Tsitaadid raamatust «Моя хирургия: Истории из операционной и не только»

хирургию, если с одной из первых операций, самостоятельно сделанных мной, связана целая романтическая история?

рые день изо дня и из ночи в ночь перетаскивали, раздевали и обмывали тела, ставили клизмы и промывали желудки, остригали кишащие вшами лохмы бомжей и уворачивались от рвотных фонтанов, терпели проклятия и оскорбления, – они, несмотря на все это, оставались людьми и встречали всех, кто входил сюда (или въезжал на каталке), не гримасой брезгливости, а сочувственным взглядом. Неужели и впрямь родники милосердия неисчерпаемы и доброта есть глубинное и изначальное свойство людей?

Но, как ни странно, я знал немало отзывчивых, добрых людей, в основном женщин, кого нисколько не пачкала грязь, окружавшая их в приемном. Санитарки и сестры, кото