Что случилось с экспедицией Русанова. Версии и находки

Летом 1910 года была снаряжена 2-я Новоземельская экспедиция. Программа экспедиции, составленная В. Русановым – уже начальником экспедиции, включала обследование северо-западного побережья Новой Земли от полуострова Адмиралтейства до Архангельской губы, начатое в 1909 году. Кроме того, предполагалось, если позволит время и обстоятельства, попытаться пройти вокруг северной оконечности острова. Для Русанова это была возможность представить все необходимые материалы к основательному пересмотру направлений арктического судоходства из Баренцева моря к берегам Сибири.

В середине августа 1910 года двухмачтовый парусно-моторный куттер^[4] «Дмитрий Солунский» подошел к северо- западной оконечности Новой Земли.

К тому времени экспедиция В. Русанова провела обширные исследования западного побережья острова. С этого времени должны были начаться исследования, которые легли бы в основу совершенно новых представлений об арктическом мореплавании. В отчете «На ˝Дмитрие Солунском˝ вокруг Новой Земли. Описание путешествия Новоземельской экспедиции 1910 года», опубликованном в Санкт Петербурге в 1911 г., представлен, по сути, дневник В. Русанова:

«16 августа. Обогнули мыс Желания и близко подошли к желтой земле с нависшими над морем утесами; но снова задул свежий ветер, заставивший опять уйти в море. Легли в дрейф и взяли новую гидрологическую серию в 20 километрах к северо-востоку от мыса Желания.

17 августа. Русанов предложил капитану идти еще дальше к северо-востоку, чтобы взять третью гидрологическую серию в этой еще никем и никогда в гидрологическом отношении не обследованной области.

В 2 ч. ночи легли в дрейф для производства работ в 55 километрах к северо-востоку от мыса Желания. Глубина здесь оказалась так значительна, что лот, опущенный на 200 метров, не достал дна.

К сожалению, запасного более длинного линя на судне не было, так что узнать истинную глубину не представлялось возможным. В то время как брались серии воды, с NNO показался на горизонте лед. Это был первый морской полярный лед, встреченный экспедицией в открытом море. Судно пошло прямо ко льду и, достигнув под 77º 24' сев. шир. полосы сильно разбитых льдов, которая тянулась с востока на запад, направилось вдоль нее, обходя кое-где крупные льдины.

Куттер «Дмитрий Солунский». Новоземельская экспедиция, 1910 г. Из книги «На “Дмитрие Солунском” вокруг Новой Земли»

Северная оконечность Новой Земли. Маршрут куттера «Дмитрий Солунский» (август – сентябрь 1910 г.) Фрагмент карты, составленной В. А. Русановым

Пройдя, таким образом, около 50 километров к западу, увидели, что льды заворачивают к северу. Тогда повернули обратно к югу и бросили якорь с восточной стороны мыса Желания».

Таким образом, на траверзе мыса Желания был сделан только один гидрологический разрез протяженностью всего 50 километров.

18 августа около полуночи «Дмитрий Солунский» снялся с якоря и пошел вдоль восточных берегов Новой Земли к заливу Баренца в Ледяную гавань. К вечеру того же дня высадились на берег, чтобы с высокого места осмотреть прибрежные льды.

«Когда члены экспедиции поднялись на холм, окружающий Ледяную гавань, то увидели, что к юго-востоку все Карское море от самого берега до горизонта было покрыто сплошным льдом, причем несмотря на сильный ветер, дувший от берега, лед этот стоял неподвижно у берегов. Таким образом, путь к югу был отрезан. Казалось невозможным идти дальше Карским морем. Но зато к востоку, куда хватал глаз, море было совершенно свободно ото льда.

Оставалось одно из двух: или вернуться тем же путем, которым пришли сюда, т. е. Баренцевым морем, чего совсем не хотелось Русанову, или попытаться обойти встречные льды, взяв курс к востоку^[5].

19 августа ”Дмитрий Солунский”, держась у кромки льдов, прошел на восток около 70 километров, но сильный ветер со снегом заставил уйти от опасного соседства со льдом. Капитан при полном отсутствии видимости взял курс на северо-запад обратно к мысу Желания. Весь следующий день и всю ночь продолжался шторм. Сильный западный ветер заполнил Оранские острова льдом, и выход в Баренцево море был закрыт. 21 августа команда с тревогой наблюдала за надвигающимися с северо-запада огромными полями уже океанского льда. Угроза гибели судна, прижатого к берегу, была очевидна. Единственным спасением был узкий канал вдоль северо-восточного берега, образовавшийся сдвигом льда под напором западного ветра. Медленно двигаясь по сходящимся и расходящимся каналам на юг вдоль восточного берега Новой Земли, ”Дмитрий Солунский” 27 августа вышел к Маточкину Шару».

Приведенное достаточно подробное описание нескольких дней пребывания экспедиции у северной оконечности Новой Земли дает ряд очень важных фактов, которые помогут понять развитие идей В. Русанова и оценить его дальнейшие выводы. Эти материалы стали определяющими и в анализе его последней экспедиции.

«Заранее оговариваюсь, – писал он, – что моя задача заключается не в том, чтобы придать рассматриваемому вопросу новую постановку или сообщить новый фактический материал для решения его, а только в том, чтобы разбить этот большой и сложный вопрос на ряд отдельных положений и подвергнуть некоторые из них критической оценке»^[6].

Признаваясь, что «за отсутствием более точных и продолжительных наблюдений поневоле приходится пользоваться тем скудным материалом, какой имеется», он тем не менее ставит под сомнение многолетние гидрологические исследования Мурманской научно-промысловой экспедиции. Его критическая оценка работы Н. Книповича по гидрологическому режиму Баренцева моря уже выстроена не по температурным характеристикам, которых у Русанова было до крайности мало, а по предполагаемому им кинетическому режиму водных масс. Ссылаясь и здесь на исторические источники предшествующих экспедиций (дрейф «Тегеттгофа» в экспедиции Вайпрехта и Пайера), рассказы самоедов, собственные наблюдения и предположения, В. Русанов возражает, не имея для этого действительно научных оснований. Он задается вопросом «как могла не заметить Гольфстрема Мурманская научно-промысловая экспедиция, имевшая в своем составе крупные научные силы и пользовавшаяся большими средствами в продолжение многолетней своей работы» и объясняет это тем, что исследователи, измеряя температуру и соленость водных слоев, оставили без внимания динамику остывших ветвей Гольфстрима, которые, по мнению Русанова, и являются причиной Карской полыньи. «С понижением температуры Гольфстрема, – писал он, – с уменьшением его калорифической энергии далеко еще не уменьшается его механическая мощь, не исчезает его способность уносить с собой льды к северу и очищать путь в Сибирь вокруг северной оконечности Новой Земли, вокруг мыса Желания»^[7].

Даже при самом поверхностном сравнении гидрологических материалов Мурманской научно-промысловой экспедиции и 2-й Новоземельской экспедиции становится понятным их несоизмеримость в объеме научных данных. При всей исторической значимости плавания «Дмитрия Солунского» вокруг северной оконечности Новой Земли, основная цель экспедиции «…выяснить вопрос о том, насколько удобен предлагаемый торговый путь в Сибирь» не была достигнута. Ледовая обстановка не позволила провести необходимые в таком случае научные исследования вод, омывающих северную оконечность острова. Одного 50-километрового гидрологического разреза к северо-востоку от мыса Желания, на который ссылается В. Русанов в своей работе, было явно недостаточно, чтобы сделать вывод о влиянии Гольфстрима на ледовую обстановку северной части Карского моря.

Участники 2-й Новоземельской экспедиции с Архангельским губернатором, 1910 г.

В настоящее время известно, что течения Баренцева моря играют здесь самую последнюю роль. В период навигации по Северному морскому пути выбор наилучшего курса от мыса Желания к острову Диксон определяется положением Северного Карского и Новоземельского ледяных массивов. Если преобладают северные ветры и интенсивность Обь-Енисейского течения недостаточна, то лед Северного Карского ледяного массива держится к западу от острова Свердрупа, а Новоземельский ледяной массив отходит на юг вдоль восточного побережья островов Новая Земля. С преобладанием ветров южных направлений лед относится Обь-Енисейским течением далеко к N^[8].