Tsitaadid raamatust «Истории для рассказа в темноте»

бывает очарование такой силы, что человек на мгновение лишается всего своего прошлого. Перестает быть самим собой

Мы пришли, – объявила она, пропуская Катарину. Туман стал густой, точно кисель, и почти не прозрачный. Всё вокруг тонуло в молочной дымке, едва хватало взгляда на вытянутую руку. Катарина поёжилась: – Какой туман. Не знала, что такой бывает. – Здесь каждую ночь так. От озера расползается по всему городу. – Страшно как-то. – Всем сначала страшно было, а потом привыкли. Это всего лишь туман.

На плите лежали двое. Бездыханный Грегори в цепких объятьях омерзительной, окутанной паутиной мумии в белом одеянии. На высохшем, обезображенном тленом лице покойницы застыла злая ликующая улыбка. От горя Ида лишилась чувств.