–
Конечно, госпожа Морозова, – передразнил мексиканского солдата Дэвид.
На этом все разговоры шпионов прекратились. Опасаясь, что в машине могут быть подслушивающие устройства, Кассандра отвернулась к окну и стала смотреть на пустынный ландшафт, остающийся таковым миля за милей. Утомительное однообразие за окном лимузина недолго докучало пассажирам, спустя пятнадцать минут Хаммер припарковался у входа на виллу Алехандро Эрнандеса.
–
Григорий, – вновь воспользовалась так непонравившимся Дэвиду именем Кассандра, – позаботься о вещах.
Командовать Дэвидом было так забавно, что Лаки не смогла удержаться от улыбки. Именно эту открытую улыбку и принял на свой счет, встречающий гостью хозяин поместья.
В процессе составления схемы преступных деятелей, приглашенных на аукцион, Кассандра видела фотографии сеньора Эрнандеса, но, ни одно фото не передавало той внутренней силы, той харизмы, которая исходила от хозяина аукциона. Все в его образе кричало о принадлежности к высшим слоям преступного мира. Черные волосы были изрядно посеребрены сединой, подчеркивающей его статус главы мафиозного клана, глаза цвета выдержанного виски источали силу и энергию, прямой нос выдавал итальянские корни. Картину завершали аккуратно подстриженные усы, которым мог бы
позавидовать сам дон Корлеоне.
«Эх, будь я на двадцать лет старше…», – еще шире улыбнулась своим мыслям Кассандра.
–
Катерина, если Вы ведете дела столь же прекрасно, как Ваша обворожительная улыбка, думаю, отсутствие Дмитрия никто даже не заметит.
–
Спасибо, сеньор Эрнандес, – притворно смутилась Кассандра.
–
К чему этот официоз, зовите меня Алехандро.
–
Спасибо, Алехандро. Мой брат так много о Вас рассказывал, что мне кажется, мы знакомы сто лет.
–
Ну, во-первых, не такой уж я и старый, а во-вторых, досадно, что о Вас Дмитрий не обмолвился и словом. Хотя, это не удивительно, – оглядев девушку, продолжил Эрнандес, – Ваша красота настолько ослепляет, что мешает думать о делах.
–
Вы мне льстите, но делаете это столь красиво, что я действительно верю каждому Вашему слову. Дима не врал, Вы – искусный сердцеед, – вторила Кассандра.
–
Теперь льстите мне Вы, – наконец остановил взгляд на лице девушки хозяин поместья, – но, как бы мне не хотелось продолжить обмениваться с Вами любезностями, думаю, сейчас моему обществу Вы предпочтете прохладу и уединение. Мой слуга покажет Вам Ваши апартаменты.
–
Спасибо, сеньо… Алехандро, – исправилась Кассандра.
–
Мой дом – Ваш дом. По крайней мере, на этот уикенд, – рассмеялся собственной шутке Эрнандес, – ужин в шесть, в главной столовой. А до этого, можете смело опустошать мой бар.
–
О, еще раз спасибо. После этого ужасного перелета я с удовольствием воспользуюсь Вашим предложением, – еще раз поблагодарила Кассандра и, приказав Дэвиду перенести вещи в ее апартаменты, последовала за человеком Эрнандеса.
Апартаменты, которые выделил для своей гостьи сеньор Эрнандес, поражали великолепием. В распоряжении Кассандры была спальная комната, гостиная с собственным баром, заполненным
всевозможными напитками, ванная комната с джакузи и отдельная уборная. Весь интерьер был выдержан в золотых тонах, кричащих о роскоши и богатстве хозяина поместья.
«Эх, не тем бизнесом я занимаюсь», – оглядывая окружающее ее великолепие, хихикнула Лаки.
–
Мэм, – раздался с порога голос Дэвида, – куда прикажете перенести Ваши вещи?
–
О, Григорий, – оглянулась Лаки на стоящего на пороге агента Грина в сопровождении слуги Эрнандеса, – слава Богу, я взяла всего лишь два чемодана, будь их больше, не уверена, что увидела бы свои вещи раньше конца уикенда. Ну, что стоишь, как истукан, неси их в спальню, – наслаждаясь ролью избалованной богачки, приказала Кассандра.
Переживать по поводу того выполнит ли ее распоряжение новоявленный слуга не приходилось, поэтому, едва отдав команду, Кассандра направилась в ванную комнату, пропустив злой взгляд Дэвида.
Лаки с детства обожала нежиться в ванне, но золотые часики на ее запястье показывали уже пять вечера, а значит с ванной, как бы маняще она не выглядела, приходилось повременить. Наскоро освежившись под душем, девушка погрузилась в махровую нежность приготовленного для нее халата.
–
Я все проверил, жучков нет, – хмуро сообщил Дэвид, едва напарница вышла из ванной.
–
Замечательно, – непринужденно улыбнулась Лаки, – жаль только, что отпала необходимость называть тебя Гришей.
–
А вот мне как-то совсем не жаль, – закрывая за собой дверь в ванную, ответил Дэвид.
«А никто и не сомневался», – не желая портить себе прекрасное настроение, хмыкнула Лаки.
Часы, секунда за секундой, приближали время ужина, а до него Кассандра еще планировала успеть познакомиться с гостями и, при удачном стечении обстоятельств, заключить пару тройку фиктивных контрактов.
Сморщив носик, прикидывая, сколько времени ей понадобиться для наведения марафета, девушка с сожалением поняла, что никак не укладывается в график.
«Что ж, отложим наведение мостов на более позднее время», – отмахнулась от срыва графика Кассандра.
Жизнь Лаки не отличалась той насыщенностью опасных приключений и авантюр, которыми была пронизана вся жизнь Кати Морозовой, но в наведении внешнего лоска она была далеко впереди Кассандры. Орудуя косметическими кистями, карандашами, помадами и блесками для губ как заправский художник, она в мгновение ока навела вечерний макияж, ничем не уступающий работам профессиональных визажистов. После чего, облачившись в платье и подправив прическу, Кассандра еще раз критически взглянула на себя в зеркало.
–
Не знал, что сейчас в моде расстегнутые платья, – вывел ее из задумчивости голос Дэвида.
–
Как думаешь, остаться в нем или одеть черное? – не обращая внимания на колкое высказывание напарника, спросила Лаки. – Не слишком вульгарно смотрится?
Дэвид и до ее вопроса поймал себя на мысли, что с удовольствием снял бы с себя халат и напялил его на Лаки. Красное вечернее платье с глубоким декольте, расшитое полудрагоценными камнями и стразами, скорее открывало ее тело, чем прикрывало его.
–
Да, пожалуй, оно слегка…
–
Хотя, нет. Нам же нужно заарканить сеньора Эрнандеса, а это платье существенно облегчит мне задачу, – не дав Дэвиду закончить предложение, решила Кассандра, – поможешь? – повернувшись к нему спиной, спросила она.
–
Что? Ах, да…, – наконец, поняв, чего от него ждет Лаки, Дэвид начал застегивать платье, – тебе не кажется, что оно тебе слегка маловато? – вынуждено касаясь спины девушки, спросил Дэвид, чувствуя, как в подушечках пальцах пульсирует его сердце.
–
Нет, так и задумано, – скрывая за раздражением так некстати подкатившее возбуждение, слегка охрипшим голосом ответила Лаки, – давай лучше я сама, – добавила она, прекрасно осознавая, что самой застегнуть этот кошмар от кутюр ей будет не под силу.
–
Все, справился! – воскликнул Дэвид, тут же убрав руки от Лаки, словно она была прокаженной, – Эй, ты там дышишь? – даже не попытавшись состроить озабоченную гримасу спросил Дэвид.
–
Не смешно.
–
Как бы там ни было, сделай мне одолжение, не проси меня застегнуть ЭТО снова, – указал Дэвид на платье, – второй раз чуда может не произойти.
От широкой улыбки, которой одарил ее Дэвид, по всему телу девушки пробежали мурашки. В очередной раз, отругав себя за так некстати появившийся интерес к сыну своей ближайшей подруги, Кассандра попыталась оживить в памяти образ маленького мальчика, которому когда-то читала сказки на ночь. Но, вместо желанного образа, перед ее мысленным взором всплыла картинка их поцелуя, приснившегося ей в квартире Дэвида.
–
Григорий, ты сегодня само остроумие, – фыркнула Лаки.
Глава 30.
Каждая девушка, спускаясь в вечернем платье по винтажной лестнице, достойной украшать лучшие замки мира, волей-неволей представляет себя принцессой. Принцессой ощущала себя и Кассандра, однако первая же ступенька заставила ее забыть о сказочности момента и переключить все свое внимание на
необходимость спуститься вниз, не повредив свой наряд, ибо платье, облегающее ее, словно вторая кожа, не только лишало девушку нормальной подвижности, но даже не позволяло глубоко вздохнуть.
«А ведь всего в десяти метрах весит прекрасное удобное черное платье, – с ностальгией вспомнила Лаки, – милое платьице, в котором можно не только дышать, но и нормально двигаться, не семеня ногами, как гейша в каком-то пародийном фильме».
Но, как бы сильно не хотела Кассандра сменить наряд, она ясно понимала, что не сможет воплотить эту мечту в жизнь. На пути ее желания стояли гордость, ведь позади нее шел Дэвид, только и ждущий, что Лаки сдастся и пойдет переодеваться, и, что было значительно важнее, необходимость блистать сегодняшним вечером, иначе плану соблазнить хозяина поместья и попасть в его неприступный кабинет прейдет конец. Поэтому, нацепив дежурную улыбку, Лаки ступенька за ступенькой спустилась в гостиную, где уже собрались почти все участники аукциона.
Еще в самолете Кассандра определилась, с кем из гостей сеньора Эрнандеса она заговорит первой. Ее выбор пал на миссис Рассел, вставшую у руля преступной империи мужа, после того, как его разбил инсульт. Унаследовав от супруга несколько подпольных казино и пару-тройку ночных клубов в Нью-Йорке, эта женщина всего за четыре года открыла подобные заведения во всех мало-мальски больших городах, расширив географию своего присутствия до масштаба всей Америки. На пути к расширению своего могущества в преступном мире Стефания Рассел не брезговала ничем. Таким образом, в сферу ее влияния, помимо ночных клубов и подпольных игорных домов, входило несколько отелей в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Вашингтоне, казино в Лос-Анджелесе и бесчисленное множество притонов. Если бы сегодня среди гостей Эрнандеса выбирали королеву жестокости и коварства, миссис Рассел, безусловно, забрала бы этот титул.
–
Какая жалость, я-то надеялась, что представительниц прекрасного пола здесь будет побольше, – обратилась Кассандра к попивающей «Маргариту» у барной стойки Стефании Рассел.
–
Похоже, ни одной из наших надежд не суждено сегодня сбыться, – глубоким гортанным голосом произнесла Стефания, – я, например, надеялась увидеть сегодня Дмитрия, но… пришли Вы, – обдав Кассандру с ног до головы презрительным взглядом, закончила монолог миссис Рассел.
–
Да, я понимаю, Ваше негодование, миссис Рассел, или, чтобы Вы меньше скучали по брату, называть Вас Шепучка? – едва приподняв бровь, спросила Кассандра, припомнив, что именно это слово стояло рядом с одним из ее номеров в телефоне Кирсанова, – как видите, между мной и Димой нет секретов, – пользуясь замешательством собеседницы, и, мысленно ликуя, что ее экспромт не сорвал все представление, продолжила Кэс.
–
А вот между нами, судя по всему, были, – тягуче проговорила Стефания, – никак не могу понять, как так получилось, что за все годы нашего с ним знакомства, он ни разу не упомянул о Вас?
–
Знаете, у нас есть пословица «молчанье – золото». Похоже, брат действительно ей проникся, ‒ ответила Кассандра.
–
Сомневаюсь, – лениво улыбнулась миссис Рассел, – как мне кажется, он просто не посчитал нужным тратить время на столь маловажную деталь как Вы, милочка.
–
Возможно, – улыбнулась в ответ Кассандра, – тогда Вам должно польстить, что обсудить со мной Вас он не посчитал напрасной тратой времени, более того, он даже не поленился вспомнить некоторые довольно интимные детали, да что там, помню, как-то вечером, он весь ужин сравнивал Вас с другими «важными деталями» в своей жизни. И, к слову сказать, Вы ни разу не проиграли сравнение. Хотя о чем это я, Вы и сами прекрасно знаете свои сильнее стороны, – не дав перебить себя, продолжила Кэс, – но,
хоть я никогда не смешиваю бизнес
с удовольствием,
я действительно Ваша фанатка. В этом мире мужчин Вам удалось невозможное – доказать, что женщина может не просто держать на плаву столь сложный бизнес, но и расширить его до невообразимых масштабов. Ни один мужик из собравшихся здесь Вам и в подметки не годится. Вы эталон, божество, к которому я буду стремиться всю жизнь. Именно поэтому я подошла к Вам первой.
–
Только не говорите, что хотите поговорить о бизнесе? – все еще снисходительным тоном спросила Стефания.
–
Лучше, я хочу не говорить о бизнесе, а сделать Вам предложение, которого Вы никогда бы не дождались от моего брата. Но сейчас, когда Трафик, – рискнула проверить очередную свою догадку Кэс и назвать Дмитрия, как она предполагала, его псевдонимом, – на неопределенное время передал мне бразды правления, я могу помочь Вам стать едва ли не монополистом по многим бизнес-направлениям.
–
Деточка, ты же в курсе, что яйца курицу не учат?
–
А Вы в курсе, что в России, Белоруссии и Украине тысячи деревень, где проживает огромное множество девочек и девушек, которых их пьянчуги-родители если и хватятся, то уж точно не станут объявлять в международный розыск? В курсе, что если отмыть их чумазые лица, то за всей той грязью можно найти очень симпатичные мордашки или, на крайний случай, здоровые и безупречные органы? В курсе, почему моего брата называют «Трафик»? И, возможно, сейчас яйца пытаются учить курицу, но только эти яйца имеют доступ к ресурсам Дмитрия и только им под силу организовать передачу русских «самоцветов» прямо в Ваши заботливые руки. А уж как Вы решите их «огранить», что ж, это решать только Вам, – заговорщицки посмотрела фальшивая Катя на миссис Рассел.
–
Сколько? – без тени снисхождения спросила Стефания.
–
Начнем с пятидесяти в месяц.
–
Где гарантии, что товар будет «чистый»?
–
То есть слова Кирсановых недостаточно?
–
Милая девочка, я слишком давно в этом бизнесе, чтобы верить одному только имени. Гарантии, потому и называются так, что на них можно положиться.
–
Тогда так, я привожу Вам… «товар» по смехотворной цене, а Вы, в свою очередь, берете меня в младшие партнеры. В итоге, я имею причитающийся мне процент с «работающего материала», а Вы получаете гарантии.
–
А Вы наглы и напористы, – задумчиво проговорила собеседница Лаки, – но мне это нравится. Настолько нравится, что я, пожалуй, для начала дам Вам пять процентов, а там, посмотрим, как будут работать Ваши гарантии, и со временем несколько увеличим процент.
–
Пять? Я собиралась предложить пятнадцать, но из уважения к Вам, соглашусь на десять.
–
Семь, если цена доставки будет действительно «смехотворной». И, мисс Морозова, это мое последнее слово.
–
Хорошо, семь…для начала, – протянула руку Кассандра.
–
Думаю это начало большого пути, – пожала протянутую руку миссис Рассел, – или последнее Ваше рукопожатие, если хотя бы помыслите обмануть меня, – не выпуская руки Кассандры, зловеще улыбнулась Стефания, – и передайте брату, что пока он не переборет свою болезненную склонность к «деталям», лучше ему ко мне не приближаться.
Бросив последнюю фразу, миссис Рассел грациозно покинула Кассандру, присоединившись к колумбийскому наркобарону.
–
Ты совсем съехала? – натужно улыбаясь, прошипел Дэвид, – ты чуть все не загубила.
–
Но не загубила же, – победно ухмыльнулась Лаки, но, увидев гневно горящие глаза начальника, добавила, – все было под контролем.
–
Еще одна такая выходка и мисс Морозова будет вынуждена покинуть ужин в связи с недомоганием.
–
Хорошо, впредь буду паинькой, – пообещала Кассандра, непринужденно опоясав своим мизинцем мизинец Дэвида. Но, едва сделав это, Лаки резко отпрянула от Грина. Именно этот жест всегда примирял ее с Ричардом. Как бы сильно они не спорили, как бы ни ругались, но стоило одному из них взять мизинец другого, как ссора сходила на «нет».
Чувствуя себя изменщицей, Кэс, даже не посмотрев на Дэвида, направилась к хозяину поместья, оставив напарника стоять в замешательстве.
–
Как приятно видеть Вас вновь, – даже не пытаясь скрыть интереса, сеньор Эрнандес просканировал девушку с ног до головы, периодически останавливая взгляд на особенно заинтересовавших его местах, – однако, Вы совершили невозможное.
–
Каким же образом? – невинно спросила Лаки.
–
Вы стали еще прекраснее, Deslumbrante
.
–
О, Алехандро, боюсь, после этого уикенда мое эго разовьется до небывалых размеров.
–
Ну, не принижайте себя, Катя,…
Окончить мысль сеньору Эрнандесу помешала музыка,
приглашающая гостей на ужин.
–
Вы позволите сопроводить Вас? – спросил Эрнандес, услужливо предложив Лаки руку.
–
Это огромная честь для меня, – взяла Кэс хозяина вечера под руку.
–
Надеюсь, вы не будете возражать против того, чтобы пересесть поближе ко мне?
–
О, Алехандро, я бы очень этого хотела, но при этом мне также не хочется с первого дня становиться врагом того достопочтенного человека, чье место я займу. А вот если после ужина Вы проведете для меня экскурсию по Вашему прекрасному имению, это, безусловно, станет прекрасным завершением вечера.
–
Что же, милая Катя, вы столь же дальновидны, как и красивы, – отодвинул для мисс Морозовой стул сеньор Эрнандес, – по завершению ужина мне нужно будет решить кое-какие вопросы, но после этого я с удовольствием покажу Вам мое скромное жилище, – пообещал он, проведя пальцами по открытой шее девушки.
***
Еще никогда в жизни Дэвид не видел столько изысканных блюд на одном столе. Суммы, потраченной на сегодняшний ужин, смело хватило бы ему на год безбедной жизни. И на все это великолепие агент Грин был вынужден смотреть со стороны, заняв место рядом с другими телохранителями и обслуживающим ужин персоналом.
«Телохранители – табу, – припомнил он свой разговор с Кирсановым, – как же. Либо Лаки стоит подучить испанский, либо Кирсанов давно не участвовал в подобных мероприятиях. Здесь только ленивый не обзавелся телохранителем».
Так, самому себе, напоминая озлобленного старичка, Дэвид не мог перестать ворчать, чему в значительной мере способствовал голод, периодически напоминающий о себе урчанием в желудке. А одного взгляда на напарницу, мило общающуюся с Пабло Хуаресом ‒правой рукой дона Эрнандеса, являющимся по совместительству и его карманным киллером, хватало, чтобы злость начинала бурлить с новой силой.
Все в этой мисси пошло не так, как задумывал агент Грин. Лаки не только умудрилась встать «у руля» задания, но еще и всячески игнорировала все его указания. А это ее платье… Как же хотелось Дэвиду спрятать ее от взглядов похотливо раздевающих напарницу мужчин. Увести в спальню…
Внезапно, голод и злость ушли на второй план. Картины, которые нарисовало его подсознание, заставили Дэвида спешно переключиться на лицезрение интерьера обеденного зала. А посмотреть действительно было на что. Зала, выполненная в бело-золотых тонах, казалось, переносила в мир высшего общества XVIIXVIII веков, во времена балов и аристократизма: ручная лепнина на стенах и потолке, хрустальные люстры, мебель, золотые элементы и вкрапления, даже официанты в ливреях, казалось, являлись элементами декора. Все, кроме женщины в ярко красном платье, от которой Дэвид никак не мог отвести глаз.
***
Между тем, сама Лаки, вынужденная смеяться над лишенными даже крупицы юмора шутками Пабло Хуареса, завидовала возможности напарника исследовать обстановку не привлекая внимания окружающих. Ей самой такого шанса не представилось, ибо орлиный взор мистера Хуареса буравил собеседницу насквозь, следуя за ее взглядом попятам.
«Боже, даже пытки корейских спецслужб выдержать было проще, чем шутки этого доморощенного юмориста. Ну как можно быть таким симпатичным и таким скучным, – натужно смеясь над очередным «уморительным» высказыванием собеседника, думала Кассандра, – и правду говорят, что лучше жевать, чем говорить… Пожалуйста, ну съешь уже что-нибудь».
–
Мистер Хуарес, Вы сегодня что-то совсем ничего не едите? – улучив момент затишья в нескончаемом потоке слов Пабло Хуареса, умудрилась вставить реплику Кассандра, – Вам не нравится еда?
–
Никакая еда не сравнится с удовольствием беседовать с Вами, сеньорита Морозова, – ответил Хуарес, чем вызвал улыбку Лаки, которой за весь вечер едва удалось вставить пару фраз в их совместную беседу, – к тому же, дон Эрнандес лично просил меня не давать Вам заскучать.
«Так вот он, истинный виновник моих мучений. Что же, Алехандро, это я Вам еще припомню», – провожая взглядом сеньора Эрнандеса, покидающего обеденный зал в компании миссис Рассел и главы китайской Триады, строила план мести Кассандра.
Ужин подходил к концу. Гости, руша созданный хозяином вечера план, создавали собственные группы, один за другим выходя из-за стола или просто меняя первоначальное место рассадки. Лишь Кассандра не имела возможности поменять партнера. Пабло Хуарес, следуя указаниям шефа, вцепился в девушку мертвой хваткой, отваживая любого, кто имел наглость покуситься на, как он считал, собственность своего господина.
–
Прошу прощения, сеньор Хуарес, но я вынуждена вас покинуть. Даме нужно освежиться, – предприняла Кассандра попытку сбежать от занудных шуток Пабло.
–
Какой даме? – недоуменно оглядываясь, спросил он.
–
Мне, мне нужно освежиться, – наплевав на приличия, со скрежетом отодвинула стул Кассандра и ринулась, насколько ей позволяло платье, в уборную.
«Клянусь, если я вернусь, и он все еще будет там, я истрачу на него весь приготовленный для Эрнандеса транквилизатор, лишь бы больше не слышать, чем курица отличается от индюшки», – поправляя и без того идеальный макияж, пообещала себе Кассандра.
К тому моменту, когда Кассандра покинула уборную, по счастливому стечению обстоятельств, стул докучливого мистера Хуареса пустовал. Возблагодарив небеса за этот подарок, Лаки обратила взор на место, отведенное для телохранителей. Дэвида там не было. Подавив несвойственный Кассандре порыв предположить худшее, шпионка, в поисках партнера, начала сканировать зал.
–
Не меня ли Вы ищите, – раздался из-за спины Лаки голос Алехандро Эрнандеса?
–
О, Алехандро. Я уже начала переживать, что Вы про меня забыли.
–
Я бы не смог этого сделать, даже если бы очень захотел. Вы не из тех женщин, которые легко забываются.
–
Что же, если Вы уже освободились, – проигнорировала Лаки комплимент, – я полна предвкушений от экскурсии. С чего начнем? Дима рассказывал, что левое крыло Вашей виллы даст фору самому Эрмитажу.
–
Пожалуй, Дмитрий несколько преувеличил масштабы моей коллекции, хотя, в чем-то он прав… С левого крыла и начнем, – улыбнулся своим мыслям сеньор Эрнандес.
Подъем по лестнице напомнил Кассандре о ее опрометчивом выборе платья, но, как только последняя ступенька была преодолена, пред взором девушки предстало ее отражение в огромном зеркале, находящемся в конце коридора, отражение, заставившее саму Лаки усомниться в его принадлежности. С другого конца коридора на нее смотрела прекрасная незнакомка, в образе которой даже самый придирчивый критик не нашел бы не единого изъяна. Белокурые локоны небрежно ниспадали на плечи, глаза горели зеленым пламенем, ярко накрашенные губы томно изгибала таинственная улыбка. Завершало волшебное впечатление, инкрустированное полудрагоценными камнями платье, добавляющее всему образу сказочное сияние.
«Да уж, внешность моей версии «два-ноль» куда как опережает первую», – подумала Кассандра, прежде чем погрузиться в мир живописи, представленный широким разнообразием по обе стороны коридора.
Время будто остановилось. Коллекция сеньора Эрнандеса была воистину обширной. Лаки, как ценительница искусства, наслаждалась каждой картиной, каждым мазком гениальных художников прошлых лет.
«Как можно прятать такую красоту в частной коллекции?», – недоумевала девушка, едва прислушиваясь к словам коллекционера.
–
… как видите, моя коллекция далека от Эрмитажа, – тем временем завершил экскурсию сеньор Эрнандес.
–
А как же прекрасное произведение Моне спрятанное в Вашем кабинете? – не собираясь терять возможности попасть в кабинет мафиози, спросила Кассандра.
–
Я смотрю, Дмитрий действительно все Вам рассказывает, – подмигнул девушке Эрнандес, – что ж, раз уж Вы прознали про жемчужину моей коллекции – прошу в мой кабинет.
Легкого кивка хозяина поместья было достаточно, чтобы ретивые охранники распахнули перед ним двери кабинета, оставшегося по распоряжению Эрнандеса без дополнительной защиты.
–
Это что…?
–
Да, милая барышня, перед вами точная копия кабинета Вито Корлеоне, с тем лишь исключением, что за моей спиной бушует пучина, созданная руками Клода Моне. Хотя, мой компьютер тоже несколько выбивается из общей картины, – явно наслаждаясь удивлением девушки, прокомментировал Эрнандес.
–
Боже, это потрясающе! – не удержалась от восклицания Лаки, – как Вам это удалось.
–
Деньги решают все, Катерина, – не отрывая взгляда от глаз девушки, произнес Эрнандес, – деньги решают все.
Последнюю фразу Эрнандес произнес томным шепотом, наклонившись прямо к уху гостьи. В то же время, руки главы мафиозного клана окутали талию девушки, притянув ее к себе.
–
Сеньор Эрнандес, – прошептала Кассандра.
–
Алехандро, – поправил он, прежде чем поцеловать гостью.
Если бы сейчас можно было улыбнуться, Кассандра бы сделала это.
Даже не улыбку, а усмешку вызывала в ней предсказуемость Эрнандеса.
Пылко отвечая на поцелуи Алехандро, Кэс стащила с него пиджак и, прежде чем оказаться на столе, успела развязать галстук-бабочку и расстегнуть рубашку ретивого сластолюбца. Все это время Эрнандес безнадежно пытался раскрыть молнию платья девушки, но, поняв тщетность своих попыток, просто разорвал ее. Победная улыбка озарила его лицо, когда спустив разорванный клочок платья до пояса партнерши, она предстала перед ним в одном прозрачном бюстгальтере. Не останавливаясь на достигнутом, Эрнандес схватился за подол и без того испорченного платья и рванул вверх, создав разрез от края до талии. Только после этого, на секунду отстранившись и оценив масштаб проделанной работы, он усадил девушку на стол.
Вновь его губы начали терзать губы Лаки, руки скользить по ее телу. В мыслях он уже представлял, как она будет стонать и извиваться под ним, когда внезапная боль пронзила плечо героя-любовника.
–
Сучка, ты меня укусила? – в полу-бешенстве, полу-удивлении прошипел Эрнандес.
–
Извини, ты так хорош, я просто не сдержалась, – притворно огорчившись, извинилась Кассандра, – прошу тебя, не
останавливайся, обещаю быть паинькой, – надула она губки.
Просьба Кати, хоть и порадовала Эрнандеса, все же не была необходима. Боль от укуса возбудила его еще больше, а безрассудный поступок девушки снял с мафиози обязанность вести себя по-джентельменски. Возвратившись в ее объятия, нежность
Алехандро сошла на нет: поглаживания превратились в пощипывания и шлепки, язык, ворвавшийся в мягкую негу ее рта, стал в нем полноправным хозяином. Со все нарастающим возбуждением он одной рукой потянул ее за волосы вниз, освобождая пространство для другой, смявшей грудь девушки. И…обмяк в ее объятиях прежде, чем она успела что-то возразить.
–
Ну, наконец-то, – оглядывая обездвиженное тело шестидесятичетырехлетнего мужчины, произнесла Кассандра, – да уж, Кэс: Ричард, теперь Эрнандес, если так и дальше пойдет, то через пару месяцев ты окажешься в объятиях Хью Хефнера.
Лаки все еще ощущала солоноватый привкус крови от укуса Алехандро, но замаскировать укол иглы, надежно спрятанной в ее перстне, могло только ощущение еще большей боли. Так или иначе, но самая неприятная фаза ее плана была пройдена. Теперь у шпионки было восемь минут на завершение операции. Еще раз взглянув на распластавшегося на полу Эрнандеса, и мысленно поблагодарив Марджери за то, что та сохранила ее перстень, Кассандра перешла к следующему шагу. Первым на очереди был компьютер, взломать который и скопировать всю информацию должна была заранее подготовленная вирусная флешка. Не особенно переживая за удачный исход дела, Кассандра запустила шпионскую программу. Сейчас все ее мысли были о сейфе – именно там, если верить Кирсанову, находился святая святых всего бизнеса Эрнандеса – подробный гроссбух всех сделок мафиозного воротилы. Кассандру от книги, способной надолго засадить в тюрьму не один десяток преступников высшего пошиба, отделяла всего лишь стальная дверь сейфа, сохранность которого обеспечивал четырехзначный код.
Кэс не стала «в холостую» отгадывать заветную комбинацию. Вместо этого, вооружившись пудреницей из ридикюля и скотчем, позаимствованным со стола Эрнандеса, сняла отпечатки с цифровой клавиатуры сейфа. Три цифры. Всего три цифры, если верить отпечаткам, использовал хозяин кабинета для кодирования.
«Идиот, как можно ставить дату своего рождения в качестве пароля к сейфу», – злорадно подумала Кассандра, услышав щелчок открывающейся дверцы.
Кирсанов не обманул – гроссбух в компании крупных купюр и наркотиков мирно лежал на средней полке. Дело оставалось за малым, используя фото-линзы скопировать его содержимое. Начав с конца и продвигаясь к началу книги, Лаки методично фотографировала каждую страницу. Шесть минут, оставшегося у шпионки времени едва хватило на дублирования половины Гроссбуха, но продолжать было нельзя – действие транквилизатора должно было закончиться с минуту на минуту, а Кассандре еще нужно было успеть разыграть сцену спасения. Досадливо взглянув на Гроссбух, Кэс упрятала его обратно в сейф.
***
–
Пожалуйста, кто-нибудь, помогите! – раздался истошный вопль. – Помогите, пожалуйста!
Охранники, вбежавшие в кабинет на крик о помощи, застали заплаканную девушку, пытающуюся реанимировать их хозяина. Сквозь слезы и призывы о помощи Лаки отсчитывала тридцать толчков массажа сердца, после чего, сделав два вдоха искусственного дыхания, начинала заново. Телохранителям, в оцепенении застывшим на входе, оставалось лишь молиться, чтобы ее действия возымели результат.
–
Господи, спасибо, тебе, – наконец произнесла спасительница, когда, закашлявшись, сеньор Эрнандес пришел в сознание, – Алехандро, больше так не делайте, – все еще изображая страх, произнесла Кэс.
–
Что случилось? – потирая грудную клетку, по которой, словно бульдозер, прошлась девушка, спросил Эрнандес.
–
Вы у меня спрашиваете??? Все было хорошо, пока, схватившись за сердце, Вы не упали в обморок. Боже, – всхлипнула Лаки, – я так боялась, что… что… – заканчивать предложение Кассандра не стала, посчитав, что слезы, градом катившиеся по ее щекам, скажут значительно больше слов.
Предположение Кассандры оправдались. Все расспросы не только прекратились, но и, извинившись, и надев на девушку свой пиджак, Эрнандес приказал одному из телохранителей проводить Лаки в ее апартаменты. Хотя, даже заподозрив Катю Морозову в шпионаже, подтвердить свою догадку сеньору Алехандро бы не удалось: линзы полностью сливались с глазами, накопитель памяти был вшит в сережки, а флешка, успевшая перекачать информацию с его компьютера, нашла свое укрытие в каблуке Кассандры. Дело было сделано, и оставаться в злополучном кабинете не было смысла. Поцеловав на прощание все еще обескураженного мафиози, Кассандра, в сопровождении охранника, покинула кабинет.