Loe raamatut: «Оранжевый меч»
ГЛАВА 1
Яркая вспышка погасла, и я оказался в круглом помещении без окон и дверей диаметром около десятка метров. Бурые неровные стены плавно загибались вверх и образовывали купол над блестящей, будто залитой черным стеклом площадкой. В ее центре лежал большой серый валун, из которого торчал хорошо знакомый мне меч. Струящиеся по гарде и клинку объемные узоры горели алым, словно подсвеченные изнутри. Они наполняли пространство густым красным светом, и мне казалось, что я попал внутрь не ограненного рубина.
Я стоял на краю черного обсидианового круга и вглядывался в бездонную толщу стекла. В темной глубине мерцал уже известный мне орнамент. Контуры семи семиугольников светились семью же цветами радуги и находились в постоянном движении. Их размер уменьшался от внешних к внутреннему, а последовательность цветов повторяла радужную: от красного к фиолетовому. Многогранники вращались вокруг камня, оставляя тусклые размытые следы, и я пребывал в легком гипнотическом трансе.
Из-за непрекращающегося движения ломаных линий у меня закружилась голова и накатила слабость. Я с трудом отвел взгляд от калейдоскопа в черном колодце и остановил его на Грейсвандире. Кроваво-красные узоры меча неудержимо манили, и я явственно ощущал в мыслях его бессловесный зов. Чтобы почувствовать в ладони прохладу гарды, достаточно было сделать несколько шагов и протянуть вперед руку.
Все выглядело слишком просто для испытания, в котором, по словам наставников и учеников, гибло множество Странников. Я включил магическое зрение и не увидел привычных линий Силы, пронизывающих пространство. Зато под ногами энергии было хоть отбавляй. Я нагнулся над ровной блестящей поверхностью и разглядел спрятанные в глубине огни. Их цепочка начиналась прямо передо мной и тянулась спиралью от внешнего края площадки к ее центру, несколько раз опоясывая меч в камне. В отличие от семиугольников, огоньки были неподвижны и едва просматривались в темной толще стекла. Их разделяло расстояние, соответствующее примерно одному шагу.
Если я Избранный, то непременно должен пройти это испытание, в чем бы оно ни состояло!
Я шагнул с правой ноги. Моя стопа накрыла первый огонек и под ней загорелся алый всполох. Я аккуратно поставил левую ногу на второй огонь в цепочке, увидел контур вспышки и ощутил Силу, влившуюся в каналы. Потом снова шагнул и почувствовал мощный прилив энергии. Меня качнуло, Ядро отозвалось болью, но я не остановился и сделал еще несколько шагов. Каждый следующий давался мне все сложнее и сложнее. Воздух постепенно сгущался, я двигался все медленнее и медленнее и в итоге застыл в вязком месиве, как жук в янтаре.
Я оглянулся и увидел, что огни спирали за моей спиной погасли. Назад дороги не было, а передо мной вырос непреодолимый барьер. Бесформенная, аморфная масса зависла в пространстве и обволакивала меня подобно мягкому кокону. В магическом видении она казалась серым дрожащим маревом и была пустотой, лишенной Силы. Под ногами, в бездонных глубинах черного колодца Сила бурлила словно в жерле вулкана, но я мог черпать ее лишь из огней, которые гасил каждым своим шагом. Я попытался двинуться вперед, но плотный барьер пружинил и мягко отбрасывал меня назад.
Испытание началось. Очевидно, что мне нужно было освободиться, но как? Попытка ударить Силой – слишком простое решение и, возможно, самоубийственное. Я не знал, какова природа барьера и чем закончится атака на него изнутри. Я еще раз активировал магическое зрение и не увидел никакой преграды. Здесь и привычных струн не было, только лишенное энергии серое пространство.
Я уперся ладонями в пружинящее поле перед собой, сосредоточил внимание на цепочке огней под ногами и на подушечках пальцев загорелись красные пятна. Сила потекла из моих рук, медленно наполняя кокон вокруг меня. Его цвет становился все менее и менее насыщенным, а Ядро ритмично мерцало, отражая биение сорвавшегося с цепи сердца. Каналы слабо светились в рубиновой полутьме, и мне показалось, что их сеть в моем теле стала более разветвленной. Сопротивление ослабло, и я медленно двинулся вперед. Преграда растворилась в воздухе также постепенно, как и появилась.
Я прошел половину спирали. Огни под ногами продолжали гаснуть при каждом шаге, вспыхивая напоследок яркими всполохами. Я утратил чувство пространства и двигался словно автомат, стараясь не обращать внимания на меч, разгорающийся все ярче. Сила текла в меня сплошным потоком, пальцы покалывало, будто от ударов электричества, а ядро ритмично сокращалось в унисон с бешено бьющимся сердцем.
Я миновал еще один участок спирали и понял, что могу дотронуться до гарды меча, просто наклонившись вбок и протянув к нему руку. Но я сдержался. Мне оставалось пройти примерно четверть пути. Частота мерцания огней под ногами увеличилась, я сделал следующий шаг и почувствовал нарастающее сопротивление. На этот раз преграды не было – я просто тонул в медленно застывающем клею. Ступни притягивало к полу, будто магнитом, и я с трудом отрывал их от глянцевой поверхности.
Движение вперед было преодолением себя. Ядро увеличилось в размерах и через рвущие плоть каналы заливало тело потоками нестерпимого жара. Мысли сгорали в алых языках пламени, и сквозь красное марево я видел лишь короткую цепочку огней под ногами. Каждый шаг вызывал чудовищную боль. Сила прожигала меня насквозь, и кожа горела, будто обожженная на солнце. Я знал, что если сойду со спирали, то мучения прекратятся, но упорно приближался к цели.
Сначала огненные всполохи из-под ног взметались до щиколоток, затем достали коленей, потом достигли груди и, наконец, окружили меня горящим облаком. Стоя в потоке алого сияния, я не мог различить рукоять Грейсвандира в шаге перед собой.
Я остановился перед обломком древней скалы. В магическом видении он выглядел серым булыжником среди бушующего под ногами пламени. Последний шаг было сделать так трудно, будто я пытался проломить телом бетонную стену. Но все же я взошел на камень. Огненные языки погасли, вращение разноцветных семиугольников в толще черного колодца прекратилось, и я без колебаний обхватил ладонями гарду. Рукоять была холодна, словно лед. Я резко выдернул меч из каменных ножен и с победным кличем поднял его над головой.
Камень под ногами дрогнул и рубиновый полумрак сменился ярким светом. Я переместился на заросшую густой травой поляну. Солнце стояло в зените, а воздух был наполнен влагой и пряными запахами гниющей листвы. Из-за зелёных крон высоких деревьев раздавалось пение птиц. Услышав звонкие переливчатые трели, я понял, как мне не хватало их в пустыне. Я оглянулся. За спиной возвышалась громада Красной Стены.
Я прошёл Врата и получил Первую Скрижаль! Вот только руки мои были пусты. Грейсвандир растворился так же, как меч, которым я убил наставника Дэниэла.
Меня спасла дурацкая любовь к небесной синеве Харисса. Я задрал голову, чтобы рассмотреть ее через густые зеленеющие кроны, и увидел над собой широко раскрытую пасть. Я инстинктивно присел, уворачиваясь от ослепительно белых клыков, и смертоносные челюсти сомкнулись надо мной с оглушающим щелчком. Огромный чёрный кот недовольно зарычал, и длинные когти рассекли воздух в том месте, где я находился мгновением ранее. Я метнулся под грудь зверю и ударил обеими ногами по стоящей на траве передней лапе.
Мы с котом взвыли одновременно: он от неожиданности, а я – от боли в ступнях. У меня возникло ощущение, что я приложил бетонный столб. Зверь присел на задние лапы и выпрямился во весь семиметровый рост. Я встретился взглядом с парой ярких зеленых глаз, и по моей спине пробежал холодок. Игра в гляделки продолжалась недолго, кот зарычал, прижав маленькие уши к черепу, и атаковал. Он бросился на меня, словно на мышь, и я лишь чудом успел отпрыгнуть в сторону.
Коту бы сильно не поздоровилось, будь в моих руках меч, но мне снова пришлось ограничиться ударом ноги. Я целился в горящий злобой глаз, но попал по розовому влажному носу. Кошак мяукнул, отпрянул назад и зашипел, выгнув спину. Он недовольно ударил хвостом по земле и начал обходить меня справа.
Разлинованное струнами пространство, по которым текли потоки Силы, выглядело так же, как за Стеной. Концентрация энергии здесь была больше, и ярко мерцающий силуэт саблезубого монстра разрывал светящиеся линии. Его Ядро горело, словно яркий фонарь, и мерно пульсировало, наполняя каналы зверя Силой.
Дело было плохо. Кот превосходил меня не только размерами и физическими кондициями, но и уровнем владения Силой. Безоружный мальчишка не имеет шансов против огромной пантеры.
Зверь медлил. Он остановился у кромки леса и грозно рычал, приоткрыв пасть. Я ничего не знал о повадках местных хищников, но мне казалось, что он выжидает. Бежать мне было некуда, да и незачем. Саблезубый догонит меня одним прыжком и прихлопнет, как мышь.
Вдруг из-за стены яркой тропической зелени вылетела вооруженная копьем девушка и бесстрашно бросилась на кота. Он крутанулся волчком и обрушил на нее удар могучей лапы.
Незнакомка взвилась в воздух, используя копье как опору, и острые когти перерубили толстое древко, словно соломинку. Девушка кубарем покатилась по прелой листве и, недвижимая, распласталась на траве.
Кот громко зарычал, развернулся и медленно двинулся на меня. Шерсть на его загривке стояла дыбом, зеленые глаза горели злобой, а пушистый хвост нервно бил по траве.
Я обреченно смотрел на приближающуюся смерть и не знал, что делать дальше. Мне было страшно, сердце бешено стучало в груди, колени дрожали, а в животе образовался холодный ком. Хотелось бежать, но, сжав зубы, я стоял на пути могучего хищника и лихорадочно перебирал в уме возможные варианты действий.
Я резко выбросил руки вперед и ударил Силой. Расходящаяся волна подняла с земли опавшие листья и с глухим звуком обрушилась на зеленую стену позади кота. Лес задрожал, с деревьев осыпались листья, а зверь лишь отряхнулся и приготовился к атаке.
Я неотрывно смотрел в зеленые глаза с вертикальным зрачком, но боковым зрением заметил движение за спиной хищника. Девушка прыжком поднялась на ноги, издала боевой клич и напала на кота со спины. Она попыталась пронзить его живот острым обломком копья, но лишь скользнула им по густой черной шерсти.
Кот легко ушел в сторону, развернулся и махнул огромной лапой. Острые когти мелькнули перед лицом девушки, она пригнулась и вынула меч из ножен. Ее ответный удар пришелся по черному лоснящемуся плечу зверя и оставил в нем глубокую рану.
Кот взвыл и отпрянул назад. Он начал медленно обходить нас, припадая на переднюю правую лапу. Из разреза толчками вытекала густая кровь и оставляла на желтой листве красные следы. Взгляд зеленых светящихся глаз был направлен на меня, и я решил, что стану следующей целью.
Неожиданно кот метнулся влево и снова атаковал девушку. Она увернулась от широко раскрытой пасти, плашмя бросилась твари под брюхо и перекатом ушла вбок. Девушка вскочила на ноги позади кота, но он ударил ее хвостом, и хрупкая фигурка покатилась по земле, поднимая в воздух залежи прелых листьев.
Кот победно зарычал и, наклонив голову, медленно пошел мне навстречу. Его широкие лапы тяжело ступали по ковру из лежалых листьев и веток деревьев, а длинный хвост выписывал в воздухе витиеватые фигуры. Завороженный хищной грацией зеленоглазой смерти во плоти, я не сразу заметил девушку. Она в пару прыжков настигла хищника и атаковала его сбоку. Кажущийся игрушечным меч мелькнул перед огромной мордой, но кот уклонился от атаки. Зверь развернулся и сделал вид, что собирается напасть на девушку, а затем неожиданно прыгнул на меня.
В отчаянии я бросился навстречу и поднырнул под черное гуттаперчевое тело. Я закричал во всю глотку: «Грейс!» и атаковал зверя в живот, представив, что держу в руке меч. Покрытая загадочной вязью рукоять материализовалась в ладони, и я успел крепко сжать ее за мгновение до удара.
Сверкающий алым огнем клинок вошёл в живую плоть, будто в масло. Он распорол чёрное брюхо и застрял во внутренностях кота. Зверь жалобно мяукнул, упал набок, и потащил меня по земле. Я не выпустил гарду из рук и вскоре врезался в мягкий живот – кот столкнулся с камнем, на котором я появился с этой стороны стены, дернул пару раз лапами и затих. Я потянул меч из раны и понял, что мои руки снова пусты. Чертовщина какая-то!
В разом наступившей тишине раздались аплодисменты. Мы с девушкой синхронно обернулись на звук и увидели черноволосого человека в стальных, украшенных чернью доспехах. Он стоял у кромки леса, размеренно хлопал в ладоши и улыбался во все тридцать два зуба. Длинный меч на его поясе при каждом хлопке покачивался и глухо стучал по набедреннику.
– Браво, юные странники! – громко сказал он. – Вы завалили панта, из вас могла бы получиться хорошая команда!
Аплодисменты прекратились, незнакомец нахмурился, и искусственная улыбка исчезла с его лица.
– Проблема состоит в том, что этот кот был моей законной добычей! – синие глаза воина превратились в узкие щелки. – Взять их!
В лесу слева и справа раздались хлопки. Что-то просвистело в воздухе и сбило меня с ног. Я оказался пойманным в ловчую сеть и уже через секунду барахтался в траве, пытаясь от неё освободиться. Моя спасительница билась рядом, словно птица в силке, и сотрясала воздух проклятиями.
– Не тратьте силы понапрасну, – усмехнулся незнакомец, они вам ещё понадобятся.
Из леса выбежали два светловолосых воина в кожаных доспехах, взвалили нас на плечи и понесли в чащу. Я был туго сдавлен сетью и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Магическое зрение показало, что толстые нити пылают алым огнём, и я не мог освободиться, использовав Силу. Я понял, что сопротивление бесполезно и на время капитулировал.
Воин шел пружинисто, высоко поднимая ноги, и густые кроны деревьев надо мной напоминали штормовое море. В широких прорехах были видны лоскуты голубого неба, и я думал о шутнице-судьбе, что следила за мной с высоты и вела извилистыми тропами Харисса. Наставник Дэниэл искренне считал, что они направляют к славе и величию, а мне все чаще казалось, что конечный пункт назначения – смерть от рук более сильного противника или зубов хищника.
Воин остановился и сбросил меня со спины в высокую траву. Перед глазами оказалось деревянное колесо фургона. Я уже видел подобные в лагере торговцев, а это значило, что нас не убьют, а куда-то повезут.
Светловолосый нагнулся надо мной, рванул сеть и вытряхнул меня на траву. Я вскочил на ноги и приготовился драться, но воин вскинул руку, и на меня навалилась неподвижность. Я почувствовал себя мухой, увязшей в киселе. Солдат шагнул навстречу, больно сжал мою шею пальцами правой руки и подбросил меня вверх, будто я ничего не весил.
Я больно ударился спиной о деревянные прутья, сполз на дощатый пол, и понял, что нахожусь в огромной клетке на колесах. Моя спасительница сидела рядом и со злостью смотрела на закрывшуюся решетчатую дверь. В клетке мы были не одни: в передней части сгрудились еще несколько пленников в грязном рванье, которые глядели на нас с любопытством и настороженностью. Судя по не самым совершенным чертам лиц, они не были Странниками.
– Жалкие отбросы! – обратился к нам черноволосый воин, подошел ближе и обхватил ладонями почерневшие от времени прутья. – Мы едем в Гаросс. Кормить и поить вас никто не будет. Бежать даже не пытайтесь, убьем без предупреждения!
– Это я тебя убью, недоносок! – с негодованием воскликнул я и получил в ответ удар Силой.
Меня накрыло непомерной тяжестью, буквально размазало по деревянным доскам, и выдавило весь воздух из легких. Я не мог дышать и говорить, а попытки пошевелиться лишь усиливали давление.
– Еще вопросы есть? – черноволосый насмешливо вскинул брови.
– Есть! – подала голос моя спасительница. – Куда вы нас везете?
– На невольничий рынок, красавица! – ответил воин, отходя от клетки. – Тебя там ждет успех и популярность!
– Но Странник не может быть рабом! – отчаянно закричала девушка.
– А кто тебе сказал, что вы останетесь Странниками? – усмехнулся черноволосый. – Поехали!
Он махнул рукой, впереди прозвучал удар кнута, фургон дрогнул, и шестерка мускулистых быков потащила его по лесной дороге.
ГЛАВА 2
Густой тропический лес Харисса был прекрасен. Особенно, если забыть о чувстве голода и мучившей нас жажде. Я полной грудью вдыхал прохладный, напоенный ароматами трав и деревьев воздух, прислушивался к пению птиц и крикам животных и любовался светящимися ночными бабочками и стрекозами.
Фургон, скрипя колесами, тащился по лесной дороге и периодически подпрыгивал на кочках, отгоняя сон. Я лежал на грязном полу и глядел на мелькавшие сквозь прорехи в кронах деревьев звезды. Моя юная спасительница по имени Элис спала у меня на плече. В отдалении от нас, в передней части повозки лежали вповалку другие пленники. Они нас боялись и ненавидели одновременно, их взгляды и поведение были красноречивее слов. Все наши попытки заговорить пропадали впустую, аборигены демонстративно молчали и отворачивались. Вряд ли это было персональное отношение ко мне и Элис, скорее всего, оно распространялось на всех Странников.
Элис была Странником, как и я. В пустыне ее подобрали торговцы, и она долго путешествовала вместе с ними. Девчонка охраняла караван и сражалась с пустынными тварями, а когда преодолела седьмой уровень, пришла к Вратам. Элис прошла их буквально за несколько минут до меня, но никаких спиралей не видела и эскалибуров1 из камня не вынимала. Шагнула в горящий пламенем прямоугольник с одной стороны стены, а вышла с другой. Углубилась в лес, услышала шум сражения и вернулась, чтобы помочь хорошему парню, то есть, мне.
Разбойников было трое: Странник по имени Эван и двое его подручных, имен которых я не запомнил, потому что они практически не разговаривали. Бандиты собрали в повозку несколько десятков жителей глухих лесных деревень, а на нас наткнулись случайно, когда охотились на панта.
Словоохотливый Эван признался, что мы с Элис стоим больше, чем все аборигены вместе взятые, и он не может пройти мимо такой кучи денег. Мои попытки договориться об освобождении встречали лишь усмешку на загорелом, покрытом шрамами лице, и заканчивались наложением Печати Молчания.
Эван со смехом поведал, что с меня снимут Знак, поставят Печать Повиновения и продадут на аукционе. Скорее всего, меня купит бордель: спрос на красивых и глупых парней, готовых выполнить любой каприз клиента, очень высок. А отупею я после снятия Знака, потому что мой разум будет разрушен в процессе разрыва магической связи с невзрачным камнем, болтающимся на шее.
Перспективы потери личности и превращения в дебила и проститутку в одном лице меня не радовали. Но еще больше печалило собственное бессилие. Разбойники давно перешагнули Первую Ступень и были для меня смертельно опасными противниками. Я чувствовал это, глядя на их ярко светящиеся силуэты и насыщенные Силой сферы Духовного Начала.
Они дремали в седлах и мерно раскачивались взад и вперед при каждом шаге рогатых, покрытых густой шерстью бафов. В драке против этих могучих воинов у меня не было ни единого шанса. Оставалось лишь плыть по течению и ждать удобного случая, который поможет выбраться из плена. В части везения мне было далеко до героев романов и кинофильмов, являющихся реинкарнациями Мэри Сью2, но на благосклонность судьбы я пока жаловаться не мог и верил, что рано или поздно стану свободным.
– Алекс, ты еще не жалеешь, что прошел Врата? – тихо спросила Элис, и я вздрогнул от звука ее голоса.
– Я думал, ты спишь…
– Спала, но проснулась именно с этой мыслью. Я почему-то верила, что за Стеной нас ожидает гораздо лучшая жизнь! – Элис села на пол, облокотилась спиной на прутья клетки и закрыла глаза.
– Ты хотя бы верила, а я не знал о жизни здесь вообще ничего, только слышал про Академию, ради которой сюда и пришел…
Я немного слукавил, сказав это, и поступил так намеренно. Харра научила меня осторожности, и я рассказал девочке, что прожил год в пустынном оазисе, а на седьмую ступень поднялся так же, как и она – в сражениях с хищниками во время охоты. После убийства панта никаких доказательств моей легенды не потребовалось.
В суматохе пленения ни Элис, ни бандиты не поинтересовались, куда делось оружие, которым я заколол кошку. Пока я никому не собирался рассказывать о боевом мече, появляющимся в моих руках буквально из воздуха. А тем более, не желал признаваться в том, что еще не научился управлять этим процессом.
– Мне страшно, Алекс, – в серых глазах Элис стояли слезы. – Я боюсь потерять рассудок, боюсь стать бессловесной куклой для утех…
– Не плачь, мы еще повоюем, – тихо сказал я, сел рядом с девушкой и обнял ее за хрупкие плечи.
– Я прошла пески Харры от Стены до Окоема и обратно и могла бы остаться с торговцами…
– Караванщики – лихие ребята, сражаться тебя они обучили?
– Его звали Энди, – в голосе Элис прозвучала горькая печаль. – Он научил меня всему. И был таким же синеглазым, как ты…
– Вы расстались?
– Нет, он погиб в бою с гандом, – девушка вытерла слезы тыльной стороной ладони и положила голову мне на плечо. – И я ушла из каравана. Не смогла больше жить среди всего того, что каждый день напоминало об Энди.
Я ничего не ответил, потому что вспомнил о другом Энди, кости которого были погребены где-то в руинах школы. Мне очень хотелось рассказать Элис о своих погибших друзьях, об Анне и чувствах к ней, но я уже решил, что прежнего Алекса больше не существует. Он сгорел в бушующем пламени перехода через Стену, а из Врат вышел совершенно иной человек. Более циничный, замкнутый и жесткий.
– Ты жалеешь, что бросилась меня спасать? Если бы не вернулась к Вратам, то уже была бы на пути в…
Я не успел договорить, потому что вечернюю тишину огласил громкий рев, и на клетку запрыгнул какой-то зверь размером с земного тигра. Фургон содрогнулся от его тяжести, бафы завыли тромбонами3 и, задрав рога, понесли по дороге. Аборигены проснулись и в панике бросились к середине прыгающей по кочкам повозки, в зону, куда не могли достать когти или зубы хищника. Я обхватил Элис за талию и без колебаний повторил их маневр.
В разлинованном голубыми струнами пространстве зверь напоминал огромного хорька или ласку. Его шея была украшена встопорщенными острыми иглами, которые светились от наполняющей их Силы и пульсировали в такт с довольно большим Ядром. Хорек дважды ударил себя по бокам длинным тонким хвостом и сомкнул челюсти на деревянном брусе. Зубы высекли алые искры, но не причинили клетке никакого вреда. Желтые глаза с огромными черными зрачками, казалось, смотрели только на меня, зверь неистовствовал и продолжал вгрызаться в защищенное заклинаниями дерево.
Я вернул обычное зрение и заметил, что к хорьку метнулись три полупрозрачные тени. Воины взлетели прямо из седел, хотя это противоречило всем законам физики, и оказались на крыше. Над головой загремели их тяжелые сапоги, а в полутьме сверкнули лезвия обнаженных мечей. Фургон, раскачиваясь, несся по узкой лесной дороге, но бойцы уверенно приближались к огромному зверю и двигались так, будто крались не по прутьям ходящей ходуном клетки, а по ровной земле.
Внимание животного переключилось на троицу атакующих. Хищник зарычал, встопорщил иглы по всей длине хвоста и махнул им, мгновенно развернувшись на одном месте. Я бы не успел на такое отреагировать, но воины синхронно подпрыгнули, а Эван взмахнул светящимся клинком. По барабанным перепонкам ударил истошный визг зверя – кончик его хвоста, извиваясь, упал в клетку и вызвал немалый переполох среди аборигенов.
Хорек бросился в лобовую атаку с неимоверной быстротой, он буквально размазался в воздухе и проявился уже у переднего края клетки, держа в сомкнутых челюстях одного из помощников Эвана. Другого он могучей лапой прижал к прутьям, и нас обдало горячими брызгами крови.
Главарь бандитов атаковал хищника со спины. Он отрубил покрытый иглами хвост до самого основания, схватился за брус и повис на боку клетки. Ласка завизжала как недорезанная свинья и закружилась волчком. Желтые глаза пылали злобой и светились в вечерней полутьме как два ярких фонаря.
Я наблюдал за сражением, затаив дыхание и страстно желал победы своему пленителю. Я чувствовал, что хорек намного сильнее и хитрее побежденного панта, и без опытного воина против этого зверя у нас не было шансов.
Широкая лапа ударила по клетке в то место, где только что висел Эван. Он переместился ниже, и я видел его спокойное лицо прямо перед собой. На его устах возникла безумная улыбка, бандит подмигнул мне и, оттолкнувшись от прутьев, взвился в воздух.
Хищник отреагировал на маневр Эвана, как кот на летающую над ним муху. Он зарычал, встал на задние лапы и яростно засучил передними, выпустив длинные острые когти. Эван приземлился на край клетки за колючей спиной и с размаха ударил зверя мечом. Острая сталь со скрежетом вошла в защищенное игольчатой броней тело и перерубила позвоночник. Пространство наполнил оглушающий предсмертный вой, и на нас полилась густая, пахнущая железом кровь.
Зверь умолк, тяжелое мертвое тело завалилось набок и с глухим стуком рухнуло вниз. Эван в два прыжка пересек крышу клетки, запрыгнул на обезумевшего от страха вожака бафов и ухватил его за рога. Быки начали замедлять ход, и через пару минут фургон остановился.
Оставшийся в одиночестве главарь работорговцев молча проследовал назад по дороге и вскоре вернулся, разглядывая большую оранжевую сферу, мерцающую в его ладони. Довольно улыбаясь, он спрятал ее в поясную сумку и с места запрыгнул в высокое седло.
Фургон медленно покатил вперед, и все пленники вновь заняли свои места согласно купленным билетам. Аборигены – впереди, а мы с Элис так и остались сидеть посреди клетки. После нападения хищника стало понятно, почему местные предпочли сгрудиться в тесную кучу поближе к запряженным бафам.
Повозка, скрипя колесами, продвигались по лесной дороге, и о случившемся напоминало лишь бешеное сердцебиение и пот, обильно выступивший по всему телу.
Лес закончился неожиданно, и вдоль дороги потянулись поля с редкими домишками, в окнах которых горел тусклый свет. Мы проехали еще несколько километров и свернули вправо у самой городской стены. Вечерний полумрак мешал разглядеть Гаросс в подробностях, но городом его можно было назвать лишь с натяжкой. Он был самой обычной, обнесенной бревенчатым частоколом деревней.
– Подъем! – прокричал Эван и остановил нашу процессию у небольшой развалюхи.
Дверь клетки открылась, и я снова оказался в оковах неподвижности. Эван залез внутрь, взвалил меня на плечи и с легкостью спрыгнул на землю. Он сделал несколько шагов к дому, поднялся на скрипучее крыльцо и громко постучал кулаком по болтающейся в петлях двери.
– Эван! – в освещенном проеме показалась маленькая старушка. – Сколько лет, сколько зим!
– Здравствуй, Ядвига! – разбойник бесцеремонно оттолкнул бабку и уверенно проследовал внутрь.
– Сюда его, клади, сюда, – сказала вслед старуха и засеменила к большому столу. – Только привяжи покрепче! Мне один такой юнец пол-избы сжег и панта моего зарезал, упокой Господь его душу!
– Чью душу? – удивленно спросил Эван и обернулся, – кота, что ли?
– Мальчишки, конечно, – пожала плечами старушка, – убила я окаянного за моего Васеньку…
Она суетливо сгребла с потертой, растрескавшейся столешницы разложенные для сушки растения и сложила их на одну из полок в бревенчатой стене. Свисающие с потолка связки трав, плодов и кореньев придавали ее жилищу сказочный антураж, но сказкой все происходящее даже не пахло.
Эван с облегчением сбросил меня на стол и, недовольно вздохнув, припечатал к поверхности каким-то заклятьем. Я вздрогнул и застонал: тело налилось свинцом, а язык надежно приклеился к небу.
– А мальчик красивый! – зацокала бабка и подошла ближе. – Будь я моложе годков на сорок, раздела бы, умыла и спать уложила, но не сразу, конечно. Смотри, какой я была в молодости!
Старуха сняла с головы пеструю косынку, и спутанные седые космы рассыпались по плечам. Они начали стремительно удлиняться и темнеть, морщины разгладились, крючковатый нос выпрямился, запавшие губы обрели изящную форму и полноту, а маленькие глазки увеличились и засияли, словно два изумруда. Потрясающе красивая девушка поправила тонкими пальчиками лямку тесного платья с глубоким декольте, прикоснулась к Знаку и кокетливо улыбнулась.
– Вижу, касатик, вижу, что не обделен ты силушкой! – ее ладонь легла мне на живот и поползла ниже. – Богатырь, ни дать ни взять!
– Прекрати, ведьма! – поморщился Эван и сплюнул прямо на дощатый пол. – Трахай его на здоровье, но только не у меня на глазах! Когда я вернусь, парень должен быть готов! Тебе еще девчонкой его заниматься!
Он вышел из дома, громко хлопнув дверью, и по ступеням крыльца застучали тяжелые сапоги.
– Моя избушка на курьих ножках к твоим услугам! – девушка резко отдернула руку от моего паха и преобразилась в привлекательную женщину средних лет. – Уж прости за спектакль и маскарад, не люблю работать при посторонних!
Зеленые глаза смотрели на меня с иронией и любопытством. Она наклонилась над моим лицом, и малахитовые радужки засветились ярким огнем. Я завороженно смотрел в их бездонную глубину и мне чудилось, что в мой разум деликатно проникают мягкие проворные щупальца, а он послушно открывает им все тайны. Через секунды, часы или дни наваждение пропало, и мозг освободился от чужого присутствия.
Ядвига сидела на краю стола, и внимательно меня разглядывала. Тусклый свет догорающей свечи подчеркивал глубину вертикальной складки, прорезавшей ее высокий лоб, и оттенял нахмуренные, сведенные к переносице черные брови.
– Про силушку богатырскую я пошутила, но кто же знал, что это вовсе не шутка, – женщина помолчала и отвернулась. – Обычно я снимаю Знак быстро, обрезаю земные воспоминания и переношу переводчик непосредственно в мозг. Без языка раб даже для борделя не сгодится, разве что джунгли корчевать. Но цена такого действа высока – почти полная потеря интеллекта. С тобой придется повозиться – ты должен сохранить разум, чтобы выполнить данное тебе богами предназначение. Я ничего не знаю о богах Харисса, но меньше всего хочу оказаться у них на пути.
Ядвига легко спрыгнула на пол и подошла к бесконечным рядам полок, висящих на задней стене избы. Они были заставлены многочисленными стеклянными емкостями, в которых плавали останки растений, людей и животных. Женщина долго стояла в задумчивости у скопления разноцветных фиалов, что-то бормоча себе под нос, и, наконец, взяла один из них в руки.
