Порой так случается, что вещи или люди оказываются вовсе не такими, какими видятся на первый взгляд. Иногда бывает достаточно небольшого щелчка пальцев, или тихого слова, или же слабого порыва ветра, чтобы отбросить маску. Иной раз то, что открылось несёт боль, или смерть, или освобождение. И не редко двойная природа скрыта не только в окружении, но и тебе самом, тем удивительней и интересней становятся открытия.
Глава 1. Алексия за два месяца до смерти.
Солнечный свет, рассеянный мутным стеклянным куполом, заполнял пространство оранжереи. Воздух здесь был теплый, влажный, пах землей и цветущим горицветом. Просторное сооружение с большими окнами и стеклянным сводом, вплотную примыкало к восточному крылу академии, и делилось на две неравные части . Первая для проведения практических занятий , с ровными грядками различных растений , столами , бесчисленными стеллажами и ученическим инвентарем, вторая больше напоминала дивный сад, в котором были собраны редкие растения, вились затейливые дорожки уложенные мелким бежевым камнем, стояли скамеечки, беседки и небольшой прудик с рыбками . Этот волшебный зеленый мирок мы облюбовали для встреч , благодаря Маркусу и его обаянию у нас имелся доступ в зеленое королевство, а леди Вайола, смотрительница, получала исправные и заряженные климатические артефакты , для оранжереи.
На улице почти зима, но тут время застыло. Замерло в бесконечной звенящей весне. Вот бы и нам остановить это мгновенье, сохранить его в памяти, чтоб потом вернуться и переиграть все по-другому.
Я сидела на скамеечке и любовалась Маркусом, высокий, плечистый с копной непослушных пшеничных волос. Одетый в серую ученическую мантию с желтым кантом в цветах своего факультета. Он вышагивал по дорожке и увлеченно рассказывал о визите в дом дяди, лорда Говарда известного артефактора и предприимчивого дельца. Впитывала каждый жест и каждое слово, словно не видела его сотни лет, и хочу восполнить пробелы.
– Ты только представь, он открывает новое бюро в Грэнвилле! – говорил он возбужденно, – Он, конечно талантлив, но как? Как он сможет разорваться на два города? – парень был возмущён и восхищен в то же время, деловой хваткой и предприимчивостью своего дяди.
– Ну, у него же есть помощники, он не один, – не согласилась я, провожая глазами полет радужной стрекозы. В оранжерее их много, как и диковинных ярких бабочек, временами они затевают скоростные гонки и тогда кажется ,что воздух пронзают маленькие яркие молнии.
– Его заместитель, мистер Гэрринс-прекрасный управляющий, но в артефактах полный профан. – Маркус остановился и вздохнул.
– Дяде придется разделить себя на двое, чтобы наладить работу в Грэнвилле и не ослабить контроль над местным бюро. – качнул головой, отгоняя вероятность разделения лорда Говарда на две равные половины, деловую и очень деловую.
Он еще некоторое время рассказывал о доме дяди, скучных обедах и долгих ужинах. О смешной озабоченной собачке кузины Китти и кулинарных экспериментах его тетушки Глории. Ее незабываемый малиновый пирог я до сих пор иногда вижу в особо ярких кошмарах. В тот раз рисковая леди немного перемагичила с подачей и пирог при нарезании взорвался малиновым вкусом, буквально , украсив всех за столом красивыми и сладкими кляксами. Помню напряжение повисшее тогда в праздничной голубой столовой , испуганные глаза леди Глории и нахмуренные брови ее супруга , положение спасла Китти. Милая девчушка сначала хихикнула, затем оробела прикрыв рот ладошкой , но потом все же прыснула смехом. Её смех искренний и чистый , моментально разрядил обстановку и вскоре уже все гости смущенно заулыбались в ответ , настолько заразным был порыв доброй и беззаботной юности. Даже я не сдержалась , хотя поначалу красные брызги сильно напомнили мне кровь, а ужин пиршество вампиров.
На самом деле у них очень сплоченная семья, часто на праздники все собираются в доме у дяди, Марк с братом Альбертом, их родители и одинокая тетушка Патриция. Пару раз и меня заманивали на такие торжества, но больше я не далась, такое количество будущих родственников действовало угнетающе на мою чуткую душеньку и дальше я отлынивала как могла.
Мои мысли вернулись к парню, смотрела на него и душу заполняло теплое спокойствие, как будто мне вернули опору и теперь точно все будет хорошо. За три дня, что его не было меня грызла непонятная тревога, и я, из вредности выплескивала ее на окружающих. Но теперь все будет в порядке, соседка и сокурсники могут вздохнуть свободно.
Маркус взъерошил волосы рукой и шумно выдохнул . Мне привиделась некоторая недосказанность, но, не спешила на него давить. Будет готов, сам все расскажет. Когда человек созрел к откровенности, правда дается ему легче, нет соблазна приукрасить или что-то утаить.
Маркус и я вместе, с первого курса. Сначала как лучшие друзья а, позже, как пара. Даже странно, что мы притянулись друг другу как две части картинки, еще более странно, что в итоге она вышла довольна гармоничная и счастливая, несмотря на то, насколько мы разные.
Нескладный и робкий юноша с пшеничными волосами и голубыми глазами, таким я увидела его впервые.
Он поступал на факультет артефакторики, стоя у окна крепко сжимал руками свой проект: какие-то дощечки, кристаллы и проволоки. Его нервозность распространялась вокруг ровными кольцам, как от камня, брошенного в воду, передавая всем вокруг смятение и тревогу.
Я, стоя напротив около стены, злилась, хмыкала своим мыслям и нервно постукивала ногой. Нам обоим было не по себе. Маркус волновался за свой проект, эту гору хлама любовно прижимаемую к груди, меня беспокоили возрастные рамки для будущих адептов.
Подумалось, что мы отличная команда по нагнетанию напряжения перед вступительными испытаниями и очень бодряще действуем на остальных ребят, столпившихся у аудитории. Если нам потренироваться, то мы могли бы раскачать напряжение ещё больше. Например, добавить нервный шаг, судорожные вздохи и сбивчивое бормотание.
И тут, он меня не подвёл, вздохнул именно так, шумно, с легкой вибрацией в горле и тихим стоном на выдохе.
«Мы точно поладим», ехидно подумала я и опять хмыкнула.
К четвертому курсу Маркус вырос сантиметров на десять, раздался в плечах, обрёл отличную физическую форму. Наконец поборол свою стеснительность и робость. Добрый и отзывчивый характер сделал его душой компании и любимчиком девушек. Имея средний уровень магического дара, он своим трудом и упорством добился отличных оценок в учебе и был подающим большие надежды артефактором. Блестящее будущее уже подмигивало из-за поворота и нашептывало грандиозные планы.
За годы отношений между нами возникла удивительная ментальная связь. Мы, всегда чувствовали настроение друг друга, направление наших мыслей часто совпадало, и мы делились друг с другом всем, абсолютно. У меня не было тайн от моего любимого и это было взаимно. Поэтому я просто ждала, когда он будет готов, тогда и выложит мне, что его так тревожит после визита к родственникам.
– Лесси, – он присел на корточки и взял моё лицо в ладони, – Я не представляю, как переживу твою поездку. Может откажешься? – большие пальцы щекотно погладили щеки.
Ласково улыбнулась, пожала плечами: "– Всего пятнадцать дней, я не смогу отлынивать и в этот раз. Ты же знаешь."
Именно столько длились зимние каникулы в нашей академии. И только в этом году я решила ехать домой, впервые за четыре года обучения.
Начиная с первого курса, я ни разу не возвращалась в отчий дом. Но в этом году все иначе, мне необходимо навестить бабушку и оказаться в поместье, у ритуального камня. Откажусь и могу забыть о наследстве и родовом даре.
Маркус горестно вздохнул и поцеловал меня нежно, почти невесомо. Долгий взгляд глаза в глаза и грустное молчание, одно на двоих. Погладила его по щеке, я тоже буду скучать и считать дни до встречи, но по-другому никак.
– Обещай мне сниться каждую ночь.
– Обещаю! Так и будет, чтобы не случилось!
***
Дорога в дилижансе заняла весь день, рассчитанный на десять пассажиров к середине пути он растянулся до четырнадцати человек. Меня притиснуло к окну , и не было никакой возможности сменить неудобную позу, оставалось лишь разглядывать угрюмый серый пейзаж за окном. Степная местность , с редкими кривыми деревьями , грязь от подтаявшего снега , низкое свинцовое небо.
Вся картинка мило сочеталась с таким же серым и хмурым настроением, в ожидании встречи в памяти то и дело вплывали картинки моего детства, далекие и безрадостные. Я гадала чего мне не хочется больше трястись в набитом дилижансе , созерцая мерзкую серость за окном , или оказаться в старом имении лицом к лицу с леди Мортон. Сколько себя помню леди Элинор была очень требовательной, скупой на эмоции дамой, фанатично соблюдающей правила этикета и общественные нормы.
Худощавая и высокая ,с тщательно уложенными седыми волосами ,и непроницаемым выражением лица. Все и всё в доме были подчинены ее железной воле. Ее речь целиком и полностью состояла из приказов и наставлений, нравоучений и правил, только ей было ведомо как стоит поступить и что говорить в любой ситуации, все остальные мнения были от демонов и в расчет не принимались.
Общество старой леди для меня было невыносимым, и в детстве здорово выручала тетушка Магда, которая жила с нами. Яркая, непосредственная и веселая. Очень добрая и говорливая, казалось, природа смело пошутила, одарив мать и дочь столь по-разному.
Она первая за многие поколения не унаследовала темный дар, к сожалению получив лишь очень средние способности зельевара. Тётушка была похожа на своего отца, моего деда , невысокая , слегка полноватая , но удивительно подвижная и энергичная. С густыми кудрями смоляного цвета , темными глазами и белозубой улыбкой, больше похожая на шальную цыганку, чем на деву дворянских кровей. Но шесть лет назад тетка перебралась в столицу, открыв лавку зельевара и окончательно пустив корни так далеко от дома и от меня.
Моя поездка была продиктована одной вполне конкретной и простой целью, вступить в наследство. По достижению девятнадцати лет , я имела на это право , более того была обязана. Каждый совершеннолетний наследник претендовал на звание главы рода, но не каждый мог им стать. Только самый достойный, самый магически одаренный и бла-бла-бла… И хвала Пресветлому, будущего главу оценивал не предшественник , в моем случае лорд Мортон , а родовая реликвия.
Что говорить, вернулась я не напрасно и была принята семейным артефактом, лунной сферой, которая находилась в сердце родового гнезда. Черный ритуальный камень, исписанный древними символами и знаками, немного пугающий, находился в подвале особняка, на нем и покоилась сфера. Молочный шар размером с человеческую голову, источал слабое сияние, за что и получил свое название. Именно он был хранителем и проводником семейной магии. Когда глава рода умирал, родовой дар возвращался в артефакт до совершеннолетия наследника, будущего нового главы. В свое время тетушку Магду он не принял , теперь был мой черед.
В мое «богатое» наследство входило поместье, старое и требующее ремонта. Некогда прекрасный двухэтажный особняк, в георгиевском стиле, с белоснежными колоннами и массивным фронтоном в вязи замысловатых узоров. Дом насчитывал множество комнат, столовые, гостиную, библиотеку, малый зал для приемов и мой любимый зимний сад, где я проводила почти всё свободное время. А также кухню, комнаты прислуги и несколько каморок и чуланов хозяйственного назначения. Все это счастье требовало ремонта, местами капитального. Половина комнат была закрыта, камины топили в гостиной и хозяйских покоях. Дом был холодным, как милый моему неркомантскому сердечку склеп. За домом раскинулся небольшой и весьма запущенный парк, больше похожий на лес, с вкраплениями обломков статуй , бордюров и скамеек.
А еще ценные бумаги, самым ценным в которых было название, другими словами стоили они пять золотых в рыночный день.
Ну и собственно родовой дар.
Я держала руки на сфере, которая пульсировала сиянием в унисон с биением моего сердца и дрожала в предвкушении. Если бы сфера не признала меня наследницей, то наша семейная магия осталась бы и дальше спать в ожидании достойного представителя рода Мортон. Конечно, со мной остался бы мой личный дар некромантии, но темная родовая магия расширяла мои горизонты недопустимо щедро. Родовой дар позволял управлять тенями, вызывать сумеречных стражей и обращаться к памяти семи поколений темных магов.
Глава 2. Алексия около четырех лет назад.
Я стояла перед воротами южной академии Элирии и отчаянно трусила. Мелкая худая девчушка, с длинной черной косой и большими темными глазами на перепуганном личике.
Вид, открывающийся за воротами, завораживал. Огромный серый замок, с пятью башнями, рыжей черепицей и наглым зелёным плющом то тут, то там ползущим по стенам. Его окружали более мелкие строения разной конструкции и неизведанного назначения. Академия занимала огромную территорию и была по сути маленьким государством. В самом замке находились учебные аудитории , лаборатории, библиотека, столовая, преподавательский этаж и большой зал для собраний. К одному крылу прилегала оранжерея, из западного крыла уходила открытая галерея ведущая к полигонам. Два корпуса общежития :мужской и женский , домики преподавателей, лекарский корпус , полигоны боевиков и некромантов , большая арена для соревнований, ненавидимая абсолютно всеми адептами полоса препятствий , порожденная чьим-то воспаленным мозгом и конечно обширный и очень ухоженный парк. Все это пространство накрывал мощный защитный купол , сотворенный лучшими магами страны . Обучение адептов осуществлялось за счет короны, поэтому здесь учились исключительно старательные и одаренные магически люди, вне зависимости от родовитости и богатства.
Вокруг царила суета и радостное возбуждение.
Наверное, если взлететь над башнями, сверху покажется, что смотришь на муравейник. Непрерывное движение людей, на первый взгляд хаотичное и суматошное. В воздухе разливались волнение и залихватская молодая придурь.
Вот столпились дружной кучкой поступающие и их сопровождение. А там группа старших адептов запускала магического змея, который не торопился подчиняться и двигался рывками как припадочный. Тут стайка девушек увлеченно спорила и размахивала в воздухе исписанными листами. Чья-то младшая сестренка азартно гонялась за рыжим котом, ошалевшим от такого внимания.
Вокруг кипела жизнь, а я не могла отмереть и пойти дальше. Ноги опутал страх. Мои переживания были из-за возраста. Мне всего пятнадцать, а в академию принимают с семнадцати лет.
Но у меня не было выхода. Если меня не возьмут, бабка наймет магов, те запечатают мой дар. И все потому, что я не могу им управлять.
Моя магия проявилась слишком рано. Мне тогда едва исполнилось семь лет.
А в десять я подняла половину деревенского кладбища. Некромантия дар опасный и не стабильный даже для взрослого мага, чего уж говорить о ребенке.
История с кладбищем началась с собаки. Исхудалого, местами плешивого бродячего пса, сбила телега, недалеко от моста. Картинка мертвого животного, прочно отпечаталась в детском сознании. Бредя домой из деревни и проливая горькие слезы, я просто хотела, чтоб несчастное животное оказалось живым, его гибель мне привиделась. К моей беде путь пролегал недалеко от деревенского погоста.
Ну и вот, получилось, что получилось. Повинуясь отчаянному порыву маленькой души, мертвецы встали. Наградой мне стала ненависть всех жителей деревни, три долгих темных дня в чулане и запрет покидать территорию поместья вплоть до недавнего времени.
Бабушка все таки ,приняла решение запечатать дар, но мой ангел-хранитель, тетушка Магда, уговорила ее дать мне шанс поступить в академию. Как мой главный опекун, только леди Элинор могла дать согласие.
Родителей своих я не знала, они погибли под завалами в Корнейских горах, когда я была малышкой. Оба боевые некроманты, оба состояли на службе императора Георга Второго, где в составе армии участвовали в войне с Преторией. Бабушка была магом крови, Магда зельеваром , поэтому обучать меня дома было не кому.
Уговорив бабушку Элинор, тетя забрала меня в столицу два дня назад. Она жила в небольшом домике на улице Семи лун, с красивой синей крышей и открытой верандой. А сегодня заботливо доставила меня к воротам академии. Поцеловала в лоб, выдала трогательную, напутственную речь и побежала на работу.
В приемной комиссии было пять магов и секретарь. Все пятеро внушали страх и необъяснимый трепет. Прибавить к этому мои собственные переживания и в итоге я почти вползла в аудиторию , как готовый экспонат для начинающих некромантов , или по-простому «умертвие». Перво-наперво, у жаждущих знаний проверяли уровень магического дара, дабы отсеять слабо одаренных и перенаправить их в магические школы.
Прошла эту проверку и я. Измеритель магии представлял собой цилиндр с полупрозрачной поверхностью. Основание, в которое он крепился, было похоже на небольшую мраморную плиту с отпечатками ладоней по обеим сторонам от цилиндра. Если приглядеться на мутной поверхности были насечки шкалы с маленькими цифрами, стоило положить ладони на намеченные места, как жидкость на дне цилиндра, стала окрашиваться в черный цвет и начала подниматься вверх по шкале. Цвет соответствовал направлению магического дара: черный- некромантия, красный- боевая магия, зеленый- целительство, желтый- артефакторика, голубой-прорицание. Странное наблюдение , но вид данной конструкции меня почему-то успокоил, возможно тут была замешана доля ментальной магии , дабы будущие адепты могли показать себя во всей так сказать красе.
Спустя минуту проверки над цилиндром, прямо в воздухе начали мерцать цифры, определяющие уровень дара. Оказалось, история с кладбищем не была случайной, и по итогу над цилиндром клубилась красивая цифра девяносто шесть черного цвета. Все зашумели как-то разом. Мне оставалось только вертеть головой в попытке услышать хоть кого-то внятно и понять, что происходит. Оказалось, что, для боевиков, например, показатели выше семидесяти были не редки, а вот в некромантии такие случаи единичны. Только трое из ныне живущих имели уровень выше девяносто , я была четвертой. Все это пояснил мне высокий седой дядечка с шикарными усами , оказавшийся ректором , мэтр Антрей.
Никаких вступительных испытаний мне проводить не стали, справедливо опасаясь близости столичного кладбища. Возраст помехой не стал, но меня обязали носить браслеты ограничители в течении первых двух лет обучения. Браслеты глушили магию больше, чем на половину. Существовали и стопроцентные «глушилки», но они были только у тайной стражи и предназначались преступникам.
Набравшись тогда смелости я рассказала о родовом даре, развивать который тоже хотела в академии. На этих словах ректор, как-то нервно вздрогнул, и дернул головой, будто отгоняя муху. Декан факультета некромантии мэтр Бэрроуз, наоборот приобнял за плечи, как любимую внучку и хищно улыбнулся.
Учение давалось легко, видимо, за годы, проведенные в спячке, под строгим присмотром леди Элинор, мозг оголодал. И теперь поглощал новые знания с усердием и рвением.
Преподаватели в большинстве своем меня любили, хотя и не всегда одобряли мои новаторские идеи. Правила меня допекли еще в отчем доме, поэтому здесь соблюдать их я не стремилась. Добавить в состав зелья лишний ингредиент и получить дополнительные свойства? Пожалуйста! Использовать заклинание «спотыкайка» в магической дуэли, где все только и делают, что швыряют пульсары, и при этом выиграть? Легко! Пройти полосу препятствий напевая любимый мотив и двигаясь в его ритме? Это ко мне! Но самое интересное и захватывающее, менять рисунок магического плетения.
Как-то рассматривая узор плетения «удар холода», подумалось, что оно слишком запутанное. Мысленно, я отсекла несколько самых закрученных схем, усилила основные линии и немного растянула плетение по высоте. Перенесла эскиз на бумагу и с этим пришла к мэтру Картону, преподавателю боевой магии. Сначала он хмурился и недоверчиво хмыкал, потом улыбнулся шальной почти мальчишеской улыбкой.
– Пробуем! – и хлопнул себя по колену.
И мы попробовали, потом ещё и ещё. Через два часа ползания на коленках, среди кипы исписанных листов, мы его создали! Идеальное плетение «двойной удар холода». Строго говоря, схема не сильно отличалась от предложенной мной, но мы её продублировали в меньшем размере и поместили под основную. Теперь противник получал «удар холода» прежней силы, но в большем радиусе действия и вдогонку еще один удар, такой же мощный, но более прицельный. Мэтр Картон светился от счастья, а спустя полгода оформил патент на наши имена. С тех пор плетения стали моей страстью.
Глава 3. Александра за два месяца до смерти.
Кисть порхает по холсту как птичка колибри над цветочным кустом. В результате гипнотического танца постепенно вырисовывается образ картины, появляется цвет и глубина. Волшебство в чистом виде.
Я вместе с группой таких же восторженных студентов, затаив дыхание наблюдала работу мэтра. Посещение этого мастер класса было наградой лучшим студентам академии искусств за победу в городском конкурсе юных художников.
Родион Вяземский всемирно известный и признанный мастер. Его выставки регулярно проходят не только в нашей стране, но и заграницей. Его техника мне не близка, но то, что его полотна прекрасны я признаю с чистым сердцем, в них чувствуется жизнь, они как будто дышат.
Мы вышли из студии слегка прибитые и ошалелые, только Константин звезда нашего курса, не был впечатлён. Ну ему и положено, Костя-сын Родиона Александровича, и видит его работы каждый день.
Злые языки утверждали, что парень попал на курс по протекции отца, а сам бездарь. Но я так не думала, в нем безусловно есть талант, и он очень, очень красивый, хоть и заносчивый иногда.
Константин выглядит как юный бог, сошедший с полотен художников эпохи возрождения. Каштановые кудри обрамляют мужественное лицо, большие голубые глаза, ровный нос, пухлые губы, четко очерченная верхняя немного больше нижней и подбородок с ямочкой. Мечта скульптора.
И ещё половина девчонок с нашего курса тайно влюблены в него, и я кажется тоже.
Первые два года обучения наши группы не совпадали по времени занятий, и я тихо любовалась Костей издалека, с третьего курса группы поделили по специализациям и теперь у нас были общие занятия.
Но на третьем курсе парень встречался с Лерой Соколовой и на меня даже не смотрел, а в этом году Лера взяла академку, и Костя пошел в разнос. За два месяца он повстречался и расстался с пятью девочками, и сейчас опять свободен.
Как-то раз, в перерыве между парами я сидела в аудитории и лениво чертила на полях какую-то абстракцию, прикидывая как протянуть до следующего финансового транша от отца , и при этом купить набор кистей в который я влюбилась. Кисти были прекрасны и дороги , и как назло попались мне на глаза в лавке художника. Поглядывая за окошко и сонно ведя карандашом в тетради , я совсем отключилась от реальности и не заметила приближавшегося счастья.
Внезапно ко мне подсел Костя, карандаш выпал из рук и укатился по столу. Парень ловко подхватил его на лету. И с улыбкой поздоровался.
– Привет. – он вольготно устроился за партой вполоборота ко мне , тем самым закрывая от остального народа. Эх все-таки до чего же хорош.
– Пппривет. – слегка заикаясь ответила.
– Ты ведь Александра? – кивнула неуверенно, будто сомневаясь моё ли это имя. Так долго я представляла, что парень заметит меня и заговорит, что испугалась, как если бы он подслушал мои мысли и наконец снизошёл. С тоской посмотрела на облупившийся маникюр , который вчера поленилась стереть и спрятала руки в длинный рукав свитера.
– Можно Саша или все-таки Александра? – посмотрел лукаво парень, эй это вообще законно такие взгляды?
– Можно, – тихо ответила и засмущалась еще больше, ты еще шепотом заговори Сашка! Просто нежная и трепетная лань, блин.
– Вот Саша видел твой набросок на последнем этюде, очень здорово. Мне понравилось, как ты работаешь с пространством.
– Спасибо. – улыбнулась нерешительно.
– А мне вот Саш интересно, с теорией у тебя также хорошо, как и с практикой выходит? Ты доклад по истории искусств уже делала?
Последнюю неделю только и разговоров об этом докладе , студенты мучились громко и напоказ , хотя как по мне ничего сложного там не было.
– Да, почти закончила.
– А тема какая?
– Я по Возрождению писала, на примере Рафаэля.
– О и я по Возрождению, только по Боттичелли. Но зря я, наверное, его выбрал, что-то тормозит работа, не идёт. – поведал парень и тень грусти проскользнула на лице.
В груди, в самом центре рождается что-то новое легкое и хрупкое, растекается по телу, к пальцам, превращая руки в крылья. Заполняет меня всю теплым светом и неудержимым желанием обнять его руками- крыльями, возвести барьер между грустью и сложностью окружающего мира и его сердцем. Встать стеной и не позволить больше печали прокрасться в эти дивные глаза. Свежие ощущения пьянят и страшат одновременно, это все во мне новое и тревожное , пугает и волнует. Попыталась отсечь от себя новую меня , разберусь с этим позже , надо стараться вести разговор и не выглядеть при этом совсем глупо.
– Кость, а в чем проблема? Ты на чем застрял? Может смогу помочь?
– Да ты что! Супер! Было бы отлично. Давай после пар в Джазе посидим, кофе попьем и обсудим?
От его улыбки замерло сердце, и конечно я согласилась.
И мы стали частыми посетителями кафешки около академии с музыкальным названием Джаз.
Поначалу обсуждали доклад Костика, с моей помощью он дописал его очень быстро. Не зря в него верила, парень толковый и ему был нужен лишь маленький толчок. В другие разы просто болтали, обсуждая новости, однокурсников, последнюю выставку его отца и много других интересных вещей.
Потом на пару написали заданное эссе. Вместе работается и веселей, и быстрей. Костя немного ленился, но я старалась помогать, чтоб все сдать вовремя.
Меня смущала и беспокоила неопределенность наших отношений. Мы вроде друзья, но иногда Костя провожал меня домой, держал за руку, а на прощание целовал в щечку. И тогда мои крылья расправлялись , сияли тихо и торжественно, даря невероятное чувство эйфории и безмерного , необъятного счастья.
Как-то не похоже на просто друзей. Или я себе навооброжала и видела, лишь то что хотела.
Спросить прямо я стеснялась, я вообще очень часто смущалась в присутствии Кости, а его это кажется веселило. И он называл меня ромашкой. Так прошел примерно месяц, в мучительном для меня подвешенном состоянии.
Глава 4. Алексия за месяц до смерти.
Прежде чем вернуться в академию с каникул, я заехала к тёте Магде.
Ещё в прошлый свой визит отметила, что дом нуждается в магической подпитке и обновлении бытовых заклинаний. Поэтому планировала погостить у нее пару дней на обратном пути. К тому же это было прекрасным поводом, слинять от любимой бабули на три дня раньше.
Я приехала утренним дилижансом, уставшая, изрядно помятая и злая на весь белый свет. Народу в него набилось под завязку, и моя счастливая судьба, подкинула соседство с громкой и скандальной дамой. На руках женщины пристроилась не менее громкая и скандальная собачка неизвестной породы. Приблизительно на середине пути, я серьезно задумалась, а не попробовать ли вызвать сумеречных псов, руку так сказать набить? После принятия родовой магии, стражи должны приходить на мой зов. Вот и испытаю.
Злорадно представила реакцию дамы с собачкой, на такой внезапный визит и с сожалением откинула эту мысль.
Сумеречные стражи это две огромные псины размером с теленка, окутанные первозданной тьмой с горящими глазами и клыками длиной в два пальца. М-да. Не влезут они в дилижанс, да и как я доеду, если все включая кучера драпанут в ближайший лес теряя штанишки.
А если на них доехать? Ну на стражах, верхом? Да нет. Обидятся ещё, не стоит. Да и багаж опять же. Поэтому даму пришлось терпеть, но на ее собачку, я все же кинула заклятие немоты. Поймав благодарный взгляд пожилого мага, сидящего напротив, обреченно уставилась в окно.
Тетя Магда встретила меня радушно как, впрочем, и всегда, поцелуи и крепкие объятия, пожалуй, даже слишком крепкие, насторожили с первых минут. Она обнимала меня и слегка поглаживала по спине. Глаза прятала, говорила торопливо и суетилась с моим багажом.
Не дав мне опомниться, тетушка убежала в свою лавку, предлагая располагаться, завтракать и отдыхать. Странное поведение тёти не выходило из головы весь день. Я позавтракала, прошлась по небольшому дому , слегка прибрала и обновила все заклинания. К ужину приготовила овощное рагу с мясом. Но как бы я не старалась занять руки , мой мозг все активней искал объяснения ее поведению и выстраивал различные гипотезы.
Вечером я устроила ей засаду на кухне, согретой теплом камина и не имея возможности выкрутится она молча положила передо мной газету. Столичные новости я не читала, и поначалу просто хлопая глазами смотрела то на стол с газетой, то на тётушку.
– Алексия, я считаю, что ты должна была узнать об этом, не так. Совсем не так. Ему стоило поговорить с тобой по душам, но вышло иначе. – и она посмотрела на меня с сочувствием.
Затем, просто ткнула пальцем в графу объявлений. Среди различных новостей о похоронах, свадьбах, помолвках, услугах магов и находках сбежавших домашних питомцев обнаружилась скромная заметка.
"Наследный лорд Маркус Рейгар и леди Оливия Брэдшоу, настоящим, объявляют о своей помолвке, и подтверждают обоюдное желание скрепить себя узами брака будущим летом."
И в моей голове что-то взорвалось.
Я прикрыла глаза и сцепила зубы. Магия рвалась из меня безумным смертоносным потоком. «Смести, уничтожить, разорвать» .Сейчас самым важным было сдержать ее разрушительный порыв, не дать погубить все живое в радиусе ста шагов.
Страх накатывал волнами, и каждая новая сильнее предыдущей, темная магия и силы призыва сплелись в один большой черный шар, в моей груди, внутри которого, вспыхивали зелёные искры. Смертоносная сфера росла и заполняла собою каждую клеточку тела, ещё немного и она вырвется.
Сумеречные стражи материализовались сами собой, моей команды им не потребовалось. Скорее всего они отреагировали на боль, которая разрывала сердце. Псы встали по сторонам от меня, оскалили свои морды и утробно зарычали, вертя массивными головами в поисках опасности.
Нужно сосчитать про себя до ста, и обратно, подумала я, все внимание направить на очередность и порядок цифр, и буря внутри постепенно потеряет силу. Она сворачивается кольцом как змея и впадает в спячку, до поры до времени, я даже представила себе эту рептилию усиливая внушение.