Loe raamatut: «Дельцы и мечтатели», lehekülg 6
Аркадий Симеонович не переставал поглаживать Ричарда.
– Сейчас прошу вас в другое место – мое детище, – они снова сели в электромобиль и покатили по другому тоннелю. Следующая дверь была точной копией предыдущей. Аркадий Симеонович не слезая с электромобиля произнес:
– Сим сала бим, откройся.
Дверь плавно открылась. Это была не ракетная шахта, это был огромный ангар, в котором находились космические аппараты. В них Павел Иванович увидел все те же саркофаги, но только более солидные что ли, они были какие-то мощные на вид, для космоса прочность имела немаловажное значение. В некоторых спали люди в скафандрах, Павел Иванович предположил, что это астронавты, проходящие тестирование или просто испытатели. На рукавах у многих были нашивки флагов разных стран. Аркадий Семенович шел впереди, попутно рассказывая, что здесь происходит. Хотя и так было понятно без слов.
– Сейчас астронавты проходят заключительный этап тестирования перед отправкой на марс. Это все настоящие астронавты, можете не сомневаться. Вот в этой капсуле три японских, здесь американские астронавты проходят окончательные проверки на прочность и герметичность капсул во время внештатных ситуаций.
Только сейчас Павел Иванович вдруг задумался:
«А зачем он мне все это рассказывает? Не за красивые глазки ведь?» – но что он мог сделать, он полностью находился в чужой власти и от этого испытывал легкий дискомфорт.
– Аркадий, можно вопрос? А как же разрыв дипломатических отношений, санкции. Даже я начал понемногу во все это верить. Хотя мой бизнес и говорит мне: не верь, а перепроверь.
– Павел Иванович, ты ведь взрослый человек и сам должен понимать, для кого все это показывают по ТВ и интернету. На эти пустые темы совершенно не хочется тратить свое время, которого у нас с вами не так уж и много.
Павла Ивановича опять насторожили эти последние слова.
– Пройдемте лучше дальше, я кое-что еще припас для вас, напоследок.
– На какой последок? – опять насторожился Павел Иванович.
– Дорогой ты мой Павел Иванович, расслабься наконец и получи удовольствие. Ты же сам хотел ответы на свои вопросы, ну так и получай свои ответы. Не об этом ли ты в тайне мечтал? – попытался приободрить его Аркадий.
Они подошли к электромобилю и поехали по тоннелю дольше. Как показалось Павлу Ивановичу, ехали очень долго. Дорогой молчали. Наконец, приехали. Перед ними была та же огромная круглая дверь.
– Конечная, – подал голос Аркадий, дверь начала открываться и они въехали внутрь.
Это была большая комната десять на десять, хорошо освещенная, с высокими потолками, декорированная итальянским мрамором, с едва заметными зелеными прожилками. Посреди комнаты стояла установка, напоминающая саркофаг, почти как у самого Павла Ивановича в лаборатории, с кучей приборов и мониторов возле стены. Рядом с мониторами было три сотрудника, которые нажимали на какие-то кнопки.
– Ну-с, ты наверное узнал, что это? Это сердце всего нашего санатория. Милости просим в святая святых. Ты же именно сюда хотел попасть, не так ли? «Коли будут мертвы мудрецы, исчезнут и разбойники. Повсюду восторжествует мир и не будет никаких беспорядков». Поздравляю тебя, ты именно в том месте, где собраны мудрецы со всего мира. Кстати, ты не хотел бы посмотреть, как происходит возвращение отдыхающих? Тебя же именно этот вопрос интересует? – так и не дождавшись ответа, Аркадий дал команду начинать.
Специальным лифтом прямо в лабораторию был доставлен саркофаг. Когда его подвезли к месту, Павел Иванович увидел, что он не был пуст. В нем лежала женщина на вид лет пятидесяти.
– Павел Иванович, американской эстрадой интересуетесь? Вас просто положение обязывает. Не узнаете? – Аркадий предложил подойти поближе к саркофагу, чтобы получше рассмотреть.
– Да ведь это же…
Не дав договорить, Аркадий перебил:
– Она самая. Узнали? Погоди пол часика, и сам сможешь с нею поболтать. Так как у нас они только и делают, что отдыхают, она проснется в наилучшем настроении. Поверь на слово, еще и сама захочет, – веселился Аркадий.
Сотрудники уже начали производить манипуляции, Павел Иванович кое-что понимал, что они делают, но не до конца. Тем временем началась процедура переливания крови. Капсулу подключили к системе.
– Нет спасибо, у меня пропала охота к знакомствам, – Павел Иванович сильно потел.
Поп дива открыла глаза и улыбнулась Павлу Ивановичу. «I don't want to come back here» – прочитал он по губам.
– Несколько дней она побудет у нас, адаптация, знаете ли. Проведет ее в очень уютном и комфортном номере, а потом гуляй на все четыре, – пояснил Аркадий дальнейшую судьбу клиентки.
– Я сам пробовал. Павел Иванович, там происходят удивительные вещи, – как и в прошлый раз, Аркадий зажмурился в сладостной улыбке.
– Не хочешь сам попробовать? – Аркадий внимательно и серьезно посмотрел на него. Павел Иванович узнал этот взгляд. Так смотрит хищник на свою жертву. Аркадий замолчал. Он выжидал.
– Попался, – понял, наконец, Павел Иванович излишнюю открытость собеседника.
– Ложись, дорогуша, – уже резким приказным тоном скомандовал Аркадий Симеонович.
«Неужели вот так все просто и банально закончится?» – было последней мыслью Павла Ивановича.
Он рванулся, в безнадежной попытке спастись, но Саша был наготове. Он быстро и уверено сделал укол в шею. Павел Иванович сразу обмяк. Сотрудники аккуратно положили его в саркофаг. Перед тем, как закрыть крышку, Аркадий Симеонович положил внутрь «Книгу перемен». Саркофаг закрылся. Павла Ивановича подключили к системе и доставили на должное место.
Машина Павла Ивановича – его дорогой и любимый Мазератти была уже давно разрезана на куски, чтобы через полчаса пойти в переплавку.
Нежными переливами звенели колокольчики. Павел Иванович не помнил слов. Он не был Павлом Ивановичем. Воздушный шарик – вот кто он. Лететь в никуда, не двигаясь, не думать и не знать, но все чувствовать, быть тем, кто прежде и позабыть о нем. Он стал самим собой. Кто-то коснулся и пролетел сквозь него. Потом еще раз и еще. Это было прикосновение любви. На земле мы тоже можем испытывать эти чувства, но здесь только они. Все пространство пронизывали лучи света, они проходили сквозь него, не задерживаясь. Время остановилось. Каждый миг был похож на предыдущий. Каждый день был похож на миг. Время растягивалось и сжималось, каждый был волен делать с ним что хочет. Блаженство. Это была нирвана.
Восемьдесят лет спустя
Он открыл глаза. Белый мраморный потолок сквозь прозрачное стекло. Движение. Комната. Сон.
– Вас ждут, – сообщил ему человек в белом халате. Павел Иванович оделся в свою одежду и вышел. За дверью его ждал человек.
– Прошу вас.
Они подошли к лифту, спустились ниже и пошли пешком по длинному коридору. Подошли к массивной деревянной двери, такая здесь была одна. Человек в халате пропустил его вперед и закрыл за ним дверь. Он очутился в обычном кабинете, хотя и довольно большом. Рукоприкладства дизайнеров по интерьеру не наблюдалось. Словом, рабочий кабинет для работы.
В его глубине, возле окна, спиной к нему стоял человек. Человек обернулся и предложил пройти, показывая на кресло. Павел Иванович сел в предложенное кресло, старик подошел и сел напротив. Это был Аркадий Симеонович. Павел Иванович, конечно, сразу его узнал и понял, сколько времени прошло. Павел Иванович кинулся к нему, встав на колени, склонил голову, обнял его и зарыдал. Аркадий тоже обнял его как родного и склонился над ним.
– Павлуша, вот ты и дома, прости, что так пришлось, но так было нужно. Сейчас все позади, – утешал его старик: – Ну, ну не переживай так. Все только начинается. Сейчас я должен навсегда покинуть тебя. Нет, Павлуша, не в систему, я не хочу быть одним из отдыхающих. Просто пришло мое время. Павлуша, теперь ты главный и пожалуйста, больше не ходи в «Большой слон», там просто отвратительный джаз, – сказал старик и ушел, навсегда закрыв за собой двери.
Тут Павел Иванович как будто вспомнил для себя что-то важное:
«Но почему именно его выбрал Аркадий? Держал столько лет, чтобы сейчас передать бразды правления», – ответ он увидел на столе. На нем лежала книга – абхазские сказки с заглавием «Человек и козел».
После того, как Павел Иванович побывал там, он стал совершено другим человеком. Теперь он точно знал, как и для чего он живет. «Небесная свобода» меняла людей, прошедших через нее. Все они теперь точно знали, что за кулисами есть сцена, где им предстояло сыграть главную роль.
Часть вторая: Мечтатели
Глава 1
Павел спал безмятежным сном. Ему снилась бескрайняя степь. Кажется, была ранняя весна, время, когда молодая ярко зеленая трава, полная жизненных соков, начинает проклевывается из под земли. Местами проступала голая земля, вперемешку с песком и снегом. Вдалеке послышался нарастающий шум. Земля вибрировала под ногами. Он повернул голову и увидел бескрайнее, движущееся ему на встречу, море. Море лошадиных тел. Страха он не испытывал. Могучий вожак, скакавший впереди, завидя его, издал приветствующий клич, громко фыркая, тряся гривой и радуясь его прибытию. Табун нагнал и захлестнул его. Теперь он был частью этого дикого забега. Как все лошади были частью большого пляски, так и он был частицей огромного бушующего моря. Моря разлитого по степи без начала и конца. Оно клокотало и бурлило, показывая свой нрав. Его невозможно было оседлать, потому что оно было всем тем, чему суждено было сбыться. Он увидел, что стал белой волной. Волна, в неистовстве своем, вздымалась на дыбы и обрушивалась на берег, будто празднуя победу в самой высшей своей точке, отказываясь от земного притяжения и пытаясь достать неба. Затем отступала, обещая вернуться, оставляя следы на песке в виде белой пены. Серебряная пена, тонкая вуаль свободного танца, все, что остается нам и единственное из откровений, которое можно взять с собой.
Павел проснулся, большие часы с боем отмерили десять утра. Кажется, он так и уснул вчера в кабинете с «Книгой перемен». Сейчас он, конечно же, знал, зачем Аркадий сделал ему этот подарок. Это было символом – символом передачи власти. В Поднебесной высшим чиновникам давали эту книгу, и они должны были держать экзамен по ней. Причем экзамен довольно жесткий. Не сдавшие должны были оставить свой пост, что являлось большим позором.
Никто не звонил и не стучал в дверь и вообще не пытался как-то связаться, и он решил посвятить сегодняшний день себе. Торопиться было некуда. Наверняка за десятки лет система была отрегулирована до мельчайших деталей. Он почувствовал, что нужна остановка.
Аркадий еще при жизни дал соответствующие указания. Все замки, коды доступа и договора переделали на Павла. У него были ключи от всех дверей, точнее ключом был он сам.
В кабинете находились две двери. Одна из них вела в большую спальню, а вторая в ванную комнату. В ванной было большое витражное окно. Вид на огромный лес был просто великолепен. На рабочем столе стояло три громоздких телефона. «Как при советском союзе», – подумал Павел. Длинный стол для совещаний со стульями по бокам. Таковы уж были предпочтения Аркадия. Сотового телефона у него не было совсем, он предпочитал им увесистые трубки, а еще лучше личную встречу. Вдоль стен располагались открытые полки с книгами до самого потолка, здесь он впервые увидел удивительные экземпляры.
В первый же день пребывания в своей «должности» Павел не бросился к техногенным новинкам или новостной колонке, а остался с книгами. Ему, как никому другому было хорошо известно, что книги лучше всего могут рассказать об их хозяине, особенно если тот делал закладки и свои пометки на полях.
Он увидел воистину шедевры. Древнекитайские трактаты. Древними они были в прямом смысле слова. Впервые в руках он держал «Ламрим Ченмо», датированный 1418годом. «Дон Кихот» Серевантеса, изданный при жизни автора. После пробуждения оказалось, что Павел знал все языки мира, причем свободно мог на них читать и разговаривать. Таков был бонус за пребывание в «санатории». В первый день он так и заснул среди книг, никем не потревоженный.
К вечеру, когда он снова осматривал книжные полки, одно издание привлекло наибольшее внимание. Обложка ее была совсем черной, видимо от полноты времени доставшейся на ее долю. Он подкатил стремянку, которая передвигалась на специальных салазках, и полез за ней на верхнюю полку. «Чжуан-цзы» прочитал он название на обложке. Текст был на одном из китайских диалектов. В ней была закладка, открыв на ней, он прочитал «…семена духа рождаются из Пути…». Павел поставил книгу обратно и, спустившись вниз, просидел около часа прямо на полу. Если бы и можно было спросить его: о чем он думает сейчас, в этот первый день «новой жизни», то он не мог бы дать ответа, даже если очень захотел.
Кабинет его находился на самом верхнем этаже тридцатиэтажного здания. Это был сейчас головной офис самого значимого предприятия на планете. Оно было построено полностью из стекла чуть бирюзового оттенка. Огромное строение стояло посреди бескрайнего леса, «санаторий» располагался в глухой тайге, подальше от населенных пунктов. Дороги к нему не было совсем, и добраться до места можно было только на вертолетах, которые стояли чуть поодаль, в количестве пяти штук. Проектная мощность на сто шестьдесят тысяч мест. Места были раскуплены заранее. Всего же отдыхающих насчитывалось пятьдесят три миллиона человек, все они были размещены на территории нашей страны в четырехсот тридцати филиалах.
Это был постоянный поток. Одни просыпались, другие ложились, но в среднем, количество держалось на этой цифре. Один из филиалов находился в Антарктиде. Он еще не был запущен, шла его окончательная доводка. Звонил телефон на столе, Павел подошел и взял трубку.
– Да.
– Павел, напоминаю, у тебя через десять минут совещание. На повестке: общий обзор и объект «Снежок» в Антарктиде. А я хочу напомнить, меня зовут Света, я ваш секретарь по общим вопросам. Добро пожаловать в «Небесную свободу».
– Хорошо, пусть заходят, – совещание проходило у него в кабинете. Через десять минут команда была в сборе. Павел сразу заметил приятную для себя особенность – все были на «ты» и лица у всех какие-то открытые, такие лица редко встретишь на улице. Скорее всего, они все были в системе, только она могла так менять людей. С первых же минут разговора Павел поймал себя на мысли:
«А ведь они все любят свое дело и любят по настоящему», – чего ему никак не хватало в прошлом.
Начал совещание Марат, он был главным строителем по возведению новых комплексов. Марату было сорок три года. У него была жена и двое детей, которые во время его бесконечных строительных командировок жили с ним. На объекте первым делом строилось комфортное жилье в виде отдельных домов, если кто надолго, а также многоэтажки для недолгих командировочных. В обязательном порядке школа и детский сад, больница. Причем, воспитатели, учителя и медперсонал проходили жесточайший отбор: они должны были любить детей и любить мир. Получали они за свои труды очень достойнейшую зарплату. Марату надо было срочно возвращаться на «Снежок», поэтому сразу решили поменять регламент, дав ему сказать первым.
– Я, конечно, все понимаю, но давайте решать, наконец. Через квартал у меня по плану сдача, а тут изменение проекта, даже если мы наймем в два раза больше строителей, мы все равно не сдадим в срок. Все вы прекрасно понимаете, специалистов нашего профиля не найдешь на бирже труда, да еще в таком количестве. Проектный, – обратился он к Сергею, начальнику проектного отдела: – Вы изменили проект и добавили десять тысяч мест, мы однозначно не успеваем. Качеством, понятно, жертвовать нельзя и отставание от графика нельзя допускать.
Речь шла о том, чтобы добавить десять тысяч мест уже практически к завершению строительства. Спрос на новое место был так велик, что приходилось идти на риск. Объект был совершено новой конструкцией. Его основной и главной отличительной чертой было то, что он вырубался прямо во льду Антарктиды на глубине одного километра. После запуска не нужно, практически, никакого обслуживания, охрана, да три-четыре специалиста по приемке и пробуждению. Объект был защищен естественной средой. Даже взлетную полосу не надо делать, обо всем позаботилась сама природа. Естественная температура на такой глубине не требовала ни подогрева, ни охлаждения. Идеальная среда.
Отдел прогнозирования просчитался, спрос на места в «Снежке» вырос многократно, и теперь требовались дополнительные места. На карту ставился весь проект, время сдачи всего комплекса отодвигалось на неопределенный срок, что грозило огромными неустойками. Почти все места были раскуплены заранее, даже эти десять тысяч мест не покрывали спроса. Павел слушал молча. Первый день и такие решения. Наконец, он решил не увеличивать комплекс, если тот находился под угрозой не возможности выполнения обязательств.
– Павел тебе надо самому приехать на «Снежок», жду тебя через месяц. Мне кое-что надо тебе показать.
– Я понял, Марат, обязательно буду, – Марат откланялся и удалился, его вопрос был решен.
Павел встал и подошел к окну. Он не увидел забора или каких-то заградительных сооружений. Была видна площадь перед самим зданием, выложенная из камня. Площадка для воздушного транспорта на пять посадочных мест. В это время, как раз прилетел один из них, видимо, привозя свежую партию отдыхающих. Остальное пространство занимала дикая трава, за которой сразу шел лес. Тут, с высоты тридцатого этажа, он увидел, что из леса вышли несколько лошадей. Все они были белого цвета. Он приятно удивился такому повороту событий. Павел повернулся к собравшимся. Сергей подошел к окну и увидел причину удивления начальника.
– Ах, лошади… Это Аркадий завел, специально для тебя, прямо перед пробуждением. Сказал, что они твои друзья и тебе приятно будет с ними встретиться, после долгой разлуки.
– Да он был прав, они мои друзья. Ну, что продолжим?
О состоянии текущих дел, продолжил молодой еще парень Игорь, занимающий должность пресс секретаря. В кабинете остались только они вдвоем, остальные разошлись. Чем больше он говорил, тем больше Павел понимал, что видел его где-то раньше. Ситуацию прояснил он сам.
– Я сын Саши, заместителя Аркадия. Тебе никто не говорил пока еще, но мой отец и Аркадий ушли вместе.
– Да-да, продолжай, извини, что отвлек.
Далее Игорь продолжил о том, сколько сейчас филиалов, где они и сколько мест в каждом из них. Также речь шла о том, какими средствами они располагают, и каковы возможности предприятия. Какие контракты, и с какими корпорациями, сферы влияния. Информация была скучная и сухая, но Павел понимал, что должен прослушать «вводный инструктаж». Самое главное, что он извлек из этой статистики, выходило то, что сейчас, его уже предприятие является самым значимым на этой планете. Из доклада выходило то что, большая часть населения нашей страны таким или иным способом была задействована в их сфере деятельности. Огромные обороты предприятия существенно оказывало влияние на геополитику в целом, но то, что рассказывал Игорь, были все цифры. Павла в первую очередь интересовало истинное положение дел, о чем он и спросил у него.
– Игорь, послушай, хорошо, давай оставим немного цифры. Расскажи лучше, что происходит в реальной жизни? Я думаю это сейчас мне нужнее.
– В реальной жизни… – Игорь немного задумался, видимо размышляя с чего начать.
– За годы твоего отсутствия произошли глобальные изменения. Я даже не знаю, с чего начать. Изменилось практически все. И самые заметные изменения происходят у нас, то есть в нашей стране. Так называемой стране. Причиной всех изменений, как ни странно, являемся мы, наше предприятие и конкретно Аркадий – наш бывший управляющий.
– Кстати, ты не знаешь, где он? Куда они ушли с твоим отцом?
– Этого я не знаю, да и столь ли уж важно это знать.
– Ну, начни хотя бы с меня. Что на данный момент представляю я из себя, как руководитель.
– На данный момент, вы являетесь наиболее значимой фигурой на планете.
– Игорь, вы все так сейчас говорите «планета». Зачем это?
– Да, так сейчас принято говорить, потому что не осталось практически никаких границ, ни у одного государства и люди перемещаются, кто куда захочет, без ограничений. Поэтому я и другие применяем термин «планета». Вот только дело в том, что особо перемещаться никто давно уже никуда не хочет. Как бы вам это сказать, просто все уже давно переместились куда хотели. На отдых тоже не летают, как это было в ваше время. Все живут там, где им нравиться, или почти нравится. Те, кто может себе позволить, к нам. Павел, сейчас глобально поменялось сознание, и люди воспринимают события, происходящие в их жизни, не как череду обстоятельств, а как некое течение тока по проводу, где они являются электронами.
– То есть ты хочешь сказать, что сейчас у нашей страны нет границ, и ее никто не охраняет?
– Сейчас нет стран… Конечно, до военных не сразу дошло и они еще тринадцать лет держали границы на замке, но после того как высшие чины побывали в системе, надобность в ней отпала сама собой.
– Удивительно, никогда бы не поверил: у нас и нет границ.
– Я тебе больше скажу, Павел, у нас нет и внешних врагов, кажется, так это называлось в твое время. Вообще ни у какой страны сейчас нет внешних врагов. Таковы текущие дела на планете земля. В том числе и у нашего предприятия нет забора, а охрана сейчас заменена на административных работников. Ты же сам видел. Хоть мы и в глухой тайге, но лошади пасутся абсолютно свободно и вольны бегать, где им вздумается.
– Ну, если нет границ, что же тогда с армией?
– Ну, с этим вопросом все просто – при отсутствии внешней угрозы, армия начала потихоньку сходить на нет. По моим сведениям, летают еще десяток дронов, а так в целом, ни танков, ни самолетов не осталось, все пошло в переплавку. Шахты под ракеты дальнего действия заняло, как ты сам понял, наше предприятие. Если хочешь, могу сказать численность наших войск. Она составляет десять тысяч человек, все контрактники. Призывников не набирают. Сейчас такой дикости нет, уже двадцать лет, как отказались от этого. Эти десять тысяч ходят на парадах, как раньше, да по кремлю караулы. В общем, для красоты. Часть дронами управляет, но это так, непонятно для чего нужно. Пусть будут. С кораблями и подлодками посложнее пришлось. Отдельные корабли еще как-то задействовали в научных целях и некоторые подлодки более менее новые, а остальные на лом. Слезу по ним никто не пускал, люди начали немного по-другому думать.
– Обалдеть! – не сдержал эмоции Павел. Такого он точно не ожидал и это были не последние новости. «Да уж, тут не один день потребуется», – подумал он.
– В общем и целом, сейчас ни у одного государства нет армии, – видимо Игорь, предвидя вопрос Павла, сработал на опережение.
– И даже у Соединенных Штатов? Но конфликты-то остались где-нибудь? За территорию, там я не знаю, просто так. Ах да территорий то не осталось. Ну, хоть где-то есть вооруженный стычки, столкновения каких-либо интересов? – даже с какой-то надеждой, спросил он.
– Нет. На земле глобально был прекращен выпуск оружия. Потому что все производители оружия, так или иначе, побывали у нас. Так уж получилось, – пожимая плечами, ответил Игорь.
– И что, и у нас все заводы по выпуску оружия вот так взяли и закрыли?
– Вот так и закрыли. Это произошло само собой, им даже не пришлось договариваться друг с другом. Выходя отсюда, все вешали замок на свой завод, разом понимая бессмысленность происходящего. У нашего предприятия, естественно, не было такой цели, просто так начало происходить. Вот и все.
– А чем же сейчас занимаются все они, их ведь десятки миллионов?
– Не знаю, в нашей стране большая их часть работает на нас.
– Может, ты хочешь сказать, что и правительства нет?
– Нет, правительство есть, только оно мало что решает, а так ….
– А позволь спросить, кто решает? – на этот вопрос Игорь многозначительно повернулся к Павлу и посмотрел на него, давая понять, что тот и сам прекрасно знает ответ и лишний раз об этом говорить не стоит.
– Понятно, – до Павла дошло четкое понимание, кто «рулит».
– Игорь, если ты не против, давай отложим на завтра. Жду тебя к девяти.
– Павел, хочу тебе напомнить, так рано у нас не начинают работать, если это только не экстренные случаи. Может лучше в одиннадцать?
– Конечно, давай в одиннадцать. До завтра. Завтра я хочу послушать про Китай.
– Прекрасный выбор. Вот здесь вы точно не будете разочарованы. До завтра.
Игорь покинул кабинет, закрыв за собой дверь.
После отдыха Павлу захотелось выйти на природу, побыть вне стен и если удастся встретиться с лошадьми. Он покинул свой кабинет и спустился на лифте вниз. Дверь лифта на первом этаже выходила в просторный зал, однако людей не было вовсе, зал был пуст. Он подошел к двери, она автоматически открылась наружу, пропуская его вперед. Выйдя на улицу, он немного постоял, полной грудью вдыхая свежий воздух. Ему надо было привести в порядок свои мысли, все-таки не каждый день ты исчезаешь на много лет.
В лесу пели птицы. Их хорошо было слышно, несмотря на то, что до леса было около полукилометра. В не знавшей косы траве, шумел ветер. Вдалеке поскрипывали деревья. Если закрыть глаза, то можно было подумать, что ты находишься в лесу. Ни один шум человеческой деятельности не нарушал всемирного равновесия природы.
При ближайшем рассмотрении, Павел увидел, что вход и небольшая часть пространства перед ним, выложена натуральным булыжником. Причем видно было, что клали его специально неровно. Между булыжниками почти везде пробивалась трава, которая, по-видимому, мало кого заботила.
Павел решил пройтись. На улице он так же никого не увидел, за исключением двух техников, что-то чинивших в одном из летательных аппаратов. Дойдя до конца булыжной мостовой, он решил продолжить прогулку дальше и немного углубиться в лес. Все сильнее слышался шум листьев исполинских деревьев. Множество самых разнообразных насекомых занимались своими делами. Муравьи, бегущие цепочкой по дорожке и сметающие все на своем пути, надоедливые бестолковые мухи, большие деловитые шмели, каких Павлу никогда не доводилось видеть. Как только он немного углубился в лес, шум птичьего пения подхватил его и начал поднимать все выше и выше. Ручей, столь долго остававшийся сухим, моментально начал наполняться живительной влагой. Пение птиц, как бурный поток, наполняя на своем пути все притоки и заводи, нес его дальше, доставляя при этом безмерное удовольствие.
Прошло гораздо больше, чем сорок лет, потому что в прошлой жизни он не мог радоваться таким простым вещам. Только сейчас, стоя здесь, в незнакомом ему месте, он понял, какой это бесценный дар – умение радоваться простому. Хрустнула ветка. Он обернулся на звук и увидел большого белого коня, того самого, что был во сне. Конь, ни сколько не испугавшись, подошел к нему в приветствии своем, тряся немного гривой. Создавалось ощущение, будто бы он давно поджидал его на этом самом месте. Павлу даже показалось на миг, что конь немного улыбался, когда подходил к нему.
– Ну, здравствуй приятель. Давно не виделись, – сказал он коню, как старому знакомому, с которым расстался только вчера.
Конь в ответ затряс головой, словно соглашаясь. Павел провел ладонью по красивой шее жеребца, тот в свою очередь, немного пофыркивая и слегка бодаясь головой, радовался не меньше. Как много времени прошло с тех пор, и как много им нужно было рассказать друг другу. Павел знал эти чувства столь недоступные ему в прошлой жизни. Пение птиц, белый конь, шум листвы и скрип деревьев – весь этот многообразный мир становился им самим. Пора было возвращаться.
Выйдя на каменную дорожку, он увидел, как совершенно бесшумно подлетел вертолет, если не брать в расчет легкий шелест, создаваемый его лопастями. Удивляться было нечему, и он это прекрасно понимал. За время проведенное «там», кое-что изменилось и в технике. Павел остановился посмотреть, что будет происходить дальше. Вертолет сел и из него вышли люди, их было не более десяти. «По-видимому, новая партия туристов», – решил он.
В центральном зале по-прежнему никого не было. Без проблем добравшись к себе, он снова погрузился в мир книг. Вчера, держа в руках Дон Кихота, он вспомнил слова Достоевского, сказанные им про эту книгу. В школе, как и все другие дети, он, конечно же, читал адаптированную версию и только сейчас понял, как мало он знает об этом великом произведении. Книга, которая сейчас находилась у него в руках, была издана еще при жизни автора и была напечатана на его родном языке. Она была хоть и старая, но сохранилась в отличном состоянии, видимо судьба была к ней благосклонна и щадила от варварства читателей, плюющих на пальцы. Павел открыл первую страницу и прочитал посвящение герцогу Бехарскому от Мигеля де Сервантеса Сааведра. Затем остатки дня и большую часть ночи он провел за чтением этой книги.
Проснулся он в десять. Через час должен быть Игорь. Была еще куча времени, чтобы привести себя в порядок. Павел направился в ванную комнату. Выйдя из ванны, он увидел Игоря, стоящего возле окна.
– Доброе утро! Ничего-ничего, спокойно занимайтесь, я подожду. Заходил в проектный отдел. Он как раз на вашем этаже, надо было кое-что уточнить, после решил сразу к вам.
После душа, Павел надел трико и футболку, легко и комфортно. Он сел на кресло и весь обратился во внимание.
– Кстати, я еще вчера хотел спросить об этом месте, – задал он свой вопрос Игорю.
– Комплекс «Дальний» был принят в эксплуатацию в 2044 году и вмещает в себя двести шестьдесят тысяч мест. С отдыхающими здесь оформлены договора сроком от пятидесяти и выше лет. По-моему, один договор даже на двести лет с эксклюзивным правом выбора саркофага. Заполнение на сегодняшний день составляет сто процентов, не считая, конечно, ста резервных мест, их мы не трогаем. Это первый объект, разработанный нашим конструкторским бюро. До этого мы использовали ракетные шахты. Сам объект расположен на глубине одного километра. Если хочешь посмотреть сам, можно прямо сейчас, но там ничего интересного, скучно. Однообразный пейзаж на протяжении нескольких километров. Ряды комнат, тоннели, все как и в других местах. Сначала это кажется экзотикой. Привыкаешь очень быстро. Вход находиться в трехстах метрах от нашего здания, в соседнем. Ну, вот в принципе и все.
– Послушай Игорь, а вот что это за летательные аппараты, которые стоят у нас на площадке? Прости, конечно, что не по теме, но очень интересно.
На специально выделенной площадке на территории стояло несколько аппаратов. Три были сигарообразной формы длиной около десяти метров и два круглых, диаметром шесть метров. Корпус был сделан из сверх прочного композита. Этот материал был в разы прочнее стали. Сигарообразные, два черных и один синий. Шарообразные белого цвета, без символики и опознавательных знаков. Ни одна деталь не выпирала и не ломала конструкцию. «Теслики», как их называли, были идеальной правильной формы.
