Loe raamatut: «Ожерелье из кусочков лжи»

…Сначала ударила боль, нестерпимая, страшная. Боль заполнила тело, душу, сердце. Стало нечем дышать, невозможно двигаться. В точности, как тогда. Он не думал, что сможет такое перенести ещё раз. Затем появилась ярость. Ярость, как вышедшая из берегов горная река, крушила всё вокруг, сметая на своем пути разум и чувства. И лишь потом тихо всплыла ненависть. Ненависть за причиненную боль, крушение надежд, за ложь. За ложь следовало отомстить. Смерть – это слишком просто и легко. Он спокойно подумает о мести завтра. Он никуда не торопится. Время есть. Его месть должна причинить как можно больше боли тем, кто солгал…

«Есть три выходных в неделю: суббота, воскресенье и вечер пятницы», – здорово кем-то сказано! Алла Бердникова тоже любила это время: после напряженной рабочей недели, зная, что впереди целых два дня отдыха, можно или в театр сходить, или на пати забуриться, или книжку новую скачать.

Рабочий график заместителя директора крупной телекоммуникационной компании включал лишь пятиминутные перерывы на кофе и полчаса на обед. А иногда приходилось и в субботу выходить. Бизнес есть бизнес, конкуренты не дремлют, всё время надо быть на гребне волны, улавливать новые тенденции, развивать перспективные направления, отбрасывать отжившие. Только появился «умный дом» – и пожалуйста, «СибТелеКомИнжениринг» (сокращенно СибТКИ) максимально быстро мобилизовался и готов поставлять оборудование и программное обеспечение. Но сейчас не аврал, все идет по плану. Алле предстоит полноценный уик-энд.

Сегодня она запланировала разговорный английский «он-лайн» клуб. К сожалению, раньше полуночи европейские собеседники не появляются, но Алле обычно хватает и одного часа на разговоры. Она уже помылась, переоделась, расчесала волосы и даже приготовила постель, чтобы сразу лечь. Сейчас она убирала салфеткой остатки ночного крема, как того неукоснительно требовала мать. «После 25 женщина должна правильно ухаживать за кожей лица, тогда и пластика дольше не понадобится», – Татьяна Ивановна знала, о чем говорит, будучи кандидатом медицинских наук и владельцем клиники пластической хирургии и косметологии. Она приучила Аллу иметь минимум косметических средств, как гигиенических, так и декоративных, но высокого качества, никогда не использовать просроченные. Она сама помогала ей подбирать кремы и лосьоны по типу кожи и возрасту.

В 15 лет у Аллы появилась идея изменения формы носа. Естественно, мать просто обязана была ей помочь. Но мать не согласилась, хотя Алла умоляла и плакала.

– Мама, он ужасно длинный!

– Не длинный, а пропорциональный твоему удлиненному овалу лица.

– Он длинный, не нос, а рубильник.

– Послушай совет профессионала. Даже длинный нос станет нормальным, надо правильно применять косметику: удлинить брови и глаза, нанести на скулы румяна. И обязательно открывать лоб, прореживая или разделяя челку. А ты закрыла его совсем даже не до бровей, а до самых век.

– Не согласишься, я пойду в другую клинику! Не сейчас, так в 18 лет.

Татьяна быстро погасила этот «бунт на корабле», она показала Алле фотографии осложнений после неудачных пластических операций. Ей порой приходилось исправлять ошибки других косметологов. Алла ужаснулась.

– Это не только больно, ещё и опасно!

– Ну что, закрыли тему? Ладно, не дуйся, хочешь, насмешу? Недавно приходит к нам одна девушка, хочет, чтобы мы сделали из неё кореянку. Изменение формы глаз, носа, там столько резать и шить – жуть! Мы её втроём пытались отговорить, а она уперлась, видите ли, фанатеет от корейской эстрады. И лет ей 18, совершеннолетняя. Назначили цену в полтора раза выше, «надбавка за сложность». Сработала уловка, родители не дали денег. А там, глядишь, и блажь пройдет.

«Корейская женщина! Надо же так не любить свою природную внешность». Алла давно научилась аккуратно краситься, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки, и чтобы эти усилия не бросались в глаза. Алла улыбнулась голубоглазой девушке в зеркале, как советовала бабушка для улучшения настроения, и на всякий случай поставила таймер, чтобы не засиживаться в сети допоздна. Ведь завтра утром они встречаются с Димой в кафе, чтобы обсудить список гостей на свадьбу. На свадьбу! От предвкушения этого события, настроение подпрыгнуло вверх.

Недавно она осознала, что в её жизни есть главное – любимый человек, Дима, которого она помнила с детских лет, как брата подружки Оли Кабановой. Мальчик-первоклассник чуть свысока смотрел на малявок детсадовских, она тоже не очень интересовалась им. Время от времени они встречались то в цирке, то в парке, то на детском празднике в честь Олиного дня рождения. Кстати, на том празднике в ТРЦ он был сначала недоволен, потому что именинница выбрала аниматора Фею, а ему хотелось Пирата, но, в конце концов, разыгрался и развеселился, как все. Так что впечатление о себе оставил скорее положительное. Позже Кабановы переехали на другой конец города в новую элитную квартиру. Хотя мамы девочек, Марина Кабанова и Татьяна Бердникова, еще некоторое время созванивались, но поступить Алле и Оле в одну гимназию не получилось, очень далеко стали жить. Пару раз сходили вместе на детские спектакли – и общение сошло на нет.

Глеб Ильич Бердников, прозванный Аллой «Деда Глеба», продолжал встречаться со своим другом Валерием Алексеевичем Кабановым, дедушкой Оли и Димы, через него ещё передавались какие-то приветы. И вдруг их всей семьей пригласили в декабре на банкет в честь юбилея Олега Валерьевича, Диминого отца. Тогда-то они и встретились, уже взрослыми, и взглянули друг на друга по-новому. Дима окинул Аллу восхищенным взглядом, сказал комплимент, что с детских лет она значительно похорошела. А она покраснела от удовольствия, как в шестнадцать лет.

Удачно получилось, что Алла как раз сменила цвет волос с соломенной блондинки на каштановый. Новый стилист убедил, что для её цвета лица этот вариант более выигрышный, по контрасту кожа кажется светлее, нежнее. И можно ярче выделять брови, глаза и губы. Дима из тощего мальчишки превратился в привлекательного молодого мужчину, ростом немного выше Аллы, средней комплекции, с красивой модной стрижкой темных волос, густыми темными бровями. Его карие глаза смотрели уверенно, губы улыбались, а на подбородке была ямочка, которую Алле внезапно захотелось потрогать. Нет, на вечере не потрогала. А дальше их как будто затянуло в водоворот, страсть разгоралась с каждой встречей. А встречи стали частыми…

И никто в обеих семьях слова против не сказал, даже дедушка, хотя до этого усиленно продвигал ей в женихи Максима Жаркова из семьи банкиров. Нет, Боже упаси, он не давил на Аллу, давно признав её взрослым самостоятельным человеком. Не зря он доверил ей партнерство в своей фирме СибТКИ и сделал своим замом, одним из трех. И в случае с Максом он только надеялся на их свадьбу, хотя романа между молодыми людьми, как такового, не было. Но тут смирился. «Дима – значит Дима. Кабанов – это хорошая партия, умница внучка». Да какая там умница! Голову как будто снесло уже от первого поцелуя. И сразу она почувствовала, что для него это не интрижка, не развлечение. И тогда же она дала понять Максиму, что не хочет развития их отношений.

За два месяца они так и не стали любовниками, хотя Макс проявлял инициативу, но Алла держала дистанцию. Она думала, что ей мешает неудачный первый опыт. Студенткой на четвертом курсе она вдруг осознала, что осталась «старой девой», единственной из всех девчонок. А ведь выбор всё сокращается, как ни много крутилось парней вокруг, но самых лучших уже расхватали. Она начала поглядывать по сторонам пристально – и сразу выделила трех кандидатов. Выбрала самого фактурного: ростом повыше, плечистый, модно одет и причесан, жизнерадостный. Милостиво допустила его провожать себя и водить в кино. Настало Восьмое марта, квартирная вечеринка, дискотека с самыми тесными прижиманиями. Все ушли, она осталась. Какое-то количество спиртного, конечно, было. Может, следовало выпить больше? Или партнёр оказался неумелый? Или она не испытывала к нему настоящего влечения? Первый секс Аллу разочаровал. Удовлетворила только любопытство. Сказала, что встречаться не будет, вызвала такси и ушла, не оглянувшись. Она перестала подпускать парня к себе на выстрел, погрузилась в учёбу. Не найдя ничего хорошего в сексе, ловила адреналин, катаясь на сноуборде.

С Максом Алла надеялась, что со временем чувство появится, никто же её не гонит замуж, они дружили, появлялись в компаниях, но он не растопил её холодность. То, что она почувствовала к Диме, её ошеломило. В ней вдруг заиграли неведомые струны. «А Дима, он тоже ко мне испытывает? Как бы я хотела этого! Но если и не так, всё равно, надо перестать морочить голову Максу».

Алла не стала откладывать тяжелый разговор, объяснилась максимально тактично, но без обиняков. Надо признать, Жарков повел себя по-джентльменски. «Не теряйся, может, ещё передумаешь». Но Алла была уверена, что не передумает, что нашла «своего человека». Один только раз ещё она пришла на день рождения Макса. «Пожалуйста, не отказывайся! Нас видели вместе, не показывай виду, что ты меня бросила. Будем вести себя как просто друзья». Для Макса было очень важно хорошо выглядеть, не показать себя «лузером» в своем кругу. Алла решила пойти, чтобы расстаться без обид, но уйти как можно раньше.

Праздник был фееричным! Финальный аккорд – полёт на воздушном шаре. Естественно, только для избранных, все не влезли бы в корзину, а многие так набрались, что могли бы и выпасть. Отважных и более-менее трезвых оказалось всего три пары. Так вшестером, плюс оператор шара и фотограф, они полетали минут 15 или 20. Но фото и видео попали в Сеть. Алла ругала себя, что не отказалась от полёта. Их с Максом счастливые физиономии каждый мог бы принять за портрет жениха и невесты, особенно в ряду фото других пар с поцелуями и объятьями. Хорошо ещё, что они Диме на глаза не попались! Обошлось без дурацкого выяснения отношений, типа: «Выбирай, я или он». «Конечно, ты, Дима! Ты и только ты!»

Иногда Алла размышляла: «А что было бы, если бы мы в декабре не пошли на банкет?» Ведь деда Глеба усмотрел неуважение, что их оповестили всего за 3 дня. Он возмущался: «Это что же, у них места за столом внезапно освободились?» Он хотел отказаться, тем более, что Татьяна, мать Аллы, находилась в командировке в Москве на конференции по эстетической хирургии. Позвонил и вежливо отказался. Но Валерий не поверил во внезапное недомогание всей семьи, обругал нерасторопного секретаря, извинялся и приглашал очень настойчиво. В итоге все трое: деда, баба Валя и Алла – срочно купили обновы, подобающие масштабу мероприятия, и поехали.

Позже Алла узнала, что Дима именно в декабре, хотя ничего ещё не было сказано, расстался со своей девушкой. На первое свидание она шла с радостью, и не обманулась. Голод можно утолять и сухой хлебной коркой, но это не сравнить с наслаждением от десерта "Тирамису". «А что было бы, если бы мы в декабре не пошли на банкет?» – спросила Алла у Димы в их первое совместное утро. Дима легко нашел ответ на этот вопрос: «Если бы вы не пришли тогда на банкет, мы всё равно бы встретились где-то ещё. Мы не прошли бы мимо друг друга».

Банкет доставил ещё одну нечаянную радость. Алла встретила свою детсадовскую подружку Олю. Удивительно, но они обе сохранили очень теплые воспоминания о детской дружбе, кинулись расспрашивать, разглядывать друг дружку. Как и Дима, Оля внешне сильнее походила на мать, чем на отца, натурального блондина, но унаследовала от Олега бьющую через край энергию. Оля Кабанова ребёнком была маленькой пухленькой кудрявой брюнеткой, а выросла стройной девушкой с лебединой шеей и «балетной» осанкой. Карие глаза её по-прежнему искрились весельем, и развевались темные кудряшки, но в продуманном красивом беспорядке. Одного вечера оказалось мало, они обменялись контактами и стали регулярно встречаться, созваниваться или общаться в Сети.

Алла к тому времени подрастеряла дружеские связи. Её лучшая подруга по гимназии, Наташа, ушла сразу после 9 класса в физматшколу в Академгородке, потом поступила в Бауманку, уехала в Москву. Сейчас она двигала науку в институте имени Курчатова. В СибГУТИ в группе Аллы девушек было немного, она сблизилась на почве сноуборда с Катей и Лерой. Но Катя рано вышла замуж и, родив двух мальчиков-погодков, стала «вся в детях», по её же выражению. А Лера отбыла с мужем в Германию. Общение – только on-line.

Оля получила диплом юриста, работала по специальности, на несерьёзной должности помощника нотариуса. «Что поделаешь, надо стаж нарабатывать, без этого не продвинешься». Работа скучная, зато светская жизнь бьет ключом. Занимаясь бальными танцами, Оля дошла до международного класса. Правда, вышла размолвка с партнёром, он захотел жениться на Оле, но Кабановы не сочли его достойным. Сама Оля просто не хотела обременять себя семьей. Партнёра ей нашли другого, постарше, опытней и прочно женатого. Пока идет «притирка», но скоро пара выйдет на прежний уровень. У Оли – море знакомых и приятелей, как в среде юристов и экономистов, так и в мире танцев и музыки. Она засыпала Аллу приглашениями на концерты, конкурсы, премьерные спектакли или просто тусовки. Алла могла бы посещать эти мероприятия практически через день, если бы не свидания с Димой. Но когда удавалось сходить куда-то с Олей, это всегда было увлекательно. Конечно, в списке свадебных гостей Оля числится подружкой невесты.

Алла посмотрела на часы. Пора приступать к английскому. Она вошла в чат и обнаружила Кэт. Это было здорово! Датчанка Кэт имела хорошее произношение и приличный словарный запас. Поболтать с ней на английском и приятно, и полезно. Не то, что с занудой Стивом. Мало того, что у него жуткий египетский акцент, он другой темы, кроме своих личных неприятностей, не умеет поддерживать. В прошлый раз Алла и Кэт обсуждали современные английские фильмы, обеим понравилась недавняя экранизация «Войны и Мира» режиссера Тома Харпера. А сегодня Кэт предложила познакомиться глубже, рассказать о «бэкграунде», о своих корнях.

«My mother was born… Моя мама родилась в небольшом сибирском поселке. Моя бабушка была медицинским работником, поэтому после окончания школы мама поступила в Новосибирский государственный медицинский институт на бесплатное обучение. Там произошла романтическая встреча с моим отцом. Он тоже был студентом, но учился на старшем курсе. Они вечерами допоздна сидели и занимались в библиотеке. Он стал её провожать, потом познакомил с родителями. Видя их сильное чувство, родители отца согласились на брак, хотя были гораздо более состоятельными. Они всячески поддерживали молодую семью, отношения были очень теплыми, мама меня назвала в честь свекрови. После моего рождения, мама смогла окончить институт и успешно заниматься медицинской наукой».

Кэт отреагировала эмоционально.

«Brilliance!… Превосходно! Как в сказке про Золушку! Мои предки познакомились на работе, в офисе строительной компании. Мама искала место дизайнера, папа был руководителем отдела по найму персонала. Она ему сразу понравилась, он похвалил ее эскизы и рекомендовал начальству. Но прошло ещё 2 года, прежде чем мама согласилась выйти за него. Папа выбрал романтическое место – Icehotel (Ледяной отель) в Швеции. Она не могла не сказать «да»…»

За минуту до намеченного Аллой времени, час ночи в Новосибирске, Кэт извинилась, что пора ужинать, и они распрощались в самых дружеских выражениях.

Алла не сразу заснула, когда легла. В голове ещё крутились фразы, которые она могла бы сказать о своей семье. Ведь состав семьи, действительно, не такой стандартный, как у Кэт.

«Mother, father, two grandparents, Aunt, Uncle, cousins… У Кэт мама, папа, два дедушки, две бабушки, тетя, дядя, двоюродные брат и сестра. У меня есть только мама. А папа и его мама погибли в автокатастрофе. Есть дедушка, папин папа, и бабушка, мамина мама. Мама не вышла замуж больше, она посвятила себя науке, защитила кандидатскую диссертацию, поэтому нет у меня ни отчима, ни брата, ни сестры. Семья у меня маленькая, но очень дружная. И все очень меня любят. А вот когда я выйду замуж, то хотела бы иметь двоих детей, мальчика и девочку, чтобы им было веселей в жизни».

С этой мыслью Алла, наконец, перестала думать по-английски и заснула.

…Она снова видела этот сон. Зима, мост, холодный ветер, девушка в легком платье. Ярко светит луна, но нет фонарей. Огромный мост пуст, нет ни машин, ни людей. Вот она легко перемахивает через перила, и падает вниз, долго-долго, душа обрывается, ужас в сердце. Она видит внизу себя, вмерзшую в лёд, юную девушку, корка льда покрывает бледное до синевы лицо, открытые голубые глаза, рассыпавшиеся веером русые волосы. Всё ближе и ближе, сейчас она сольется с этим холодным мёртвым телом… Татьяна проснулась в холодном поту с бешеным сердцебиением. «Сегодня случится что-то очень плохое».

Алла подъехала на такси к кафе как раз в тот момент, когда черный джип освободил парковочное место у самой двери. Редкая удача! Ощущение, что и дальше все будет хорошо, заставляло её улыбаться. Она приостановилась у зеркала на входе и поправила взлохмаченную ветром каштановую челку. Присмотрелась к своему отражению и осталась довольна: стройная девушка в голубом легком платье была хорошенькая, уверенная в себе, и шла к своей цели на высоких каблуках уверенным шагом. Ну, и что, что список дел по подготовке к свадьбе такой большой? Ничего, постепенно все будет выполнено. «А хорошо бы сегодня быстро покончить с этими приглашениями и завалиться в ближайшую гостиницу часика на два-три! А, вот и Дима!».

Алла присела к столику на двоих.

– Дима, милый, привет! Закажи мне водички. Жара ужасная сегодня. Хорошо, что ты придумал посидеть в кафе! Здесь лучше, чем дома, нас никто советами не замучает, сами всё обсудим. Деда Глеба наседает, чтобы мы поскорей утрясли окончательный список гостей. От количества зависит, какой зал нам подойдёт. Дальше начнем рассылать приглашения. Вот, смотри, это с нашей стороны: Авдеева (бабушка Валя), мы все трое Бердниковы, деловые партнеры с супругами и две подружки. А третья будет твоя сестра Оля.

– Алла! Я не для этого тебя пригласил.

– Ой, что-то случилось? Ты не здоров?

– Я совершенно здоров.

– Но цвет лица у тебя сегодня нехороший и мешки под глазами. Не выспался?

– Да. Нет. Не в этом дело. Выслушай меня!

– Я слушаю, Дима, говори, – Алла пыталась поймать взгляд жениха, но он упорно смотрел куда-то вниз и вбок.

– Алла! Свадьбы не будет.

– Как это? – Алла ошеломленно замолчала, сидя напротив мрачного Димы. – А, кажется, понимаю. Тебя так утомили эти приготовления… Нет, если ты передумал устраивать банкет, если тебе претит это шум и тарарам… То я тоже не фанатка большой пьянки и криков «горько». Мы можем послать родственников подальше и тихо зарегистрироваться. А из ЗАГС-а – прямо в самолет, и на Бали. Мама и деда Глеба, наверное, расстроятся, но простят. Так что я согласна.

– Нет, Алла! Ты не поняла. Свадьбы не будет, потому что я люблю другую женщину, и уезжаю к ней. Прости, что не сказал раньше, я ошибался в своих чувствах к тебе. Прощай! Официант, стакан воды без газа!

Дима резко поднялся, положил на стол голубую купюру и почти бегом покинул кафе.

Алле показалось, что она оглохла и ослепла. Сквозь звон в ушах пробился невнятный голос.

– А? Что?

– Ваша вода.

В поле зрения возник высокий стакан с водой.

Она схватила его и жадно выпила. Но морок не рассеялся, Димы за столом уже не было. «Он попрощался и вышел… он ушел навсегда… от него осталась только бумажка на столе… он расплатился за воду… он такой воспитанный… он меня бросил, а за воду расплатился…».

– Сволочь! – Не помня себя, закричала Алла и, швырнув двухсотрублевку на пол, в ярости стала топтать её ногами. Она уже не могла остановиться, рыдала в голос, выкрикивала проклятия, вырывалась из чьих-то рук, пока укол в плечо не заставил её отключиться…

Татьяна сидела у кровати спящей дочери в больничной палате. Окно она зашторила, чтобы приглушить свет летнего утра. Осторожно вошла Марина Кабанова, несостоявшаяся сватья, подошла на цыпочках, спросила тихонько:

– Ну, как она?

– Немного лучше, ночь поспала, но это на успокоительных.

– Прямо не знаем, что и думать, – вид у Марины был виноватый. – Как это случилось, где, что за женщина, какая-такая тайная любовь? Даже не говорит, куда он уехал, от семьи скрывается. Ещё бы! Уж отец бы ему объяснил, как поступают порядочные люди. А дед ещё и ремня бы дал. Ой, глаза открыла! Здравствуй, Аллочка! Я тебе черешню принесла. Попробуй, какая сладкая.

– Ох! – Застонала Алла и прикрыла глаза. – Мама, пусть она уйдет! Видеть не могу! Пусть они все уйдут, провалятся к черту!

– Пожалуйста, не обижайся, Марина, но тебе лучше уйти.

– Да я и сама вижу. Ухожу-ухожу!

Алла дождалась, пока закроется дверь за Мариной, и просительно взглянула на мать.

– Мама, забери меня домой, и пусть никто не ходит, не пялится.

– Алла, а ты обещаешь, что дома будешь лечиться, таблетки пить, есть, что дают? А иначе ты ведь не поправишься.

– А смысл? …Ну, ладно, мама, не плачь. Обещаю. Буду.

Алла полу-вспоминала, полу-дремала… Начало февраля. Трехдневная поездка на Алтай. Предгорье, сопки, покрытые густым лесом, живописные скалы, чистый белый снег, журчащие подо льдом горные речки с прозрачной водой. Дима представил её друзьям как свою девушку. Алла знала, что до декабря он встречался с другой (и скорей всего, до неё тоже). «Это всё в прошлом, – категорически заявил он ей. – Теперь есть только ты». Тогда она ему сразу и безоговорочно поверила.

Компания состояла из четырех парней и трех девушек. Парой были ещё Аделина с Виктором, а Рита, Женя и Миша – просто приятели. С утра они полдня гоняли по трассе на сноубордах, а после обеда пошли прогуляться по маркированной тропе вверх по ущелью. Дима не отходил от Аллы ни на шаг, заботился, постоянно подавал руку на крутых подъемах. За полчаса поднялись довольно далеко от базы. Там присели в беседке, и Дима достал из рюкзака небольшой пластиковый ящик, типа инструментального, открыл его. Алла ахнула:

–Ах! Что это? Что за трансформер?

Алла пошутила, она с первого взгляда поняла, что эта небольшая тележка на 6 шарнирных «ногах» с фотоэлементами – робот. Причем, самого редкого и сложного по механике типа – шагающий. Недаром она в гимназии занималась в робототехническом кружке.

Попасть в кружок оказалось просто, заглянула в кабинет, заинтересовалась. Брали всех подряд, но оставались немногие. Тех, кто оставался, распределяли по трем группам: конструкторы, сборщики, программисты. Алла хорошо проявила себя во всех трех качествах и сомневалась в выборе направления. Но главная проблема оказалась не в способностях Аллы, а в согласии родителей, вернее – мамы. Когда потребовалось принести письменное разрешение, да еще сдать деньги на детали, дома разразился настоящий скандал, естественно, в приличных выражениях. Татьяна и Валентина однозначно считали, что у Аллы выраженные гуманитарные наклонности, а Глеб не соглашался.

– Зачем девочке забивать голову какими-то железками? – Возмущалась бабушка. – У неё же отличные оценки по литературе, по рисованию, и языки ей легко даются.

Татьяна поддержала мать.

– Мне кажется, Алле следует изучать танцы, музыку, иностранные языки, чтобы в будущем выбрать специальность филолога, юриста, историка или что-то в этом роде.

А Глеб возражал:

– А почему вы не учитываете, что у Аллы вообще все пятерки, в том числе, по математике? А в шахматы она уже с семи лет меня обыгрывает.

– Причем здесь шахматы? Глеб, вы же, наверное, как взрослый человек, ей поддавались.

– Даже и не думал, пусть с самого детства характер вырабатывает. Алла легко решает олимпиадные задачи по математике, у неё хорошо развита логика, это редкое качество. А в электротехническом конструкторе она сама без меня собрала все схемы.

– Но, папа, зачем так ставить вопрос: технический кружок или танцы? Пусть ходит в оба кружка, я согласна.

– Мама, – смогла вставить словечко Алла, – занятия в одно время, по средам. А мне роботы интереснее.

–Валя, Таня, вы услышали? «Интереснее». Вопрос решен, – закончил дискуссию деда Глеба и довольно улыбнулся. Видимо, уже тогда он понял, что внучка вырастет его помощницей.

Шагающий робот оказался собственной разработкой Димы с Мишей, они приехали не только отдыхать, но и опробовать его в гористой местности. Посыпались вопросы:

– А для чего он?

– Для движения по сильно пересеченной местности.

– Сколько груза может нести?

– Этот – килограмма два, а в перспективе до 100.

– Как он управляется?

– Есть ручной дистанционный режим, есть автономный по программе.

– А как его зовут?

Робот действительно имел имя – «Фарадей».

– Почему «Фарадей»?

– Номер модели «F». А до него были «A, B, C, D, E».

– А мне кажется, я видела похожие штуки на выставке.

– Те, может, и похожие, но в нашем «Фарадее» не меньше десятка новых оригинальных идей.

– Ну, вы красавы!

Этого Алла не могла понять: почему стали заменять слова восхищения умом, силой или смелостью этим однобоким определением – «красава», «красавец»? Она возразила:

– Нет, они просто гении!

До самого вечера Фарадей бегал вверх-вниз по склону: то на короткие расстояния, то на длинные, то по радио-командам, то в автономном режиме. И вся компания азартно носилась за ним. Аллу распирала гордость за Диму, а он не забывал поглядывать на неё. И каждый раз встречал восхищение в её глазах. К ужину еле доползли, но всем было очень весело. Назавтра они ехали домой, в микроавтобусе сидели рядом и нечаянно задремали, прислонившись друг к другу. Иногда Алла просыпалась, но было так тепло и уютно, что ей хотелось, чтобы эта дорога не кончалась никогда…

А через неделю… Нет! Не вспоминать! Нельзя! Слезы непроизвольно стекали по щекам, непрошенные, не смягчающие боль, слезы-воспоминания…

Они не встречались с Димой после той поездки всю рабочую неделю. Работы навалилось столько, что Алла вечером, как выжатый лимон заваливалась домой, что-то наспех глотала – и сразу в койку. И вдруг в пятницу вечером позвонил Дима:

– Поехали завтра в сказку?

– В сказку? – удивилась Алла. – Это куда?

– Увидишь. Нельзя говорить заранее, а то не получится. Ты же хочешь сказку?

– Хочу!

Они с Димой приехали в заснеженный лес, чистый, белый, с высокими соснами макушками в небо. И среди этой снежной сказки – собаки, хаски, которых можно трогать, тискать, а маленьких брать на руки. Не собаки, а мохнатое чудо с голубыми глазами, милые и ласковые. Они с Димой мчались на собачьих упряжках через белую пелену. От скорости захватывало дух, и дикий необузданный восторг вырывался из души навстречу ветру.

После езды на упряжках они стояли с Димой на морозе, накрывшись одним пледом, и пили ароматный глинтвейн. Алла смеялась, щеки раскраснелись и горели от снега.

– Не хочу уезжать, – Алла ближе прижалась к Диме. – Действительно, сказка!

– Мы можем остаться, здесь есть домики для гостей. – Дима чуть слышно сказал ей, наклонившись к самому уху.

Алла засмущалась, но задала вполне прозаический вопрос.

– А есть что будем?

– Я привез полную сумку продуктов. И пирожные. И твой любимый сыр, маасдам.

– Ну, если сыр…

«Домик» оказался большим бревенчатым домом с кухней-гостиной, двумя спальнями, ванной комнатой.

– Выбирай себе любую комнату, – предложил Дима.

Алла немного обиделась: «Он что, совсем ко мне приставать не собирается?» Посиделки за чаем с бутербродами, их первый «семейный» ужин… Какие взгляды бросал Дима, как становилось горячо на сердце…

– Я первая в душ.

Алла долго стояла под горячими струйками, согреваясь и не решаясь выйти. Завернувшись на три раза в огромный халат, с полотенцем на голове она вошла в гостиную. Дима сидел в кресле у окна, не зажигая света. Алла не поняла, как оказалась у него на коленях. Они целовались жадно, неистово, долго, задыхаясь от нехватки воздуха. Как-то само спало полотенце с головы, и сам развернулся этот необъятный халат. Алла просунула руки под его футболку. Ей хотелось потрогать каждый сантиметр его тела руками и губами.

– Мы еще можем разойтись по разным комнатам, – хрипло вымолвил Дима.

У Аллы не осталось сил на разговоры. Она притянула Диму к себе за ворот футболки и сама его поцеловала. По дороге в спальню они потеряли халат Аллы, футболку Димы…

Утром Алла застеснялась и завернулась в огромное одеяло. Дима лежал рядом, счастливо и довольно улыбался, пытаясь стащить с неё этот покров. Она сначала сопротивлялась… «Алла, ты такая красивая! И после того, что было этой ночью…» – шептал он ей на ушко. Затем они принимали вместе душ…

Домой они поехали ближе к вечеру. Дима через интернет вызвал такси к воротам базы. Когда они вышли на крыльцо дома, солнце склонялось к закату, окрашивая чистейшие снега в оранжевый цвет. Сосны отбрасывали длинные голубые тени. Алла спросила:

– Интересно, как тебе удалось за несколько минут договориться и снять этот дом?

– Надеюсь, ты не рассердишься. Сознаюсь: я забронировал его неделю назад.

– Почему?

– А ты не поняла? Я хочу каждый вечер засыпать с тобой, а утром просыпаться рядом. На всю жизнь. До конца.

– Ты мне делаешь предложение?

– Да. Ты согласна разделить мою жизнь?

– Согласна. Но я ожидала немного другое предложение руки и сердца.

– Я сделаю его еще раз в официальной обстановке. При свидетелях, на коленях и с кольцом. И чтобы была такая свадьба, как тебе захочется, но прошу, давай не тянуть с ней.

– Нет, сейчас некогда. Некогда от слова «совсем». Глеб Ильич затеял с помпой отметить тридцатилетие компании. Событие назначено на конец апреля. Рекламный фильм пройдет в новостях на трех местных и одном центральном канале. Праздник состоится в театре «Красный факел», высокие гости, концерт, банкет. Разве что салюта не будет. Всю неделю совещались, но дел ещё полно.

– Значит, в мае?

– Нет, примета плохая, в «мае жениться – всю жизнь маяться».

– Еще и примета! Ладно, родная, если тебе это важно, согласен. Значит, июнь?

– Отлично! Летняя свадьба. В июне тепло, платье не помнется, прическа не испортится. И будет время на конфеты и букеты.

– Не понял?

– Период ухаживания называют «конфетно-букетным». Хочу побыть невестой, чтобы ты поухаживал за мной.

– Как хочешь. Будут букеты, обещаю. Но такие встречи, как эта, не запрещаются? Да, Алла?

– Ох, Димка! Даже не представляю, как я до следующей встречи доживу! Сознаюсь, я сразу сказала дома, что еду отдыхать не на день, а на два. Я надеялась, что ты проявишь инициативу.