Loe raamatut: «НА КРЮЧКЕ»

Font:

ISBN 978-5-0051-9330-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НА КРЮЧКЕ

«Всякий, кто обокрал вора, заслуживает прощения».
Диего Марадона

ПРОЛОГ

Стянутые за спиной кисти Лумаря подцепили крюком, и жилистый Иприт с натугой подтянул пленника на десяток сантиметров повыше. Аналогичную процедуру он видел в каком-то историческом фильме. Сюжета Иприт не запомнил, а вот занимательная пытка с щипчиками, раскаленными прутами и устрашающей дыбой в душу запала.

Напрягая вывернутые за спину руки, Лумарь продолжал терпеть. Обойдя его кругом Иприт коротко и сильно ударил висящего под дых. Тело пленника дрогнуло и провисло, из груди вырвался обреченный сип:

– За что, братки! Мы же с вами в одной команде были.

– Вот именно, что были… – Глядя в бледное лицо Лумаря, Сивый вдруг припомнил, как всего несколько дней назад до дрожи в коленях боялся этого человека. Бывает же такое! То ли действовал гипноз Шмеля, с уважением отзывавшегося о мастерстве снайпера, то ли в самом деле люди разительно меняются с обстоятельствами. В лесу да еще с винтовкой в руках Лумарь выглядел более чем зловеще – говорил рублеными фразами, каждой интонацией намекал на свое первенство. Тех же пацанов разглядывал в бинокль с явным небрежением. А как же! Стрелок высшей квалификации, киллер, которому заказывали самых крутых и именитых! Однако здесь – в гараже Главбуха роли враз поменялись. Связанный и опухший от побоев, Лумарь смотрелся бледно и жалко. Даже говорил он теперь с каким-то щенячьим пришепетыванием. Сивый никогда не считал себя садистом, но сейчас ощутил в груди сладкое предвкушение возмездия. Помнится, с таким же злым восторгом они выдумывали в далеком детстве разновидности казни, которой подвергли бы увиденных в фильмах злодеев. Это было смешно, но это действительно доставляло удовольствие.

– Ты, козел, не кого-нибудь – пахана грохнул! – зло проговорил он. – А потому братков в другом месте ищи.

– Да сам он умер! Падлой буду!

– Может, и будешь…

Видя, с каким ужасом Лумарь смотрит на его руки, Сивый поднял с пола металлический прут, чуть покачивая увесистой железякой, приблизился к пленнику.

– Да вали его, чего тянуть, – посоветовал сзади Киса. Небритая челюсть приятеля ходила ходуном. Ничуть не смущаясь мрачноватой обстановки, подельник преспокойно утолял голод толстенным бутербродом.

– Зачем же спешить. Сначала он нам про камушки все выложит, а заодно колонется подробнее насчет смерти Шмеля.

– Е-мое! Я же тысячу раз все рассказывал! Сердце у Шмеля не выдержало, а может, почки – не знаю. Только, когда мы бродили по лесу, он за грудь постоянно хватался.

– А машина, значит, мимо проехала?

– Проехала, – потерянно пробормотал Лумарь. Судя по всему он и сам чувствовал, что слова его звучат неубедительно. – Откуда мне знать, с чего Шмель вдруг загнулся. Я же не лепила. А тех ребяток я бы точно сковырнул. Первой же пулей. Они уже, считай, в прицеле были…

– Ну и?

– Что «ну и»! Тут как раз Шмель на меня и повалился. Я даже не вкурил сперва, что с ним такое. Весь белый стал, захрипел, за винтарь мой ухватился. Короче, пока то да се, машина и укатила.

– Красиво поет, а? – Сивый оглянулся на помощников. Главбух с Кисой стояли возле дверей гаража с каменными лицами. С бутербродом было уже покончено, и Киса медлительно вытирал волосатые руки о скомканную салфетку. На человека, вздернутого к потолку, он глядел с тем же выражением, с каким еще недавно смотрел на поедаемый бутерброд.

– Выходит, камушки уплыли, машина уехала, и Шмель вовремя загнулся. Так, получается?

– Ясное дело, грузит! За лохов нас держит.

– Огонек под ним распалить, и сразу все вспомнит.

– Слыхал, что кореша толкуют? – Сивый вновь обернулся к снайперу. – Не верят они тебе.

– Но я же правду говорю.

– А мне сдается, другая правда была. Рассказать, какая? – Сивый приблизился к Лумарю еще на шаг. – Так вот, голубь. Камушки у тех ментов вы в конце концов добыли. Наверняка, и долю тебе Шмель отстегнул. Он пахан правильный был, не жадничал. А вот тебе, сучонку, мало показалось. Ты же у нас крутой! Вот и решил оприходовать товар целиком – Шмеля там же на месте и кончил, а камушки прибрал. Я ведь знаю, на какие деньжата тот чемоданчик тянул. От такой суммы у кого хочешь крыша поедет.

– Не брал я никаких камней!

Сивый хлестко ударил прутом. Лумарь взвыл, извиваясь, закачался на тросе.

– Были бы мозги, давно бы из города смылся… – Главбух почесал в затылке. – С такими-то бабульками.

– Пусть лучше скажет, почему вора зарыл как пса бездомного! – прорычал Киса.

– А куда мне было его девать? Лес же кругом, а у меня только мотоцикл. Опять же менты могли нагрянуть. Вот я и закопал его. Типа, значит, похоронил.

– Хороши похороны! – Главбух сплюнул себе под ноги. – А может, он и камушки того? В смысле – там же зарыл? Где-нибудь возле покойника. Некоторые уроды любят так делать.

– Ну хотите, поедем туда, – плачущим голосом предложил Лумарь. – Откопаете Шмеля, сами увидите, что я его не трогал.

– А камни?

Лицо снайпера как-то враз обмякло. Словно решаясь на что-то, он тоненько выкрикнул:

– И камни там!

– Колонулся гнида… – удовлетворенно процедил Сивый. Глянув на подельников, сухо распорядился: – Берем машины и жмем туда. Прямо сейчас.

– Может, пацанов кликнуть?

– Не надо. К таким бабкам толпу подпускать не следует. Разве что Станка вызвоним. Он про содержимое чемоданчика в курсе. В случае чего проверит – все ли на месте.

***

Нужное место нашли быстро. Машины свернули с шоссе в пролесок, и выбравшийся из кабины Лумарь покорно указал на участочек земли, где, по его словам, он захоронил бывшего авторитета.

– Глубоко? – Главбух вытащил из багажника лопату.

– Да нет. Некогда было глубоко копать.

– Вот я и толкую – как пса зарыл. – Главбух ковырнул первую земляную порцию.

– Ты что, сам копать собрался? – удивился Сивый. – Вот же негр рядом стоит – здоровый и живой покуда.

– И то верно, – Главбух швырнул Лумарю лопату, демонстративно похлопал себе по висящей под мышкой кобуре. – Только без шуток, щегол крашенный. Если что, враз успокою.

– Да не смогу я копать, руки болят.

– Ничего, справишься.

Лумарь кое-как подобрал с земли лопату, с видимым усилием взялся за дело. Глядя на его работу Киса с Ипритом присели на корточки, Главбух прислонился спиной к дереву. Сивый тем временем отошел со Станком чуть в сторону.

– Шмель говорил, там камушков – на миллионы баксов. Правда или нет?

Рыхлое лицо Станка озабоченно скривилось. Смахнув с щеки случайного комара, он пожал плечами.

– Смотря каких покупателей найдем. Если западные фирмы заинтересовать, можно и впрямь круглую сумму выгадать. Но сколько именно – не в курсах. Там вроде платина была, обработанные изумруды, порция рыжья. Тут надо спеца вызывать по всем этим цацкам.

Сивый мечтательно улыбнулся. То есть улыбаться он не хотел – тем более перед этим двурушником, но получилось как-то само собой. Трудно слышать про золото и не улыбаться…

– Как думаешь, получится быстро все сплавить?

– А чего спешить? В наше время это надежнее любой валюты будет. Пусть лежит.

– Наверное, ты прав…

– Ешкин кот! Никак – пахан показался… – Киса привстал с земли, и все словно по команде повернули головы. Из земли под пыхтение Лумаря появилась синюшная рука мертвеца.

– Шмель, – сипло выговорил Главбух. – Его татуировка.

Собравшиеся возле могилы молча взирали, как из земли все более проступают контуры человеческого тела.

– Дернуть бы надо, – устало выдохнул Лумарь. – А то лопатой могу зацепить. Давайте, я приподниму, а вы вытягивайте.

– А камни где?

– В одежде, конечно. Там кулечки такие были, вот я и рассовал по карманам.

– От, сука! – Сивый взглянул на Иприта. – Помоги ему.

Согнувшись над покойником, Лумарь обхватил его за талию рывком приподнял. Ругаясь, Иприт потянул Шмеля за плечи. С шорохом земля посыпалась вниз. Еще немного, и бывший уголовный авторитет оказался на жухлой осенней траве. С содроганием вглядываясь в знакомые черты, присутствующие обступили мертвого вора. И никто не заметил, как из той же могилы, Лумарь быстрым движением выхватил обернутую в ветошь винтовку – тот самый «Винторез», из которого совсем недавно киллеру пришлось уложить с полдюжины ребяток Краевого. Счастье его, что времени прошло совсем немного. Ни заржаветь, ни прийти в негодность винтовка не успела.

Первого выстрела они вообще не услышали. Только Сивый удивленно ругнулся, подхватив повалившегося на него Иприта.

– Ты чего, братан?..

И только когда вскинулся от пули Киса, а Главбух, взболтнув руками, опрокинулся прямо на труп Шмеля, стало ясно, что их расстреливают в упор. Как обычно «Винторез» работал бесшумно и надежно, а Лумарь лишний раз порадовался тому, что догадался сунуть винтовку под захороненный труп. Словно наперед знал, что оружие может еще пригодиться. Впрочем, тогда он далеко не заглядывал. Просто спешил избавиться от опасной улики самым простейшим образом.

Рассмотрев дымящийся зрачок ружейного ствола, Станок взвизгнул и бросился было бежать, но его остановил окрик снайпера.

– Стоять, рябчики! Я и с покалеченными руками достану вас из любого положения. Давай, давай, жирный! Ножками – и назад!

Станок заторможенным шагом двинулся к могиле.

– А ты, Сивый, аккуратно верни Шмеля на место. Мужик он действительно был правильный – не чета такой швали, как вы. – Лумарь поморщился. Плечи у него продолжали ныть. – Тумана у него в башке тоже, правда, хватало: все в благородство любил поиграть. Вот и доигрался.

Трясущимися руками Сивый потянул тело пахана обратно в яму. На преобразившегося Лумаря он старался не смотреть. Только жарко шевелились в голове мысли, наперебой подсказывая способы бегства. На снисхождение снайпера он не рассчитывал. Как говорится, не тот человек. Глазом не моргнув, шлепнул троих, шлепнет и их со Станком. Или все-таки пощадит?.. Не выстрелил же он в них сразу. Может, зачем-то ему они еще нужны?

Слабая надежда ворохнулась в груде, и, словно угадав его мысли, Лумарь снова заговорил:

– Гадаешь, наверное, почему все еще дышишь? А я и выдумывать ничего не буду. Я Шмеля откопал, а ты закопаешь. Считай, Сивый, что это твой долг. Тоже ведь под ним ходил. Но после и тебя пущу в расход.

– Может, не надо? Могли бы договориться, – презирая себя, Сивый выдавил: – Ну, ошиблись, брат, прости. Теперь-то я верю, не ты убивал Шмеля.

– Ишь ты, поверил он! – губы Лумаря криво изогнулись. – Нет, Сивый, договориться мы могли там в гараже, а тут ты как вошь на гребешке – юлишь да дергаешься. Так что копай, сука блохастая, и не вякай. А будешь ерепениться, отстрелю палец на ноге. Их у тебя много. Или не веришь?

Массивный ствол «Винтореза» чуть качнулся, и Сивый, не прекословя, взялся за лопату. Теперь уже не было в голове ни мыслей, ни надежд. Только крупными каплями по всему телу обильно выступал тяжелый предсмертный пот. Секунды казались калеными шариками, скатывающимися в вечность, и непривычно вдруг заныло в груди сердце. Раньше знать не знал, где оно там находится, а теперь вот почувствовал…

Движением робота Сивый утирал лицо рукавом, сипло дыша, продолжал забрасывать землей своего бывшего хозяина.

– Вот так. Вижу умеешь работать, когда захочешь. Теперь подровняй маленько – и хватит.

Лопата еще постукивала по земле, когда очередная пуля, пробив лоб Сивого, в крошево разнесла затылок. Выронив лопату, бандит рухнул на колени, медлительно запрокинулся набок.

– Как там в считалочке про негров? А, Станок? – удерживая винтовку одной рукой, Лумарь сорвал травинку, задумчиво сунул в рот. – Смотрел фильм «Десять негритят»?

Голова Станка обморочно затряслась. От краешка губ протянулась ниточка слюны, но он ничего не чувствовал.

– Не смотрел, значит. Жаль. Короче, один куда-то там упал, и их осталось двое. Это, значит, в считалочке так говорилось… – Лумарь хмыкнул, но Станок пребывал все в том же ступоре, возможно, не слыша его слов вовсе.

– Да не трясись так. Ты ведь меня в гараже не пытал, по балде не бил, верно? К тому же у нас общее теперь дело. Камушки надо добывать, прикидываешь?

– Значит, ты их не брал? – Станок ощутил, как жизнь вновь к нему возвращается. На глазах выступили слезы умиления, дрожь прошла по всему телу. Пожелай этого Лумарь, и он запросто опустился бы перед ним на колени, с готовностью перецеловал бы замызганную обувку киллера.

– Еще один пень гороховый! Я вам сразу об этом талдычил. Будь у меня камушки, разве надумал бы я в город возвращаться? И уж тем более, не стал бы их пихать в карманы жмурика. Камушки у ментов, и добыть их будет непросто.

– А как же быть с ними? – Станок кивнул на лежащие вокруг тела. – Их же будут искать.

– Это пожалуйста! Если есть лишнее время, пусть ищут. Никто ведь не знает про нас с тобой верно? – Лумарь подмигнул Станку, и тот неестественно хихикнул. – Нет, корешок! Мы этот город еще в бараний рог свернем. И хрена, у нас кто пикнет! – Лумарь выплюнул изжеванную травинку. – Обшарь-ка их. Вон у того со шрамом вроде «тэтэшник» за поясом маячил. Зачем пропадать стволу? Заодно деньжат поищи.

Со скучающей миной Лумарь наблюдал, как, ползая на коленях, рыхлый Станок усердно обшаривает мертвых. На пухлом лице отражалась деловитость и готовность услужить. Никаких угрызений совести и никакой брезгливости. Так, впрочем, и должно быть. Потому что страшно. Лумарь по себе знал, что страх – великая сила. Может быть, главная движущая сила в этом поганом мире. Кто умеет повелевать такой силой, тот повелевает и миром. И Шмель, не раз называвший его «вечным третьи номером», был, конечно, не прав. Отныне он перестанет быть третьим. Уже хотя бы потому, что узнал, сколь легко и просто заканчивают свою жизнь вторые и первые. И если он в состоянии простым движением указательного пальца обращать их в пыль, в холодное мясо, в поскуливающих животных, то он УЖЕ далеко не третий номер! Произошла рокировка, которую он с ясностью прочувствовал только сейчас.

– Молодец! Пока отложи барахлишко в сторону. Потом заберем.

– Ага, конечно. – Станок беспрекословно выполнил команду и с ожиданием взглянул на своего нового хозяина.

– А теперь хватай жмуриков за ноги и волоки вон туда. За березнячком, помнится, болотце было. Там их и притопим.

Забросив винтовку за спину, Лумарь также взял за ноги одного из мертвецов. Причем выбрал Иприта – самого худосочного и легкого.

По счастью, болото и впрямь оказалось неподалеку. В несколько приемов трупы перетащили к камышам. Когда последнее тело с хлюпаньем ушло в темную жижу, остановились отдышаться.

– У тебя, я слышал, тоже своя команда имеется?

– Да какая там команда! Молодняк один. Помогают по пустякам. Бизнес-то почти цивильный.

– Молодняк – он тоже разный бывает. Может, все-таки найдутся надежные пацаны? На кого, значит, можно положиться?

– Ну, пара ребяток вроде ничего. Пока держу в охране, – Станок натянуто улыбнулся. – Хотя, честно говоря, именно их собирался рассчитать.

– Что так?

– Да-а… Продавщицы, телки молодые, жалуются, что пристают. Да и пивом без меры балуются. Раньше, конечно, помогали в щекотливых делах, а сейчас спокойнее стало, никаких терок. Все под крышами укрылись. Если что, то на них и ссылаются.

– Крыши – это да… А у тебя, стало быть, бизнес свой?

– Ну-у… Магазинчик один есть, несколько ларьков, на рынке рядок… – Станок растерянно пожал плечами. Он и сам не знал, что следовало говорить – то ли умалять по возможности свое богатство, то ли наоборот максимально приукрасить.

– Магазин с ларьками – тоже неплохо, – Лумарь задумался. – А знаешь что, черкни-ка ты своим бакланам маляву.

– Какую маляву?

– Ну, надо же им как-то объяснить кто я такой. Тебе, сам понимаешь, пока в подполье придется отсидеться, а я народ к делу пристрою, бизнесу боевому обучу. Так что, черкнешь?

Лицо Станка вновь посерело. Покосившись на болотную жижу, так скоро проглотившую трупы, он сдавленно произнес:

– Зачем же писать, можно позвонить! Это проще.

– Тогда звони прямо сейчас. У тебя ведь сотовый, верно?

Дрожащей рукой Станок достал из кармана плоскую трубку телефона.

– Опишешь им меня, поручишься, а после передашь трубку, – коротко разъяснил Лумарь.

Вяло кивнув, Станок перепачканным пальцем начал стучать по клавишам. Рассеянно прислушиваясь к пению лесных пичуг, Лумарь ладонью огладил цевье «Винтореза». Сердце в груди билось ровно и размеренно. Пошел последний отсчет, и это радовало, поскольку трудный денек изрядно затянулся. Пора было заканчивать с этой кутерьмой, и финиш был не за горами.

Пока Станок сбивчиво объяснял какому-то Лешику, что мальчику временно придется перейти в подчинение другого хозяина, киллер медлительным движением развернул на ремне винтовку. Теперь она смотрела не в землю, а значительно выше.

– Ну, хватит. Давай трубку, – Лумарь взял телефон, в очередной раз поразившись легкости этой радиопустышки. Вот истинная разница между настоящим и поддельным! Оружие никогда не было легким – будь то бердыши, сабли или револьверы. Наверное, никогда и не будет. Электроника же шла по пути минимизации габаритов и веса, тем самым снижая собственную мировую значимость. Легкое – оно и есть легкое. Пользоваться такими фитюльками, конечно, можно, но уважать их вряд ли когда захочется…

– Але, Лешик? Значит, пересекаемся сегодня. Ты понял меня? Часиков в одиннадцать, в «Бабслее». Знаешь такую забегаловку?.. Вот и молодец. Побрейся, подмойся и подгребай туда к одиннадцати…

Лумарь лишь чуток скосил глаза, поправляя ствол «Винтореза». Курок сам подтолкнул палец, и пуля беззвучно впилась в переносицу Станка, швырнув незадачливого владельца магазина в хрусткие камыши. Тяжелая вода нехотя расступилась, принимая очередного гостя, какая-то лягушка с кваком скакнула в сторону. На глазах киллера изуродованная голова медленно погрузилась в болотную жижу, едва заметно окрасилась розовым.

– Вот и ладушки, договорились! Как зайдешь в «Бабслей», двигай к бару-тотализатору… Ну да, это возле стрип-сцены… Как меня узнать? А никак. Я сам тебя узнаю. Держи в руках какие-нибудь ключики с брелочком, я и подойду.

Сунув телефонную трубку в карман, какое-то время Лумарь смотрел на тонущий труп Станка, затем перевел взгляд на винтовку. Жаль, конечно, но свою роль эта пукалка уже сыграла. Придется утешать себя тем, что подобных игрушек на свете еще много. Швырнув «Винторез» подальше в болото, Лумарь улыбнулся тонущему телу Станка.

– Извини, чувачок, свидетелей я не оставляю. Не то нынче время, не тот, понимаешь, век…

Глава 1

Хоть и говорят, что «Пушкин – наше все», однако улицы достойной славы поэта в Екатеринбурге почему-то не нашлось. Видимо, рассудили, что все-таки не Карл Маркс, не Карл Либкнехт и даже не Клара Цеткин. А посему разрубили по доброте душевной одну из улочек-коротышек и поделили по-братски между Гоголем и Пушкиным. Таким образом, даже вдвоем братья классики получились раз в десять короче, чем улица неистового Виссариона или революционера Луначарского, – оттого и путались с адресом охранного агентства многие из предпринимателей. Пойди найди в огромном городе улочку размером в один-единственный квартал! Да еще названную фамилией успешно забываемого Пушкина. Конечно, «Сказка о рыбаке и рыбке» – не самая емкая вещь, но и ее надо суметь прочесть, а, прочитав, умудриться запомнить имя автора.

Тем не менее, Степан Васильевич Лещенко, владелец кирпичного заводика и двух строительных магазинов, контору «Кандагар» разыскал без особых хлопот. А разыскал по той простой причине, что очень уж бизнесмену приспичило. Обычно так и бывает, когда наезжают с угрозами, а на Лещенко, судя по всему, наехали всерьез.

Обильно потея, владелец кирпичной фабрики сидел в офисе перед столом Тимофея Лосева и, часто утираясь большим белым платком, продолжал сбивчиво излагать историю своих злоключений.

Шурша капроновыми чулочками, секретарша Леночка принесла ему чашку чая, а водитель Мишаня заботливо протянул блюдечко с лимонными дольками. То же самое предложили и телохранителю Лещенко, здоровенному увальню с добрыми коровьими глазами и ручищами, в которых чашечка с чаем выглядела как игрушечная. Бизнесмен представил его как Толика, но на «Толика» телохранитель никак не тянул – скорее уж на Толяна. Нерешительно потоптавшись за спиной хозяина, богатырь робко притулился на шатком табурете. Лещенко же продолжал свой невеселый рассказ:

– ..Сначала вроде миром порешили. У меня свои обстоятельства, у Володаева – свои. Как говорится, в жизни всякое бывает. Тем более, что и с выплатами наша фирма особенно не тянула. А что на пару недель подзадержались, так по нынешним временам, сами понимаете, это смех.

– Понимаем…

– И главное – даже не предупредил! Позвонил вчера в офис и объявил об этом клятом проценте. Вроде как на счетчик меня поставил. А кто он такой, спрашивается? Газовый магнат или вор в законе?! С каких это щей кто-то может ставить меня на счетчик?!

Тимофей благодушно закивал.

– Это бывает. Звездной болезнью называется. Заработал человечек на пару «БМВ» и начинает мнить себя космонавтом.

– Вот я и толкую. Ведь вчера еще партнерами были, вместе, пардон, баб снимали, а сегодня он мне угрозы вздумал засылать.

– Чем-нибудь конкретно грозил?

– Грозил, поганец! Обещал, что для начала один из магазинов взорвет, а после кого-нибудь из родни пощипает.

– Ишь ты!.. – Тимофей окинул рассеянным взглядом помещение, споткнувшись на заманчиво округлых коленках Леночки, заставил себя нахмуриться. – Значит, деньги у вас с собой?

Лещенко энергично закивал.

– Правда, только старая сумма. Я же ничего не знал о проценте. Этому жлобу теперь вдвое больше нужно, а где я столько возьму? Да и чего ради я должен ему платить? Лучше уж я вам заплачу.

– Святые слова! – буркнул молчавший до сих пор Дима Харитонов. – Жаль, не часто нам такое говорят.

– Да нет же, я действительно готов заплатить…

– Верим, Степан Васильевич, верим. Только вот беда, мало мы знаем о вашем верном компаньоне. Хотя… Леночка, погляди, что там у нас есть на Володаева.

– Уже поглядела, – сидящая за компьютером секретарша оперативно защелкала по клавишами. – Володаев Лев Маркович, 34 года, неженат, владелец пакета акций компании «Бухарест», хозяин торговых киосков на Кобозева и Таганской, проживает по адресу…

– Это не надо. Давай что-нибудь экзотическое. Связи с преступным миром, подпольными синдикатами и прочее.

– Ммм… Этого здесь нет. – Леночка чуть покраснела. – Есть сведения о курсе лечения в вендиспансере. И еще о том, что Володаев любит посещать стрип-шоу в «Галлактике», «Водолее» и «Карабасе».

Перегнувшийся через Леночкино плечо Дмитрий сухо констатировал:

– На все про все – восемь куцых строчек. Так-то, Степан Васильевич! Мелкая сошка – этот ваш Володаев. Даже про паханов средней руки наши пиратские диски выдают по две-три страницы биографий. А тут – ни любовниц, ни именитых соучредителей, ни связей с блатными, – одни вендиспансеры.

– Тогда с каких щей этот красавец приборзел? – задумчиво пробормотал Лосев. – Может, все-таки появилась какая-нибудь серьезная крыша? А, Степан Васильевич?

– Откуда же мне знать. Я, собственно, потому к вам и пришел. Знакомый рекомендовал, говорил, что можете помочь.

– Мочь помочь – это мы умеем… – Тимофей озабоченно покосился на часы, переглянулся с Дмитрием. – Жаль только, народишку у нас нынче маловато. Почти все в разъездах.

– Думаешь, не сумеем никого мобилизовать?

– А кого мы мобилизуем? Сват с ребятами опять в Чечню укатил, Стасик на задании, Гришаня с Юриком до сих пор в госпитале. Еще трое в охране кардиоцентра на договоре…

– Слушай, а где у нас Ильнурчик?

– Ильнур у нас в глубоком поиске.

– Каком еще поиске?

– Да есть тут одно спецзадание. Почти как у Стасика.

– Хорошенькое дело! – возмутился Харитонов. – Выходит, «Кандагар» – совсем голый остался!

– Ну, почему же? Мы-то с тобой на месте. Мишаня опять же под боком, Елена.

– Может, Маркелыча дернуть из отпуска?

– Серегу-то? А как ты его оттуда выдернешь? Он же в Ялте тусуется. Солнышка ему, видите ли, перед зимой захотелось, по пляжикам соскучился.

Лещенко нервно заерзал на стуле.

– Я, конечно, извиняюсь, но время поджимает. Уже второй час, а в три назначена встреча. Я слышал, если на стрелку опаздывают, могут ввести дополнительные санкции.

– Санкции – это да… – Дмитрий фыркнул. – Вещь действительно сурьезная!

– Я что-нибудь не так сказал?

– Да нет, в общем все верно. На такие свидания и впрямь лучше не опаздывать. – Дмитрий подмигнул Тимофею. – Ну что? Значит, снова придется брать с собой свадебного генерала?

– Что же делать. Придется.

– Какого еще генерала? – удивился Лещенко.

Дмитрий с Тимофеем, не сговариваясь, повернули головы в сторону увальня-телохранителя.

– А вот твоего паренька и возьмем. Как ты говорил его зовут? Толик? Вот Толик у нас и сыграет роль генерала. Я, Мишаня и генерал поедем в головной машине. Вы с Тимофеем отправитесь следом за нами. Вполне солидная компания получается.

– Согласен, – Тимофей коротко кивнул, взглянув на секретаршу, попросил: – Леночка, будь добра, принеси наш парадный мундир. А ты, Анатолий, скидывай свой прикид и натягивай обновку. Давай, давай, не трепещи. Все, что от тебя потребуется, это сидеть в машине с каменной физией и не видеть никого в упор.

– В упор?

– Вот именно. В упор. Роль, сам понимаешь, ответственная, но думаю, у тебя получится.

Сияющий парадной синью и поблескивающий золочеными погонами, мундир торжественно внесли в офис. Увалень Толик изумленно приподнялся.

– Это мне?

Тимофей Лосев величаво кивнул.

– Правда, всего на пару часов, но согласись – и два часа походить в генералах неплохо…

***

Пелена туч плотно обложила небосвод, с высоты густо повалил снег. Хлопья напоминали разлапистых мохнатых пауков, искристой вязью обволакивали пространство. Сахарная каша липла к лобовому стеклу, бородой нарастала на дворниках. Водитель Мишаня время от времени фыркал, но Дмитрий выглядел абсолютно спокойным. Месил себе мятный каучук и слушал вполуха Элтона Джона. Из всех четырех колонок, размещенных в салоне, неслось одно и то же. Квадрофонический Элтон пытался доказать миру, что верит еще в любовь, несмотря на дирижабли, небоскребы и разное-несуразное. Верно, ему при его бабках в это и впрямь легко верилось. Совсем иное было на уме у голоногих озябших девчушек, что время от времени возникали на обочине шоссе. По слухам, с придорожными жрицами любви можно было обрести минутное счастье всего за пару червонцев. Что и говорить, деньги запрашивали немалые, – в аккурат на пять трамвайных билетиков. Во всяком случае поверить в чистую любовь этих уличных красавиц могло заставить лишь чудо, что, как известно, встречается в природе достаточно редко.

– Да уж, погодка нам удружила. Пожалуй, эта борзота может и припоздать. – Мишаня озабоченно глядел за окно. – Если у них «Мерсы» или какие-нибудь «Опели», как пить дать, завязнут.

Он был прав. Даже джипы, на которых куцая команда «Кандагара» катила на стрелку, ползли по заснеженной дороге сонными черепахами. Застрявшие легковушки попадались уже дважды, но печалиться никто не спешил. В конце концов они успевали, а уж явится на стрелку господин Володаев или нет – не столь уж существенно. Опоздает – хорошо, слетит по дороге в кювет – еще лучше. Любой расклад бывших спецназовцев вполне устраивал.

Передовой джип свернул с шоссе, немного повиляв среди сосен, выбрался к отвалам.

По слухам, именно здесь размещалась когда-то грандиозная промышленная свалка. С доброго десятка свердловских заводов сюда свозили битую керамику, шлакоблоки, лом и прочую рухлядь. Оттого и получились холмы, которые с течением времени вполне самостоятельно поросли невинной травкой и стали напоминать естественный ландшафт. Что-то вроде малых Альп, только на Урале.

Увалень Толик, переодетый в мундир ментовского генерала, отчаянно сопел, пытаясь сжиться с непривычной для себя ролью и, судя по всему, изрядно волновался. Впрочем, физиономия у парня была вполне подходящая, а дородная комплекция с успехом компенсировала недостаток лет. Ободрив Толика улыбкой, Дмитрий поинтересовался:

– Умеешь рявкать?

Телохранитель смущенно пожал могучими плечами.

– На всякий случай все-таки будь готов. Начнутся заморочки, сделаю тебе знак рукой.

– Знак?

– Ну да. Покажу, к примеру, козу или еще что-нибудь. Тогда сразу открывай дверцу и рычи какую-нибудь хренотень. Типа – «вы что, падлы, весь день собрались меня мариновать!»

– Это, значит, вам или им?

– А всем сразу. Суть даже не в том, что именно ты будешь рычать, а в том, чтобы эти шнурки хорошенько рассмотрели твои погоны. А уж мы, будь спок, объясним им, кто ты такой и как с тобой опасно связываться.

– Понял.

– Вот и молодец, Толик. Я сразу просек, что ты парень сообразительный.

– Только я хотел спросить…

– Спрашивай.

– Вдруг, у них снайпер? Слышали, наверное, как Чику с секретарем недавно грохнули. Тоже пригласили на стрелочку, а как те выбрались из машины, так и положили.

Дмитрий рассеянно кивнул. Толик ничего не выдумывал. Чику прикончили действительно профессионально. Привыкшие к пистолетикам и автоматикам бандюки давненько уже не пуляли с крыш и приличных расстояний. В данном же случае несомненно работал снайпер. Кстати, тот же самой, что всего неделю назад положил воровайку Алябьева. Но самое главное – никто из бандюков понятия не имел, за что кончили двух преуспевающих криминальных бонз, и чем не угодил коварному киллеру негласный покровитель двух крупнейших городских рынков, а по совместительству обладатель депутатского мандата господин Алябьев.

– Снайпер в городе действительно завелся, – пробормотал он. – Но этот случай, Толик, не про нас. Так что хвост – морковкой, и не дрейфь.

Вереница машин в очередной раз повернула, и Мишаня удивленно кивнул в сторону открывшегося перед ними котлована.

– Гля-ка, доползли! Верно, тягач с собой брали.

Дмитрий, хмыкнув, присмотрелся к веренице стоящих впереди иномарок. Тачки были крутые, но явно из категории «бэу». Если же внимательно пересчитать да прикинуть число посадочных мест, то по всему выходило, что количество войск у противника вчетверо превышало силы «Кандагара».

Вытащив из кармана миниатюрную «ИКОМовскую» рацию, Дмитрий утопил клавишу и пару раз кашлянул в микрофон. Услышав ответный кашель, довольно кивнул.

– Порядок! Тимоха нас слышит.

– Порядок-то порядок, только чудится мне, что машинки у них бронированные. По крайней мере те, что с левого края – точно утяжелены. Да и многовато их что-то.

– А когда их было мало, Мишенька?

– Ну, все-таки… Не хотелось бы доводить дело до стрельбы. – Водитель опытным взором продолжал изучать выстроившиеся «Мерседесы» с «Тойотами», попутно стрелял глазами в сторону ближайших холмов, прикидывая, должно быть, вероятность нахождения там посторонних «кукушек».