Loe raamatut: «Нюткины рассказы»

© Анна Беглар, 2021

ISBN 978-5-0053-2350-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кабысдох

pixabay. com

Он прибился к двору Новиковых. Клубок шерсти и два карих глаза. Пса не привечали, но и не гнали. Семья у Новиковых большая – хозяин дома – старик Аркадьич, два его сына Григорий и Семен, невестки – Лада и Ирина, да внуки. Щенку жилось неплохо. Там корку хлеба кинут, где-то косточка перепадет. Не стеснялся он и подворовывать у сторожевого пса Букета. Тот делал вид, что злится, но малыша не обижал. Частенько со щенком нянчилась старшая внучка Аркадьича десятилетняя Рита. Она придумала ему аристократическое имя – Барон. Только все чаще из-за забора Новиковых неслось:

«Вот опять помидорину сломал! Ка бы сдох, скотина!! Кто его в огород пустил?!! …Вот опять, банки побил..Ка бы сдох!! Ритка, следи за своей псиной!… Опять башмак погрыз!!! Ох, ка бы сдох, покою больше было бы!»

Так Барон стал Кабысдохом. И если помидоры, банки и башмак щенку сходили с лап, благодаря слезам Риты, то увидев передушенных утят, озверевший дед Аркадьич схватился за топор. Если бы не Рита, не сносить Кабысдоху головы. Девочка в последний момент успела выхватить отчаянно визжащего щенка. Топор охватил ему только кончик уха.

После происшествия с утятами Кабысдоха посадили на цепь. Он вырос в нечто среднее между азиатской овчаркой и медведем. Службу по охране периметра нёс исправно, ни одной курицы больше не тронул. Риту обожал, остальных презрительно игнорировал.

Как-то Новиковы собрались на природу к реке. Ехали с ночёвкой, половить рыбку, пожарить шашлычки. Рита попросила взять с собой Кабысдоха. Мол, что он все на цепи да на цепи. Приехали на двух машинах, Кабысдох в прицепе с лодкой. Разбили лагерь. Григорий и Семен занялись мясом, Лада им помогала. Ирина с детьми купались, а деду приспичило порыбачить. Аркадьич сел в лодку, взялся за весла и вскоре оказался на середине реки.

Кабысдох лениво бродил по берегу следом за любимой Ритой, когда лодка деда вдруг перевернулась. Толи старик неловко повернулся, толи успел хватить лишку горячительного и потерял равновесие… Но лодка плыла днищем кверху вниз по течению, а дед отчаяно греб к берегу. Греб все медленее и медленнее..

Сыновья и невестки только додумывали мысль, что с железным дедом беда, а Кабысдох уже плыл к терявшему силы Аркадьевичу. Перепуганный дед мёртвым хватом вцепился в шею пса, а Кабысдох, как будто и не заметил груза. Грациозно развернулся и поплыл к берегу.

Там, в десять рук, утопающего приняла перепуганная родня. Деда ругали, тормошили, но Аркадьич ни на кого не поднимал глаз.

– Как же так – то… Как же так… – повторял дед, понуро сидя на песке. – Я его топором, а он меня с того света… Как же так…

Преданность

Он тыкался и тыкался носом в руку. Но хозяйка лежала не вставая. И рука была непонятная: холодная и чужая. Люди ходили по комнате и прятали взгляды от вопрошающих глаз собаки. Пес поскуливал, приносил игрушки, но хозяйка продолжала лежать неподвижно.

Она и раньше подолгу лежала в постели, но всегда говорила с собакой ласковым голосом, обещала, что скоро все будет как раньше….Так почему она не встает… Пес горестно взвыл и снова ткнулся носом в ладонь. Он помнил, как эта ладонь гладила его, как ругала.…Но никогда она не была так пугающе равнодушна…

Пес вспоминал последнее утро, как они вместе с хозяйкой гуляли по лесу, он бегал, приносил ей палки, которые она почему-то бросала все ближе и ближе… А потом упала и сама.

Пришли люди..Неужели во всем виноваты эти люди? Куда они уносят мою хозяйку? Зачем?

Пса, который бросался и угрожающе рычал, заперли в доме, но собака выбралась через разбитое окно и по следу помчалась за теми, кто увез его хозяйку. Он не успел им помешать. Хозяйки нигде не было. След закончился у небольшого холмика свежей земли. Пес копнул ее лапой, так как делал всегда, когда будил по утрам, приглашая хозяйку на прогулку..А потом долго выл, глядя в серое осеннее небо, лег в грязь, уткнувшись носом в землю. Собаку искали и пытались увести домой, но пес не уходил. Он до самого конца оставался на холодном ветру, под проливным дождем, уткнувшись носом в землю, там, где в последний раз почуял родной запах.

Преданность. Посткриптум

…Если хозяин уходит, то хороший пес ждет его на том месте, где они расстались. Пес лежал и ждал. Рычал на тех, кто пробовал его увести силой, игнорировал тех, кто заманивал вкусной едой. Пока однажды не понял – она не придет. Сил ждать больше не было. Это был конец. Пес лежал, уткнув замерзший нос в лапы. Сквозь тяжелую дрему, он услышал тихий отчаянный плач. А вдруг она? Пес, пошатываясь, сел и втянул носом воздух. Запах был чужим. Хозяйка пахла весной, ландышами и сиренью, а женщина, захлебывающаяся слезами, у свежей могилы, пахла острым лекарством. Пес чихнул и уже почти лег, но потом снова принюхался. Женщина пахла бедой, так же, как хозяйка в тот последний день, который они провели вместе. Пес подошел ближе и положил морду ей на колени и заглянул в лицо.

Ну почему ты так на меня смотришь? Не поймешь, откуда я взялся? У тебя даже нет сил меня прогнать. Вставай. Тебе здесь нечего делать. Это место для таких как я. Без будущего. Без человека, для которого я жил. Вставай.

Женщина была бы рада прогнать упрямого пса, но сил у нее хватило только на то, чтобы держаться за его шесть и переставлять ноги. Она никогда не любила животных, была против, когда муж предлагал завести щенка или котенка. Теперь у нее не осталось ни мужа, ни сына. Муж погиб, сына забрала свекровь. На время, подальше от потерявшей разум от горя матери. Рядом не осталось никого, кроме огромной псины, которая ни в какую не хотела позволить ей остаться с близким человеком. Женщина шла домой, а пес провожал.

Пес не знал дороги, он просто следовал за женщиной, которая держалась за его загривок, как слепой за руку поводыря. Они почти пришли к ее дому, когда дорогу преградила компания подвыпивших мужчин. Трое бросились врассыпную от принявшего боевую стойку пса, угрожающе скалившего клыки, а четвертый замахнулся на него разбитой бутылкой.

Женщина словно очнулась ото сна. Псина, которую она собиралась гнать, рискует собой, защищая ее. А она? Что же она? Снова бежать? Бежать от случившегося, бежать от жизни? Бросить его? Женщина перехватилась рукой за ошейник и угрожающе крикнула:

– Что тебе надо?! Не тронь собаку! Не то пожалеешь!

Странно, но выпивоха послушался, осыпал их руганью и отступил в сторону.

Почти год женщина выбиралась из пропасти горя. Поворотной точкой стал момент, когда она снова ощутила себя ответственной за чужую жизнь. Тем вечером она долго плакала, только на этот раз не о своей потере, а от злости на саму себя. О своем сыне, которого чуть не лишила матери. Она выбросила снотворное, которое купила, но не успела выпить в тот роковой вечер на кладбище, когда встретила пса.

Он для нее так и остался – поводырем – первое время, совсем не было сил, и она добиралась до аптеки и магазина, держась за его ошейник. Другом, о котором ей пришлось научиться заботиться. Звеном, которое снова связало ее с сыном – мальчик был в восторге и от собаки, и от матери, которая снова стала походить на ту себя, какой была до гибели мужа.