Событие пятьдесят седьмое
Не тот друг, кто мёдом мажет, а тот, кто правду в глаза скажет.
После Фурцевой Штелле решил пообщаться с пчеловодами. Профессор Аветисян Гурген Арташесович на кафедре отсутствовал. Сотрудники на вопрос «а где?» только плечиками пожимали. Не предупредил-с. Глянув на часы, Пётр решил прокатиться до редакции. Может, там? И ведь почти застал. Поехал профессор домой на обед, но обещал вернуться. Снова глянул на часы. А что, обед и его бренному телу не помешает, тем более после двух стрессовых общений. То Пельше брови хмурит, то Суппле руки выкручивает. По два хита ему на английском каждые два месяца выдавай! А что на гастроли останется? Ведь со дня на день и второй продюсер объявится. К гастролям совершенно не готовы – всего две песни на языке Шекспира и Анджелы Дэвис.
Ближайший ресторан демонстрировал вывеску «мест нет». Экстраполировав ситуацию, Штелле с первого раза догадался, что и на следующем будет очень похожая вывеска, и на следующем, и… И чего делать? Кушать-то хочется. Где проклинаемое попаданцами будущее с сотнями ресторанов и кафешек? Нету – в смысле, кафешек нет. Хотя вон одно, «Пингвин». Мороженое? Вместо обеда? Креативненько.
Кроме мороженого давали пироженки и сладкие булочки. Ещё кофе, в стаканах. И чай, тоже в стаканах. А мороженое – не в розетках, а в небольших мисках. А ведь через тринадцать лет будет коммунизм. Хрущёв даже в Конституцию записал, а Брежнев ещё не вымарал. Надеется?
Пришлось набить пузо сладостями, чтобы мозги лучше работали, и это пузо не заурчало невовремя. Кофе тоже был сладким, не пожалели. Аж приторный. Одним словом – расстройство. И мороженое невкусное. Врут афторы попаданческих романов. Подплывшие шарики, засыпанные шоколадной крошкой, и такие же с абрикосовым вареньем – но всё такое сладкое, что кроме сахара ничего и не ощущаешь. Это, видно, ответные дары Кубы стараются использовать по максимуму. Чего ещё с них взять? Сахар и сигары, но те появятся чуть позже – и, скорее всего, будут очень низкого качества. Спрашивается, почему не выступить дилером? Скупать весь табак, все сигареты с сигарами и сигариллами, и торговать в тех же Штатах, в Европе.
Профессор прибыл в три часа, пришлось ещё и подождать в редакции журнала.
– Пётр Миронович! Рад вас видеть. Звонили мне из Краснотурьинска, сказали, что вы на Кубе. С делегацией? – чисто выбрит, до синевы, рубашка белая с тонким галстуком по моде. Сытый. Везёт некоторым.
– Да, вот только вчера вернулся. Завтра улетаю домой, – Пётр занял стул для посетителей напротив заваленного письмами стола профессора Аветисяна, – Гурген Арташесович, есть новости по лекарству из огнёвки?
– Так вы, получается, домой-то и не звонили? Новостей не знаете? – вдруг поскучнел пчеловод теоретик.
– Звонил, но, наверное, не тем, так что про ваши новости ничего не знаю.
– Две тогда новости. И обе плохие, – профессор Аветисян почесал за ухом, собираясь с силами.
– Да не томите уже.
– Пчеловодов из Глубокого перевезли неудачно. Девять семей пчёл погибло, – и взгляд трагический.
Хотя ведь понятно. Для этого человека пчёлы – разумные существа, дети. О них нужно заботиться, лечить, холить и лелеять. А тут девять семейств «детей» погибло. В каждом улье больше пятидесяти тысяч пчёл. Полмиллиона. На самом деле катастрофа. Без всякого сарказма.
– В чём причина? – обязательно нужно проявить сочувствие.
– В председателе колхоза. С милицией препятствовал отъезду инвалидов. На два дня задержал.
– Спросим с него.
– Не вернуть ведь пчёлок, – махнул рукой Гурген Арташесович.
– Пчёл не вернём – но вернём этого деятеля с небес на землю, и заставим заплатить ветеранам войны. Наука будет. Какая же вторая плохая новость?
– В Ставрополье дом пчеловода Нифонтова ограбили. Деньги и мёд забрали, а склянки с прополисом, пергой, маточным молочком и экстрактом из огнёвки разбили. Он вчера заходил – прибыл в Москву на конференцию, что наш журнал устраивает. Для вас вместо всего обещанного передал только одну баночку с экстрактом из личинок, теперь только под осень следующая партия будет, – и опять грустные армянские глаза.
Ведь и в самом деле плохие новости. Там в Краснотурьинске внук и невестка Тарасова – их нельзя не вылечить. Половину всей надежды Пётр возлагал именно на лекарство из огнёвки.
– Вы же о двух целителях говорили, Гурген Арташесович? – схватился за соломинку Штелле.
– Конечно. Семён Убийконь с Запорожья тоже приехал на конференцию. Две баночки для вас захватил, и ещё прополис с маточным молочком – ну и рецепты, естественно.
– Тогда ведь не так страшно. Хотя понимаю, что Нифонтову помочь надо. Может, ему деньги нужны? Могу в счёт будущего сотрудничества выделить пару тысяч рублей.
– Правда?! – просиял профессор.
Почему такие люди кончились в девяностых? Брежнев довёл с последующими деятелями? Может, и его шлёпнуть надо? А кто придёт на смену? «Железный Шурик» – Шелепин? Лучше ли будет? Гайки начнёт закручивать. Некоторые и нужно бы – а если начнёт не те закручивать? Вместо закрытия 200-й секции ГУМа и других кормушек для партаппаратчиков закроет все проекты по строительству жилья для граждан несчастной страны? Очень тёмная лошадка. Ничего полезного не сделал в КГБ, а потом столько же пользы принёс в «партийном контроле». Нет, пусть «дорогой Леонид Ильич» пока порулит. Тут чётко знаешь, что будет. В ближайшее время – массовое строительство жилья и повышение зарплат, и ещё «золотая пятилетка». Брежнев стране сейчас нужен.
– Конечно. Как с ним увидеться?
– Прямо бальзам на сердце. Вы завтра приходите на конференцию в наш институт к девяти утра, познакомлю вас и с Нифонтовым, и с Убийконём. Там пообщаетесь. Конференция с десяти начинается, а регистрация в девять. Я им позвоню в гостиницу, пусть прямо к началу и приезжают. Да, Пётр Миронович, а как вы отнесётесь к тому, что я в начале июля, когда сессия закончится, к вам наведаюсь? Лекции вашим пчеловодам почитаю, осмотрю всё. Посмотрю, как дела с тубдиспансерами.
– Сам хотел просить!
– Вот и чудненько. Ни грамма не сомневаюсь, что полезной и для вас, и для меня будет поездка, – а всё армян ругают. Вот Пётр всего четверых знает – и все полезные люди, да и приличные.
Событие пятьдесят восьмое
Не держи двора близ княжа двора, не держи села близ княжа села.
В гостиницу Пётр пришёл после «совещания» с бугаями разбитый. Не каждый день уговариваешь друзей убить члена Политбюро. Самое главное, что помочь не сможешь – ни до, ни во время, ни после. Ничего уже не зависит от тебя. Механизм запущен. А вот как провернутся шестерёнки – неизвестно. Опять бессонная ночь.
Девочки тихими мышками ушли в свою комнату и улеглись – видели, в каком состоянии пришёл. Заканчивать надо с поездками. Вот бы махнуть на пару месяцев куда-нибудь в Крым всей семьёй. Не рулить ничем, сидеть в шезлонге на берегу, опустив ноги в тёплую морскую воду – и обязательно чтобы небольшой ветерок, и волна, тоже небольшая. Такая, чтобы накатывала, обмывая ноги по щиколотку, и отступала, щекоча пятки. Мечты. Или это тоже поездка?
Звонок какой противный у гостиничного телефона. Пётр и не заметил, как задремал в кресле.
– Товарищ Тишков? – ну, слава богу, хоть не «гражданин».
– Слушаю.
– Сейчас будете говорить с Председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным.
– Хорошо.
– Пётр Миронович? – голос молодой, бодрый и задорный, не скажешь, что человеку за шестьдесят. И ведь через два года этот неугомонный товарищ в 65-летнем возрасте совершит вместе с 69-летним Урхо Кекконеном, президентом Финляндии, пеший переход через Кавказский хребет.
– Слушаю вас, Алексей Николаевич.
– Вернулись с Кубы? Фурцеву сейчас видел. Дала ваши координаты. Прочитал я ваши докладные записки. По-хорошему, нужно бы встретиться и поговорить, но времени нет – завтра улетаю в ГДР, поэтому вот звоню. Мысли интересные, и рисунки замечательные. Санаторий с противотуберкулёзным центром министерству Автомобильной Промышленности я одобрил – пусть строят, и даже немного денег дадим. А вот с исследовательским центром в Краснотурьинске – не слишком далеко от Москвы?
– Алексей Николаевич, в Москве ведь не лечат нетрадиционными методами. Антибиотики, да санаторий в Крыму, вот и все методы. Чего их изучать?
– Собачки и пчёлки. Читал, и даже проконсультировался в НИИ вирусологии имени Ивановского. Оказалось, что не по адресу зашёл. Палочка Коха – не вирус. Однако совет дали – не пренебрегать народными средствами. Говорят, что микробиолог и иммунолог Мечников этим занимался. Решил я попробовать. Хорошо, для начала командируем вам десяток специалистов и оборудование завезём. Понимаю, что помещений нет, поэтому сначала построят пару домиков в предложенном варианте. Деньги выделим, и даже строительный батальон пришлём на летние месяцы. Он же будет возводить корпуса мотороллерного завода. Решение тоже принято. Команду по закупке у чехов тысячи «Чезет» Внешторгу уже дал. По сто штук в месяц. Ещё дал команду директору Тульского Машиностроительного завода отправить вам в командировку десяток специалистов из сборочного цеха на пару месяцев – да и вообще связь поддерживать. Сами понимаете, мотороллеры для них побочная продукция – но обещали посодействовать. По пластмассовым деталям – связывайтесь с Марселем Биком. Посмотрим, как и во что это выльется, только о себестоимости не забывайте. Оборудование? Оборудование по контактной сварке импортное хотелось бы сравнить с нашим. Тоже заказывайте. Уверены в Бике? Ну и хорошо.
Теперь по переделке «Волг». Делайте прототип. Как закончите – везите в Москву, тут и будем принимать решение. Кузов необычный, красивый, и планировка салона понравилась. Тарасову дал указание ускорить этот процесс по максимуму. Ну да ему сегодня позвоню ещё раз. Лишним не будет. А то в суете забудет, – почти минуту трубка молчала. Потом премьер усмехнулся, – Семичастный ругался. Вы бы поаккуратнее впредь, Пётр Миронович. Есть вопросы?
Масса, но не по телефону же. Значит, нужно как можно скорее закончить переделку уже начатых «Волг».
– Нет, Алексей Николаевич, пока нет.
– Появятся – связь через Тарасова. Точно не хотите к нему перебраться? Ну, хозяин – барин. Всё, до свидания.
Деловая колбаса.
Событие пятьдесят девятое
Сяду в скорый поезд, сяду в длинный поезд
Ночью соловьиною.
Боярский ещё не спел, а в длинный поезд сели. Штелле решил самолётом не лететь. Один чёрт прибываешь в Краснотурьинск утром следующего дня, только ещё как неприкаянный мотаешься целый день по Свердловску, да с двумя маленькими девочками. Не лучше ли выспаться в купейном вагоне? Взял сразу всё купе. Мест не было, но Фурцева выделила бронь. Было купе – вот купе и взяли.
Сели в поезд, как водится, поели. Пётр, вспомнив про армянскую мафию, позвонил Мкртчяну и попросил его привезти плова и фруктов к отходу поезда на Ярославский вокзал. Принесли. И плов принесли, и фрукты, и даже несколько бутылок немецкого пива с русской треской горячего копчения. Девочки поели плова и принялись уминать добытые где-то в конце весны мандарины. Сам же открыл одну бутылку пива и, отщипывая небольшие кусочки от рыбки, расслабился. Вырвался-таки из Москвы.
Сидел и думал. Стоило ли так рисковать и петь две песни явно не для этого времени? «Убили негра» ещё как-то с горем пополам можно залегендировать под песню, осуждающую расизм. А вот «Танцуй, Россия» Глюкозы даже с переделками Петра была за гранью. Может, и правильно на него Суслов окрысился? Одно не давало посыпать голову пеплом. Если есть план похоронить «Битлов» и занять лидирующее место в мире, то «Калинки-малинки» не хватит. Нужны хиты, и все эти хиты будут резко выделяться на фоне современной советской эстрады. Эдакие буйволы чёрного цвета в стаде маленьких белых овечек. Тяжело не заметить.
Могло ли всё кончиться не так? Легко. И что тогда? По максимуму? Исключат из партии? Могут. Тогда и из горкома турнут. А могут и из Союза Писателей. Придётся слесарем устраиваться. А что будет с песнями? Могут запретить? Запрещали же фильмы с Крамаровым, когда он уехал в Америку. Или история со «Свердловским вальсом». Автор стихов – родившийся в Харбине поэт Григорий Варшавский – эмигрировал в США. Вальс о Свердловске оказался фактически под запретом и вышел из репертуара Уральского народного хора, да и всех остальных хоров. Можно ли так поступить с теми песнями, что внесли уже в это время они с Викой? Очень сомнительно. Как можно запретить «День Победы»? Или «Траву у дома»? «Великолепную пятёрку и вратаря»? Не справиться Суслову.
А книги? Подписаны контракты с десятком стран. В том числе с потенциальными врагами. Попробуй, запрети! Вот подарок будет для всяких «Голосов Америки». Не решатся. Или решатся? Вон нобелевского лауреата Солженицына даже из страны выпнут. Да, Андропов с Сусловым наворотили делов. А вот уже тридцатое мая, и нет пока Андропова. А ведь уже двадцать дней должен рулить в КГБ. Письмо сработало? Конечно, письмо. Комаров жив. Светлана Аллилуева сидит в Москве и, по словам Фурцевой, ждёт следующего приезда команданте Че, чтобы сочетаться с ним законным браком. И Андропова нет. Целых три победы.
Второе письмо Пётр бросил в почтовый ящик на Белорусском вокзале три часа назад. Вспомнил пару недобитых фашистов и предателей, немножко разбавил предсказаниями и прошёлся по помощи развивающимся странам и всему Варшавскому договору. Хватит кормить арабов и разных папуасов на дармовщинку. Пора и о себе подумать.
«Здравствуйте, гражданин Семичастный.
Настало время для второго письма. Слышал про случай в аэропорту. Такой подарок для моей истерзанной души! Одна молоденькая негритянка раскидала пятерых спецов из девятки. О чём это говорит? О том, что также нужно раскидать и весь КГБ. Одни бездари и карьеристы. Ну да какой начальник, такие и подчинённые. Руководить такой организацией нельзя научиться на митингах. Ты, придурок, хоть книгу одну по криминалистике прочитал? Вообще хоть один учебник в руки брал? Да и хрен с тобой.
Даю следующую информацию по недобитым фашистам.
1. Александр Юхновский (Мироненко). „Алекс Лютый“. Сотрудник тайной полевой полиции ГФП-721, участник пыток и расстрелов советских граждан. Член КПСС, живёт в Москве, по адресу улица Грановского 3. Печатается в газете „Советская Армия“, переводит Гашека с чешского.
2. Василий Мелешко. Поселок Ново-Деркульский Западно-Казахстанской области. Военный преступник, участвовавший в массовом убийстве жителей деревни Хатынь и её последующем сожжении.
3. Клаус Барби, или Клаус Барбье, по-немецки Klaus Barbie. Родился 25 октября 1913 в Бад-Годесберг, Германия. Известен также как „лионский мясник“, или „палач Лиона“ – немецкий военный преступник, осуждённый в 1947 году. В том же году Барби стал агентом американской тайной службы CIC. С помощью американцев он эмигрировал в 1951 году в Боливию, где живёт под именем Клауса Альтманна. Является боливийским гражданином. По неподтверждённым данным, консультирует правительство диктатора по поимке Эрнесто Че Гевары.
4. Демьянюк Иван Николаевич – соучастник в убийстве более 28 тыс. человек во время службы охранником в концентрационном лагере Собибор. Эмигрировал в США. Имя поменял на Джон и начал работать автомехаником. В 1958 году получил американское гражданство. Иван Демьянюк с марта и до середины сентября 1943 года работал охранником в концлагере Собибор. 1952 года с женой и дочерью он в качестве беженца приехал в США, поселился сначала в Индиане, потом в Огайо близ Кливленда и поступил на работу на завод компании „Форд“, а спустя шесть лет получил в установленном порядке американское гражданство.
5. Федоренко Фёдор Демьянович – советский коллаборационист, охранник концентрационного лагеря Треблинка, соучастник массовых убийств людей. Федоренко имел звание обервахмана СС, был помощником командира первого взвода Гвардейской роты в Треблинке „лагере смерти“. Принимал участие в расстреле граждан еврейской национальности во время разгрузки поездов, в местах раздевания до газовых камер и в „лазарете“. После окончания Второй мировой войны Федоренко бежал в США, получив гражданство в 1948 году. Он поселился в Филадельфии, но позже поселился в Уотербери, штат Коннектикут, где нашёл работу в качестве рабочего латунной фабрики.
6. Катрюк Владимир – канадский гражданин украинского происхождения, участник Второй мировой войны, известен как один из участников в сожжении деревни Хатынь (Беларусь) в 1943 году. Во время этих событий служил в 118-й батальоне шуцманшафта. После Второй мировой войны выехал в Канаду. В августе 1944 года дезертировал из карательного батальона и перешёл на сторону Французского движения сопротивления. В этом же году был переведён во Французский Иностранный легион и отправлен на фронт для борьбы с немецкой армией. Стал пулемётчиком, был тяжело ранен. Провёл два с половиной месяца в американском госпитале во Франции и продолжил до конца войны воевать на итальянском фронте. Оформив фальшивые документы, под именем своего сводного брата остался жить в Париже, работал в мясной лавке. В 1951 году эмигрировал в Канаду. С 1959 года живёт в городе Ормстаун провинции Квебек, где владеет пасекой, на которой работает вместе с женой.
Есть на примете и один маньяк. Милиция же работает не лучше КГБ.
Борис Васильевич Гусаков. С августа 1965 по июль 1966 года работал старшим лаборантом кино-фото отделения ЦНИИПО Министерства Охраны Общественного Порядка РСФСР, с января 1967 – инженером кинофотолаборатории института экспериментальной и химической онкологии АМН СССР. 21 июня 1964 года на территории Томилинского лесопарка, расположенного на территории Люберецкого района Московской области, Гусаков совершил первое убийство. Жертвой стала 11-летняя школьница Валя Щербакова. Гусаков набросился на неё, изнасиловал и убил, нанеся семь ударов тупым предметом по голове. 4 сентября 1965 года Гусаков убил вторую жертву по фамилии Янова. Убийство вновь сопровождалось изнасилованием, и также было совершено в Томилинском лесопарке.
Хватит на этот раз. Совет только ещё хочу дать. С живущими на территории СССР фашистами, надеюсь, разберётесь – а вот иностранцы… По „Лионскому Мяснику“ состыкуйтесь с французами. Пусть они выступят инициатором. Они хоть и поссорились со Штатами, но всё равно имеют приличный вес в Европе и Мире. Предложите им эти данные, и ничего не просите взамен. Если у них есть информация по предателям на территории СССР, или живущим в других странах, то, может, и так дадут. А нет – так и ещё лучше. Будут чувствовать себя обязанными.
По тем, кто расправлялся с евреями. На днях начнётся война Египта и остальных арабских стран с Израилем. Пусть закончится. А вот потом и свяжитесь с „Моссад“, слейте им эти данные. Может, завяжется взаимопомощь.
Ещё новости. На днях Китайская Народная Республика объявит об успешном испытании своей первой водородной бомбы. Испытание будет произведено на полигоне Лобнор, термоядерная бомба будет сброшена с самолёта Hong-6 (аналог советского самолёта Ту-16), на парашюте спущена до высоты 2960 м, где будет произведён взрыв, мощность которого составит предположительно 3 мегатонны.
Понимаете, что своими руками вырастили ядерную державу? А потом один дебил по фамилии Хрущёв превратил друга во врага, и теперь враг обладает ядерными и термоядерными бомбами. Хватит, троцкисты недобитые, играть в мировую революцию. Хватит деньги, так необходимые стране, втюхивать всяким папуасам. Не построят они никакой коммунизм. Сейчас Израиль расколошматит арабов, и те переметнутся к США. Пока не поздно, возьмите с них хоть что-то – например, у Египта землю под военные базы, арендой на пятьдесят лет. Лучше всего Хургада. Будете контролировать Суэцкий канал. Кроме того, в будущем там можно построить санатории и пансионаты для военных и семей ваших служащих. А ещё лучше, сделайте наоборот – сначала курорты, как прикрытие, и обязательно предусмотрите штрафные санкции неподъёмные, официально зарегистрированные где-нибудь в Швейцарии, чтобы новое правительство, когда поубивает или пересажает ваших марионеток, не смогло выгнать вас оттуда. С Сирии тоже можно запросить кусочек земли под строительство базы флота в Средиземном море. Лучше всего подойдёт Хмеймим для аэродрома, и Тартус – для базирования кораблей, ПВО и вертолётов.
И последнее. США готовят какую-то акцию в районе Сургута, что-то с авиацией. Нужно проверить все вертолёты и самолёты, а также квалификацию пилотов. (Ведь 2 июля произойдёт столкновение самолёта Ан-2 и вертолёта Ми-6 над Сургутом).
Да! А вы знаете, гражданин Семичастный, что Жан-Бедель Бокасса, президент Центральноафриканской Республики – людоед? Если СССР отправит этому упырю хоть один рубль, о чём я незамедлительно узнаю – солью в иностранные газеты информацию, что вы, чтобы привлечь его на свою сторону, отправляете в Африку тушёнку из советских детей. Мальчиков от шести до десяти лет. Не поверят? Ну, и пусть, зато сколько будет шума.
Презирающий вас Яков Сталин».
Конец второй книги.
Краснотурьинск, 2020 год.