Последний тур. Исповедь людоеда. История четвёртая

– Не понял?! – подполковник округлил глаза. – Что значит…

– Слушайте меня, – опять перебил Вишнякова гость. – Вы со своим майором, не помню, как его кличут, поможете устроить побег Залыгину. И не смотрите на меня такими глазами. Вы зачем звонили мне в Лондон?

– Ну… я хотел… – от неожиданного поворота событий Вишняков растерялся. – Я слышал, что вы дадите вознаграждение за информацию.

– Размечтался! – Пищук ехидно заулыбался и переглянулся с Глотовым. – За информацию десятилетней давности никто платить не будет.

Вишняков побледнел. Неужели всё напрасно? Неужели он так просчитался?

– Что с вами, подполковник? – заметив изменения во внешности Вишнякова, спросил Пищук. – Вам плохо?

Валерий Георгиевич молча помахал рукой, давая понять, что всё нормально.

– Ну слава Богу. А я подумал, что вы так сильно расстроились. Но можно еще поправить ваше материальное положение. Понимаете, о чём я?

Вишняков снова не ответил, лишь отрицательно покачал головой.

– Ну что вы? Я думал вы более активный и продвинутый человек. Словом, – Пищук резко сменил мягкий, убаюкивающий тон на резкий, деловой, – надо устроить так, чтобы Залыгин сбежал. Устроишь – получишь вот столько, – Пищук развернул к себе настольный календарь, стоявший на столе начальника, и написал цифру с шестью нолями. – Рублей разумеется. Времени на раздумье не дам. Принимай решение сейчас.

Вишняков был не готов к такому. Он даже не представлял себе, как может начальник колонии, собственноручно устроить побег заключённому. Принять такое решение было непросто. Но цифра, написанная рукой олигарха, как магнитом приковала взгляд Вишнякова. Он никогда в жизни не держал в руках таких денег. И вот всё это оказалось реальностью. Надо было только решиться.

– Хорошо, – вмешался в ход мыслей подполковника голос Пищука. – Я понимаю. Тебе надо будет делиться. Давай увеличим сумму.

Пищук опять повернул к себе календарь, и сумма выросла на несколько миллионов. Вишнякова накрыла лихорадка. Он еле сдерживал себя, чтобы не выказать дрожь во всем теле.

– Да, – очень тихо сказал Валерий Георгиевич.

– Не расслышал, что? – переспросил громко Пищук.

– Я сделаю всё, – уже более уверенно ответил Вишняков. – Только надо время.

– Так! Стоп! – Олег вытянул вперёд руку. – Мне это неинтересно. Я плачу не за то чтобы ждать. Времени у тебя подполковник нет. Всё должно произойти на днях. Юра тебе расскажет, что надо будет сделать. Юра, – повернулся к Глотову Пищук, – дай подполковнику аванс.

Глотов положил на стол дипломат, открыл его и выложил на стол Вишнякова несколько пачек свежих рыжих купюр. Начальник колонии посмотрел на деньги, потом поднял глаза на Олега Адамовича, перевёл испуганный взгляд на Глотова и, ослабив галстук, промямлил:

– Без вашей помощи я… мы можем не справиться. У меня нет ресурса.

Пищук встал. Он несколько секунд смотрел на подполковника. Потом сказал Глотову:

– Юра, разъясни всё товарищам, – затем обратился к Вишнякову. – Если что-то сорвётся, ответить придётся серьёзно. Такие правила. Когда всё будет сделано, я навещу вас.

Через полторы недели, во время конвоирования, Залыгин исчез из автозака.

***

Это имение на живописном берегу большой русской реки, Олег Адамович продавать не стал. Во-первых, оно было далеко от Москвы, а во-вторых, здесь была его родина. В станице, которая находилась в двух шагах от поместья, когда-то жил его дед и бабушка. Он с трепетом в душе вспоминал, как отец привозил его на каникулы в дом своих родителей. Олег редко, но с теплом в сердце возвращался мыслями в то время, потому что оно было единственно безгрешным и светлым пятном в его жизни.

Пищук видел, как поздним вечером в гараж заехал большой чёрный джип. Он уже знал, что это Глотов привёз Залыгина. Для убийцы приготовили комнату на втором этаже. Оборудовали её так, чтобы можно было продолжить лечение Максима. Он был ещё слаб. Глотов нанял охранное агентство и врача. То, что в доме находился беглый преступник, должно было оставаться в строгой тайне, поэтому отлучаться из имения всем временно нанятым работникам запрещалось. Молодой врач Коробков попросил дать ему в помощь медсестру, но Пищук отказал. И так слишком много свидетелей. Управляющему имением Николаю и обслуге Глотов запретил заходить в дом хозяина.

Комната, в которой содержали больного, была оборудована весьма скромно. Ничего лишнего. Кровать, несколько медицинских приспособлений и всё. Никакой другой мебели. На окнах плотные шторы и, конечно, решётки. Пищук велел Глотову постоянно психологически обрабатывать Залыгина. Юра был мастер в этом вопросе. Олегу Адамовичу надо было одно – знать, кому понадобилась смерть Анны и для чего. Как только Олег получит и проверит эту информацию, он рассчитается с Залыгиным. Пищук не стал избавляться от купленного у Ларисы и Александра дома, потому что именно там и решил закатать в бетон убийцу Анны. А как поступить с заказчиком он решит потом.

Спустя несколько дней, после завтрака, Олег спросил у Глотова:

– Юра, как наш подопечный?

– Наш подопечный, – отвечал Глотов, – это одна большая проблема.

– Что не так?

– Всё, Олег Адамович. Он пытается убедить меня, что самочувствие у него плохое. А это не так.

– А что говорит доктор?

–Коробков тоже неуверен, что Залыгин говорит правду.

– Твои предложения?

– В подвал его надо. Чую я, Олег Адамович, что-то недоброе.

– Хорошо! Скажи Коробкову, пусть возьмёт анализы. Если эта сука шельмует, отправим в подвал. Там, глядишь, сговорчивее будет.

– Я вас понял.

– Мы сегодня с тобой уедем. Охрану усиль.

– А куда поедем?

– Виталик Гришин пригласил на охоту. Надо уважить местного олигарха.

– Вы уверены, что нам надо ехать?

– Не волнуйся, Юра. Кроме нас и Гришина там никого не будет. Так что проинструктируй ребят и после обеда поедем.

Вместо одного охранника в комнате Залыгина стали дежурить двое. Вечером Залыгин стал стонать и метаться по постели. Он попросил врача сделать ему ещё один обезболивающий. Коротков сделал укол. Залыгин притих, но ненадолго. К полуночи начался приступ. Больной кричал, корчился на постели, бредил, и потом попросил пригласить к себе Пищука. Охранник сказал, что шеф уехал и вернётся только завтра к вечеру.

– Тогда Юра пусть придёт, – хрипел Залыгин.

– Юрий Владимирович тоже уехал с шефом, – сообщил охранник.

– Тогда позовите доктора. Только быстрее, умираю я.

Один из охранников достал мобильный и набрал номер Короткова. Телефон доктора был вне зоны доступа. Охранник выключил мобильный и выбежал из комнаты. Когда охранник привёл Коробкова и зашёл в комнату Залыгина, то оцепенел от неожиданности. Пол был залит кровью. На полу лежал второй охранник, и из его горла струёй вытекла кровь. Вдруг дверь комнаты громко захлопнулась. Охранник и доктор обернулись и увидели…

Глава вторая

Василий и Маша сели ужинать так и не дождавшись Людмилу. Впрочем, к этому они уже привыкли. Правда сегодня была пятница, а в этот день недели Людмила обычно приходила пораньше. Ужин готовила Маша, а Василий сидел со скучающим видом между обеденным столом и окном, и всё чаще смотрел на улицу в надежде увидеть служебную машину Загурской.

Людмила вернулась домой за полночь. Куприянов не спал.

– Привет, – выйдя в прихожую, сказал Василий. – Что-то сучилось?

– Привет, дорогой, – Людмила поцеловала Василия и прошла на кухню. – Есть хочу, холодильник проглочу. Что у вас вкусненького сегодня?

– Иди руки мой, – снисходительно сказал Василий. – Сейчас покормлю. Маша вкусную солянку приготовила.

Людмила выполнила указания Куприянова и, переодевшись в домашнее, села ужинать.

– Ты не ответила мне, – решил напомнить свой вопрос Василий. – Что у нас случилось? Почему так поздно?

– Во-первых, не у вас, а у нас. Ты теперь не на службе. Привыкай, товарищ подполковник запаса. А если серьёзно, Вася, двойное убийство. Страшное и жестокое. Никогда такого не видела.

– Где?

– В области. В доме некогда известного Пищука Олега Адамовича.

– Припоминаю. Но он вроде как давно за бугром.

– Наверное, приехал родным воздухом подышать.

– Так кого убили и кто?

– Убили двух охранников. Жестоко убили. И доктор пострадал. Молодой. В реанимации сейчас.

– А сам Пищук?

– Его в доме не было. Он был на охоте. Вернулся вечером и вот такую картину застал.

Людмила отодвинула пустую тарелку и, поблагодарив Василия, рассказала все, что происходило вчера вечером. Людмилу вызвал начальник Анатолий Богданович Молчанов. Поступило сообщение об убийстве. Выехали на место. Огромная территория, обнесённая забором. В глубине стоит красивый большой дом. На крыльце дома следственную группу встретил мужчина. Он представился Глотовым Юрием Владимировичем, помощником господина Пищука. Зашли в дом. Поднялись на второй этаж. Одна из комнат открыта. Весь пол залит кровью. На полу лежат люди. Мужчины. Их двое, в строгих одинаковых костюмах. Был ещё третий, доложил участковый. Он оказался жив и его срочно отправили в реанимацию. Третий оказался доктором из областного онкологического диспансера. Фамилия Коробков. Как он оказался в доме? Глотов пояснил, что каждый раз, когда они с шефом приезжают куда–нибудь, он нанимает врача. Так, на случай если что-нибудь случится со здоровьем Олега Адамовича. Коробков был в отпуске и согласился пару недель пожить в доме и посмотреть за здоровьем олигарха. Странно это, но ничего противозаконного в этом нет. Допросить толком Пищука не представилось возможным. Он почувствовал себя плохо после увиденного, и после укола, сделанного врачом скорой, отпросился поспать. Завтра обещал прибыть на беседу к Людмиле, в следственный комитет.

– Ты сказала, что убили как-то жестоко, – спросил Василий, – это как?

– У одного из парней не было кадыка. Убийца вцепился зубами в шею и откусил кадык. Повредил артерию. Комната была залита кровью. Кстати, что странно, эта комната была совершенно пустая.

– Как пустая?

– Так. Одни шторы и всё. Никакой мебели. И ещё, в коридоре мы увидели след босой ноги. Думаю, это след убийцы. Но почему босиком?

– Что–нибудь пропало из дома? – спросил Куприянов.

– Да! Небольшой сейф с деньгами и драгоценностями. Помощник Пищука сказал, что там была большая сумма в валюте.

– Что-то странно всё это.

– Вот и я говорю, странное ограбление. Эксперты ещё работают. Утром будут результаты, а там решим, – Людмила потянулась, зевнула и, посмотрев на настенные часы, сказала. – Пошли спать. Уже третий час.

Василий никак не мог уснуть. Он покрутился в постели и, поняв, что сна не будет, пошёл на кухню. Куприянов размышлял о том, что рассказала ему Людмила. За долгие годы работы в милиции, а теперь в полиции, Василий Иванович уже автоматически анализировал все детали преступления. Вот и сейчас его мозг, вопреки всему, несмотря на поздний час и на то, что Куприянов практически пенсионер и не имеет отношения к этому расследованию, включил режим аналитического мышления. Вводных было мало. Но и того, о чём узнал Василий, оказалось достаточно для определённых выводов.

У нападавшего не было оружия. Или его, оружие, у убийцы отобрали. Иначе, почему он убивал голыми руками. Как преступник попал в дом? И почему он оказался босиком в пустой комнате на втором этаже? Почему неизвестный пошёл на преступление один? Судя по рассказу Людмилы, следов других преступников не обнаружено. Откуда у него информация о сейфе с деньгами? Почему взял только этот сейф и как вышел из особняка? Был ли у убийцы сообщник и ждал ли его где-нибудь поблизости? Вопросов много, информации мало.

«А если, – продолжал обдумывать разные версии Куприянов, – он не проникал в дом, а был уже внутри. Допустим, в доме Пищука кого-то удерживали. Удерживали в пустой комнате. Босиком. Возможно без одежды. Тогда некоторые вопросы отпадают. Кто это мог быть? Зачем его надо было удерживать? Надо утром подкинуть эту мысль Людмиле. Пусть она в разговоре с олигархом намекнёт». Василий посмотрел на часы. Скоро шесть утра. За окном уже светло. Ложиться спать теперь нет смысла.

За завтраком Куприянов поведал Загурской плоды своих ночных размышлений.

– Ты, Василий, как всегда до противности логичен, – сделала вывод Загурская после предположений Куприянова. – Я думала об этом, но потом отбросила эту мысль.

– Почему?

– Не барское это дело, в своём доме содержать заложника. Пищук значительная фигура. Если бы ему было это нужно, он бы заплатил и сам не марал руки. Согласен?

– Ты, Люда, тоже логична до безобразия, – ответил с иронией Василий. – Но не отметай эту версию. Она всё же вписывается в этот случай.

– Хорошо, бывший ты мой сыщик, – Людмила обняла Василия и вышла в прихожую.

– Расскажешь вечером, что тебе Пищук вещал? – крикнул вдогонку Куприянов.

– Тайны следствия не разглашаю, – крикнула в ответ Загурская и захлопнула за собой входную дверь.

***

Олег Пищук прибыл на допрос к Загурской с небольшим опозданием. Он без стука зашёл в кабинет и бесцеремонно сказал:

– Я бы хотел быстрее закончить эту процедуру.

Загурская, готовая к подобным выходкам богатых людей, ничего не ответила, а лишь молча указала на стул. Пищук громко отодвинул стул и сел. Процедура, как назвал допрос Олег Адамович, быстрой не получилась. Загурская задавала много вопросов, выслушивала ответы и всё подробно заносила в протокол.

– Значит, вы уверенны, – спрашивала Людмила, – что преступник целенаправленно шёл обворовывать ваш дом. Как вы думаете, у него была информация о том, что храниться в вашем сейфе?

– Скорее это не сейф, а небольшой металлический ящик. Если он унёс именно этот, как вы называете сейф, то логично это предположить. Хотя, я думаю, просто лез наобум. Вы лучше знакомы с психологией этой братии. Делайте выводы сами.

– Кто знал из вашего окружения про содержимое этого сейфа?

– Про содержимое никто. Только я. И ключ есть только у меня.

– Вы можете перечислить все, что находилось внутри?

Пищук запустил руку во внутренний карман льняного пиджака и, достав оттуда свёрнутый вчетверо лист бумаги, положил его на стол Загурской.

– Это список того, что было в сейфе, – пояснил Пищук.

Людмила пробежала по списку беглым взглядом. Кроме примерно указанной суммы денег, там перечислялись ювелирные украшения с указанием приблизительной цены. Напротив одного из них, броши с сапфиром и бриллиантами, стояла баснословная цена.

– Здесь нет ошибки? – спросила Загурская, указав на этот пункт в списке.

– Нет! – сухо ответил Пищук, бросив небрежный взгляд на следователя. – Это работа середины девятнадцатого века. Там указана цена, по которой я её купил. Возможно, теперь эта брошь стоит дороже.

Олег солгал следователю. На самом деле этой броши, стоимостью четверть миллиона долларов в маленьком сейфе не было. Как там не было и других перечисленных ювелирных украшений. Пищук с Глотовым сделали этот фальшивый список намеренно. Они задумали пустить следствие по ложному пути. Пищук совсем не хотел, чтобы Загурская узнала правду о Залыгине, о его признании в убийстве Анны и о том, что Олег ищет заказчика этого убийства. Чем дольше следствие будет идти в другом направлении, тем лучше. Тем больше возможности у олигарха завершить задуманное.

Пищук вместе с Глотовым были уверенны в том, что брошь никогда не всплывёт. Дело вот в чём. Более десяти лет назад у Олега была любовница Рита. Когда случились те страшные события, бесследно пропала Анна, Пищук возненавидел всех. Он объявил молодой пассии, что больше не хочет её видеть. Но у дамочки были другие планы. Она прилипла как банный лист. Снюхалась с представителями жёлтой прессы и несла в своих интервью чушь несусветную. Не убивать же её? Олег решил откупиться. Именно тогда он купил любовнице недвижимость в Европе, дал денег и в довесок подарил старинную, дорогую брошь. Поэтому Пищук был уверен, что если Загурская начнёт искать ворованную брошь, то никогда её не найдёт. В принципе расчёт был верен, если бы… но об этом позже.

Людмила дописала протокол и протянула несколько исписанных листов Пищуку, со стандартной фразой: «Прочитайте и распишитесь». Пищук стал внимательно перечитывать всё, что было написано с его слов. Прочитав, он поставил подпись и уже собрался выйти, как следователь спросила:

– Олег Адамович, а вас не смущает то, что наши эксперты следов проникновения в дом, то есть взлома, так и не обнаружили?

Пищук вернулся к столу Загурской.

– Меня смущает то, – негромко ответил он, – что вы и ваши эксперты плохо работаете. Поэтому я сегодня же буду звонить Пастухову. Надеюсь, вы знаете кто это такой?

Людмила поняла о ком идёт речь. Пастухов в настоящее время был заместителем министра внутренних дел. Само собой такой человек имел возможность повлиять на следствие.

– Это ваше право, – Людмила оставалась невозмутимой. – Но пока вы не созвонились с генералом Пастуховым, у меня ещё один вопрос. Что у вас было в той комнате, где нашли трупы?

Загурская могла и не задавать этот вопрос Пищуку. Это можно было выяснить у обслуги. Но Людмиле очень хотелось продемонстрировать своё превосходство. Вот ты хочешь уйти, ты уже подошёл к двери, а я имею возможность нарушить твои планы. Задержать тебя и заставить делать то, что надо мне. Нет, это не каприз и не предвзятое отношение к богатому и могущественному человеку. Это профессиональный подход. Встречаться с Пищуком придётся ещё не раз, а в этом Людмила не сомневалась, и при следующих встречах он уже начнёт побаиваться внезапных вопросов. Именно это и нужно следователю. Если в следующий раз он придёт с адвокатом, значит, ему есть чего скрывать и опасаться. А если есть чего скрывать, то рано или поздно Пищук ошибку совершит. Вот за это Загурская и сможет зацепиться.

Пищук взялся за спинку стула, который стоял рядом с ним и с силой сжал её. От Загурской этот жест не ускользнул. «Злится, – сделала вывод Людмила. – Интересно на что? На моё занудство или на сам вопрос. Ну, Олег Адамович, отвечай!»

– Я не знаю, что было в этой комнате. И знать я этого не должен. Я, уважаемый товарищ следователь, не дворецкий. Хотите это узнать, обратитесь к моему управляющему. Теперь я могу выйти отсюда?

Когда Пищук вышел, Людмила ощутила какой-то неприятный осадок. То ли от поведения Пищука, то ли от его ауры. Но ей захотелось открыть окна и дверь и проветрить помещение. Так Загурская и сделала.

Людмила ждала звонка из больницы. Она ещё вчера попросила главврача сообщить ей, если придёт в себя раненый Коробков. Врач был единственным свидетелем. Людмила знала, насколько важны были его показания. Но звонка не было. Видимо, Коробков не пришёл в сознание. Загурская решила набрать номер больницы и поинтересоваться как состояние раненого.

– Людмила Валентиновна, – узнал голос Загурской главврач Трунов. – А я подумал, что дело теперь ведёт другой следователь.

– Почему вы так подумали? – Трунов очень озадачил Людмилу.

– Так с утра звонил следователь мужчина. Сказал, что он теперь ведёт дело.

– Фамилия как? – строго спросила в трубку Загурская. – Кто звонил? Он представился?

Трунов на мгновение опешил. Людмила в свою очередь почувствовала, что дело приобретает совсем иной оборот. Почему она не потребовала выставить охрану у палаты реанимации?

– Кто звонил? – уже громче спросила Загурская.

– Сейчас, – голос врача задрожал. – Вот, я записал на календаре. Балонин. Да, Балонин, старший следователь Балонин. Он так представился.

Людмила не знала никакого следователя в следственном управлении по фамилии Балонин. Нет, Загурская сразу поняла, что это звонил не следователь. А кто?

– Я сейчас приеду, – решительно сказала Людмила. – Без меня никого в палату не пускать. Понятно?

– Да, конечно.

Загурская тут же позвонила Молчанову и рассказала о звонке от неизвестного Балонина. Молчанов сказал, что немедленно затребует охрану для раненого. Когда Людмила приехала в больницу, охранять уже было некого.

– Когда, – коротко спросила Загурская, глядя на накрытое простынёй тело.

– Пять минут назад, – ответил врач–реаниматолог. – Но, если честно, с такой травмой головы не на что было рассчитывать.

– То есть он, вряд ли бы пришёл в себя, – уточнила Людмила.

– Да.

– Как вы считаете, никто не мог вмешаться?

– Вы имеете в виду, «помочь» бедняге?

– Да.

– Нет, Людмила Валентиновна. Я не думаю. К нему сегодня подходил только я и медсестра. Если что у нас тут камеры стоят. Можете посмотреть.

– Спасибо. Я посмотрю.

Загурская изъяла записи с камер наблюдения и, просмотрев их в кабинете, действительно ничего подозрительного не увидела. Коробков умер от полученной травмы. Но тогда кто же звонил. Загурская написала поручение оперативникам. Надо было выяснить, откуда звонил этот Балонин.

***

Пищук после беседы с Загурской насторожился. Он как человек опытный и прозорливый, сразу понял, эта баба вцепилась как бультерьер. Пока не доберётся до главного, не ослабит хватку. С ней надо быть очень осторожным, а лучше вообще не встречаться. Он твёрдо хотел одного, как можно быстрее найти Залыгина. Следователей и полицейских надо опередить.

– Юра, останови машину, – сказал Олег Глотову, сидевшему за рулём.

– Что случилось? – спросил Глотов, припарковав автомобиль на обочине.

Шеф некоторое время молча смотрел в окно. Потом откинулся на сиденье.

– Красивая роща, посмотри. Одни берёзки. Чисто и светло, – задумчиво произнёс Олег Адамович, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. – Пошли, пройдёмся. Помнём травку.

Юрий заглушил двигатель и вышел из машины.

– Что скажешь, Юра, по поводу всей этой ситуации, – спросил Пищук, уводя Глотова всё дальше в рощу. – Тебе не кажется, что мы расслабились и совершили много ошибок?

– Я вам, Олег Адамович, ещё в Лондоне говорил, что страна сильно изменилась. Законы другие, люди другие. Менты научились работать.

– Я это уже слышал, – раздражённо остановил рассуждения помощника Пищук. – Ситуацию надо исправлять.

– Будем исправлять, – согласился с шефом Глотов. – Вы собирались позвонить генералу Пастухову.

– Звонил! Как от этой Загурской вышел, так и связался с Костей. Ты как всегда, чертяга, оказался прав.

– Не хочет помогать?

– Не может! Говорит твоими словами. Всё изменилось. Ищи, говорит, связи в следственном комитете. А я откуда знаю кто теперь из моих людей в этом комитете? Говорю, подскажи. А он сам ни черта не знает. Да, Юра, чужими мы стали людьми на этой земле.

– Давайте попробуем через частные структуры, – предложил Глотов. – Сейчас в России есть хорошие агентства. С полицией сотрудничают. Владеют информацией. Я могу прощупать почву.

– А что, надо попробовать. Только быстрее, хорошо?

– Хорошо.

– Ну и теперь о главном, – Пищук снял пиджак, бросил его на траву и сел, скрестив ноги. – Что с молодым доктором?

– Я звонил сегодня в больницу. Представился новым следователем. Доктор в тяжёлом состоянии, надежды на то, что придёт с себя, нет.

– А если всё же придёт и заговорит?

– Я проплатил одному человечку в реанимации. Проблему решим быстро.

– Не расслабляйся. Держи на контроле.

– Конечно.

– Теперь вот что, с этими тюремщиками надо решить кардинально. Если следаки, не дай Бог, выйдут на Залыгина, то подполковник с майором, нам создадут огромные проблемы.

Глотов не ответил, лишь кивнул в знак того, что понял.

– Ну и поработай с обслугой поместья. Хорошо поработай, чтобы лишний раз рот не открывали.

– Я всё сделаю.

– Поехали, – Пищук встал, поднял пиджак и направился к автомобилю.

***

Утром позвонил Эдик Сомов. Василий пообещал приехать в офис агентства к вечеру. Договорились на шесть. Ровно в шесть вечера Куприянов вошёл в кабинет Сомова. Эдуард принял Василия Ивановича как дорогого гостя. Он очень хотел, чтобы после выхода на пенсию Куприянов пришёл работать к нему. Василий пока не давал никакого конкретного ответа, пообещав подумать.

Допили сваренный секретарем Настей кофе и уже почти попрощались, как Настя доложила, что в приёмную пришли двое мужчин. Очень хотят поговорить с Эдуардом.

– Василий Иванович, – обратился к Куприянову Сомов. – Подожди. Поприсутствуй. Сразу будет для тебя показное занятие.

– Хорошо, – не стал возражать Василий и сел на диван в глубине кабинета.

Вошли двое. По внешнему виду сразу стало ясно, что неместные. Одежда, обувь, прически и запахи – всё другое. Мужчина, который помоложе, остановился около двери, второй, видимо главный, подошёл к столу Сомова и, отодвинув стул далеко, сел. Он ничего не говорил, а только некоторое время разглядывал Сомова и сидящего на диване Куприянова. Василий Иванович не сразу, но узнал этого человека. Пищук сильно изменился, но цепкая память сыщика сработала на отлично.

– Здравствуйте, – первым нарушил молчание Эдуард. – Я вас слушаю. Как к вам обращаться?

Гость, ещё немного выдержав паузу, заговорил.

– Люди, которым я доверяю, сказали, что ваше агентство в этих краях самое профессиональное. Надеюсь, меня не обманули.

После этого вступительного предложения, гость опять взял паузу, внимательно вглядываясь в лица собеседников. Лица сыщиков не выражали никаких эмоций.

– Моя фамилия Пищук, – продолжил мужчина. – Я хочу нанять вас, господа, для поиска одного человека. Он нужен мне срочно. О гонораре договоримся.

Пищук сделал жест рукой и Глотов, подойдя к столу, положил на него конверт.

– Здесь все сведения необходимые для поиска, – пояснил Юрий.

Сомов открыл конверт, достал оттуда фотографию и лист бумаги, на котором было написано несколько строк. Куприянов уже понял, почему Пищук со своим помощником пришли в агентство Сомова. Он знал от Людмилы, что случилось в особняке олигарха. Не трудно было понять, что человек, которого надо было искать, имеет отношение к убийству. Какое отношение, это вопрос. Но имеет это точно. Василий внешне не показывал никакого интереса, но внутри ему не терпелось засыпать вопросами посетителей. У Куприянова автоматически включился режим поиска. Он даже забыл, что уже отошёл от дел и ждёт приказа об увольнении.

– Мне очень жаль, – сказал Эдуард и положил фотографию и листок обратно в конверт. – Мы не имеем права разыскивать беглых преступников. Это дело полиции и специальных служб. Наша специфика немного другая.

– Вы не спешите отказываться, – настаивал Пищук. – Тот гонорар, который я собираюсь вам предложить, снимет многие ограничения. Ну и вы только что сказали, что ваша специфика немного другая. Слово «немного» оставляет простор для манёвра.

Пищук достал из внутреннего кармана авторучку и на обратной стороне конверта написал цифру.

– Достаточно? – спросил он. – Половину могу дать вперёд.

Василий со своего места не видел, какую сумму предложил за работу Пищук, но по реакции Сомова понял, что очень большую. Эдуард не отвечал. Тогда Олег Адамович продолжил. Он достал визитку и положил её перед Сомовым.

– Не торопитесь с ответом. До завтра я могу подождать. Подумайте, Эдуард. И вы, товарищ, – повернулся Пищук к сидевшему в кабинете Куприянову, – тоже подумайте.

Гость резко встал и пошёл к двери. На секунду остановился перед выходом и, повернувшись, сказал:

– Если работа будет сделана быстро, я увеличу сумму. С такими деньгами вы решите многие проблемы в своей жизни. Надеюсь на скорую встречу.

Посетители вышли, не закрыв за собой дверь. Конверт остался лежать на столе. Василий взял его, раскрыл и достал оттуда содержимое. «Залыгин Максим Викторович», прочитал Куприянов. Дальше было написано, когда и где родился, где проживал, сколько судимостей, за что отбывал наказание. Откуда совершил побег. Возможные связи. Василий внимательно рассмотрел фото. Фотография была сделана крупным планом. Только лицо и часть шеи. Василий обратил внимание на то, что внизу фото был виден край одежды. Куприянов положил фотографию на стол и спросил у Сомова:

– Как ты думаешь, что на нём одето?

Эдуард пригляделся. Явно часть воротника, который был виден, не относился к тюремной робе.

– Похоже на какой-то халат.

– Я тоже так подумал, – согласился Василий. – Судя по его виду, он болен. Бледный, синяки под глазами. И ещё этот халат. Похоже на частную клинику или что-то в этом роде.

– Возможно, просто в частном порядке где–то лечился. Дома, например, – сделал предположение Эдуард.

– Да, – ответил Василий и, запустив руки в карманы, о чём-то задумался.

– Василий Иванович, – как-то лукаво посмотрев на Куприянова, сказал Сомов, – да я посмотрю ты уже в поиске этого Залыгина. Зря. Дело опасное. Нам в такие дебри лучше не соваться.

– Нет, нет, Эдик, я не собираюсь нарушать правила. Это привычка.

Куприянов перевернул конверт и увидел цифру, которую написал Пищук. Это действительно были огромные деньги.

– Ух ты! – удивился Василий. – Такие деньги просто так не предлагают.

– Василий Иванович, ты просто не знаешь специфику нашей работы. Порой большие деньги предлагают за такую мелочь. Сам удивляюсь.

– Но не столько же? Господин Пищук за простого урку столько не заплатит.

Сомов взял и перевернул конверт цифрой вниз.

– Василий Иванович, не забивай себе голову, – сказал Эдуард, махнув рукой. – Это мне напоминает Мефистофеля из трагедии В.Гете «Фауст». Согласиться на это предложение всё равно, что продать душу дьяволу. Забудем.

После этих слов Сомов взял визитку Пищука и небрежно бросил её в ящик стола. Василий пока не стал рассказывать товарищу об убийстве в доме Пищука. И о своих догадках, само собой. Но желание влезть в это дело, найти Залыгина, выяснить какова причастность Олега Адамовича, понять причины и во всём разобраться, становилось непреодолимым.

Сразу после встречи в офисе Сомова, Василий позвонил Людмиле.

– Я еду от Сомова, – говорил Василий в трубку, – могу по дороге тебя забрать.

– Вот и хорошо, – ответила Загурская. – Заодно расскажешь, что ты делал у Эдика.

Сев в автомобиль Куприянова, Людмила первым делом спросила про цель встречи с Сомовым.

– Люда, – отвечал Василий, – я ещё ничего не решил. Сомов приглашает пойти к нему. Работа не пыльная, денежная.

– Свежо предание, – недовольно сказала Загурская. – Ты Василий и у Сомова умудришься найти приключения. Пойдёшь разоблачать неверного мужа, а нарвёшься на агента ЦРУ. Что не права, скажешь?

– Преувеличиваешь.

– Что преувеличиваю, твою способность на пустом месте вляпаться в историю?

– Преувеличиваешь мои скромные способности.

– Ну – ну!

– Кстати, – Василий всплеснул руками, – я зря время не терял. Могу кое-что тебе рассказать по поводу твоего расследования.

– Какого расследования, Куприянов? – Людмила насторожилась. Она почувствовала недоброе.

– Двойного убийства в доме Пищука, – пояснил Василий.

– Уже тройного. Коробков умер.

– Это плохо. Но вот что я хочу тебе рассказать. Сегодня я видел Пищука.

– Что!? – удивлённо спросила Загурская.

– Это была случайная встреча. Я специально его не искал. Нужен он мне? Так вот. Не перебивай, пожалуйста. Есть у меня ощущение, что никто на его бунгало не нападал.