Loe raamatut: «Такой, какой я есть», lehekülg 5

Флавиан

Среди многообразия современной литературы, многообразия современных авторов есть очень интересный персонаж – священник Флавиан, который выпустил целый ряд интереснейших книг, в принципе как бы религиозных, но и нерелигиозных. Мне он очень нравится как писатель, как человек совершенной оригинальностью взглядов на жизнь и на сюжеты. Пишется из его личной практики – практики провинциального священника, который по жизни сталкивается с различными людьми, с различными ситуациями. Очень похоже на жизнь врача….

Есть интереснейшая серия о паломничестве, о посещении Афона. Получилось так, что эту книгу я прочитал сразу после приезда с Афона, где тоже был, к сожалению, только в однодневном паломничестве. Это, безусловно, святое место, куда Богородица ступила после Вознесения Христа, и Христос отдал это место ей для вечной жизни. Раньше я полагал, ставил примерно на одну доску Ватикан и Афон. Это совершенно разные вещи. Ватикан – это экспансия, это экспансия католицизма в мире, достаточно жесткая структура. Афон – наоборот, это цитадель сохранения православия в первозданном виде, в чистоте. Безусловно, там есть разные монастыри. Сначала мы приехали в крупные монастыри, где нас заводили в церковные лавки, иконы различные, поделки. Положительных эмоций это, естественно, не вызывало. И в монастыре третьем, это был монастырь, наверное, самый основной, Всецарицы. Я зашел, это была лавка, и кольнула мысль, Господи, ну вот опять заводят, раскручивают на покупки, коммерция. Наклонился к мощам. А в рубашке были очки, которые я всегда там носил. И вдруг очки у меня выпадают на пол и из них выскакивает стекло. Выскакивает столь аккуратно, не расколовшись, я его легко вставил на место. Расценил это и потом, проанализировав и проговорив с людьми, которые понимают в богословии, это тогда был легкий щелчок со стороны Богоматери: что, щенок, усомнился, подумай, где ты находишься и куда ты пришел «…».

Восторг вызывали монастыри, где монахи действительно живут монашеским трудом, употребляют то, что заработали, то, что руками своими сделали, поймали в море. Но есть и анекдотические вещи. Так, человек, который нас сопровождал, это грек, кстати, советский, кандидат медицинских наук, терапевт, в прошлом ассистент кафедры пропедевтики Ставропольского мединститута, который в 90-е годы вместе с семьей вынужден был переехать в Грецию. Объяснил это очень просто: «Когда началась перестройка и постперестроечный бардак, вся муть поднялась со дна, и мы оказались для кавказцев – православные, а для казаков мы стали черножопыми. И пришлось уехать в Грецию». Он впервые за 2 тысячи лет существования Афона организовал там нечто вроде участковой медицинской службы, медицинский пункт. До этого никакой медицинской помощи монахам не было. Как профессионалу мне было очень интересно с ним поговорить, а кто же монахи, откуда они приходят, чем вообще болеют, какой спектр заболеваемости и смертности. Очень удивительные факты узнал. С одной стороны, многие нынешние афонские монахи – это молодые ребята без жизненных перспектив из бедных славянских стран. Небольшая часть – это люди, которые пережили жизненные трагедии, потеряли семьи, близких в войнах, в катастрофах, в террористических актах. И небольшая часть, но довольно активно увеличивающаяся – это бывшие серьезно верующие католики и протестанты, которые перешли в православие из-за той бесовщины, которая процветает в западной церкви. С одной стороны, отрадно, с другой стороны, конечно, страшно от происходящего. Действительно идет разрушение европейской цивилизации и на смену ей идут Содом и Гоморра.

То, что касается смертности и заболеваний, я спросил: «А чем болеют?» «Как ни парадоксально, это очень тяжелые пневмонии, герпес Зостер и опухоли прямой кишки». Я говорю: «Так это же ВИЧ». Он ответил: «Конечно, ВИЧ. Потому что значительная часть из молодых людей, которые приезжают сюда из славянских стран, это наркоманы, наркоманы конченые, отчаявшиеся, которые не видят для себя никаких перспектив и здесь пытаются укрыться и спасти свое тело и душу». А климат Афона в чем-то близок крымскому, позволяет легче переносить ломку. И вот этот уход в монашескую жизнь, когда в течение суток молитвы, отсутствие адекватного промежутка для сна, достаточно быстро человека вводят в своеобразную сомнамбулу. Это создает условия для избавления и от наркотических недугов. Хотя не будем отрицать, здесь и влияние чисто религиозных, духовных вещей, которые имеются в этом святом месте. Нельзя быть кончеными материалистами.

Вместе с тем время накладывает свой отпечаток и на Афон. Там поведали нам достаточно смешную, но и обидную вместе с тем историю. Один из популярных русских монахов, скитник, то есть живет в скиту, не монастырский монах и совсем не полный аскет, человек приехал сюда в начале 90-х годов вроде бы как за шубой жене, пришел на Афон и остался. На самом деле, наверное, история была более примитивная. Судя по дальнейшему развитию событий, просто приехал прятаться от каких-то коммерческих или бандитских разборок. Так вот, оставшись на Афоне, принял новое имя, порвал со своим питерским прошлым, обосновался. Надо сказать, что монахам не возбраняется на Афоне пить вино, благо, что вина много и оно дешевле и доступнее, чем вода. В какой-то степени этому способствует и тот ритм жизни, о котором мы говорили. Так вот, скитник Герасим, а вроде бы так его звали, за все эти 20 лет практически ни одного дня не просыхал, но никому не отказывал в благословении, соблюдал все необходимые обряды. К нему потянулись друзья из Питера, из Москвы. Сейчас его скит представляет собой коттедж метров на 400-450, часовня, гектара четыре участок с виноградником. И там пребывают люди, которые хотят приобщиться к святым тайнам и повысить свою святость. Дело в том, что передвигаться по Афону очень сложно, это крайне пересеченная местность, горы, дороги плохие или их полное отсутствие, грунтовые. На машине заднего привода двигаться вообще невозможно, пешком – весьма проблематично. Можно видеть рядом на расстоянии полукилометра-километра другой монастырь. На самом деле эти два участка может разделять глубокое длинное ущелье и крюк нужно делать километров 20. Поэтому адекватным средством передвижения являются машины 4WD, полноприводные, лучше, конечно, джипы. И вот где-то в середине 90-х годов друзья, посетившие Афон, решили купить Герасиму автомобиль. Тогда он единственный раз выезжал в город Салоники, в мир, за границу Афона. Надо сказать, что в Афоне существует и граница, и таможня, которую, правда, в основном сделали, чтобы не вывозили исторические раритеты, с одной стороны, и, с другой стороны, чтобы не проникла никакая особь женского пола, дабы не вводить монахов в соблазн. На Афоне ничего нет женского пола крупнее курицы. Они, единственное, зачем нужны: для несения яиц, для писания икон. Иногда забредают кошки, но с этим бороться невозможно. Ничего крупнее не было и нет со дня основания афонского государства. Так вот, когда в салоне купили автомобиль, Герасим сел за руль, не имея прав ни в России, ни в Греции, естественно, отметив это событие, вынес стеклянную стену автосалона и еще две новые машины на улице. Друзья, дабы сгладить негатив, тут же оплатили расходы, купили новую машину уже без его участия, погрузили на паром и увезли в Афон. С тех пор он не выезжает в мир, но машины периодически приходится менять. Последняя история была в апреле, когда из одного монастыря в другой ехала братия после какого-то праздника и видят, в полнолуние в ночи раздается церковное пение, кто-то поет гимны. Они сначала решили, что это некое знамение, остановились, смотрят, под обрывом лежит разбитый вдрабадан, несколько раз перевернувшийся джип, а рядом лежит Герасим, в дымину пьяный, но абсолютно целый и распевает церковные псалмы. Но, вместе с тем, этот персонаж нисколько не снижает духовные ценности и глубины Афона, я думаю, что об этом еще расскажу, скорее, оттеняет то святое, то ценное, что есть на Афоне, от современной мирской жизни, которая, увы, присутствует снаружи, и даже Афон не всегда может ей противостоять

ПЭТ-технологии и философия жизни

Занятия ПЭТ-диагностикой в последние годы составили значительное содержание моей профессиональной деятельности. И углубившись в эту тему, естественно, пришлось столкнуться с рядом интереснейших фактов. К сожалению, опять же у нас не достаточно широко распространилась радионуклидная диагностика поражения головного мозга и центральной нервной системы при паркинсонизме и болезни Альцгеймера. Классическим примером является президент Рональд Рейган, который при одном из плановых обследований в Лос-Анджелесе в госпитале морских пехотинцев… А именно туда приписываются для медицинского обслуживания экс-президенты Соединенных Штатов. Очень уважаемое, хорошо оснащенное медицинское учреждение. Ему было сделан ПЭТ головного мозга и диагностирована развивающаяся болезнь Альцгеймера. Это позволило Рейгану осознать свое будущее, распорядиться имуществом, интеллектуальными результатами своей жизни по своему усмотрению и в здравом уме попрощаться с нацией и близкими и спокойно уйти в состояние овоща. Это мне напомнило другую историю из совершенно другой эпохи. Это была середина 80-х годов. В медицинском институте было три легендарных профессора: Юрий Иванович Малышев, известный хирург, много сделавший для развития медицины, хирургии, кардиохирургии в частности. Может быть, к этой фигуре мы еще и вернемся. Это блестящий теоретик, заведующий кафедрой патофизиологии Геннадий Константинович Попов и Владимир Николаевич Пирогов, профессор-фтизиатр, прошедший практически всю войну комсоргом лыжного диверсионного батальона. Что это такое, наверное, рассказывать, детализировать не надо. Примерно в то же время Пирогову исполнилось 70 лет. 60 лет исполнилось Попову и 50 лет Юрию Ивановичу Малышеву. Юбилярам в газете медицинского института был задан традиционный вопрос: «Назовите, пожалуйста, ваши самые счастливые годы жизни». Владимир Николаевич Пирогов, естественно, сказал, что это День Победы, что абсолютно понятно, ясно и естественно. Геннадий Константинович Попов назвал день защиты докторской диссертации, что тоже понятно и ясно. И Юрий Иванович Малышев сказал, что самыми счастливыми, безусловно, были первые 4-5 лет его жизни, и он надеется снова впасть в это состояние, если удастся дожить. С последним я согласен наибольшим образом, но, к сожалению, Юрию Ивановичу дожить до этого счастливого состояния не удалось. Умер он достаточно молодым в здравом рассудке и светлой памяти. Увы.

Дополнение к теме любимых героев

Вторым любимым героем и второй любимой книгой я бы назвал серию о Незнайке, а точнее, «Незнайка на Луне» великолепного советского писателя Николая Носова. Я думаю, что эта книга, эти персонажи оказали большое влияние не только на меня, но и на многих моих сверстников, когда в середине 60-х годов появилось это произведение. По сути, это очень талантливое изложение политэкономии капитализма и реалий капиталистического государства, написанное в очень легкой форме, блестяще подано все то, с чем мы потом, будучи взрослыми людьми, столкнулись в 90-е годы. Это рекламный бизнес, липовые акционерные общества, лопающиеся банки и бизнес, построенный ни на чем, бессмысленное зарабатывание денег и бессмысленная их трата. Я имею в виду пример Пончика, который разбогател на соли и разорился, промотав все это на водном колесе. И сам Незнайка, удивительно любознательный, удивительно цельный, искренний персонаж. Мне он оказался очень близок по жизни, причем во всех книжках, начиная от «Цветочного города», «Солнечного города», где в идеальном варианте описано то, чего мы ждали после авантюрных заявлений Никиты Сергеевича Хрущева на XX и XXII съездах КПСС, некоего идеального коммунистического общества. И вот этот оптимизм Незнайки после возвращения с Луны, после многих приключений, кстати, достаточно тяжелых, пребывание его в безвыходных ситуациях на острове дураков и так далее, когда он заявляет: «Ну, вот и все, друзья. А теперь я готов к новым приключениям». Очень бы хотелось, несмотря на все жизненные передряги, сохранить в себе эти черты, этот взгляд на жизнь. Я всегда своим молодым коллегам, значительно более молодым, советую эту книгу прочитать, прочитать серьезно и отнестись к ней не как к детскому развлекательному чтиву, а как к серьезному литературному произведению, каковым оно и является.

Еврей-подводник

Моим соруководителем по кандидатской диссертации, а фактически первым по научной значимости был легендарный проректор по научной работе Челябинского мединститута профессор Лев Яковлевич Эберт. Чтобы представить себе этого человека, нарисуйте образ – маленький, щупленький, лысый очкарик, классический ученый еврей-ботаник, которые вместе с тем был капитаном первого ранга, войну провел после окончания Военной медицинской академии в блокадном Ленинграде врачом подводной лодки и неоднократно участвовал в боевых подводных походах. Вот такой персонаж. После войны увлекся и активно занялся бурно развивающейся микробиологией, а затем иммунологией. В конце 50-х годов приехал в Челябинский медицинский институт, где и остался на всю жизнь. Так вот, в моей кандидатской был небольшой, но самый важный фрагмент, посвященный иммунологическим аспектам первичной множественности злокачественных опухолей. И на уровне написания диссертации Лев Яковлевич ее, как положено, редактировал. Но, будучи человеком занятым, он совмещал правку моей диссертации с проректорским приемом. Очень отличная получилась жизненная и административная школа. По правую руку сидел я с диссертацией, Лев Яковлевич параллельно вел беседу с людьми, которые приходили к нему по самым различным вопросам, коих немало было к проректору по научной работе крупного медицинского вуза. При этом ни разу, прервавшись со мной, он не сбился, а возвращался точно на середину фразы, которую мы обсуждали, и продолжал так, как будто перед этим не было серьезного разговора.

Надо сказать, что беседы с посетителями он делил на три категории, чему учил и меня. Первая категория, когда приходит человек, ему нужно официальное подтверждение делать некое важное, нужное дело, кое нужно делать, и препятствий никаких нет. Такому он говорил: «Все, иди, работай, не трать время, не мешай мне. Все хорошо». Вторая категория – это люди, которые приходят, когда однозначно ответ: «Нельзя. Не надо. Ни при каких обстоятельствах». На это тоже нечего тратить время и рассусоливать, деликатности нет: «Ни за что, выбрось, занимайся настоящим делом». И третья категория – это люди, которые предлагают нечто дельное, надо поддержать, но в той редакции, как предлагает автор, это сделать нельзя. Поэтому задача – из второй категории перевести в первую. С этими он тратил намного больше времени. И во второй раз человек приходил из первой категории, то есть когда все хорошо, все правильно, «иди, работай, не трать свое время и не мешай мне». Очень талантливо, очень эффективно, пытаюсь в своей жизни использовать это как кальку в отношениях с коллегами. Не надо мешать тому, кто делает все правильно, идет в нужном направлении. Надо остановить авантюриста или дурака, которого совсем не туда несет, и надо помочь человеку отточить свою мысль и планы для того, чтобы он дальше продуктивно, хорошо и интересно работал.

Профессиональная порядочность

Во врачебной научной среде большую роль играет порядочность человека. Во многом это завязано как на личностные, так, если хотите, и на религиозные отношения. Об этом, я думаю, разговор будет чуть-чуть позже. Так вот, в жизни пришлось очень-очень много времени, слишком много, провести бок о бок с людьми, которые у меня вызывали уважение, любовь, и с теми, которые у меня вызвали другие чувства. Когда я успешно заканчивал клиническую ординатуру, за плечами были выступления на всероссийских конференциях, была хорошо разработанная тема кандидатской диссертации, были публикации. На меня подали документы на поступление в аспирантуру, а в те времена это было очень здорово, это был такой счастливый золотой билет. Когда я был готов к экзаменам, которые, несмотря на некую формальность, все-таки требовали подготовки и по специальности, и по философии, и по иностранному языку. За два дня до экзамена заведующая кафедрой мне сказала: «Знаешь, Андрей, тебе не надо идти на экзамены в аспирантуру, потому что в аспирантуру ты не будешь поступать. Будет поступать сын одного из наших сотрудников». Я был, честно говоря, ошарашен этим, для меня это был очень жесткий удар под дых. Как же так?! Я работал, я имею успехи. А сын сотрудника был бесталанный молодой человек, существенно старше меня, успевший себя к этому времени ничем не проявить профессионально, к тому же стать уже практически спившимся алкоголиком, что он и подтвердил в последующей жизни. Но, однако, в аспирантуру я не поступил и дальше шагал своим путем, но осадочек, как говорится, остался. В последующем этот человек, сотрудник кафедры, неоднократно засвечивался в ситуации, когда нужным ему людям очень талантливо озвучивал гипердиагнозы, когда выдавал свои подозрения, когда-то обоснованные, когда-то – нет, за истину, получал некоторую свою мелкую и крупную выгоду. К сожалению, и я тоже купился дважды на его посул и псевдоавторитет. Это касалось очень близких мне людей. Честно говоря, был ошарашен. Не забуду негативный пример этого человека, который, впрочем, дожил до старости, считая себя великим онкологом и ученым, существует рядом с нами. Увы, бывает и так.

Проблемы нравственности и бесовства в медицине и в науке

Современная наука, медицина в частности, дает в руки людей, в руки специалистов очень мощные инструменты воздействия на общество, на человеческое тело, на человеческий разум, и использование их во многом зависит от наличия тех внутренних тормозов, которые у носителя технологии есть или нет. Причем это касается не только медицины. Проблемы значительно шире и глубже, особенно сейчас, когда у нас в обществе нет идеологии, нет нравственных ориентиров, активно живет, существует и продолжает развиваться перестроечная отрыжка вседозволенности и магии золотого тельца «доход ради дохода», причем слово «зарабатывать» часто подменяет более откровенные понятия «жульничать», «украсть», «надуть ближнего». Так все-таки к нравственным проблемам. Представим себе ученого-атомщика или ракетчика, который владеет технологиями создания систем, которые способны нанести колоссальный вред большому количеству людей. Это может быть бомба, это может быть ракета, это может быть иное техническое устройство, проданное за деньги или использованное совершенно не в благих целях.

Я уже упоминал в этой книжке про группу ракетчиков, которые пытались уехать за границу. Но вместе с тем судьба сводила и с крупными учеными – конструкторами ядерных боеприпасов, которые, будучи смертельно больными, по сути, уже за гранью нашего мира, сохраняли нравственную чистоту и не помышляли о том, чтобы по каким-то мотивам раскрыть те секреты, то умение, которым они обладали. В медицине наблюдаются такие же тенденции, когда врач молодой или немолодой, но незрелый получает в руки некую новую технологию, к тому же еще подраскрашенную желтыми красками СМИ как чудодейственную, и начинает бессовестно «зарабатывать» на этом деньги. Врач-онколог постоянно сталкивается с людьми, которые, узнав о заболевании, о прогнозе, готовы снять с себя последнюю рубаху, и не каждый удерживается от искушения эту рубаху не присвоить. Знал я одного доктора, который работал у меня в отделении, а потом им короткое время заведовал, который подсовывал пациентам препарат, не имеющий отношения к лечению данного заболевания, говорил, что это дорого, хотя препарат был просто банально украден из отделения. Люди при этом говорили, что мы не можем отдать деньги сразу, нам нужно продать трактор, нужно продать скотину в деревне. Этот стервец заявлял: «Не фашисты же мы. Подождем. Что же делать? Конечно. Задаток можете дать. Остальное принесете после». Впоследствии этот псевдодоктор-бизнесмен был пойман и осужден за взяточничество и, слава Богу, что он ушел из медицины. Я думаю, что если бы он сохранился здесь, к чему прилагали усилия его родственники, да и он сам, ничего хорошего ни коллективу, ни пациентам он бы не принес. В нынешних условиях вакуума идеологии и дефицита совести я считаю, что альтернативой бесовскому началу может быть только православная идеология, только православие как моральная доминанта в Нашей Стране может противостоять торжеству «золотого тельца» и корыстолюбия в душах людей.

Будва. Продавец цветов

В течение ряда лет, 5 или 6, повезло участвовать в регулярных школах Международной ассоциации хирургов-онкологов, которые проводит мой друг и коллега, член-корреспондент РАН Игорь Решетов в Черногории в чудесном адриатическом городе Будва. Обычно в этих семинарах участвуют врачи-онкологи из славянских стран: Россия, до последних лет Украина, Белоруссия, Черногория, Сербия. Иногда приезжали итальянцы и наши бывшие граждане, ныне проживающие в других странах. Но речь не об этом. Черногория сама по себе замечательный край с потрясающей историей, изумительной красоты, к сожалению, бедный, к сожалению, без промышленности, с низкообразованным населением. А в последние годы в связи с резким уменьшением туристического потока из России и Украины просто бедствующим. И вот такая история. Ужинаем мы всей компанией в ресторане на берегу моря. Рыба, мидии, «Вранок» (местное вино), ракия. Все очень здорово. По залу ходит маленький невзрачный мужичок с букетом роз и непонятно, то ли продает, то ли предлагает. В итоге закончился наш ужин. Он стоит один на набережной около ресторана, букет цветов опущен вниз и сам весь какой-то побитый, помятый. Я говорю: «Как жаль. Мужик живет тем, что продает цветы, а его цветы никому не нужны. Может быть, купим, дадим мужику заработать хоть чуть-чуть за вечер? Мы-то ведь имеем возможность». Но разговор как-то замялся. А утром на пляже разговорились с дамами, нашими соотечественницами, которые постоянно живут в Будве (кстати, одна из них из Челябинска), и выясняем, что, оказывается, мужичок этот несчастненький-то несчастненький, но это практически профессиональный альфонс, а иногда и сутенер, который промышляет обеспеченными немолодыми дамами или поставкой молодых барышень, приехавших на отдых, по желанию или по дурости своим более состоятельным друзьям. Такая грустная история. Не всякий достоин жалости, кто вызывает сожаление. Увы.

Миша-пловец

Достаточно длительное время некая компания людей, с которыми я с удовольствием был в составе по субботам, собирается и ходит плавать в бассейн Челябинского университета. Это своеобразный страт. В конце перестройки я попал в Университет марксизма, ленинизма на излете социализма, на излете этого уважаемого заведения. Но надо сказать, что там читались очень интересные и познавательные лекции по политологии, по общественным знаниям. Все это было очень свежо и интересно на фоне застоя и скуки 80-х годов. И очень интересные вещи были посвящены теории стратов. Что такое страт? Это группа людей на данный момент, в данной ситуации, объединенных общим интересом. Это могут быть страты пешеходов, могут быть страты водителей, у которых имеются свои интересы и взгляды. В данном случае образовался страт людей, которые любят субботнее утро начать с бассейна, а потом собраться в одном из трех кафе, расположенных поблизости, и потрепаться на разные непрофессиональные и интересные темы, касающиеся в основном книг, кино, политики и вообще черте о чем. Состав команды абсолютно разнородный: там были и есть и врачи, и менеджеры. И вот один из людей нашей команды – Миша, человек очень серьезный, очень зрелый, в недалеком прошлом крупный промышленный руководитель. Еще к Мишиным чертам нужно отнести его большую скрупулезность, дотошность и самодисциплину. Если мы все плавали в бассейне один день, в субботу, то Миша плавал во вторник утром и в четверг утром. Но и так сложилось, что достаточно интересно было над ним подшучивать. Он эти шутки хорошо воспринимал. Представим себе эволюцию нашего юмора. У Миши хорошая новая машина ярко-кирпичного цвета Audi Q5. Но был у него грешок: мыл он ее относительно нечасто. И дабы поразвлечься самим и немножко подзадорить Мишу, перед купанием (а мы приезжали чуть-чуть позже) очень прикольно было пальцем на грязной дверце авто написать короткое нецензурное русское слово, а именно – «ХУЙ». А потом сидеть и рассуждать: «Надо же, как хулиганы в районе ЮУрГУ  распоясались, что творят, а ведь студенты хотят высшее образование получать. Какое безобразие? Куда Шестаков смотрит?» Миша заезжал на мойку. Потом Миша стал брать влажные салфетки, канистрочку с водой. В конце концов, когда мы рассекретились, Миша, к счастью, не обиделся. Но шутка себя изжила. Но машина у него теперь всегда чистая! Украшение города и пример молодежи!

Через некоторое время мой сын, лазая в Интернете и помогая мне приготовить один из докладов, нашел серию цитат Мао Цзэдуна  с его изображениями, с картинками. Шальная идея стрельнула мне в голову: «А что, если…» Я распечатал достаточное количество этих листовок, выехал на работу пораньше, подкрался к Мишиному автомобилю, который стоял во внеурочный для нашего купания день, в четверг, около бассейна, аккуратнейшим образом, чтобы не сработала сигнализация, приподнял задний дворник, под него всунул парочку листовок в левый передний, в правый передний, и довольный поехал на работу. Через некоторое время днем звоню своему другу и шурину Саше, говорю: «Саш, вот так и так, у Мишки листовки». Он звонит ему и спрашивает: «Миш, как жизнь, как чего? Как тебе творчество великого кормчего?» Миша, разражаясь эмоциональными словами, не всегда хорошими: «Так это вы! А я маюсь, я полдня занимаюсь, кто, чего, как, откуда, почему только мне? Почему не соседям? Сначала подумал, что это обычные рекламные листовки. Схватил – оказалось все серьезно. Паразиты!»

Пришлось Мише дать немножко успокоиться, пожить спокойно. Жизнь продолжалась в размеренном ритме. Надо сказать, что завтракали мы обычно или в «Пенке», которая расположена на первом этаже, в цоколе бывшего института «Гражданпроект», или в ресторане гостиницы Park Inn, или в булочной напротив бассейна, по-моему, «Поль Бейкери». Обычно на завтрак брали глазунью, и решили мы опять Мишу подкупить. Тем более такой юмор уже вызревал. Подходя, мы просили выбрать яйца побольше, Миша подходил последний – ему какие останутся. И задумали мы в конце декабря реализовать эту идею. Купили грохотку перепелиных яиц. Все было хорошо. Мы приехали в Park Inn раньше Миши, подошли к повару, к парню, который жарит яичницу, сказали, что так и так. А мы очень долго туда ходили, нас все знали. Сначала спрашивали, из какого номера, мы говорили, что все из 215-го, живем на полу, ребята пугались, потом привыкли к компании взрослых непонятно как одетых людей, которые заходят и веселятся. Но вышел облом: повар сказал, что это невозможно, жесткий запрет на привоз любых продуктов, не закупленных рестораном. Мы дошли до большого начальства – ничего не вышло. И в итоге Миша ушел в Новый год, не тревожась и не зная, что над ним нависло. Прошли новогодние праздники, начались опять походы в бассейн, и вот в пекарне «Поль Бейкери» у нас все получилось. Правила там помягче, режим пожиже, девочки после неких убеждений, не будет ли скандала… Мы передали благополучно девочкам грохотку с яйцами. Миша, придя вслед за нами, подошел, заказал себе глазунью, быстренько приготовили, позвали сначала меня, что можно забирать. Я забрал полноценные. Девушка сказала: «Вот готовые еще». Я говорю: «Слушай, рук не хватает и бегать надоело. Иди сам». Мы видим Мишу по-детски с обиженным выражением лица, который несет сковородку, где вместо полноценных двух яиц разбиты два маленьких крохотных перепелиных. «Как? Что?» Мы отвечаем: «Тебе, наверное, по новому курсу евро дали». Михаил сначала обиделся, потом рассмеялся. Девочкам мы подарили за это коробку конфет. Когда стали уходить, он спросил: «А куда девать остальные яйца?» Мы ответили: «Миш, неси домой. Ты честно их заработал, тебе покупали». «Объяснить жене наличие презерватива в кармане мне было бы значительно проще, чем вот эту початую грохотку перепелиных яиц», – прозвучал ответ.

На этом страдания Михаила не закончились – была еще угроза пельменей с металлическими рублями внутри и много чего, но чувство юмора и ум этого человека, адекватная реакция на шутки не только провоцируют меня на продолжение шуточек, но и вызывают глубокое уважение и любовь к этому умному и широкообразованному человеку.

Но Михаил! Не надо расслабляться! Все еще впереди!

9 мая 1965 года. ЧТЗ

9 Мая – безусловно, великий праздник, от которого мурашки бегут по коже, но, к сожалению, который на протяжении моей жизни видоизменился. Мое первое осознанное впечатление от 9 Мая связано с 9 мая 1965 года, когда впервые этот день объявили праздничным. Было открытие монумента танка на Комсомольской площади ЧТЗ. Дед, который всю жизнь проработал на тракторном заводе, на танковом производстве, взял меня на это мероприятие. А я как раз начинал догуливать последнее лето перед первым классом, когда можно считать «молодость заканчивается». Так сформулировал мой тогдашний товарищ Феликс Раевский, сосед по дому. Это был мой гуру и учитель по жизни. Получилось так, что мы дружили, я готовился в первый класс, а Феликс поступил на первый курс политехнического института. Казался очень взрослым и мудрым человеком. И он меня поучал: «Андрюха, в школу-то охота?» Я говорил: «Да, Феликс, охота». «Ну и дурак, – говорил, – как ярмо наденешь – до пенсии не разогнешься». Примерно так. И как раз в эти дни (был отличный майский день) мы пришли с дедом на площадь. Меня поразило, что было много взрослых мужиков, а участникам войны тогда было, соответственно, лет по 40-45. 1965 год – только входили в моду нейлоновые рубашки, изумительно ярко-воинствующе белые, и на груди, на шее, на руках у многих были страшные послеожоговые рубцы. Много было бывших танкистов. И вот это следствие войны, ассоциация с войной у меня осталась на всю последующую жизнь. И честно говоря, сейчас достаточно коробит, когда по городу едет машина с гремящей, абсолютно непатриотичной дикой музыкой, с соответствующей публикой внутри и развевающимися георгиевскими ленточками, которые играют роль такого модного хиппи-антуража. Вызывает большое раздражение и неприятие, честно говоря, обидно за тех людей, которые в 1965 году с ожогами на теле выходили открывать памятник танку в нашем же городе.