Loe raamatut: «Василиса и Кощей»

ПРОЛОГ

– Ты только посмотри на это. Посмотри! – выдохнула я в отчаянии, дергая себя за белесую прядь волос. – Какой кошмар! Кошмарище!

– Ну… – задумчиво протянула подруга. – Это же временно. Чего ты так расстраиваешься?

– Да, временно, – согласилась нехотя, – но я так сильно отличаюсь… Самой неприятно.

Татьяна хмыкнула и пригубила клюквенную наливку, которой я решила залечить душевные раны этим вечером. Обошла меня, рассматривая, и заявила:

– Все не так плохо. У тебя только лицо изменилось. А фигура осталась та же. И рост. Было бы хуже, если бы ты совсем другой стала.

Эти слова должны были утешить, но не утешали.

– Я не хочу быть такой! – возмутилась и притопнула ногой. – Стыдно из дома выйти теперь.

– А чего стыдиться? – удивилась подруга.

– Я страшная.

Таня хмыкнула и сообщила:

– Зато у тебя теперь есть куча возможностей, Васюш.

– О чем ты? – даже немного обиделась я. – Какие возможности? Нет у меня никаких возможностей. Я была красавицей! Да, не такой красивой, как мои сестры, но красавицей. Именно из-за внешности получила работу в главном офисе. Заказчики…

– Вот именно! – перебила Татьяна. – Вот именно, Вася. Сколько раз ты жаловалась, что никто не смотрит дальше твоего хорошенького личика, а? Тысячу? Десять тысяч раз? Ты сама знаешь, что тебя, как и многих, судят только по внешности. И относятся так, словно ты не человек со своими желаниями, мыслями, потребностями, а фарфоровая куколка.

Я вздохнула.

– Твой Олег!.. – воскликнула Таня и раздраженно махнула рукой. – Тупой пенек, а не мужик. Он ведь тоже к тебе относился, как к красивой кукле. А ты потакала. Делала все, чтобы он не разочаровался. И во что это вылилось? Ты встречалась с ним шесть лет, а потом выяснилось, что он то и дело шастал на сторону.

Я поморщилась. Олега вспоминать не хотелось. Рана, которую он оставил в моем сердце, уже немного поджила, но все еще отдавала болью.

Мы познакомились, когда обоим было лет по пятнадцать. Вместе учились, вместе веселились. И как-то само собой получилось, что начали встречаться.

Мне казалось, что в этом нет ничего необычного. Все как раз очень правильно. По-настоящему. Как и должно быть.

И мне хотелось, чтобы эта любовь стала чем-то большим… Чтобы мы пронесли ее через всю жизнь!

Именно поэтому я очень старалась. Пыталась соответствовать какому-то идеальному образу: следила за мимикой, жестами, была аккуратна в поступках, не перечила. И радовалась, когда Олегу раз за разом говорили, что он нашел идеальную девушку. Я была такой. Красивой. Правильной. Покладистой. Терпеливой. Обожаемой его родителями.

Я привыкла любить то, что любил он. Даже в еде. Отдыхала там, где хотелось Олегу. Одевалась так, как ему хотелось. Улыбалась так, как ему нравилось.

А потом в какой-то момент осознала, что он ничего не знает обо мне настоящей. Более того, он не видит, как я стараюсь. И не пытается видеть, замечать. Он просто принимал все, как должное. А я… я испортила себе жизнь, часть жизни, играя роль идеальной девушки, возлюбленной и невесты для человека, который видел во мне лишь приятную статусную игрушку. Кудесница же!

И осознала я это совершенно случайно, когда до меня дошли слухи о девушке-репетиторе младшей сестры Олега, с которой он с превеликим удовольствием запирался в ванной комнате после занятий. А после новости посыпались, как из прохудившегося мешка. И остановить их оказалось невозможно. Олег и не пытался, он почему-то решил, что я, будучи и в этом идеальной, просто проглочу факт его похождений на сторону.

Не проглотила. И с тех пор никак не могла заставить себя поверить хоть кому-то, когда меня звали на свидание.

– Зачем ты его вспомнила? – спросила жалобно. – Я же просила…

– Прости, – скорчила виноватую мину подруга. – Я не специально. Неужели тебя до сих пор задевает? Три года прошло, Василиса! Тебе скоро двадцать пять, а ты на молоко дуешь…

Я поморщилась и плеснула нам еще наливки.

– А теперь подумай, – опрокинув в себя алкоголь, сказала Таня, – на недели или на месяцы ты теперь вот такая. Но рано или поздно твоя настоящая внешность вернется. Это безусловно.

– И что?

– А то, что у тебя нет поводов переживать. Нужно просто подождать, – пояснила Татьяна. – А пока ждешь…

– Что? – спросила я, глядя на ухмыляющуюся подругу.

– Ты можешь делать все, что душе угодно! – воскликнула она. – Можешь вести себя… не идеально. Говорить, что думаешь. Смеяться на улицах. Показывать язык прохожим.

– Я не ребенок, – возмутилась немного.

– Не в этом дело, – отмахнулась Таня. – Я к тому, что тебе нет причин переживать, как тебя воспримут другие, ведь скоро это лицо исчезнет. Это не проклятие, а настоящая возможность пожить так, как ты никогда не жила!

Я несколько секунд молча смотрела на подругу, а потом тихо хмыкнула:

– Ну… возможно.

В словах Тани был резон. Я не горела желанием пользоваться ее предложением, но от идеи внезапно стало легко и свободно.

– Это как маска на балу, – продолжила рассуждать девушка. – Тебя никто не узнает и не осудит. Можно танцевать, флиртовать и развлекаться!

– Тьфу на тебя! – скривилась я. – Все испортила.

– В смысле?

– Флиртовать? Ты хоть сама веришь, что кто-то может клюнуть на это? – спросила я, очертив пальцем круг перед своим лицом. – Я же вылитая кикимора!

– Ну… не флиртовать, – согласилась подруга. – Но все остальное – легко!

ГЛАВА 1

– Дед зазывает к себе, – тоскливо выдохнул Мирослав и безрадостно поболтал в стакане остатки самой горькой настойки, что нашлась в арсенале его старинного друга.

Кирилл наблюдал за приятелем, чуть склонив голову на бок. Ввиду вечернего времени свет в гостиной был погашен. И лишь камин отбрасывал на сидящих перед ним парней оранжевые отсветы, делая волосы зельевара оранжевыми.

– Это вообще безвредно? – уточнил Мирослав, заглянув в стакан. Жидкость на дне отливала масляными радужными бликами.

– Это настойка на двадцати семи целебных травах, сдобренная магией, – объяснил Кирилл, – успокаивает, повышает тонус. Очень полезно.

– А вид у этой штуки такой, словно ею скорее можно отравиться, – хмыкнул Мир.

– Похоже, именно этого ты сейчас хочешь, – не удержался Кир.

– Самую малость, – со смешком кивнул Мирослав и проглотил остатки настойки. – Дед редко собирает всю семью вместе, – пояснил он. – Последний раз такое случалось где-то пять лет назад. И вот теперь снова. Отец думает, что дед решил объявить окончательное завещание…

– Так это же здорово! – ответил Кирилл. – Почему ты киснешь?

– Ты просто не понимаешь, – отмахнулся Мир. – Все не так просто, как кажется.

– Не понимаю? – удивился Кирилл. – В чем же проблема? У тебя есть два кузена, ты сын младшего сына. Не думаю, что дед чего-то особенного от тебя ожидает. Узнаешь, что тебе что-то причитается – и будешь жить дальше. Твой родич скорее к старшему внуку придерется.

Кирилл говорил спокойно, но в душе ему было немного обидно. Сам он довольно рано лишился родных. Не было у него ни родителей, ни братьев с сестрами, ни дедушек с бабушками. Один одинешенька на всем белом свете, если не считать седьмую воду на киселе.

– Мы ведь Яровые, – напомнил другу Мир. – Род древний, знаменитый. Происходим от какого-то там богатыря. Дед об этом помнит лучше всех. Так что не будет мне поблажек.

– И я все еще не понимаю, что тебя тревожит.

– С самого основания нашего рода повелось, что мужчины рода Яровых должны брать в жены только кудесниц, – сказал Мир. – Это не просто традиция. Это практически закон.

Кирилл вздернул бровь.

– И что?

– А то, что жениться я пока не хочу, – простонал Мирослав.

– Так не женись, – все еще не понимая трудностей друга, ответил Кирилл.

– Ну ты… – выдохнул Мир.

– Я ничего не понимаю, – признался Кирилл. – Ты объясни, что у тебя за сложности такие, раз ты приволокся ко мне без предупреждения и ноешь?

– Я должен быть у деда через три дня, – немного помолчав, сказал Мир. – И ждут меня там, ясное дело, с невестой. Кудесницей, само собой.

– Но у тебя ведь есть девушка, – вспомнил Кирилл.

– Есть, – покивал Мир и сморщился. – Нету. Мы недавно расстались. Но она не кудесница. Да и… Я не хочу еще жениться!

– Ну так объясни это родственникам, – предложил Кирилл.

– Мой дед не поймет, – вздохнул Мирослав и запустил пальцы в темные волосы. – Сам он женился в двадцать пять. У него не укладывается в голове, как его родной внук может бобылем в тридцать ходить.

Кирилл промолчал, обдумывая услышанное.

– Так найди себе девушку-кудесницу для визита к деду, – предложил он через какое-то время. – Ты у нас красавец и боевой чаровник. Тебе не составит труда справиться с этой задачей за три дня.

Мир взглянул на друга, как на идиота.

– Кир, что ты знаешь о кудесницах?

– Не так много, – признался чаровник.

Так уж вышло, что по какой-то странной случайности за всю историю рода Кощеевых никто не вводил в семью кудесниц. Да и представительниц иных уютных профессий. Кто-то из предков даже целый трактат изваял, изучив семейное древо.

Согласно этому трактату на семье лежало проклятие основателя рода. Он был жесток, властолюбив и самоуверен, а потому желал иметь все самое лучшее. Даже в жены хотел взять не просто красивую женщину, а первую красавицу. Таковой оказалась царевна-кудесница. Исполняя свое желание, чаровник похитил царевну из ее терема, увез в дальние дали и приказал созывать гостей. Но девушка не желала мириться с судьбой, в ночь перед свадьбой она сбросилась с крыши, а перед этим прокляла чаровника.

Никто не мог сказать, что эта история произошла на самом деле, но в одном Кирилл был уверен – ни разу за всю историю его семьи не было брака, который был бы заключен не по взаимной любви. Некоторые пытались, но храмовые врата просто не пропускали пары.

А раз для брака требовалась любовь, то не удивительно, что в Кощеевых чаще влюблялись не беленькие и светлые чаровницы, а всевозможные ведьмы и колдуньи.

– Род деятельности накладывает на них свой отпечаток, – сказал Мир и поморщился. – И я это знаю, как никто другой. Все женщины в нашей семье – кудесницы, искусницы, чудесницы… У кудесниц дом и быт в крови. Они идеальные жены и матери. Но встречаться с такими невозможно. И уж тем более я не могу найти какую-то временную девушку среди кудесниц!

– Почему?

– Потому что в итоге мне придется на ней жениться! – воскликнул Мирослав. – А я не хочу.

Кирилл промолчал, глядя в огонь.

Хоть парни и дружили со времен учебы, но Кирилл не особо любил рассказывать Яровому о своей жизни. И сейчас рассказывать Киру хотелось еще меньше.

«Мне бы твои сложности, – подумал зельевар. – Ты просто не хочешь жениться, а я, видимо, вообще не смогу».

– И что мне делать? – спрятав лицо в ладони, спросил Мирослав.

Кирилл взглянул на него и задумался.

– А ты так хочешь не разочаровать деда?

– Все не так просто, – вздохнул Мир. – Не в одном разочаровании дело. И не в наследстве. Просто я же своих знаю. Потом до конца веков будут мне напоминать, как я подвел деда. А он ведь старенький у нас уже… В общем…

– А отец твой что? – спросил Кирилл. – Он что говорит?

– Никто не знает, – хмуро ответил молодой мужчина. – Я же отдельно живу уже десять лет. С братьями пересекаюсь, отцу звоню, но о своей личной жизни я не распространяюсь. Судя по их намекам, все думают, что у меня давно кто-то есть. Невеста.

– А ты в своих странствиях, – хмыкнул Кирилл.

– Да. Мой старший кузен женился в двадцать, второй – в двадцать три. Мой отец – в девятнадцать. Дед… Прадед…

– А тебе почти тридцать, и ты подрываешь семейную статистику, – развеселился зельевар.

– Именно, я или должен быть женат, или находиться в отношениях с девушкой, которую вскоре назову своей второй половиной, – с тоской сказал Мир.

Кирилл покачал головой, а потом предложил:

– А ты найми себе спутницу! Ты же ведешь курс лекций для студентов боевого? Выбери какую-нибудь… А деду скажи, что кудесницы кудесницами, а тут великое чувство. Уж боевого-то чаровника он тебе простит.

– Ты что? – обиделся Мирослав. – Студентку нельзя. Еще подумают что-нибудь. Этим девушкам хоть тысячу раз объясни, но они мигом решат, что это все лишь предлог, а на самом деле…

– Так объясни, что думать можно только о деньгах, но не о перспективном замужестве, – хмыкнул Кирилл.

– Не поможет, – вздохнул Мирослав. – С этими еще хуже, чем с кудесницами. Студенток даже вознаграждение не остановит: или напридумывают себе не пойми что, или растрезвонят о моем обмане. Ты хоть представляешь, как усиленно они чешут языками, когда ты ко мне приходишь?

– И не боятся, – усмехнулся Кирилл, зная, что у зельеваров вообще и у Кощеевых в частности весьма дурная слава.

– А что им бояться? – пожал плечами Мир. – Будущие боевые чаровницы ведь! Ну и ты же понимаешь, что к деду я поеду не на день и не на два, а на неделю где-то. Так что студентка с боевого факультета может расколоться прямо перед дедом! И они на пару меня изобьют за обман.

Кирилл усмехнулся, а потом внезапно хлопнул себя ладонью по лбу и выпалил:

– Знаю! Нужно найти такую девушку, чтобы твои родные и придраться не могли, и сами же тебя начали отговаривать на ней жениться! В итоге, даже если девушка захочет переиграть условия, твои же ей и не позволят.

– Ты о чем? – удивился Мир.

– Найди кудесницу, но страшненькую и неумелую.

– А такие бывают? – спросил Мир. – Может ты не знаешь, но они по определению все красавицы. Бытовая магия других не выбирает.

– Не бывает такого, – уверенно заявил зельевар. – Всегда есть исключения.

– И где мне такую искать? – напрягся Мирослав.

– У нас есть три дня, – пожал плечами Кирилл. – Нужно хотя бы попробовать.

***

– Василиса! – проорал начальник, увидев то, что с гордым, но немного свирепым выражением восседало за моим рабочим столом и пялилось в документы. Шеф нам достался опытный, старой закалки, бывший боевой чаровник, видавший вещи и похуже. Он свирепо обозрел белесые патлы и бледное лицо не самой симпатичной девицы, а потом куда более спокойным тоном спросил: – Что, праздник удался?

Я покаянно кивнула и попыталась сделать вид, что документы мне гораздо интереснее шефа.

– Сколько раз я должен повторять, что вам, кудесницам, нельзя на Купалье заниматься всем этим непотребством, которое вы называете гаданием? – строго и громко спросил чаровник, делая все, чтобы его услышала даже баба Варвара из бухгалтерии. – Бестолковая стая! Каждый год хоть одна да вляпается. И вот что мне с тобой такой делать? У нас головной офис! У нас по договору все работники должны быть лицом компании, чтобы работодатели и рекламодатели, посещая нас, видели лишь красоту, после которой с охотой оставляют сверх тех сумм, которые готовы были отдать.

Маячившая позади шефа Люда – секретарь главного – согласно кивнула и любовно оглядела свои ноги, считавшиеся лучшими ногами нашего дружного коллектива. Еще недавно я в этом коллективе числилась девятой красавицей, но теперь больше походила на призрак себя прежней.

Стоило взглянуть в зеркальце – и я тут же тяжко вздохнула. Даже глаза у меня теперь были странного водянистого оттенка, а не привычного светло-голубого.

Кудесницы – особая категория. Это знали все. Слабые чаровницы, но зато лучшие мастерицы по части всяких бытовых работ, мы являлись богатством фирмы "Умелые руки". Приходя в офис, крупные клиенты видели нас, восторгались и щедро оплачивали то уборку крупного здания, то организацию банкета. Да даже проведение поминок и пира в честь рождения мы могли организовать так, чтобы клиент остался доволен! А где и случались мелкие казусы, там в дело пускались сверкающие глаза и широкая улыбка. Можно было бы подумать, что наша контора набирала девушек лишь за внешние данные, но на самом деле умения кудесниц у шефа всегда стояли на первом месте. Если же внешность соискательницы не соответствовала принятым стандартам, то для такой девушки всегда находилось не столь денежное, но все же весьма достойное место в одном из филиалов, куда за услугами обращались частные лица с небольшими запросами.

– И как только тебя угораздило? Вероятность же всего десять процентов! – снова повысив голос, возмутился шеф.

Я из-за тонкой стенки, отгораживавшей мой стол от других столов, глянула на других чаровниц и печально вздохнула. Десять процентов – немного. Это шеф знает. Не знает он о том, что каждый год на праздник у нас приходится корпоратив, а там пару бокалов – и все смелые. В этом году не повезло мне.

– И вот что мне с тобой такой делать? – не унимался шеф. – Ты рано или поздно в прежний вид вернешься, но ждать!.. Я не могу допустить, чтобы в моем образцовом розарии сидела такая… такое!

В прошлом году пострадавшей выдали тридцать дней отпуска, в позапрошлом – вынудили переехать на временную работу в филиал. Интересно, что на мой счет решит шеф? Я-то отпуск уже брала…

С содроганием представился офис филиала. Я ни в одном лично не была, но видела фотографии в буклетах. А еще знала, что там чаровницы получают сдельно… но заказов – кот наплакал.

«Только не это!» – взмолилась я мысленно.

– В филиал я тебя переброшу! – отрезал всю надежду на снисхождение начальник. – В филиал. У нас как раз один пустой есть. Поработаешь с обычными людьми, может образумишься.

– А зарплата? – уточнила я на всякий случай.

– Как работнику филиала, – огрызнулся шеф. – Премия за выполнение нормы.

– Но шеф… – простонала я, осознавая масштаб бедствия.

Многие считали, что в главном офисе мы получали очень и очень прилично. Это было так, не спорю. Но наша приличная зарплата смотрелась солидно, если за квартиру, еду и бензин платил кто-то другой. Мне же приходилось выкручиваться самостоятельно, поэтому денег мне всегда хватало едва-едва, а уж о том, чтобы что-то отложить на такой вот внезапный случай и речи не шло. Если шеф запихнет меня в филиал, то на многие и многие месяцы я завязну в пучине безденежья. И так средств на новую одежду не хватает. А уж о выполнении нормы и говорить смысла нет – в филиалы за месяц может зайти от силы три-четыре клиента, а по правилам для нормы положено не меньше десяти, я читала отчеты!

– Шеф… – промямлила я и рванула за начальником, отвратительно чувствуя себя в нынешней неправильной оболочке.

ГЛАВА 2

Когда-то очень и очень давно чаровники и особенно чаровницы жили в мире с домашней нечистью, передав ей все мелкие домашние дела. Нечисть за службу получала кров и пропитание, а чаровники – освобождение от не самых приятных домашних забот. Но однажды одна чаровница повздорила с собственным домовым, а тот в отместку отказался ей служить. Он ждал, что женщина попросит прощения и даст ему что-то вкусное, но чаровница вместо этого сама при помощи магии сделала все необходимые домашние дела, за которые раньше отвечал домовой.

С тех пор и появились кудесницы – мастерицы исключительно домашней магии, хотя, конечно, при желании они могли проявить себя и в чем-то другом. А нечисть затаила на подобных чаровниц старую обиду. Мстить открыто нечисть нам не может, это против правил. И сильно вредить не может. Ей доступны лишь мелкие пакости, осуществить которые домовые, банники и другие представители малого народа могут лишь в ночь Купалья – свой законный ежегодный выходной.

Как только девушка решает стать кудесницей, для нее вводиться запрет на магию на два дня – до и после праздника, чтобы уберечь от мелкой мести нечисти всему волшебному роду людскому. Страдают не все, но некоторым не везет. В основном все сдерживаются, но в дружной компании после долгих задушевных разговоров о сложностях личной жизни так и тянет погадать на суженого…

В этом году не повезло мне. И вот теперь целую луну, а то и две я буду щеголять весьма своеобразной внешностью, распугивая всех и каждого, пока не спадут очень простые, невидимые для чаровников, но невероятно сильные чары. А ведь даже гадание не удалось!

Хмуро осмотрев небольшую каморку, где мне предстояло провести все это время, я взмахом руки сняла с мебели чехлы, сложила и убрала их в шкаф. Еще одним взмахом смела пыль с подоконника и настольной лампы. Осмотрелась. В комнатушке отсутствовал даже самый плохонький холодильник, что уж говорить о других благах.

– Вот же угораздило! – простонала, вешая сумку на рогатую вешалку для верхней одежды и падая в скрипучее кресло. – Да я тут как родная! Словно всю жизнь здесь и работала.

Делать ничего не хотелось. Только страдать и жалеть себя горемычную. И почему мне вечно не везет? А ведь невезение у меня началось с самого рождения! Будто кто-то проклял.

Первой у родителей появилась Марья. Как и всем чаровникам, ей в три месяца поднесли множество разных предметов, желая понять, кем в будущем станет моя старшая сестра. И Марья выбрала отцовские инструменты. Прозвище Марья-Искусница сестра получила в пять лет, нередко помогая отцу в мастерской. Никто и не удивился, когда она выбрала соответствующее направление в академии и стала лучшей на курсе.

Второй родилась Елена. Она в три месяца вытащила из горы мелких предметов зеркальце. И все верили, что Елена вырастет писаной красавицей. Ей прочили великое и светлое будущее. К десяти годам сестру величали Еленой Прекрасной. В восемнадцать сестра встретила боевого чаровника из знаменитой семьи и быстренько выскочила замуж.

В итоге, когда я появилась на свет, места самой умелой и самой красивой были заняты. И к моему выбору предмета отнеслись без должного интереса. Разве можно кого-то удивить, вытащив из горки всяких вещей метелку для пыли?

С самого детства я слышала хвалебные оды только в честь сестер. Я не могла превзойти одну в умениях, а другую – в красоте. И в итоге меня никто никогда не хвалил.

Я не обижалась. Все же я была достаточно талантлива и красива. Но когда пришло время поступать в академию, я без сожалений перебралась в общагу, а после – на съемную квартиру. А с родителями виделась лишь по праздникам, пропуская мимо ушей их рассказы про сестер.

Изначально я планировала выйти замуж по окончании учебы, но правда про Олега не дала осуществиться этой задумке.

На последнем курсе академии я придумала для себя простой и приятный новый план на будущее. Я собиралась много работать и однажды заработать достаточно, чтобы купить себе дом. У каждой кудесницы должен быть дом! А мужики… тьфу на них!

– Купить дом и завести кошку, – пробормотала я вслух и улыбнулась. Но тут же с грустью посмотрела вокруг и проворчала: – И снова мне не везет. Как я тут заработаю себе на дом? Невезучая я…

***

– Еще парочку обойду – и все, придется пойти другим путем, – сказал Кирилл вслух и хмуро взглянул на очередную вывеску, оценивая свои предстоящие перспективы.

Вот уже несколько часов он колесил от одной конторы к другой, пытаясь подыскать кандидатку на роль временной возлюбленной для друга, но всякий раз натыкался на очередную вполне милую и вполне хорошенькую девицу.

– А ведь говорят, что «Умелые руки» всех красавиц забирают в главный офис, – покачав головой, пробормотал зельевар.

Очередная дверь в очередную контору порадовала облупившейся краской и кривой пожелтевшей табличкой с часами приема. Мысленно попросив высшие силы о снисхождении, молодой человек положил руку на полотно двери и негромко сказал себе:

– Если не повезет, то оставлю эту затею и придумаю что-нибудь другое.

Но стоило открыть дверь, как перед ним предстал лучший из всех возможных экземпляров. Даже в своих фантазиях Кирилл не рисовал ничего похожего. Взглянувшая на него девушка могла довести до икоты любого пожилого человека: бесцветные с легким зеленоватым оттенком очень прямые волосы, едва различимые брови и ресницы, бледная до синевы кожа, светлые глаза.

– Здравствуйте, – улыбнувшись девушке, поздоровался Кирилл. – Вы кудесница?

«Скажи да!» – мысленно взмолился он.

– Да-да, кудесница, – отозвалась работница филиала. Голос у нее был на удивление неподходящий к внешности – мягкий и грудной. Да и стоило девушке привстать, как Кирилл отметил и рост, и стройность девушки.

«Идеально!» – подумал он и улыбнулся еще шире.

– Филиал фирмы «Умелые руки» с радостью быстро, незаметно и в удобное для вас время выполнит любой вид услуг согласно прайсу, – сказала девушка. – С перечнем услуг и стоимостью вы можете ознакомиться…

– У меня индивидуальный заказ, – перебил девушку Кир.

– Индивидуальные заказы выполняют работники главного офиса, – сообщила девушка. – Вы можете произвести заказ через нас, но вам все равно придется связаться с…

– Это небольшой заказ, и я хочу, чтобы именно вы его выполнили, – снова перебил девушку Кирилл, а потом взглянул на бейдж на груди бледного чуда природы и добавил: – Василиса.

«Интересно… Родители специально ее так назвали? Или это псевдоним?» – подумал маг.

Девушка удивленно вздернула бровь, а потом с легким недовольством спросила:

– И что же вы хотите?

Кирилл не стал ходить вокруг да около и сразу же обрисовал девушке свое предложение. Даже дважды повторил предлагаемую сумму за участие, но Василиса с каждой минутой смотрела на него все недоверчивее.

– Вы в курсе, что это вообще за гранью услуг нашей фирмы? – уточнила она. – Почему бы вам не обратиться в агентство, предоставляющее эскорт.

– Нет, моему другу не подходит такой вариант, ведь нам нужна не просто красивая девушка ему в пару на один или два вечера, а девушка-кудесница с внешностью, которая бы вызвала вопросы у родни.

– Вам нужна страшная девица?

– Вовсе нет! – отмахнулся Кир. – Тогда бы родственники точно решили, что Мирослав сделал это специально. Нет. Я ищу девушку с… яркой индивидуальностью, но при этом чтобы она никак не вписывалась в представление этой семьи об идеальной невестке. Важно, чтобы через месяц, когда о «невесте» кто-нибудь спросит, всех бы устроила новость о разрыве.

– Так вам нужна девушка, которую они сразу же забракуют? – все еще не совсем понимая идею, уточнила Василиса.

– Нет. Это тоже слишком опасно. Девушку предстоит представить деду «жениха», и от ее поведения во многом будет зависеть будущее благосостояние моего приятеля.

Василиса нахмурилась, но потом покачала головой.

– Нет, я ничем не могу вам помочь. У меня тут план, я на зарплате. Я не могу уделить вашей затее все время.

– Хорошо, возможно у вас есть какие-то конкретные требования? – спросил Кирилл. – Конкретная сумма или услуга? Это можно обсудить.

Пусть изначально ему и не хотелось заниматься делами Мира, но встреча с этой девицей его заинтриговала. Даже захотелось лично понаблюдать за всей предстоящей заварушкой.

Девушка скептически на него глянула, а потом прищурилась и выдала:

– Я-то могу назвать свои условия, но вы уверены, что к ним готовы?

Кирилл улыбнулся и ответил:

– Вы хотя бы назовите, а я подумаю.

Девушка прищурилась, а потом сказала:

– Это не работа по профилю. Мне, видимо, придется постоянно находиться в образе. И хранить тайну… Это все очень рискованно. И лично мне никак не нужно. Если вы хотите, чтобы именно я вам помогла, то за свои услуги я хочу не деньги, а…

– Что?

– Дом, – выдохнула кудесница.

Кирилл несколько раз моргнул и переспросил:

– Дом?

– Да, дом, – кивнула Василиса и усмехнулась.

Зельевар чуть склонил голову на бок и уставился на девушку, обдумывая ее окончательное решение. По лицу кудесницы Кир видел, какую реакцию она ждет. Ее требование было уж слишком нереальным. Любой на месте Кощеева лишь фыркнул бы и ушел. Но чаровника что-то останавливало от такого решения. То ли полуулыбка на бледных губах кудесницы, то ли прищур ее светлых глаз. Пусть девушка не была красавицей, вела себя она весьма и весьма уверенно.

«У нее сильный характер», – подумал Кирилл.

– Какой-то конкретный дом, душа моя? – спросил он, внезапно даже для самого себя.

Василиса моргнула и удивленно вздернула бледные брови.

– Эм…

– Так что? – напомнил Кир, когда и через минуту не услышал ответ.

– Нет, ничего конкретного, – голосом полным удивления произнесла кудесница. – Просто дом. Отдельный, понятное дело. И не гнилая развалюха.

– Что ж… – немного подумав, решил Кирилл. – Условия, конечно, весьма и весьма. Но… почему бы и нет?

Василиса удивленно приоткрыла рот.

– Вы серьезно? – спросила она.

– Более чем, – кивнул Кирилл. Затея начала его увлекать.

– Правда?

– Хотите магический договор? – подтверждая свои намерения, предложил зельевар.

Василиса очень медленно кивнула. Похоже, она все еще не верила в происходящее.

– Сделка?

– Сделка.

Пусть в филиале и было пусто, но найти немного волшебного порошка для активации чар не составило труда.

– Я Василиса Веселова…

– Я Кирилл Кощеев…

Через несколько минут, когда нужные слова были произнесены, чуть выше сгиба локтя у обоих появился ободок из рун, подтверждающих, что двое заключили сговор. Лишь выполнение условий избавит чаровников от знаков на теле. И никакой адвокат не поможет увильнуть одной из сторон.

– Сделка, – со вздохом прошептала девушка, трогая алые руны.

Кирилл не удержался от улыбки.

– Кощеев? – переспросила девушка. – Это ведь семья знаменитых алхимиков?

– Не только, – ответил Кирилл.

– И слухи про эту семью ходят… – припомнила кудесница.

– Боишься? – спросил чаровник, позволяя себе перейти на ты.

– Нет, – пожала плечами Василиса. – С чего вдруг? Древние темные века, когда чаровники сражались между собой, а слава одного из Кощеевых гремела на весь мир, остались далеко в прошлом. Мы живем в прогрессивную эпоху.

Эта девица нравилась Киру с каждой минутой все больше.