоже в этом поучаствуешь. Будешь читать мне текст, а я – печатать на слух, так будет быстрее.

– Спасибо, мамуля. Конечно же… – обрадованный Егор тут же подскочил к матери, чмокнул ее в щеку и пулей выскочил из кухни.

Через неделю у Егора было пять экземпляров перепечатанного самоучителя с рисунками, скопированными с помощью дралоскопа. Дралоскоп – это незамысловатое приспособление, придуманное нерадивыми студентами для передирания чертежей, сделанных более прилежными товарищами. Изготовлялся такой прибор весьма просто. Обычная табуретка устанавливалась на полу ножками вверх, на ножки ставилось большое стекло, под ним включали настольную лампу, клали на стекло нужный чертеж, поверх него чистый лист и пожалуйста – чудо-прибор готов к работе.

Все пять изготовленных экземпляров разлетелись вмиг. Один вместе с оригиналом пришлось отдать Юрке Штангисту, второй Егор оставил себе, третий отдал Славику, а два последних достались еще паре их товарищей.

Они решили тренироваться вместе, в заброшенном одноэтажном здании старой котельной, стоящем рядом с их двором. В забытой богом и людьми котельной почти все стекла в окнах были выбиты, дверь болталась на одной петле, а внутри повсюду валялись окурки, битые стекла, пустые бутылки, обрывки газет и другой мусор, оставшийся там после застолий местных алкашей.

Пацаны, загоревшиеся идеей совместных тренировок, целых два дня чистили помещение. Они поставили на место дверь, закрыли выбитые окна фанерой, ввернули несколько лампочек и починили сломанный выключатель. Как ни странно, новые лампочки исправно горели. По обычной советской расхлябанности, старую котельную просто не отключили от электросети. Закончив подготовительный этап, парни приступили к тренировкам, собираясь по вечерам в импровизированном спортзале и старательно копируя приемы, изображенные на картинках самоучителя. Несколько тренировок они посвятили разучиванию базовых ударов, блоков и стоек, а потом решили попробовать провести учебные спарринги.

Егор и Славик Алехин обмотали руки старыми шарфами, которые должны были заменить им отсутствующие перчатки, и встали в некое подобие боевых стоек. Сашка Петров, которого назначили судьей, дал отмашку, и бойцы стали неуклюже кружиться, делая забавные пассы, подсмотренные в фильмах с Брюсом Ли. Они несколько раз пытались достать друг друга, но все это делалось с большого расстояния, поэтому удары просто рассекали воздух.

Наконец Егор, решив, что пришло время обострить ситуацию, подскочил к своему более рослому противнику и попытался пнуть его ногой в живот. Славик не растерялся. Изловчившись, он поймал товарища за ногу и резко дернул его на себя. Егор шлепнулся на бетонный пол, неудачно приложившись об него лицом. На его скуле сразу же появилась большая ссадина, кроме того, у него был разбит локоть, которым он неудачно ткнулся в твердый пол.

– Нет, постойте, – тут же вмешался Сашка. – Эдак мы друг друга поубиваем. Надо пока оставить спарринги. И вообще, я думаю, что по книжкам особо не научишься, нам настоящий тренер нужен. Я вот со стороны на вас глянул, один смех, да и только.

– Ага, – уныло поддержал его Егор, сидящий на бетонном полу и потирающий разбитую скулу.

– Не знаю, не знаю, лично мне все понравилось. Признайся, ведь здорово у меня получилось приложить тебя об землю, – похвастал Славик.

– Здорово-то здорово, но что он теперь дома скажет?! – не разделил законной гордости товарища Сашка. – Видишь, как ему физиономию разнесло.

– Да ладно, скажу дома, что упал, с кем не бывает. – Егор кряхтя поднялся с пола.

– Все, на сегодня баста, – подвел итог Славик. – Давайте пойдем по домам. Мне еще к контрольной готовиться нужно.

Дома отец, увидев свежую ссадину на лице сына, только хмыкнул.

– Да, картина маслом! Ну и кто же это тебя так приложил?

– Никто. Это я сам упал.

– Сам?

– Ну да, сам.

– Ну, раз сам, так сам…

Наследующий день половина лица у Егора стала фиолетовой, и ему волей неволей пришлось идти в школу в таком непрезентабельном виде. Одноклассники сразу же окружили его и наперебой стали засыпать вопросами.

– Ну ты и красавец! Кто же это тебя так?

– Да, нарвался ты не хило на кого-то.

– Точно, пятак ему начистили так, что любо дорого посмотреть.

Егор и сам не знал, что на него накатило. Он вдруг заявил с неожиданным апломбом:

– Да это мне вчера на тренировке немного досталось.

– На какой еще тренировке? – лениво спросил его темноволосый крепыш Марат Тедеев.

– У меня дядя десантник. Он служил в Афгане, а теперь меня каратэ тренирует, – соврал Егор.

Ему показалось, что будет намного солидней сбрехнуть про дядю десантника, чем признаться в том, как именно он заработал синяк.

– И давно он тебя тренирует?

– Уже полгода. У нас сейчас спарринги в полный контакт начались. Он мне вчера пяткой по голове засветил, вот синяк и выскочил – снова соврал Егор.

– Круто. Правда, это больше не на синяк, а на ссадину похоже, но все равно круто.

– Да ты у нас, оказывается, каратила – издевательски протянул Юра Ходаков, с которым Егор всегда был в контрах. – Теперь, наверное, с тобой шутить опасно.

– Каратила – это ты здорово придумал, – поддержал Ходакова ушастый и конопатый Аслан Мамиев. – Был ты, Егор, раньше у нас музыкантом и доходягой, а теперь стал каратилой. Сам мелкий и тощий, а смотри-ка, каратэ стал заниматься. Скоро уже и по ушам просто так тебе не дашь, сразу в драку полезешь.

– А ты попробуй.

– И попробую.

Егор и Аслан, угрожающе сжав кулаки, смотрели друг на друга в упор. Но тут, как бы разряжая повисшее в воздухе напряжение, прозвенел звонок, и все бегом кинулись в класс. Сегодня первым уроком была математика, которую у девятых-десятых классов вел директор школы – мужик весьма скорый на расправу. Все ученики школы за глаза директора называли Пигмеем – хотя это был довольно представительный лысеющий и сильно сутулый мужчина, ростом выше среднего. Пигмей, имел дурную привычку громко орать на учеников. Часто во время уроков в пустых школьных коридорах раздавался его зычный голос.

– Куда пошел! Куда пошел! Скотина! Ты почему не на уроке, а ну-ка быстро марш в класс. Что давно отца в школу не вызывал? Смотри мне, а то я тебе устрою веселую жизнь…

Особенно от него доставалось ученикам младших классов, которые боялись директора просто до икоты. Со старшеклассниками он был уже поаккуратней. По школе ходили глухие слухи, что за сволочной характер, пару лет назад, бывшие ученики подстерегли его вечером в темном переулке и хорошенько накостыляли по шее, так что Пигмей ходил целую неделю в темных очках, пряча отливающие всеми цветами радуги фингалы под глазами. Но все же, колы и двойки директор все так же исправно лепил направо и налево, и родителей в школу вызывать не стеснялся и поэтому злить его, никому не хотелось.

На следующий день класс сдавал зачет по физкультуре. Денек выдался теплым и солнечным, поэтому урок проходил на улице. Девчонки сдавали бег на сто метров, а мальчишки – подтягивания.

– Андреев, когда же ты научишься подтягиваться?! – надрывался физрук Георгий Романович. – Висишь как сосиска. Мне даже тройку тебе поставить не за что. Как же ты в армию пойдешь? Все, слезай горе луковое. Следующий…

Егор уныло спрыгнул с турника и подошел к группе одноклассников, ждавших в сторонке.

– Что каратила, не научил тебя дядя-десантник подтягиваться?! Ну да, зачем тебе это надо! Ты, наверное, все это время учился головой кирпичи ломать, один раз промазал и фонарь под глаз себе заработал, – заявил Марат Тедеев, только что подтянувшийся пятнадцать раз и сдавший зачет на «отлично».

Все вокруг рассмеялись, а Игорь Хван вдруг сказал:

– Слышь, пацаны, до меня новость дошла, что у нас на стадионе «Динамо» открывается секция каратэ. Там объявляют набор, может, сходим вместе и запишемся?

– Бреши больше! Каратэ ведь у нас под запретом, – скептически хмыкнул Марат.

– Я те точно говорю. Там под видом подготовки к службе в армии будут преподавать каратэ, правда, это платно – пять рублей в месяц.

Пацаны дружно загалдели:

– Ну, пять рублей – не так уж и дорого. Можно, конечно, сходить и попробовать записаться.

– Ну да, можно попробовать.

Егор толкнул локтем Сашку Петрова.

– Ну что, давай тоже пойдем?

– Ага, Славка тебе один глаз подбил, а там и вовсе оба выбьют.

– Да брось ты подкалывать. Пойдем, интересно же.

– Нет, братва, там не все так просто. Мне говорили, что там отбор будет, – охладил пыл одноклассников Игорь.

– Какой отбор?

– Обычный. Наверное, как всегда, будут проверять физподготовку – отжимания, подтягивания, растяжку или еще что. Наберут всего одну группу, человек двадцать-тридцать, а желающих стопудово много набежит.

– Слышал? – спросил Сашка Егора. – Ты вон как сосиска болтаешься на турнике, а туда же, на каратэ записываться!..

– Я научусь подтягиваться.

– Ага, за столько лет никак не смог научиться, а тут «научусь», – подхватил Марат, услышавший последние слова Егора. – Слышь, Игорь, а когда записывать-то будут?

– Через две недели в воскресенье в три часа дня на стадионе будет общее собрание, вот на нем и сделают отбор претендентов.

– Так, а что мы сачкуем, голуби? – раздался окрик физрука – А ну быстро на дорожку! Вам еще стометровку сдавать.

Мальчишки нестройной толпой побрели на беговую дорожку.

Утром Егор буквально за шкирку вытянул себя из постели и в первый раз в жизни пошел на утреннюю пробежку. Отец с матерью, собиравшиеся на работу, увидев, что сын в кои-то веки собрался на утреннюю зарядку, только удивленно хмыкнули, мол, надолго ли тебя хватит, но он, не обращая внимания на их скептицизм, выскочил за дверь. Парень быстро перешел через железную дорогу, проходившую рядом с их двором, и вышел к лесополосе, начинавшейся прямо за железной дорогой. Он пробежал для разогрева в среднем темпе несколько кругов по грунтовой дорожке, огибавшей частные участки, засаженные картошкой и прочими овощами, а потом повис на самодельном турнике, который соорудили в лесополосе энтузиасты-физкультурники.

Егор дергался изо всех сил, пытаясь подтянуться, но выходило паршиво. Максимально напрягая мышцы, он смог согнуть руки только до половины, едва коснувшись перекладины макушкой. Он походил вокруг турника и попробовал отжаться от земли. Вышло немного – всего восемь раз. От злости на свое бессилие и никчемность ему хотелось расплакаться.