Loe raamatut: «Дочь капитана Гранта»

Font:

ISBN 978-5-0053-2963-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДОЧЬ КАПИТАНА ГРАНТА

Пролог

Октябрь 1993года.

Детский дом номер 144 мирно спал. Дежурная нянечка Ася Карловна, тихая уютная старушка, прихлебывала горячий чай и читала дамский роман. Стрелки часов подбирались к пяти утра, и нянечку это радовало. Скоро закончится ночное дежурство, и можно будет пойти домой. Нельзя сказать, чтобы Ася Карловна не любила свою работу, просто в силу преклонного возраста, ей было тяжело бороться со сном. Она давно порывалась уйти на заслуженную пенсию, но заведующая всякий раз соблазняла новой льготой, и Ася Карловна сдавалась. Слишком любили нянечку ее несговорчивые воспитанники, слишком она сама их любила.

Старушка не заметила, как задремала над зачитанной книгой. Вдруг тишину разорвал детский вскрик. Заплакал один ребенок, и тут же, как эхо, откликнулись остальные.

Ася Карловна, роняя очки и книгу, вскочила со стула и заспешила к комнате, из-за дверей которой летел многоголосый плач. Самые младшие девочки ревели в голос, а постарше кричали:

– Ася Карловна! Помогите, Ася Карловна!

Старушку чуть не сбила с ног выскочившая из комнаты воспитанница.

– Ася Карловна, скорее! Там Лиза! Лизе плохо!

– Отойди, Тамарочка!

Но Тамара не слушала и тащила нянечку за собой.

– Ася Карловна, мы разбудить ее не можем!

Ася Карловна отстранила Тамару, подбежала к корчившейся на сбившихся простынях девочке и начала трясти ее за плечи:

– Лиза, Лиза! Деточка, проснись! Проснись, родненькая!

Голова Лизы откинулась назад, в уголках губ выступила пена.

– Вы меня не слушаете, а я говорю – холодной водой надо!

– Нельзя водой, Дашка! – Тамара живо оттеснила подругу плечом. – Вдруг это эпилепсия?

– Какая там эпилепсия! Светлана Петровна говорила, что Лизка здорова, как слон! – буркнула Дарья и, прежде чем Ася Карловна успела вмешаться, выплеснула на Лизу стакан воды.

– Ага! Проснулась! – торжествующе крикнула юная медсестра. – Ну, и чего ты так орала?!

Лиза смотрела перед собой пустым взглядом. Ее била крупная дрожь, а из глаз продолжали литься слезы.

– Не плачь, Лизонька. Все хорошо, деточка моя, – ласково баюкала ребенка, Ася Карловна и гладила девочку по спутанным волосам. – Ну чего же ты так? Что ты надумала? Меня старую, чуть Кондратий не хватил. Девочек побудила. Что тебе привиделось?

– Земля….– сквозь плач разобрала старушка. – Меня засыпали землей, Ася Карловна.. Я звала на помощь, но никто не пришел.

I

Май 2013 года.

Рано или поздно любой человек задается вопросом, для чего он собственно, пришел в этот мир. По мнению родных и друзей, я пришла в этот мир, чтобы окончить институт, найти работу, выйти замуж, родить ребенка и благополучно скончаться лет в восемьдесят. По мнению отдельных личностей, чьи подвиги я имела счастье осветить в питерских СМИ, я родилась с исключительной целью – испортить их и без того несладкую жизнь, и они бы не возражали передвинуть мою кончину лет на пятьдесят вперед. Чего от себя ждала я сама, сказать было трудно.

Пока что, я пыталась на должном уровне описать встречу губернатора с потерявшим надежду на городское самоуправление электоратом, проходившую в рамках предвыборной кампании. Статья рождалась в муках уже часа четыре. Телефон периодически напоминал мне о том, что готовый материал давно должен быть у Семена Прянишникова, который приведет его в соответствие и вывесит на портал.

Откинувшись на спинку стула, я со вкусом выругалась, помянув добрым словом бессменного редактора нашей газеты Владу Полежаеву, чуткую и добрую женщину, которая через день обещала, что скоро от меня повесится и повторяла:

«Лизхен, ты, как Иван-Царевич с гайкой из старого анекдота, ей-Богу. И сама вляпываешься, и нас под монастырь подводишь. Если бы не рейтинг, убила бы давно!»

Рейтинг для Влады -это святое, а я – та курочка, которая с риском для жизни, добывала золотые яйца. По крайней мере, я ею была, пока не решила написать репортаж о небольшом металлургическом комбинате, входящем в холдинг «СтеллА». Мои осведомители отыскали документальное подтверждение истинных причин банкротства прежде процветавшего комбината, а я не поленилась довести эту информацию до сведения прокуратуры и общественности. На комбинат разом нагрянули надзорные органы всех мастей, включая разом прозревших хозяев. И если прокурора главный фигурант по фамилии Стрельцов особо не опасался, то хозяйский визит его серьезно озадачил, и ему стало не до газеты в целом, и меня в частности.

Влада, с трудом пришла в себя после прочтения репортажа, пообещала уволить Прянишникова, который за ящик пива пропустил материал на портал без ее обязательного визирования, и велела мне больше не попадаться ей на глаза. По крайней мере, пока я не выучу про кого можно писать статьи, а про кого нет. И сидеть бы мне без работы, если бы Прянишников по-тихому не переадресовал мне заказ из другого издания на статью про губернаторский визит.

Я потерла уставшие глаза и внимательно перечитала последний абзац. Подумала немного и допечатала несколько емких по содержанию, но далеких от истины, посулов народного избранника. Все. Пусть люди радуются обещанным переменам, Сёма получит материал, а я пойду спать. Как-никак завтра мне стукнет двадцать шесть лет, и неплохо бы походить в этот день, если не на счастливого, то хотя бы на выспавшегося человека. Даже если этот человек практически безработный борец за чужое светлое будущее.

Примерно час я провертелась с боку на бок, пересчитала бесконечную череду баранов и овец и уже не чаяла отправиться в объятия Морфея, как на меня накатил тяжелый сон, больше похожий на глубокое забытье.

Я снова лежала в узкой холодной яме и беззвучно крича, смотрела, как на меня катится земляной оползень. Самое страшное – я не могла проснуться. В детском доме меня будили подруги или нянечки. Сейчас спасал лабрадор по имени Чарльз.

Я медленно села в постели. В горле саднило. Значит, я опять кричала. Лицо опухло от слез. Чарльз запрыгнул на постель и ткнулся мокрым носом мне в щеку. В блестящих карих глазах светилось беспокойство.

И кто придумал, что животные глупее людей? У меня не было более благодарного слушателя и защитника, чем этот пес, подобранный во время командировки в Сочи. Чарльз знал все стандартные команды, в квартире вел себя крайне деликатно. Кроме того в ходе все той же командировки, отыскал в багаже одного весьма благонадежного гражданина пакет наркотиков. Оперативники уговаривали оставить лабрадора служить в полиции, но я отказалась. Оставила свои координаты, на случай если объявится хозяин, и увезла пса с собой. С тех пор прошло пять лет. Мы с Чарли – верные друзья, и ничего не напоминает о том, что у пса был другой хозяин, кроме одной детали. Чарльз раз в месяц бегает на вокзал и встречает поезда. Посидит, подождет, пока выйдет последний пассажир, и медленно уходит. Кого он однажды так и не дождался, мне уже не узнать.

Я приласкала собаку и предложила отправиться на утреннюю пробежку. Была бы моя воля, я бы весь день провела где-нибудь в лесу, подальше от цивилизации. Дышала бы воздухом и наслаждалась природой. Но вместо этого мне предстоял поход в ресторан, куда подруги пригласили меня праздновать мой день рождения.

Мои девушки – психолог-переговорщик с гордым римским именем Юлия и не менее гордой русской фамилией Трубецкая, гроза криминала всея Руси следователь Валерия Лисовская и обворожительная домохозяйка Вероника Светлова дружно решили, что меня пора начать вывозить в свет. Точнее выпихивать в свет, поскольку сама я с места не тронусь. Дружили мы давно. Еще с детского дома. Тогда Юлия была Дарьей, а Вероника – Тамарой. Приемные родители поменяли девочкам имена, и нам с Валерией пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать их. Возможно и не нашли бы, не попади я в Семью, где слова «невозможно» не существовало.

К обеду поздравления пролились библейским потопом. Удивительно, но позвонила даже Влада. Она уведомила, что пока не простила мне моей глупости, но надеется, что я поумнею и вернусь к работе, когда все уляжется. К счастью появилась Трубецкая, и уведомить Владу, что умнеть в мои планы не входит, я не успела. Расцеловав в обе щеки и вручив подарок, Юлия прошествовала в спальню, уселась на мою любовно заправленную кровать и поинтересовалась:

– Влада звонила?

– Ага. С праздником поздравляла, – Я приложила к себе брючный костюмчик горчичного цвета. – Как думаешь, ничего?

Юлька прищурила голубые глаза:

– Ничего хорошего. Надень платье.

– Выпускное?

Подруга подкатила глаза к потолку и простонала:

– Подруга, ты меня пугаешь! Твоему выпускному платью только моль порадуется. Ты женщина или кто? Неужели не хочется ну хоть чуточку мужского внимания? Тебе нужно платье! Длинное и роскошное! Ну, или маленькое черное, на крайний случай… До вечера еще времени много. Едем в торговый центр!

– Не хочется мне никакого внимания. – честно ответила я. – Я себя и так великолепно чувствую. Не забывай, я теперь безработный журналист и шикарное платье в списке первоочередных расходов не значится.

– Бей посуду, я плачу! – сурово оборвала мои причитания Юлия. – Сделаю себе подарок на твой день рождения. Хочу хоть раз увидеть подругу в романтическом образе! Приобретем что-нибудь, такое, какое и надеть больше некуда, – вдохновенно вещала Трубецкая.

– Опять романов начиталась? – прозорливо осведомилась я. – Зачем мне платье, которое надеть некуда?

– Все, собирайся по-быстренькому, – она полезла в сумку. – Я сейчас Нику вызову. Она в моде в сто раз лучше нас с тобой разбирается.

Я было открыла рот для дальнейших возражений, но Трубецкая уже орала в трубку, призывая Светлову на помощь. Я махнула рукой и вернулась к изучению своего гардероба.

– Все, – Юлия спрятала мобильник. – Через полчаса будет. И не надо так на меня смотреть. Лучше расскажи, какие у тебя планы на будущее? Будешь опять правду искать или собираешься начать жить, как все нормальные люди?

II

Против ожиданий Вера не опоздала ни на минуту, и наше трио двинулось потрошить магазины. В первом доморощенным ведущим передачи «Перезагрузка на ТНТ» не понравился фасад, во втором оказались недостаточно вежливые продавщицы, а в третьем я чуть не упала в обморок при виде тамошних цен и под благовидным предлогом покинула бутик. Трубецкая злобно покосилась на меня, но промолчала. Светлова же дипломатично заметила:

– Лиз, может, хватит над людьми издеваться? Вечернее платье в стиле милитари – это сильно.

– Это они издеваются, – фыркнула я. – На кой мне платье по цене подержанной иномарки?

– Просто оно от Армани, – снисходительно заметила Вера.

– Оно от тети Клавы с улицы Вишневой, дом номер восемь. Ткань дешевая и нитки из шва торчат. Может, по мороженому и домой?

– Ша! – Юля решительно прервала наши дебаты. – Последний бутик. И если ты там ничего не выберешь, пеняй на себя!

Вера пригляделась к выставленным в витрине манекенам и прыснула:

– Юль, это свадебный салон. Ей туда пока рано.

– Пошли, – отрезала Трубецкая. – Я точно знаю, там половина свадебный салон, половина обычная женская одежда. Давай, давай..

– Что ж, ассортимент неплохой, – через пару минут резюмировала Юлия.

– Да. Есть из чего выбрать. – поддержала ее Вера. —А ты что себе в прошлый раз купила?

– Ничего. В прошлый раз мы здесь заложников спасали, – пояснила Трубецкая. – Муж хозяйки оригинальным способом решал семейные проблемы. Заперся здесь с четырьмя посетителями и гранатой без чеки.

– И как? – поинтересовалась я.

– Нормально, – Юля перебирала вешалки с платьями. – Он под следствием, зато жена забрала заявление о разводе и наняла ему адвоката. Совет да любовь.

– Здравствуйте, – к нам подошла миловидная девушка-консультант. – Могу я вам помочь?

– Здравствуйте, Алина, – Трубецкая прочитала имя девушки на бейджике. – Да, можете. Моя подруга, – Юля положила руку мне на плечо, – хочет подобрать себе платье.

Алина окинула профессиональным взглядом мою фигуру, определяя размер, и осведомилась:

– Свадьба? Корпоративная вечеринка?

– День рождения, – рискнула я вставить словечко. – Мне что-нибудь…

– Ей что-нибудь прямо противоположное тому, что на ней надето. – перебила Вера. – Мы хотим отойти от стиля милитари.

– Понятно. Вы можете пока присесть. Чай, кофе?

Я только открыла рот, чтобы согласиться на кофе, но Алина уже вела меня в примерочную.

– Каким цветам вы отдаете предпочтение?

Я неопределенно пожала плечами:

– Мне нравится спортивный стиль и немаркие цвета.

Алина внимательно посмотрела на меня:

– Простите, но ваши подруги совершенно правы. Спортивный стиль вам не к лицу. Не спорю, очень удобно, но не всегда уместно. Вам нужно подчеркнуть свою индивидуальность. Мужчины любят глазами.

Я задумчиво посмотрела на свое отражение. Смуглая кожа, иссиня-черные волосы чуть ниже плеч, ровная челка до бровей, глаза в зависимости от освещения либо серые, либо зеленые.

В Семье меня называли Шеба. Потому как, дядюшка Пауль углядел во мне сходство с давно умершей царицей Сабы. Ну и еще по ряду причин. Об этой стороне моей жизни не знали даже подруги.

– Хорошо. Начнем с этого, – я указала на облегающее платье насыщенного голубого цвета с V —образным вырезом. – Потом принесете всю вашу новую коллекцию. Будем подчеркивать.

– То, что надо! – в унисон выдохнули мои мучительницы, когда я семенящей походкой вышла из примерочной. – Лизкин, тебя просто не узнать!

– Ну, не знаю, – я изогнулась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя со всех ракурсов. —Мне кажется чего-то не хватает….

– Мозгов у тебя не хватает, – припечатала Юлия, восторженно глядя на платье. – Такое платье! Да если я всуну туда свою задницу, сама его куплю!

– Вот именно платье ТАКОЕ..– я покачала головой. – А где моя индивидуальность? Нет.

Я скрылась в примерочной и задернула шторку.

Трубецкая с шумом выдохнула.

– Она опять издевается?! Платье просто прелесть.

– Лизка в собственном репертуаре, – махнула рукой Вероника. – Сейчас замучает продавщицу, перемеряет полмагазина, ничего не купит и пойдет на праздник в своих любимых джинсах.

– Светлова, когда это кончится? – грустно спросила Трубецкая. – Двадцать лет переодеть не можем. Двадцать лет переубедить не можем.

– Десять лет выдать замуж не можем, – продолжила перечислять Вера. – Были бы дома мужик и парочка детишек, некогда было бы бегать на штурм Зимнего. Она тебе сказала, что в газету не вернется? Потому как Влада ограничивает свободу ее творчества. Спасибо бы сказала, что ей за последнее творчество никто голову не оторвал.

– Чует мое сердце, Лизхен скоро опять куда-нибудь вляпается, – пробурчала Юля.

– Девицы, смотрите, – я разглаживала складки ярко-зеленого облегающего платья-макси с разрезом до бедра. – Уже теплее верно?

Мои барышни тоскливо переглянулись.

– Лиз, а может голубенькое возьмем, а? – предложила Вера.

– Да, – поддержала ее Трубецкая. – На вешалке оно может быть и ничего, но на тебе уж очень вызывающе смотрится. Алина, мы же объяснили вам, что ей нужно.

Алина беспомощно развела руками.

– Ладно, – я окинула свое отражение взглядом. – Не спорю. Перебор. Алина, вишневое принесите еще раз пожалуйста.

..А в это же самое время у входа в бутик остановились двое мужчин в шитых на заказ деловых костюмах. Первый выразительно посмотрел на витрину и поинтересовался:

– Дмитрий, ты ничего не перепутал?

– Не понимаю, что тебя так смущает, Алекс? Ангелина попросила меня привезти ей какой-то особенный веер к свадебному платью.

– Не знал, что ты подрабатываешь ее гувернером.

– Глупая шутка, – поморщился Дмитрий. – Ты прекрасно понимаешь, что у нее нет близких людей, кроме меня. Вся эта свадьба- одна большая катастрофа. Мне откровенно опротивело смотреть, как с ней обращаются и Марк, и Константин. Да и твой шеф не лучше. На ее месте, я давно сбежал бы от вас куда-нибудь в Гондурас.

– Молодые люди не загораживайте дверь!

Мимо прошествовала крупногабаритная дама в розовом костюме.

– Что за молодежь пошла, – продолжала ворчать она. – Никакого уважения к старшим.

– Знаю, я семейный адвокат, а не ее нянька, – продолжил Дмитрий. – Но разве ты сам не понимаешь, что с ней будет после свадьбы? Прости, не хочу продолжать бессмысленный разговор, Алекс.

Алекс тяжело вздохнул и вслед за Дмитрием вошел в бутик.

В салоне на удобном кожаном диване тосковали две покупательницы.

– Вишневое, зеленое, голубое… Это сегодня кончится?! – вдруг гаркнула рыжая и, подскочив с места, ринулась к примерочной. – Я сейчас выполню ее желание скончаться в день рождения!

– Не ори. Перед людьми стыдно, – донеслось из-за шторы.

Александр и Дмитрий замерли на месте и удивленно переглянулись.

– Ну что, девушки, как вам вот это?

– Твою мать, – Алекс обернулся к другу. – Дима, ты видишь то же, что и я?

– Ангелина? – Дмитрий узнавал и не узнавал свою любимицу. – Аля, что ты тут делаешь?! И что ты с собой сделала?

– Простите, что? – я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

Этих двух с ларца я заметила сразу, как только они появились в салоне. Оба были очень даже ничего – высокие, спортивные, дорого одетые. Блондин, который назвал меня Ангелиной, нахмурив брови, ждал объяснений, а обаятельный шатен с небесно-голубыми глазами только качал головой, как китайский болванчик.

– Лизка, чего им от тебя надо? – слева от меня возникла Вероника. – Вы всегда так оригинально знакомитесь с девушками, господа?

– Простите, мы приняли вас за мою бывшую клиентку, – Дмитрий протянул мне руку. – Меня зовут Дмитрий Кожевников. Я юрист.

– Елизавета Орлова.

Я между делом отметила уверенное рукопожатие.

– Еще раз извините. – Дмитрий вежливо улыбался. – Если, не приведи Господь, вам потребуется юридическая помощь, буду рад оказать вам услугу.

Я протянула руку за предложенной визиткой, но меня опередила хмурая Трубецкая.

– Боюсь, ваши услуги нам не по карману. Лиз, там еще пять платьев из новой коллекции не меряно.

– Да? – я бросила на подругу внимательный взгляд. – Ну, спасибо, что напомнила. Всего хорошего, Дмитрий.

– Всего доброго, Елизавета.

– Ну и что это было? – осведомилась я у Трубецкой, когда мужчины покинули салон. – Чего ты завелась?

– Не понравились мне эти двое, – буркнула та.

– Мне тоже, – согласно кивнула Вероника. – А Лизон похоже в восторге.

– А почему они не должны мне нравиться? – я пожала плечами. – Очень милые мальчики.

– Хотя бы тем, что один из этих мальчиков мелькал в деле «СтеллЫ».

– Глупости. Я бы запомнила. А вот это платье очень даже ничего. Как считаете?

– Шикарно, – Вероника кивнула. – Даже ты в нем похожа на человека.

– Стало быть, берем.

– Берем, – согласилась Юлия. – Не забудьте, девочки, в восемь вечера в «Голубой иве». Просьба не опаздывать.

Последняя фраза предназначалась исключительно Нике. Та невинно похлопала километровыми ресницами и покивала. Из чего я сделала простой и логический вывод, что очередное нервное ожидание нам обеспечено. Уже направляясь к дому, я спиной почувствовала чей-то внимательный взгляд, но не стала оборачиваться. Внезапно мне подумалось, что самое противное обычно случалось со мной именно в день рождения. Причем, начиная с самого первого.

*****

– Это была коллективная галлюцинация? – поинтересовался у Дмитрия Алекс. – Давай подождем. Я думаю, это все-таки Аля нас дурачит.

– Нет. Это не Аля. – Кожевников вытащил сигарету. – По-твоему, я просто так ей руку жал и визитку давал?

– И?

– Во-первых, Аля длинноволосая блондинка и правша, а Лиза брюнетка и левша.

– Постриглась и перекрасилась.

– Да. И отрастила себе мизинец на левой руке.

С этим аргументом, Алекс поспорить не мог. Травмировалась Ангелина еще в восьмом классе, после чего была переведена на домашнее обучение. Подальше от опасностей, постерегающих на каждом шагу.

– А про веер-то я и забыл, – вдруг грустно произнес Дмитрий. – Схожу, заберу.

В салоне юрист Кожевников пробыл недолго. Вышел снова без веера, на вопросы Алекса отвечал скупо, а под конец вообще замолчал. Будто знал, что жить ему оставалось чуть меньше суток.

III

Вернувшись домой, я залезла в интернет и нашла пошаговую инструкцию по нанесению вечернего макияжа. Потом вооружилась спонжами и кистями и приступила к делу. Ощущая себя симбиозом маляра и штукатура, я трудилась около часа. Заключительным аккордом, обвела контур губ красным карандашом и потянулась за помадой. Потом закрыла футлярчик и окинула себя критическим взглядом.

Вишневое платье с открытыми плечами облегало верхнюю часть фигуры и мягкими складками спадало до колен. Волосы я уложила в узел и скрепила тяжелой заколкой под золото, украшенной несколькими темно-розовыми камнями. Вечерний макияж вкупе с одеждой и прической превратил меня в хорошенькую девушку, не имеющую никакого отношения к Елизавете Орловой.

Приласкав на прощание собаку, я прихватила сумочку и уже была на пороге, когда ожил телефон. Я сняла трубку и уже заготовила быструю благодарность на поздравление неизвестного абонента, но трубка голосом дядюшки Пауля произнесла:

– Приезжай домой.

– Что? – я застыла на месте.

– Приезжай, как можно скорее, Шеба, – повторил дядя. – Ты нужна Семье, – и повесил трубку.