Ментал: Семейная тайна

– А поливать ты его как собираешься? Каждую ночь в моё секретное убежище шастать будешь?

– Сейчас увидишь. – Вицинна взялась одной рукой за свою брошь, а другой продолжала держать крышку ящика, которая сумела превратиться в длинную изогнутую трубу с полукружными концами с обеих сторон. Один конец Вицинна направила в цветочный горшок, другой решила выставить за окно.

– Если ты оставишь окно открытым, сюда пернатые залетят и гнёзда совьют.

– А много их у тебя здесь летает?

– Да есть один. Только и умеет, что каркать на меня.

«Я бы тоже на тебя каркнула, вредина, – усмехнулась Вицинна. – Но навряд ли вонючий цветок привлечёт внимание. У птиц слабо развито обоняние». – Она вывела другой конец трубы на улицу и заставила её с помощью магии приклеиться с одной стороны к окну, а другой – к карнизу, зафиксировав таким образом открытую щель с возможным проветриванием комнаты.

– Готово! Ты возьмёшь с собой какие-то вещи для переезда?

– Один момент, – деловито показал лапку и пошёл в самый захламлённый угол комнаты, где среди бардака виднелся комод со скошенными выдвинутыми ящиками в виде ступеней, табуреткой и подушкой рядом. На табуретке небрежно валялся платочек. Верум подошёл, стянул его с сидушки и вернулся.

– Это всё?

– А ты мне сама харчи готовить собралась? Идём уже.

Вицинна многозначно хмыкнула: «Вот наглый малый». – Взяла его к себе на руки и потушила взмахом руки свет. Они отправились обратной дорогой, по которой сюда пришла Вицинна: спустились на пятый этаж через окно, вышли в коридор и прошли без лишнего шума по лестнице на первый этаж. Вицинна зашла в свою комнату и опустила зверька на пол.

– А у тебя тут чистенько, – оценочно огляделся вокруг Верум. – О! Так ты моя поклонница? – обрадовался, увидев на столе деревянную статуэтку квиаверума, которую полгода назад Вицинна получила в подарок от некогда школьного плотника Марка. – Я тут такой стройный, – смотрел зверёк снизу вверх на статуэтку, наверное, представляя, что он выглядит так же. – А спусти её ко мне. Дай полюбоваться поближе.

«Как же он себя любит», – усмехнулась Вицинна, направив руку на подарок. Если сравнивать два этих образа, то настоящий Верум значительно откормлен за всё то время, что провёл в изоляции на шестом этаже. А что ещё от скуки делать? Есть, спать, смотреть в окно и разводить паучков вместо кошек.

– А расскажи о своей расе, – учтиво попросила Вицинна, присев на диван. Верум явно повеселел и охотно начал рассказывать:

– Очевидно же, что такие, как мы, умеют видеть истину. Ну, – попытался подобрать слова в своей голове, жестикулируя лапками. – Менталы это называли резорпивно проприацептивное виденье сознания, то есть я сам вижу твои эмоции, различаю ложь. А также твою боль, страхи и мотивы. От меня ничего не скроешь, я тебя насквозь вижу.

– А как так получилось, что ты остался последним?

– Я не хотел им оставаться, оно как-то… само получилось, – Верум с печалью отвернулся на статуэтку. Наверное, представлял, что это тоже живой сородич. – Нас отлавливали и держали в клетках как распознавателей лжи. Способность видеть правду никто не смог создать магией, поэтому нас либо заставляли повиноваться, либо пытали и ставили над нами опыты. А когда менталы стали бороться за нас, было поздно. Мои собратья не могли пожаловаться. Выбраться из клетки в подвалах с такими лапками невозможно, так же, как и защититься от удара после очередной обидной правды. Только когда наша малочисленность уже стала непоправима, менталы уговорили князя издать строжайший указ о нашей охране, и ответственность за содержание таких, как я, усилилась вдвое. На мои сто пятьдесят лет…

– Сколько-сколько? – перебила Вицинна.

– Сто пятьдесят, – повторил Верум. – Мы долгожители. Сейчас мне двести тридцать семь лет. Итак, в том году я познакомился с Велимиром Дрогсвером, отцом Велиуса. Он меня устроил сюда работать, ведь я мог распознавать нужные качества в человеке и помогать с наймом персонала. А потом началось: осталось пятеро квиаверумов, четыре… три… два… – умолк и отвернулся к статуэтке, хлюпнув носом.

Вицинна понимала его, как никто другой. Эти мысли, что “никто, кроме тебя, не выжил” и “я не хотел такого одиночества” сводят с ума и нагнетают в душе бурю отчаяния от осознания участи. Когда она впервые оказалась в приюте, тоже часто плакала. Тогда ещё незнакомый мальчик Вандук проявлял к ней сопереживание и успокаивал брошенную девочку. Вицинна тоже решила проявить сочувствие к Веруму и заставила его подлететь к себе, не касаясь камня, и усадила на колени, обняв кроху.

– Я не плачу, – Верум стыдливо протёр лапкой свою едва мокрую от слёз мордочку.

– Не расстраивайся, ведь мы с тобой встретились, а два одиночества уже одинокими не являются, – с улыбкой утешила его Вицинна. – И как сказала мне лучшая подруга: где-то убыло, а где-то прибыло. Ты столько лет провёл в одиночестве, что теперь настало время с лихвой возместить упущенную весёлую жизнь! Нас с тобой ждут потрясающие приключения единственных на всей планете Верума и Тэ-лакен – ментала и квиаверума!

– Ага, только ты для начала со своей головой разберись, – дерзко оборвал её воодушевление Верум и начал приводить мордочку в порядок, вылизывая лапу и умываясь ею, как кот. – Мне по душе домашняя жизнь, в безопасности, тепле и с борщом, а не вот эти твои безрасудные опасности, которые ты сама себе понапридумываешь, а потом разгрести пытаешься.

Вицинна аккуратно переложила его с колен на диван рядом и взмахнула рукой, вернув подаренную статуэтку на место.

– За окном давно ночь, ты меня собираешься спать укладывать? – высказал претензию Верум.

– Где тебе будет удобней: в коробке или в люльке?

– Мне обыкновенной подушки хватит. – Он взял единственную на диване подушку и показал на высокий стол. – Перенеси меня туда.

Вицинна взмахнула кистью и левитацией перенесла его на столешницу. Там Верум принялся хозяйничать: сдвинул ненужные ему книги в сторону, закинул бронзовый канделябр за стол, пнул перьевую ручку, чуть не испачкавшись чернилами. Потом со всей лаской и заботой взбил подушку, положил на середину стола и прилёг на неё, свернувшись клубочком.

«Ну и амбиции же у этого карапуза. А мне на чём спать?» – Покосилась на пушистика и всё же решила применить колдовство.

Ментальная магия позволяет делать не исчезающие со временем копии предмета, а два оригинала, которые всегда будут существовать как настоящие.

Вицинне осталось принять ванну, стереть с себя мазь, грязь и лечь спать. Действительно, времени на сон осталось мало, а завтра работы много.

– Спокойной ночи, – пожелала она ясновидцу, но он уже сладко спал.

***

В утреннем свете Вицинна проснулась от грохота падения. Мельком оглянула комнату, стол, а зверька нигде нет.

– Верум! – Соскочила она с кровати и побежала с ужасом в ванну. Верум стоял там на табуретке у столика. Грохот был от разбитого графина для умывания, который разлетелся осколками по всему полу. – Не ранен? – встревожилась Вицинна за карапуза.

– Ранен? Да я тебя звал-звал! Ни воды, ни мыла, ничего из мыльно-рыльных принадлежностей нет.

– Для этого необязательно всё крушить, – разозлилась Вицинна и пошла за магической брошью.

Как только с помощью магии восстановила тару, наполнила её водой и спустила вместе с чашей на пол. Из выдвижного ящика умывального стола достала всё необходимое для водных процедур.

– Долго ванну не занимай, мне тоже ещё умыться нужно.

– Тебе некуда спешить.

– В каком смысле?

– У меня же салфетка-самобранка. Как в вашей столовой, только размера меньше. Так что могу занимать ванну, сколько захочу. – Стянул за край полотенце с тумбы.

– Извини, но насколько я знаю, запас питательных веществ в самобранке ограничен, – усомнилась Вицинна. – Хельга мне рассказывала, как летом скатерть отвозят в Вершинг и наполняют едой, а потом чудо-ткань всё нам в разных формах предоставляет.

– Уйди уже, я мыться хочу! – погнал её из комнаты Верум, пнув без жалости в ахиллово сухожилие. Вицинна прошипела от боли и в ответ на его выходку словно потянула струну в воздухе, и невидимая сила оттащила от неё Верума за собственные уши. Тот запищал:

– Пусти, пусти! – а потом. – Извини, извини!

Вицинна усадила его так же в таз, вручила в лапы кувшин, а уши и голову завернула в то самое полотенце башенкой и только после этого вышла.

Приведя себя в порядок, умывшись и выбрав платье, перед выходом она посадила Верума на диван, поставила перед ним табуретку и постелила салфетку-самобранку.

– Учти, чтобы, когда я вернусь, всё было на своих местах в целости и сохранности, – предупредила его перед выходом Вицинна. Захлопнула дверь и прислушалась. Вдруг чего удумает? Но Верум только начал бубнить. Это лучше того утреннего грохота, который он устроил в ванной. Можно ставить на дверь магическую защиту и идти завтракать.

Сразу же, как только Хельга подсела к ней, Вицинна выразила своё беспокойство о тишине в столовой:

– Пора бы ученикам начинать приезжать.

– Конечно, дорогая, но ты не забывай, что на всём Континенте сейчас невесть что происходит. Маги как никогда принижают людей, а люди бастуют против магов. Вечные грабежи, разбои, драки. На этом фоне родителям просто страшно отпускать детей. Я их как мать хорошо понимаю.

– Да, тяжёлое время, – Вицинна вспомнила, как в подростковые годы предотвращала подобные беспорядки в маске Тэ-лакен. Менталы тоже всегда это делали, но их было много, тогда как Вицинна – одна. И она обязана что-то сделать. Вот вылечится от метки, проучит Флегана и вступится за порядок!

– И ладно бы, если у нас, скажем, город против города был, министр против министра, так тут у каждого своя точка зрения и каждый сам за себя, – продолжала в возмущении Хельга. – Я им сейчас такую диссертацию напишу, такой порядок укажу, что б и пальца ни на кого поднять не смели!

– Не получится. Ты же сама сказала, что у каждого своя точка зрения. Это всё равно, что пытаться каждому понравиться. Может, и было бы легче, если шли город на город, а тут брат против брата, – грызла Вицинну совесть. В мыслях промелькнули страшные картины, что эти кровопролития от её бездействия происходят. Нужно быстрее со своими проблемами разбираться. – Ладно, я пойду.

Вицинна не просто ушла с завтрака, она отправилась к директору, который почему-то не посетил их сегодня. Но перед тем как постучаться в дверь его кабинета, ей послышались из приоткрытой двери разговор и детский голос. Когда ребёнок успел приехать? Наверное, пока все завтракали.

–… Извините, это все документы, которые мне дали, – говорил мальчик.

– Да, я понимаю. Но у нас был уговор, что я всего лишь выделю вам место. Мы не работаем на пособия княжеской казны. Ваши родители могут оплатить обучение?

– Да, у меня есть деньги! – тут же заявил мальчик. – Вот. Этого должно хватить, – послышался звон монет, посыпавшихся на деревянную поверхность стола.

Минута тишины. Велиус ведёт подсчёт.

– Извини, но этого только на год хватит. Я могу посоветовать другую школу, где за эти двести золотых…

– Нет, я хочу учиться здесь! – твёрдо заявил мальчик. – Я хочу учиться у лучших из лучших! Мне известно, кто здесь преподаёт, мне читали работы ваших учителей. И если у меня получится проучиться здесь только год, значит, так тому и быть.

Вицинна не смогла дальше слушать. Бесцеремонно ворвалась к ним в кабинет и посмотрела на того юнца, что так пылко желал получать все возможные знания. Милый мальчик с широко распахнутыми глазами смотрел на неё, как испуганный. На вид лет одиннадцать или двенадцать. Курносый нос, светлые волосы, брошь с зелёным турмалином на воротничке.

– Извините, что без стука, – обратилась она к директору. – Я могу поговорить с вами наедине? Это срочно.

Директор ей кивнул:

– Да. Филарет, будь любезен, оставь нас с профессором на пару минут, – вежливо обратился он к ученику. И Фил немедля послушался, выйдя со своим саквояжиком за дверь.

– Директор, – вполголоса начала Вицинна. – Вы же видите, в мальчике азарт к учёбе. Место есть, я заплачу, хоть за все восемь лет обучения сразу. Сколько там надо? Тысячу золотых? Две?

– Какая же у вас широкая душа, – по-доброму отозвался директор. – Понимаете, сейчас очень неспокойное время. Возрастает количество разбоев, многие семьи беднеют, горят деревни. Треть обучающихся в этом году забрали свои документы, а вторая треть может без предупреждения забросить своё образование.

– И в этом ужасном мире вы не хотите сделать добро для таких чудесных детей? – указала она на дверь. – Мальчик знает, куда идёт, готов отдать последние деньги на скромный один год. Он сам пришёл за знаниями, и я хочу учить такого ребёнка. Неужели вы мне откажете? Неужели пойдёте против устава основателя, который “всё это для детей строил”?

– Ну что вы злодея из меня делаете, – пожал плечами директор. – Я всё понял и приму его в школу как родного. Не переживайте. Я сам рад, что за столько лет такие слова говорит мне не родитель, а сам ученик. Мои претензии были не к нему адресованы, а к его дедушке. Сомневаюсь, что у Векового историка не хватает денег на обучение правнука. Что ж, если это всё, я могу его позвать обратно?

– Погодите. У меня ещё вопрос. Можно я оставлю у себя Верума на месяц?

На лице директора одномоментно появились удивление, страх и озадаченность. Вицинна никогда не видела его настолько растерянным.

– Откуда вы о нём узнали? – шёпотом спросил Велиус.

– Мне нужно было спрятать в тёмном месте лечебный цветок, – подражая его голосу, ответила Вици. – Я не нарочно. Я не знала, что встречу его там.

– Директор, можно войти? – заглянул в кабинет Аморэн.

– Подожди за дверью, – строго приказал Велиус и задумался. Ведь Верум остался один на всём свете, и задача директора заключалась в его защите от посторонних. А тут он должен пойти на уступки учительнице и против всех правил, которых придерживался ещё его отец. Но справедливости ради мужчина знал, что Вицинна не абы кто, а последний ментал. Порядочная и сильная, судя по добрым делам, которые за шестнадцать лет после исчезновения своего народа сотворила под маской Тэ-лакен.

– Он сам это предложил? – уточнил директор.

– Да, – кивнула Вицинна. – Больше я его точно не выдержу, – шутливо отозвалась о скверном характере нового соседа.

– Хорошо. Пускай побудет у вас. Только учтите, о нём никто не должен знать.

– Точно так же, как и о моём псевдониме, – поклялась Вицинна, положа руку на сердце.

– Если это всё, можете идти.

– Нет, у меня ещё один вопрос. Моя подруга из ботанического университета желает устроиться учителем в школу. Найдётся ли для заслуженного академика вакансия?

– Здесь я не планировал устраивать ещё ботаника, к тому же вы сами со всем прекрасно справляетесь. Давайте я поспрашиваю местечко в других школах, не так, чтобы совсем в деревенской глуши академику наук работать. Ну, посмотрим.

– Спасибо большое. У меня вопросы закончились, – с радостью призналась Вицинна.

– Не буду вас задерживать, – вежливо улыбнулся директор и показал жестом на выход. – Позовите там Аморэна с Филом, пускай вместе зайдут.

– Хорошо, – Вицинна выскочила из кабинета и на радостях чуть не сбила с ног заместителя. – Извините, – пролепетала она. – Проходите. И ты, Фил, тоже, – вежливо придержала перед ними дверь.

– Спасибо, – поблагодарил её мальчик, схватил с пола свой саквояж и поспешил в кабинет за Аморэном. Вициннне хотелось их подождать и увидеть реакцию Фила в ответ на радостную новость. Но в комнате без присмотра уже целый час сидел шебутной зверёк. А вдруг снова чего учудил? Нужно бежать.

===2=== (Приезд Флегана с Эрастом)

Вицинну во сне тревожит кошмар. Вот она, маленькая спящая девятилетняя девочка, проснулась от паникующих криков за окном и раскатов грома. Стены содрогались, освещались ярким рассветом молний, бьющих в землю. Мелькающие языки пламени за стеклом говорили о другой природе кроваво-рыжего света. Окно с последующим раскатом грома разлетелось вдребезги, и в комнатку лесного домика на дереве влетела стая каркающих чёрных огромных птиц совместно с едким дымом.

Вицинна быстро спряталась под одеялом и начала внушительно тараторить в кулачок, чтобы себя успокоить:

«Мне не страшно. Мне не страшно. Я не боюсь, я не боюсь», – она не слышала саму себя за карканьем воронов и воплями ужаса кричащих за окном. Она одна. Вокруг война, горел мир, вопли хаоса и смертельного ужаса пугали беззащитную девочку. Вицинна не вылезала из укрытия и со слезами уговаривала себя, что она бесстрашная.

Закрытая дверь домика от мощного удара снаружи слетела с петель. У Вицинны от страха спёрло дыхание: «За мной пришли!»

Мама сбросила с неё одеяло и забрала к себе на руки, прогнав воронов магией посоха с жёлтым кристаллом.

– Ты в порядке? – гянула она на дочь.

– Мама, что происходит? – жмурилась от смога маленькая Вицинна.

– Нужно бежать, только не бойся. – Мама выглянула вместе с дочерью за порог.

Ночь превратилась в день. Всё горело. Деревья с соседними домами на них охвачены пламенем и рушились. Внизу последние трое солдат-менталов с помощью волшебных рогатин сражались с Охотником, а их волшебные невообразимые звери из листвы участвовали в схватке с грозным чёрным медведем, из шерсти которого струился чёрный дым, глаза горели красным, а острые когти блестели, как чёрные лезвия. Молнии вылетали из орудия Охотника и летели на поражение в солдат. Вицинна с болью в душе смотрела на это и в один миг остолбенела в ужасе. От удара молнии упал солдат и навсегда замер с пустым взглядом в небо. Этим солдатом оказался её отец.

– Мамочка, – отвернулась Вицинна, зажмурив глазки.

– Я рядом, – успокоила её мама и, приобняв, резко взмыла с ней в небо, где смог прикрыл их своей непроницаемой чёрной вуалью. Небо также спасительно заполнено дымом и придавала скрытности беглецам. Они летели между вершин деревьев подальше от гиблого места.

– Забери мою брошь, – приказала ей мать, и Вицинна беспрекословно отцепила лазуритовую брошь от её кофты, пытаясь кашлять тише. Каким же было удивление обнаружить в своём сжатом от страха кулачке серебряный аграф отца, который он отдал ей во время их последней встречи перед сном со словами «Страха не существует… вспомни, что ты моя бесстрашная дочь, и прогони прочь самый ужасный кошмар».

Вицинна сжала покрепче свой кулачок: «Папочка, скажи, что это сон. Разбуди меня. Прошу, папочка».

Она не заметила, как их окружили те же вороны и предательски каркали во всё горло, выдавая врагу их местонахождение. Вицинна не знала место, над которым летели, но понимала, что мама направлялась за границу обороняющего от телепортации барьера. Птиц становилось всё больше, и они уже начинали дёргать за волосы, клевать в ноги, в руки, бить крыльями по лицу в попытке затормозить. Мамина магия бессильна перед такой стаей. Вицинна решила ей помочь: взмахнула руками, и птиц как уроганом в разные стороны сдуло.

– Умница, дочка, – похвалила её мама и устремилась вперёд. – Старайся не колдовать без броши. Если увидят, что ты ментал, будут проблемы.

Вот уже почти конец леса, но мимо них с оглушительным грохотом проносится молния.

Мама кинула вниз заклинание и направила вперёд посох. Перед ними чёрный дым сменился белым туманом. И вот они уже за границей барьера в полной тишине. Вороны почему-то во мглу не залетели, молнии не повторялись, пожара не слышно. Наступило странное, настораживающее затишье.

Мама посохом обвела в молочном воздухе овал, образовалась золотая арка, а из неё – портал.

Вицинна отчётливо услышала:

– Будь сильной, дочка. Я вернусь за тобой, как смогу, – мама поцеловала её в щёку и отбросила от себя в портал.

Вицинна проваливалилась в стог мягкого сена за мешками муки и поняла, что портал закрылся, мама пропала, а сама она оказалась в неизвестной повозке, которую посреди ночи куда-то вёз свербящий запахом алкоголя уснувший извозчик. Дядька не заметил появившуюся из ниоткуда Вицинну и продолжил похрапывать, держа в руках вожжи от худощавой кобылки.

Они неспешно ехали по лесной тропинке. За лесным массивом виднелся поднимающийся в небо дым с кроваво-оранжевым свечением. Это означало, что они не так далеко от лагеря. Стояло надеяться, что мама вернётся. И вдруг с тем же грохотом из леса сверкнула молния. Дядька проснулся и захлестал с испуга лошадь. Вицинна неотрывно смотрела на дуэли и видела двух сражающихся волшебников: один держал посох с жёлтым кристаллом, а другой – полуторный меч. Вицинна узнала свою маму. Но, когда её противник разрубил мечом посох и превратил маму касанием в каменную статую, из леса вновь вылетела молния и разбила вдребезги окаменелый силуэт матери.

«Не-ет! – прикрыла ладонями рот Вицинна, стараясь не выдать себя воплями боли. – Мамочка, мама, ты… За что? Я в это не верю. Не оставляй меня. Прошу. Мамочка».

Дядька уже увёз её достаточно далеко, но во сне образ того волшебника с мечом словно приблизился. Воин резко обернулся, и Вицинна узнала в нём Флегана.

– Проснись. Проснись же, – толкал её в бок тяжёлым канделябром Верум, еле дотягиваясь на носочках до края дивана. – На всю комнату ревёшь. Угомонись. Бесит.

Вицинна в недоумении протёрла щёки – и вправду плакала наяву. Плохой знак.

– Ромашку пей, раз так на кошмарные сны реагируешь.

– Лучше б это действительно был просто сон. – Она присела и попыталась протереть глаза в попытке забыть тот привидевшейся ужас. Глянула на часы. Половина восьмого. Нужно идти умываться.

– Говорил же, мозги лечить надо. И согласился же с этой ненормальной жить, – Верум бормотал, как старый двухсотлетний дед, поднимаясь по своей лесенке на стол, которую на днях наколдовала Вицинна.

– Интересно, а ты сны тоже ощущать можешь? – Подошла она к полке со шкатулкой и открыла секретный ларчик. Там лежал тот самый серебреный аграф отца, лазуритовая брошь матери и ромбовидный магический камень – её трофей после победы над их убийцей в том году – над Охотником на менталов.

На внутренней стороне крышки ларчика – зеркальце. С его помощью Вицинна рассмотрела на своём лице схожие с мамой черты: голубые, миндалевидной формы глаза, узкие брови и гладкие губы. А вот каштановый цвет густых волос Вицинна унаследовала от отца. Как же сердце сжималось от тоски. Никакая ромашка эти раны не залечит.

– Я не чувствую, а вижу. Чаще всего силуэты в перламутре: один цвет превосходит, меняется, переходит в другой. Спящий человек испытывает достаточно конкретные эмоции спокойствия, радости или страха. В кошмаре ты словно горела заживо. Отвратительно, – зверёк дрогнул в мурашках, вздыбив шерсть и помпонистый хвост.

– Хорошо, что сны запах горелого не передают. – Вицинна надела поверх ночнушки халат и собрала в неряшливый пучок волосы. – Вандуку тоже кошмары снились. Говорил, что его из подвала замка также на руках вынесли. Забавно, что мы с ним оказались при схожих историях в одном месте. А представляешь, если бы…

– Бла-бла-бла. Вы все, садоводы, такие зануды?

– Молчал бы, кабанёнок с ушками.

– Ты кого… А ну повтори?!… Вот я тебе покажу!

– Ещё похрюкай. – Заперлась от него в ванной, продолжая с забавой подначивать его из-за двери.

***

На утреннем завтраке скатерть предоставила опоздавшей учительнице тёплую манную кашу с добавленными туда ягодами голубики и малины. Вицинна, попробовав блюдо, обменялась с соседкой парой фраз и невзначай отметила для себя утончённый наряд Бегемии: шёлковая лента на поясе светлого платья, брошь из гордого жёлтого топаза в золотой оправе на груди и ещё одна лунная ленточка на шее, удерживающая за спиной изящную шляпку. Спрашивать повод не было настроения, но Хельга решила сделать это за подругу.

– Ждёшь гостей, Бегемия? – отрезала небольшой кусочек лазаньи.

– Сегодня Флеган с Эрастом приезжают.

– А Эраст – это принц какой-то? – пошутила Хельга.

Бегемия удивилась подобной фразе, тихонько наклонилась вперёд и произнесла:

– Это, вообще-то, внук Велиуса, если что.

Хельга с сомнением покосилась на директора и больше задавать вопросов при всех не стала. Вицинну пронзили подходящие воспоминания: когда Флеган ругался с той незнакомкой по поводу мальчика, он вскользь упомянул такую фразу: «Ну и что, что там его дед, зато этот выбор куда лучше, чем с тобой в этих страшных развалинах корки хлеба смаковать». Не верится, что такой добрый человек с благими намерениями поставил метку смерти последнему менталу, герою Континента со словами: «Если тебе дорога жизнь, не приближайся ко мне. Когда встретимся взглядами – метка также заболит. А ударишь или воспользуешься против меня своей магией, тут же умрёшь. Просто не лезь ко мне».

Вицинна невольно мотнула головой: «Не верю» – и попыталась прогнать прочь плохие мысли. Ей не хотелось думать о таком человеке плохо. Сама жила сироткой, пожала бы Флегану в знак уважения руку, но любое грубое прикосновение к нему может её убить.

В зал при всей своей смущённости вошёл новенький мальчик Филарет Курантур, теперь уже полноценный ученик первого класса. Вицинна этому факту нескончаемо рада: впервые у неё будет ученик с горящими от азарта глазами, желающий научиться всему, что знает учитель. Тихий, без жажды поиска приключений и проблем. Лишь бы не был настолько удачливым, как Вицинна, которой уже пора идти в оранжерею и до обеда успеть сделать все свои садоводческие дела.

– Встретимся на обеде, – предупредила она подругу, протирая салфеткой уголки рта. Посуда сама перед ней исчезла, и Вицинна вышла из-за стола.

Фил скромно сидел за краем пустого стола и пытался найти способ заставить еду появиться. Заглянул под скатерть, схватился за брошь, попытался чего-то наколдовать, но ничего не получалось.

– Положи обе руки на стол, – вежливо подсказала ему Вицинна. Фил прислушался к совету, и перед ним сама собой появилась небольшая тарелка овсяной каши с вареньем.

– Спасибо, – ответил Фил. – Извините, а как вас зовут?

– Вицинна Роотлес, я учитель по ботанике и целебным растениям.

– А я вас знаю! Вы ещё в университете ботаники города Алур работали! Безумно рад знакомству. Видел, у вас оранжерея здесь есть. Можно мне её посетить?

– Конечно, я как раз туда собираюсь. На первом этаже в том коридоре найдёшь дверь с резьбой в виде цветов, я дождусь тебя там. Кушай не спеша.

– Хорошо! – принялся интенсивно мешать свою кашу и быстрее остужать порцию.

Вицинна улыбнулась такому умилительному рвению и пожелала новому другу приятного аппетита.

«Он такой маленький, откуда может обо мне знать? Неужели мои научные статьи читал? На лекции таких крох не пускают, да и я бы такого слушателя сразу запомнила. Правнук Векового историка, разумеется, от дедушки и слышал», – вышла в раздумьях из зала и когда проходила мимо лестницы, главные школьные двери начали отворяться и пропускать прибывшего гостя.

На пороге появился Флеган, высокий, не гордый, но уверенный в себе молодой мужчина. На среднем пальце правой руки у него уникальное фаланговое кольцо во весь палец, с магическим чёрным агатом в форме ногтя. Пронёс два саквояжа и при встречном взгляде с Вицинной вежливо кивнул ей.

«Вот он», – вздрогнуло сердце, и Вицинна с доброй улыбкой встретила его, как долгожданного друга. Боль её не беспокоила, мазь вправду оказалась действенной и чудесно справлялась со своей обязанностью нейтрализовать ожог. Флеган не удивлён и не озлоблен как в тот вечер на Тэ-лакен. У Вицинны не получалось подавить в себе искры радости: «Не узнал!»

– Здравствуй, Вицинн, – поприветствовал её Флеган, придерживая за собой одну из дверей. Послышались звонкие удары, будто созвучно с шагом стучали по каменным ступеням железом. Из-за спины стройного учителя показался мальчик с железными фиксаторами на ногах.

– Здравствуй, Флеган, – подошла к ним навстречу Вицинна. – Познакомишь нас?

– Конечно. Это Эраст Дрогсвер. Эраст, а это Вицинна Роотлес, учитель ботаники и любитель дегустировать конфеты, – в своей строгой, но дружеской манере Флеган намекнул о былой истории с приворотом. Это был их маленький секрет и вовсе не романтичный, как могло показаться. Вицинне до сих пор стыдно вспоминать, с каким позором поверила шутнику восьмикласснику, который добавил ей в конфеты влюблённый яд для проявления лояльности и получения отличных оценок. А в итоге без шуток очаровалась добротой и заботой к ней Флегана, который помог вылечить состояние влюблённой лихорадки, соблюдая расписание отдельного посещения столовой и учительской, а также разработав для неё лекарство от сердцевика. Любовь прошла, а наивная дурочка осталась.

Вицинна решила проигнорировать: «Ну-ну, синий одуванчик, я тебе ещё припомню», – и вежливо протянула мальчику руку:

– Очень приятно. Как поездка? Ты поспал в дороге?

– Немного, – замялся застенчивый Эраст. Постарался подойти к Вицинне поближе. Протянул руку, но по неуклюжести почти наступил ей на ногу, стушевался и отошёл назад, где его придержал Флеган.

Из зала выбежал Фил и на радостях был готов промчаться прямоходом в класс ботаники. Но увидел у дверей Вицинну и подбежал к ней.

– А это наш новый ученик, – с гордостью представила его Вицинна. – Знакомься, Фил, это Флеган Авантер, учитель химии и кошмарный сон всех звероводов. А это Эраст. Кстати, Эраст, а сколько тебе лет?

– Десять, – скромно ответил Эраст, стесняясь сделать хоть шаг навстречу.

– Здорово! Наверное, ты в первый класс пойдёшь, как и я? – задорно подметил Фил, без промедлений пожав ему руку. – Вам помочь донести сумки? – вежливо предложил свою помощь Флегану.

– Нет, спасибо. Вицинн, неужели что-то произошло в моё отсутствие? – заинтересовался Флеган с подтекстом на Аморэна.

– Все происшествия благополучно дождались вас, – не удержалась она от возможности подразнить его в отместку за конфеты.

– Так вы уже приехали! – шла к ним непривычно радостная от встречи Бегемия. – Я вас не ожидала так рано. Привет, дорогой, – поприветствовала она Эраста так, словно они знали друг друга всю жизнь. – Готов учить магию?

– А вы какой сложности магии обучаете? – с неудержимым любопытством встрял в их диалог Фил.

– Все три, – с долей отвращения к невоспитанности ответила ему Бегемия. – А мои коллеги только первую или вторую, а ещё геммологию, но это не моя специальность. Я больше артефакты изучаю.

– Ещё никогда Флегана не встречали такой толпой, – спускаясь с лестницы позади них, обратил на себя внимание сверкающий роскошностью Аморэн, проспавший завтрак. Бегемия вежливо уступила ему дорогу, отойдя в сторону. – А это у нас кто? – с подобием сюсюканий обратился он к стесняющемуся Эрасту.

– Это Эраст Дрогсвер, – серьезно представил его Флеган.

– Забавно. Он так на Лейфа похож. Одно лицо. А чего отец сам не приехал? – не прекращал улыбаться Аморэн, пожимая Эрасту руку. Его неподдельной радости не было предела: глаза блестят, улыбка сияет. Он таким счастливым ещё никогда не был.