Шифр генома

− Вы встречались с Ольгой после пожара? – спросил Куприянов.

− Да. Она мне и рассказала о пожаре, о Якове, о клинике в Лефортово. Туда Гербера поместили сначала. А потом всё по шаблону девяностых: Ольгу нашли товарищи из американской фармкомпании. Предложили попробовать себя за океаном. Кто бы не воспользовался таким предложением?

− Она уехала, − сделал заключение Куприянов.

− Уехала, − подтвердил Евгений Павлович, − но не сразу. Поехала за советом к Якову. А его уже из лечебницы забрали.

− Кто забрал?

− Она только могла догадываться. Ей не сказали кто. Ольга подумала на спецслужбы. Я, если честно, тоже так думаю. Вот с тех пор о Якове Ефимовиче ничего неизвестно.

− А кто-то пытался его разыскать? – спросил Василий.

− Не знаю. Я точно не искал. У меня были другие хлопоты. Ольга, видимо, пыталась, но сдалась. Дала согласие и уехала в Америку. Там, насколько мне известно, добилась хороших результатов. Статьи её я читал. Она молодец. Только в последние лет семь-восемь о ней ничего не слышно.

− Думаете, отошла от дел?

− Ну что вы, Василий Иванович, − развёл руками Капорин. – Такой биолог как Иванчук, просто так от дел не отходит. Наука, что б вы знали, это наркотик. Один раз что-то получилось и всё, зависимость на всю жизнь. Я думаю, подписала контракт с какой-нибудь фармкомпанией и доступ к её исследованиям закрыли. Фармакология это большой бизнес. Понимаете?

− Понимаю. А зачем она могла приехать в Россию, как вы думаете?

− Это вопрос не ко мне. Возможно какие-то дела. Вдруг она до сих пор Якова разыскивает? Такое может быть?

− Через столько лет? – вмешался в разговор Подгорный. – Зачем?

− Не знаю, друзья мои, не знаю, − задумчиво ответил Капорин. – Есть у меня одна мысль. Нет, скорее гипотеза. Смотрите, если тогда, в девяносто четвёртом, все результаты работы Якова Гербера достались американцам, то почему до сих пор «шифр генома», выражаясь современным языком, нигде не засветился?

− Шифр генома? – в один голос переспросили Андрей и Василий.

Евгений Павлович махнул рукой, как бы извиняясь.

− Я же вам не сказал. Это Яков так называл цель своих исследований. Это не научный термин, это чисто его понимание. Сленг своеобразный.

− Вы думаете, − размышлял вслух Василий, − что не все результаты передали супостатам?

− Именно так. Что-то важное Гербер унёс с собой.

− И Ольга могла об этом догадываться?

− Конечно. Судя по её научным статьям, она продолжала работать в этом направлении. Об этом не писалось открытым текстом, но я-то знаю, что написано между строк.

− Гербера надо искать, − заявил Куприянов, и посмотрел на Подгорного.

Андрей скривил лицо, понимая, что задача поставлена ему.

− А Ольга-то где, − переключил на себя внимание Капорин. – Она здесь, в России?

− Думаю, да, − неопределённо ответил Василий.

− Угу, − кивнул Евгений Павлович. – В вашем деле загадок не меньше, чем у нас.

Прежде чем уехать, Куприянов записал телефон Евгения Павловича и получил разрешение в случае чего позвонить. Из автомобиля Куприянов связался с Бабиковым и сообщил, что задержится в Москве.

− Может быть, прямо сейчас съездим в Лефортово? – спросил Куприянов Андрея.

− Я не думаю, что это правильно, − возразил Подгорный. – Просто так с нами никто разговаривать не будет. И тем более, к архивам не допустит. Я с утра займусь этим. Подключу нужных людей, и тогда все двери откроются.

Всю первую половину дня Андрей провёл в телефонных разговорах. Он время от времени спускался из своего кабинета в столовую, наливал себе кофе и опять, с телефоном в руках, поднимался к себе. Василий слышал лишь обрывки фраз. С кем-то Андрей разговаривал по-дружески, запросто, с кем-то официально, негромко, монотонно. Василию ничего не оставалось, как ожидать результата.

Наконец, после полудня Подгорный спустился вниз без телефона. Он вошёл в столовую, запустив руки в карманы, и довольно улыбался.

− Что? – спросил Василий.

− Соня! – вместо ответа окликнул жену Андрей. – А что у нас на обед?

− Плов у нас, Андрюша, − ответила София.

− Отлично! Давай сейчас пообедаем, а то нам с Василием Ивановичем скоро ехать.

Василий успокоился. Он понял, что Андрей нашёл ниточку, за которую нужно потянуть.

Архив – это волшебное изобретение человечества, которое так часто помогало Куприянову за его долгую карьеру сыщика.

− У нас всё давно в электронном виде, − с гордостью заявила архивариус психиатрической клиники и посмотрела преданным взглядом на Тимура Александровича, главврача больницы.

Почтенный мужчина с окладистой седой бородой, доктор Кацай, всюду лично сопровождал своих гостей. Немногословный степенный человек с цепким пронзительным взглядом. Тимур Александрович по звонку из Минздрава понял, что его гости занимаются важным делом и решил лично оказать помощь.

− Анна Львовна, − обратился главврач к архивариусу, − Василия Ивановича интересует наш пациент Гербер Яков Ефимович. Я правильно назвал, − спросил Василия доктор.

Куприянов кивнул и добавил:

− Девяносто четвёртый год, декабрь.

Анна Львовна энергично пробежалась тонкими пальцами по клавиатуре.

− Вот! Пожалуйста, − через несколько секунд сказала она и указала на монитор.

− Скопировать это, конечно, нельзя? − спросил Василий у Кацая.

− Нельзя, − подтвердил доктор. – Нужен официальный запрос.

− Тогда я почитаю здесь, − сказал Куприянов.

− Анна Львовна, − не ответив Василию, попросил архивариуса Кацай, − найдите бумажную копию истории этого Гербера и принесите в мой кабинет. Там, − Тимур Александрович повернулся к подполковнику, − Василий Иванович, вам будет удобнее.

Практически никакой полезной информации из истории болезни Василий не почерпнул.

− Я так понимаю, − увидев разочарование на лице сыщика, спросил главврач, − вы ожидали чего-то другого?

− Признаться, да, − ответил Василий.

− Мне жаль. Больше у нас ничего нет.

− А почему там не написано, куда перевели пациента?

− Как не написано? – удивился Кацай.

Он взял историю, раскрыл и, быстро просмотрев, сказал:

− Да. Не указано, − подтвердил доктор. – А это значит, что его перевели в спецлечебницу. Слышали о таких?

− Слышал. Но в какую? Почему не написано?

− Это уже не к нам вопросы. Тогда не сообщали, куда и зачем перевозят пациентов.

− Андрей, − переключился Василий на Подгорного, − мы можем это узнать?

Подгорный пожал плечами.

− Спецлечебницами заведовал комитет. Будет непросто и небыстро.

Василий нахмурился, выказывая разочарование.

− И ещё, − продолжал задавать вопросы Куприянов главврачу, − лечащий врач Захаров, он ещё работает?

− Николай Иванович? Нет. Он уже лет десять как на пенсии. Но в полном здравии. Сейчас.

Тимур Александрович снял трубку телефона и набрал номер.

− Анна Львовна, − сказал он через пару секунд, − адрес и телефон Захарова найдите, пожалуйста, и принесите ко мне.

Через пять минут перед Куприяновым лежал листок с адресом и стационарным телефоном врача.

− Только знаете что, − предупредил Кацай, − когда будете звонить, не говорите, что вы из полиции. Придумайте что-нибудь.

− А что, у него проблемы с законом?

− Нет. У него нет. У его сына были. Его застрелили при задержании. Случайность, но попробуй объясни это отцу.

− Спасибо, что предупредили, − поблагодарил Куприянов, − будем шифроваться.

− Попробуйте старика расположить к себе, − добавил Кацай. – Характер у Николая Ивановича не подарок. Но контакт нужен. Он может вспомнить то, чего нет в документах. Например того, кто забирал Гербера. Тогда легче будет найти эту спецлечебницу.

Николай Иванович жил в Подмосковье в маленькой дачной деревушке. Посреди участка стоял одноэтажный домик довольно старой постройки, но выглядел аккуратным, отремонтированным. Василий сразу по обстановке во дворе понял, что пенсионер одинок. Территория была неухожена. Даже дорожка, ведущая к дому, густо завалена облетевшей листвой.

Николай Иванович шёл впереди гостей по усыпанной жёлто-бордовым серпантином дорожке шаркающей походкой, словно ледокол, разгоняя по сторонам отслужившую листву. Он остановился перед входом на крохотную веранду и жестом предложил гостям пройти в дом первыми.

− Вы меня извините, − закрыв за собой входную дверь, произнёс Николай Иванович, − ничего не предлагаю. Сил нет. С утра давление скачет. Осень, противная осень. Да и жизнь не лучше. Присаживайтесь, − указал хозяин на видавшие виды венские стулья у стола.

Сам Захаров опустился в кресло, накрытое тяжёлым шерстяным пледом.

− Николай Иванович, это я вам звонил, − начал издалека Подгорный. – Меня зовут Андрей Андреевич Подгорный. Вы знаете, откуда я.

− Да, помню, − не очень дружелюбно произнёс Захаров, сдвинув густые поседевшие брови.

Повисла пауза. И Подгорный, и Куприянов в эту секунду вспомнили предупреждение главврача о сложном характере Захарова. Николай Иванович медленно переводил взгляд с Подгорного на Василия и обратно. Было видно, что-то насторожило старика.

− А можно взглянуть на ваш документ? − обратился Захаров к Андрею.

− Пожалуйста.

Подгорный достал из кармана депутатское удостоверение и протянул его Захарову. Пенсионер внимательно изучил содержимое документа, еще раз взглянул строго на Андрея и вернул корочку.

− Спрашивайте, − сказал он. – Кто из моих пациентов вас интересует?

Тут перехватил инициативу Василий, он протянул Захарову фото Гербера из архива.

− Вот этот, − сказал Куприянов. – Гербер Яков Ефимович.

Захаров держал в руке фото Гербера, и словно окаменел. Василий обратил внимание на лёгкий тремор в руке психиатра. Через несколько секунд Николай Иванович протянул фото обратно Куприянову, смотря при этом на подполковника пытливым взглядом уставших покрасневших глаз.

− Зачем он вам? – голос Захарова подсел.

− Вы его помните? – вопросом на вопрос ответил Василий.

− Вы из полиции, − не вопросительно, а утвердительно сказал Захаров.

− Да, − Куприянов решил не изворачиваться. – Я подполковник полиции Василий Куприянов. Я расследую убийство. Яков Ефимович может в этом помочь.

− А я нет, − жёстко ответил Захаров. – Я не общаюсь с полицией. Уверен – вы знаете почему.

Захаров взялся за подлокотники кресла и начал с трудом подниматься. Это был недвусмысленный намёк – разговор окончен. Василий, напротив, всеми своими жестами показал, что уходить не собирается. Он снял куртку, повесил её на спинку стула и опять сел. Захаров, увидев это, застыл в полуприсяде.

− Николай Иванович, − спокойно сказал Василий, − ни я, ни несчастная женщина, которую убили, не виноваты в том, что случилось с вашим сыном.

Захаров, поняв, что гости не уйдут, опять сел в кресло.

− А я вас не виню. Я виню всю вашу систему. Непрофессионализм и бестолковость ваших коллег, − голос Захарова становился всё тише. Старик нервничал, но изо всех сил это скрывал. – Вы не сможете меня переубедить. Я много лет имел дело с вашим братом. Для вашей профессии нет людей. Для вас есть объекты, фигуранты, трупы и ещё чёрт-те что, только не люди.

− Мне сложно с вами спорить, − откликнулся Василий. – Да, среди нас есть нерадивые сотрудники. Глупо это отрицать. Есть алчные люди, есть бессовестные. Но мы, полиция, не что иное, как отражение нашего общества. Не на фабрике мы берём сотрудников, не с конвейера, а из наших граждан.

− Это оправдание, − махнул рукой в сторону Куприянова психиатр.

− Это правда. Кого мы воспитали, с теми и работаем. Других, увы, нет. А вы как считаете, вы намеренно воспитывали своего сына преступником?

Губы старика побледнели после этого вопроса. Подгорный тоже удивлённо взглянул на Василия. Мол, зачем так обострять? Но Куприянов знал, что делает и не собирался отступать.

− Вы-то его воспитывали хорошим мальчиком, а он совершил тяжкое преступление, − Василий говорил медленно и спокойно, будто рассказывал историю постороннего для Захарова человека.

− Шантаж, это не тяжкое преступление, − возразил пенсионер.

− Нет. Это был не шантаж. Это было вымогательство. И не просто вымогательство, а с угрозами в адрес потерпевшего.

Захаров бросил косой взгляд на подполковника.

− Да, я подготовился, − ответил на этот взгляд Василий. – Я знаю, что при передаче денег ваш сын заблокировал двери автомобиля и грозил убить потерпевшего.

− Это был муляж, а не пистолет, − оправдывал сына Николай Иванович.

− А на нём написано? – с издёвкой поинтересовался Куприянов. – На пистолете написано «муляж»? Или молодой опер, на которого направили этот пистолет, должен был сначала спросить: «Простите, это не муляж, случайно?» Так, по-вашему?

− Нет, конечно, − опустив голову, ответил Захаров, − Но можно же было как-то…

− Как-то?! – перебил хозяина Куприянов. – Вы сами себя опровергли сейчас. «Как-то» это подход дилетанта. А в той ситуации счёт шёл на секунды. Лейтенант защитил свою жизнь. За что, кстати, его потом осудили.

− Условно, − поправил Куприянова старик.

− Да, условно. Но осудили. А если, по-моему, так он не виноват.

Гости увидели, что Захаров совсем поник, плечи опустились, лицо потемнело. Василий краем глаза заметил, как Подгорный едва уловимо, осуждающе помотал головой. Возможно, Василий был слишком резок. Возможно. А как быть? Куприянов всего лишь выдал правду. Выдал, не скрывая своего мнения.

− Мне всё равно, у кого и что Антон вымогал, − с трудом выдавил из себя Захаров. – Он был моим единственным сыном. А теперь его нет. Уходите. Я не могу вам помочь.

Отрицательный результат тоже результат. Андрей с Василием переглянулись и как по команде встали.

− До свидания, − попрощался Подгорный и двинулся к выходу.

Василий молча пошёл за своим другом, но остановился возле двери и напоследок сказал Захарову:

− Вы хотя бы могли похоронить своего сына, а её даже хоронить некому. Мы всё равно найдём следы Гербера. Только будет это намного дольше. И возможно, кто-то из близких этой несчастной женщины не доживёт.

Николай Иванович поднял голову и громко вздохнул. Василий не спешил, а вдруг старик передумает. И не ошибся.

− Шумилов, − сказал психиатр и добавил. – Его фамилия Шумилов. Капитан. Это он забирал Гербера из клиники.

− Милиция? – уточнил Куприянов.

− Нет. КГБ или как тогда это называлось? – Захаров откинулся в кресле и закрыл глаза. – Очень неприятный тип. Как сейчас помню этот взгляд и брезгливую улыбку. Он, наверное, мнил себя всемогущим. Я всегда опасался таких людей.

− Поэтому вы так среагировали на фото Гербера?

Николай Иванович протянул вперёд руку и попросил Василия. – Помогите мне встать.

Василий тут же откликнулся. Он помог Захарову подняться.

− Не знаю, что я делаю на этой земле, − бубнил себе под нос пенсионер. – Давно пора к Антоше. Я вот что вам скажу, − Захаров поднял голову и смотрел прямо в глаза Куприянову, − тёмная история с этим Гербером. Он не был болен. Как только я высказал свои соображения, так на следующий день за ним приехали. Шумилов приехал с каким-то молодым. Забрали и увезли. Куда не знаю.

− И поэтому вы запомнили его фамилию? – спросил Куприянов.

− Да. Вёл себя нагло. Я несколько раз имел дело с офицерами из комитета. Они себе такого не позволяли. А этот словно чекист из тридцать седьмого года.

Василий взял сухую костлявую ладонь Захарова и пожал её.

− Спасибо вам, Николай Иванович. Вы нам очень помогли.

Когда Василий сел в машину Подгорного он сразу спросил:

− Андрей, ты можешь сделать запрос в ФСБ?

− На основании чего? – искоса взглянув на друга, спросил Подгорный.

− Ну да, − согласился Куприянов. – Оснований нет. Что же делать?

− Шумилова искать. Единственная зацепка.

− А это возможно?

− Попробуем.

Утром Василий с Андреем уже ехали по адресу. Шумилов, бывший капитан контрразведки, жил на севере Москвы.

− Может быть, надо было сначала позвонить? – спросил Андрея Куприянов. – Вдруг дома его нет. Как-то неправильно мы всё делаем.

− Правильно, Василий Иванович, мы делаем. Правильно, − возразил Подгорный. – Коллеги сказали не звонить. Если он узнает, что мы его ищем, вообще в дом не пустит. Василий, Шумилов двадцать лет отсидел за измену. Он злой как алабай.

Куприянов был прав, дверь в квартиру никто не открыл.

− Участкового надо искать, − предложил Василий.

− Пошли, − кивнул Подгорный.

Мужчины вышли из подъезда. На лавочке сидела молодая женщина, перед ней стояла детская коляска.

− Здравствуйте! – сказал женщине Куприянов.

− Тс-с-с, разбудите, − приложила палец к губам мамаша.

− Извините, − прошептал Куприянов и присел рядом с женщиной. – Подскажите, на втором этаже в двадцать пятой кто-нибудь живёт?

− А вам зачем? – с недоверием спросила женщина.

Василий достал удостоверение и показал его собеседнице. Та очень внимательно прочитала, подняла глаза на подполковника и, видимо убедившись, что хозяин удостоверения не врёт, кивнула в сторону детской площадки.

− Вон он, с собакой гуляет.

И действительно, на детской площадке, прислонившись плечом к стойке качелей, стоял высокий пожилой мужчина в вязаной шапочке, сером плаще неопределённой формы и держал в руке поводок. По площадке бегал терьер. Молодой, резвый. Подбегал к хозяину, вилял обрубленным хвостом и опять убегал вприпрыжку. По внешним признакам мужчина вполне мог быть Шумиловым.

Василий и Андрей переглянулись и, поняв друг друга, пошли в сторону качелей. Несмотря на долгое пребывание в колонии, бывший контрразведчик навыков не потерял. Он за секунду вычислил намерения двух зрелых мужчин, направлявшихся в его сторону. Шумилов мгновенно сменил расслабленную позу на собранную.

− Шумилов Вячеслав Сергеевич? − спросил, подойдя вплотную, Куприянов.

Шумилов молчал. Василий показал своё удостоверение и представился:

− Подполковник Куприянов. Уголовный розыск, − после этого задал вопрос ещё раз. – Шумилов?

− Интересно, − с ехидцей в выражении лица произнёс Шумилов, − уголовный розыск мной ещё никогда не интересовался.

− Лучше поздно, чем никогда, − парировал Василий.

− Меня в чём-то подозревают?

− Нет… пока. Пока от вас нужна только информация.

Шумилов держал паузу. «Хитрый чёрт, − оценил в мыслях бывшего комитетчика Куприянов. – С этим пободаться придётся». Василий обернулся на Подгорного. Андрей подыграл, лёгким кивком как бы дал разрешение. Мол, спрашивай. Это был правильный ход. Пусть теперь хитрый Шумилов отвлекается на стоящего поодаль Подгорного. Пусть ждёт от него подвоха. Пусть рассеивает внимание.

− Нас интересует Яков Гербер, − объявил Куприянов.

Браво! Шумилов даже бровью не повёл. Хотя, может он и на самом деле забыл эту фамилию. Больше двух десятков лет. Немалый срок. Василий решил идти дальше.

− Яков Гербер. Вы забрали его из клиники в Лефортово и отвезли… − пауза. – Куда вы отвезли Гербера? Не может быть, чтобы вы его забыли.

Шумилов стоял как монумент. Явно он что-то обдумывал. Решал. Но что?

− Послушайте, − продолжил Василий, − только адрес и название учреждения. Всё, больше нам ничего не надо. Вы слышите меня, Вячеслав Сергеевич?

Наконец-то Шумилов «ожил». Он покрутил головой, увидел рядом песочницу и присел на бортик.

− Вы что, − заговорил Шумилов, − ведёте частное расследование?

− Вячеслав Сергеевич, − вмешался в разговор Подгорный, − вы не о том думаете. Дело очень серьёзное. Если вы так сильно хотите, то проедем к нам в управление и оформим всё как надо. Это не займёт много времени. В крайнем случае, вернётесь домой к полуночи. А пёсик пока вас дома подождёт. Поехали?

− А вы-то кто? – совершенно спокойно спросил Шумилов Андрея.

− С вашего позволения, − подойдя ближе и нависнув над сидящим Шумиловым, ответил Подгорный, − я пока не буду представляться. Ну так что, вы вспомнили, куда отвезли Гербера?

Шумилов снял вязаную шапочку и почесал затылок. Потом ехидно усмехнулся.

− Значит так, представители уголовного розыска, − всё с той же издевательской улыбкой на лице сказал Шумилов, − дуть в уши будете вон той мамаше с коляской. Я никакого Гербера не помню. Если вам так сильно надо, делайте запрос. Официальный запрос. Знаете куда? Если там будет моя фамилия – вызывайте. А сейчас идите на хер.

Шумилов опять надел на голову шапку, встал и подозвал терьера.

− Пошли, Глобус, домой, − Шумилов похлопал себя по ноге.

Он был прав, Куприянов совершенно бессилен в этой ситуации. Никто и ничто не могло заставить Шумилова говорить. Разве что деньги, и то большой вопрос.

− Поехали отсюда, − услышал Василий голос Подгорного. – Он ничего нам не скажет.

Куприянов ещё несколько секунд смотрел вслед уходящему от них Шумилову. Потом повернулся к Андрею.

− Он всё помнит, − сделал заключение Василий. – Он помнит, но нам ничего не скажет. Мы враги. Понимаешь, мы для него враги. У него это на лбу написано.

Не дожидаясь ответа от Андрея, Куприянов быстрым шагом пошёл к машине.

− Мне бы взять его измором, но нет на это времени, − рассуждал по дороге домой Куприянов.

− Послушай, что я предлагаю, − отозвался Подгорный. – Ты возвращайся к себе. Попробуй добиться возобновления расследования. Это самый надёжный вариант.

− Козе понятно.

− А я в понедельник попрошу о встрече одного нужного человека.

− Это кого?

− Ты его не знаешь. Он один из тех, кто подобных Шумилову выкорчёвывает. Вдруг поможет?

Вечером Куприянов уехал домой.