Глава 13
– А… что я опять сделала? – испуганно пискнула, глядя на крепкую фигуру, замершую в дверном проеме.
На футболке морда страшная, штаны кожаные, ботинки тяжелые. На перекошенном лице зеленые глазищи горят, золотистые волосы во все стороны дыбом торчат, из раздувающихся ноздрей едва струи пара не валят…
Перед напуганными нами предстал мой любимый соседушка во всей своей гневливой красоте!
Личико бледненькое, глазик дёргается, ручки подрагивают, коленки ходунчиком ходят – ну совсем как я сегодня утром!
– Мих, ты чего? – осторожно поинтересовалась, прикидывая, за кого мне лучше спрятаться. Богдан привычнее, Игореха надежнее, но Исаев ближе всех сидит. Интересно, еже ли что, нехристь спрячет меня за своей широкий спинкой, аль наоборот, в жестокой расправе охотно поучаствует?
– Я спросил, где она?! – рыкнул недовольный соседушка, да еще и кулаком по распахнутой двери жахнул. Я аж подпрыгнула!
– Михась, тормози на поворотах! – мой перепуганная мнительность не выдержала угрожающих манипуляций собственного жениха с приставкой «типа». – Кто "она"? Совесть твоя, что ли? Дык у тебя такой бесполезной вещи отродясь не водилось!
– Нет! – гаркнуло гневливое клубное начальство, окидывая орлиным, цепким взором всех присутствующих. И добавило, видимо, не отыскав нужный ему вариант. – Официантка вчерашняя где?!
– Господи, прости его грешного, – не устояв перед стремительной атакой скудной и малоинформативной мысли моего соседа, взмолилась я. – Я-то откуда знаю, где эту очаровательную синеглазку носит?! Я вчера ее впервые в жизни имела счастье лицезреть!
Аж стихами с перепугу заговорила… Довели-таки, ироды!
– Так ты не знаешь? – заметно расстроился дружочек, мигом остывая на пару градусов. Но все еще насторожено косил на меня тяжелым зеленым глазом. – А точно не знаешь?
– Нет, блин, я тебе сейчас нагло вру, а синеглазка тем временем под моим столом торопливо ныкается! – хмыкнула я, снимая джисовку. Аккуратно свернув, протянула ее Богдану, и поинтересовалась. – Мих, так что случилось-то?
Соседушка замялся. Заценил обращенные на него любопытствующие взгляды. Переступил с ноги на ногу. Помялся… И выдал:
– Кофе хочу!
– Ах ты ж ёкарный бабай, – в полной тишине ошеломленно брякнула я. Не сводя глаз с невозмутимого рокера, негромко и проницательно попросила. – Лександрыч, вот честно мне скажи… Ты сейчас совсем дебил?!
Парень смутился… Чуть-чуть так. Капельку. И предельно вежливо поинтересовался, едва не ножкой шаркнув:
– Так где мне ее найти?
– Михей, кофейня на соседней улице! – обречено застонала я, изображая любимый феспалм. – Оставь девочку в покое, она наверняка после смены отсыпается!
– Там не тот кофе, – поморщился мой двинутый во всю свою светлую голову дружище. Задумчиво окинув взглядом ухохатывающихся однокашников, соседушка мотнул головой. – Пойдем, покурим?
– Хрен с тобой, золотая рыбка, – махнула я рукой на ходячее недоразумение и сползла со стола. – Идем.
Тактичная "Святая" троица за нами не пошла, видимо решив, что получить люлей от моей гневающейся рыжеволосой персоны тет-а-тет Алехину будет куда сподручнее для его пошатнувшейся репутации.
Ага, особенно после вчерашнего-то!
– Я сейчас, – окинув взглядом лениво капающихся в машинах мойщиков, неожиданно выдал друг и уверенно направил лапти в сторону брошенного посреди парковки «Хаммера». Пожав плечами, я закурила…
И подавилась дымом, когда напротив, сразу за машиной Липницкого, встал огромный черный джип.
– Верх, салон, двигатель, багажник, – спрыгнув на пол, привычно перечислил соседушка. – Воск, кондер сидений, полировка панели, чернение шин. Короче, все как обычно.
Над мойкой пролетел далекий, дружный, полный боли, муки стон!
Я тихо закатывалась от смеха под окошком администраторской.
Работы, говорите, не было, да? Хана вам теперь, суслики непьющие, надо было молча вынужденным бездельем наслаждаться!
– Чего? – оглядев меня, едва не катающуюся по полу, недоуменно выдал Алехин. – Чего ржешь, чудище рыжее?
– Сказал человек, приперевшийся на автомойку в поисках официантки с кружкой кофе, – тихо хрюкнула я.
– Бывает, – невозмутимо пожал плечами сосед. Закурив, Лександрыч привалился к стенке, глядя как унылые работнички, не решающиеся бросать на него злобные взгляды, но исправно матюгающие сквозь зубы, вытаскивают коврики из его машины. Скосив глаза на открытую дверь, ведущую из бокса в админку, негромко поинтересовался, указав на нее головой. – А эти опять откуда?
– Увы, мой друг, – похлопав по плечу директора клуба и кофемана по совместительству, печально вздохнула я. – Похоже, что отныне сия святая троица мой крест и мне его нести. Надеюсь только, что больше неприятностей не предвидится, иначе моя чувствительная тушка еще какого-нибудь небожителя просто не…
– Где она?! – донеслось вдруг из админки.
Больше ржать я не смогла!
– Да вы издеваетесь… – простонала, выронив сигарету, сползая по стенке уже натуральным образом и закрывая руками лицо. – А-а-а… За что мне это?..
– А, так ты тут? – в дверном проеме показалась голова невозмутимого Олега Верещагина.
– Нет меня, – снова хрюкнула, утыкаясь носом в собственные коленки. – Вся закончилась!
– Глупости не говори, – укоризненно протянул рокер. Окинул взглядом главаря и даже поздоровался. – О, и ты тут. Здарова, Мих. Так, я на минутку….
И скрылся к моему огромному облегчению. Икнув от смеха в последний раз, я с трудом встала, чувствуя, как уголки рта подергиваются уже безо всякой на то причины. Честное пионерское, с этими чудными людишками никогда не знаешь, с какой конкретно стороны всеобъемлющий песец подкрадется и раскроет свои широкие объятья.
Вот казалось бы, что уж кого-кого, а рокеров из банды Харлея я знаю, как облупленных. Но нет! Эти ценные, незабываемые, неповторимые и горячо любимые кадры каждый день выдают что-то новенькое и…
Да иби-и-и-иться сердце перестало!
– Я не буду его мыть! – раздался протестующей громкий писк самой истеричной барышни моей бригады, возле которой на последнем свободном месте в боксе замер огромный черный «Лексус».
– А куда ты денешься, лапуль? – послышался довольный смешок Олежки и звучный, смачный шлепок по чьему-то заду! Насвистывая, Врещагин спокойно протиснул свое тело в берцах, камуфляжных штанах и косухе между машинами, подошел к нам и невозмутимо поинтересовался. – Мих, а чего, собственно, она опять тут ржет?
Ржу? Да я рыдала у соседа на плече!!
– М-да, – почесал в затылке Олежек. – Тяжелый случай.
И, пожав плечами, спокойно сунул меня к себе подмышку, перешагнул длинными ногами через брошенные как попало шланги и в таком виде зашел в администраторскую. Там, собственно, и сгрузил мою сотрясающуюся от воя тушку на законное рабочее место.
– Не, ребят, – тихо хрюкнула я, осмотрев всю честную компанию, уделив особое внимание недоуменному зачинщику этого бедлама. – Я, конечно, понимаю, что дурной пример заразителен и все такое. Но если сейчас для полноты картины объявится еще и Харлей…
На улице громко хлопнула автомобильная дверца!
Под стол я все-таки сползла.
– Чего это с ней? – недоуменно спросил Олег.
Хрюкнув, но уже на нервной почве, я бегом ринулась на улицу, зажимая рот ладонью. Что удивительно, следом отправилась и «святая» троица, которая как раз-таки понимала причину моего неконтролируемого веселья. Следом, переглянувшись, вышли и совершенно запутавшиеся в ситуации Верещагин с Алехиным…
Закрывающий машину Санёк посмотрел на нас недоуменным взглядом и чуть не выронил ключи:
– Чего?
– Мы думали, ты Харлей, – нервно хихикнула я, падая на лавочку. Хихикнув еще раз, достала сигареты с зажигалкой из кармана, отчаянно надеясь, что на сей раз повода ронять на грязный пол драгоценный источник никотина больше не придется. Так никаких денег не хватит! И нервов. И здоровья. И…
– Дык он меня сюда и отправил, – спокойно пожал плечами паренек.
Немая сцена.
– А… зачем он тебя отправил? – полюбопытствовала, с трудом пытаясь сдержать подкатывающуюся истерику. Руки дрожали, губы тоже… Богдан, не сдерживая улыбки, забрал у меня сигарету, подкурил и вернул обратно.
– Просил узнать, как ты после вчерашнего, – пожал плечами Харлеевский арт-директор. У меня бровки в очередной раз на лоб скакнули. Что б этот суровый пьяный питекантроп, да озаботился кем-то кроме своей печенки, тоскующий по минералочке и антипохмелину… Да быть того не может! Пока я осознавала последнюю мысль, Сашка мирно добил, – Ну я и решил машину заодно помыть.
В боксе раздался красивый трехэтажный мат!
– Так, сейчас кто-то у меня финансовые санкции обретет на свой нецензурный язык! – с трудом сдерживая дичайший хохот, крикнула я.
В ответ меня послали. Недалеко, витиевато, даже цензурно… Но все равно обидно!
– Химчистку сделать, что ли? – ни к кому конкретно не обращаясь, громко протянул нахмурившийся соседушка.
Две секунды тишины… А затем раздался нестройный, злой и обреченный хор уставших от такого беспредела сусликов:
– Простите нас, Анна Сергеевна!
Вышеупомянутая Сергеевна растроганно рыдала, уткнувшись в плечо усевшейся на лавочку нехристи.
Веселье оборвал сильный порыв ледяного ветра. Передернувшись, я подскочила, жалея, что не взяла куртку, да еще и джинсовку вернула законному владельцу. Содрогаясь от холода, быстренько докурила и вперед всех ломанулась обратно в админку. Погода начала ощутимо портится, а болеть по второму кругу очень уж не хотелось. Даже имея в личном распоряжении такую няньку как Богдан.
Наверное, потому же остальные и ввалились всей немаленькой толпой на вверенную мне территорию, а не остались куковать на улице. В небольшом квадратном помещении сазу стало как-то тесно и жарко… Развлекать расположившуюся на диване золотую молодежь я не стала. Притащила из машины любимый рюкзак, ангажировала зевающего Миху и занялась, как говорится, делами насущными. Чем развлекали себя остальные, мне было, откровенно говоря, до лампочки: с любимым соседушкой мы спорили до хрипоты, стучали кулаками об стол, ругали друг друга нехорошими словами, пару раз выходили на перекур, в процессе которого дулись по разным углам бокса, как хомяки на прошлогоднюю невкусную крупу.
В итоге оба вражеских лагеря понесли потери по всем фронтам, но компромисс-таки был достигнут.
В распоряжение элитных студиозов не менее элитный клуб все-таки будет предоставлен в кратчайшие сроки. Ну очень, я бы сказала, кратчайшие! Такие, что я прям не знаю, куда Краснова смотрела и как собиралась все это проворачивать, если б я не объявлюсь. На свою беду чахнуть мой несчастный организм перестал почти вовремя, клуб для посвящения я отвоевала, но....
Эта заразка вечно спящая уболтала меня побыть админом в его клубе, пока он не найдет замену уволенной Аллочке!
– Рыж, не делай такое страшное лицо, – оторвал меня от страданий и мысленных стенание голос Игорехи. – На лучше, пожуй!
– Ась? – вылупилась я на друга, как на восьмое чудо света. Потом перевела взгляд на остальных… И обалдела!
Эти с… совсем непорядочные люди у меня в админке пирушку закатить изволили! Оказалось, что пока я пребывала в жарких спорах с женишком, Богдан со своим водителем и Олегом успели грабануть соседнюю кофейню. Сашок отыскал заныканный в дальний угол dvd, подключил его к плазме, висящей над моей головой, а Липницкий, реквизировав мою машинку, на пару с Исаевым сгоняли в ближайший KFC… И теперь вся честная компашка, расположившись на диване, хлебала кофеек, чавкала картошкой фри и смотрела «Аватар»!
Я аж присвистнула от осознания размера их беспардонной наглости!
– Тьфу на вас! – сердито вздохнула, но предложенный кофе все-таки поближе придвинула. А потом, подумав, махнула лапой и фыркнула, – Ладно, на взятку закроем глаза… Но суслики мои голодные за еду работать не будут!
– А им никто и не предлагает, – хохотнул Олег с дивана. Привстав, парень залез в задний карман, шлепнул на стол три купюры и уселся обратно. – На, с чаевыми.
Фигассе чаевые… Да тут на полноценный обед, завтрак и ужин в неплохой кафешке хватит!
Так вот почему на самом деле Алинка так долго этого рокера с его вечными шуточками и распусканием длинных лапок терпит. До финансов, значит, мадам очень охочая? Ай-я-яй, как нехорошо!
Хотя… Кто бы уж говорил!
Собрав со всех "клиентов" положенную за мытье их машин денюжку, я уже сама довольно мурлыкала, попутно зажевывая вкуснейший бутербродик с курочкой и огурчиками. Желудок довольно урчал, кофеек на столе приятно пах, а перед мысленным взором скакали звонкие монетки и нолики – первый рабочий день зарплатой обещал побаловать!
Великовозрастные дитятки, радостно ржущие, активно жующие и громко комментирующие довольно-таки старый фильм, были милостиво прощены недовольной поначалу мной. Ну а почему нет, собственно? Они только что тут столько бабок оставили моему любимому начальству, что вполне имели право на некоторые вольности и послабления. В разумных пределах, конечно же.
Так что, махнув рукой на безобразие, творящиеся в моих святая из святых, я окопалась за своим столом и, переделав ведомость в чистовой вариант, занялась… Статистикой. Нет, ну а чего? Рабочие моменты улажены, активность и работоспособность бригады повышена, клиенты заняты, фильм этот я наизусть знаю… А по учебе я столько попустила, что надо срочно наверстать!
Впрочем, через пятнадцать минут я взвыла, пожалев о своём недальновидном творческом порыве. Простая, казалось бы, задача с некоторым количеством статистических данных никак, ну совсем никак не хотелось решаться по образцу! А ведь тема самая что ни на есть простенькая, записана полностью, по примерам разобрана, понята и осмыслена… Была. В универе. Когда-то!
– Да что б тебя! – ругнулась вслух, откидывая ручку и взлохмачивая волосы на висках. Хохот и шумные разговоры парней здорово мешали сосредоточиться.
– У тебя вот здесь ошибка, – в ряд столбиков неожиданно ткнулся палец со знакомой серебряной печаткой с двуглавым орлом, вплавленным в гематит. Я с сомнением покосилась на нехристь, которая склонилась над моей тетрадкой с откровенным любопытством на симпатишной мордахе. За ухом Исаева виднелась сигарета, дверь в бокс уже открывал Миха… Курить, значит, товарищи собирались.
– Да ну? – скептично хмыкнула, не особо доверяя парню по понятным причинам. Ни его мозгам, ни его благородным порывам, ни тем более близкому присутствию. Он, конечно, сегодня к алкоголю не притрагивался и вообще не намекал, что помнит хоть что-то из вчерашнего… Ну а вдруг? Кто этого нечестивца на самом деле знает!
– Поменяй последние цифры на нечетные, – усмехнулся Демьян, постучав пальцами по столбику цифр. – Вам специально задали неверное условие.
– Хм, а ведь он мог, – задумчиво погрызла ручку, припоминая, что что-то подобное нам уже говорили и не так давно. Что если ни один способ решения не подходит, нужно смотреть правильность статистических данных. И если хотя бы один числовой ряд выбивается, значит… именно эта формула не подойдет. Нужен будет совсем другой принцип решения. – А если по другой считать? Если хотя бы одна подойдет и ответ будет без дробей, значит, в условиях ошибки нет! Но нам дали именно эту…
Исаев иронично вскинул бровь, но глядя на мою полную любопытства моську, язвить не стал. Махнув парням, чтобы те шли без него, склонился над столом и углубился в изучение содержимого моей тетради. Нахмурился. Еще раз прочел написанное. Полистал страницы… А потом и вовсе согнал меня с моего кресла.
А я же, забыв о давней конфронтации с нехристью, приплясывала рядом от нетерпения.
Ну интересно же!
– Понял, – спустя минут пять хмыкнул Исаев. – Вас развели как первоклашек. Ни одна из формул не записана правильно.
– То есть как? – обалдела я.
– Геннадий Викторович ведет? – спросил парень и, дождавшись моего кивка, усмехнулся, берясь за ручку . – Его любимый развод. Не сомневаюсь, что никто из вашей группы заданную главу учебника даже не откроет. Поэтому ошибок в собственном конспекте и не заметит.
– А на занятии всех нас классно и дружно обстебают, – догадалась сообразительная я и уважительно протянула. – Вот же жулик почтенного возраста… Да что б ему дети под старость лет такое делали!
– Учебники, как я понимаю, университетские оторвы с собой из принципа не носят? – вскинув брови, все-таки съязвила главная звезда всего нашего ВУЗа. Оторва в моем скромном лице виновато потупилась, не смотря на колкость своего вечного оппонента. И удивительно, но виноватый вид и ковыряние носочком кафельного пола мне почти сразу засчитали! – Ладно, смотри.
И принялся выводить столбик формул в моей тетради, четким, красивым крупным почерком. Объяснял Исаев кратко и понятно, делая соответствующие пометки, но мне, заткнув внутренний голос, пришлось навалиться на стол локтями в любимой позе созвездия рака, боком прижавшись к парню вплотную, чтобы хоть что-то расслышать среди гогота, гулявшего по админке. Не, ну а чего? Не на коленки же к нему усаживаться! Мне одного раза хватило по самую маковку.
А нехристь-то, оказывается, не даром звание лучшего студента носит… За каких-то полчаса я узнала больше, чем за всю прошлую лекцию! И ведь все, вот прям всё поняла!
Совершенно забыв о вчерашнем, я захлопнула тетрадку, на радостях стиснула шею парня в коротких благодарных обнимашках, и в ритме сальсы протанцевала на выход. Распахнула дверь в бокс… И присела, вздрогнув от неожиданности. На улице громыхнуло так, что взвыли машины, припаркованные по ту сторону дороги возле офисного здания!
– Оппачки, – ошарашено пробормотала, выходя через бокс на улицу, переменившуюся за пару часов до неузнаваемости. Солнце окончательно спряталось, на улице почти стемнело, а небо заволокло тяжелыми, свинцовыми, чернющими тучами. Резкие порывы ледяного ветра гоняли по дороге мусор, бросая в лицо пригоршни колючего песка, а спустя какую-то минуту с неба хлынуло сплошной стеной!
Очередной громовой раскат заглушил стоны работников, которые как раз заканчивали помывку осточертевших им машин. Мд-а…
Понимаю. Вся работа насмарку.
– Да ладно вам, – вернувшись обратно, ткнула пальцем в большую красную кнопку, закрывая ворота, чтобы водой не залило уже помытые машины. Фыркнув, закурила, глядя на все больше мрачнеющих работничков, – Зато хоть ночью поспим. Все, давайте доделывайте и по домам. Ночные мои старожилы, на вас, естественно, сей приказ не распространяется!
Через полчаса мойка опустела. За окном грохотало, в боксе стояли машины, ожидая своих владельцев, а сами владельцы, пережидая, пока гроза хоть чуть-чуть сбавит обороты, азартно резались в невесть откуда взявшиеся замусоленные карты. Не участвовала в этом бедламе только я, с видом примерной первоклашки усердно доделывающая статистику… Закончить которую, кажется, сегодня было не судьба, не смотря на помощь, оказанную бла-а-а-агородным Демьяном Исаевым.
Я уже дописывала последний пример, когда после очередного громового раската свет в админке потускнел, мигнул, а затем окончательно погас.
Небольшое помещение мгновенно погрузилось в кромешную тьму!
– Какой интимый полумрак! – радостно пробасили откуда-то из темноты голосом Олега и вдохновенно так, многозначительно поинтересовались. – Рыж, а ты где?
– Отринь надежды, старый прелюбодей, – насмешливо отозвалась, поднимаясь и начиная аккуратно пробираться по стеночке к выходу. Замелькавшие яркими пятнами экраны мобильников здорово облегчили задачу, – Лучше, глянь на улице, там всех отрубило или только нам так повезло? Эльфенок, будь другом, залезь в соседний бокс с заменой масел, посмотри, может там автомат вырубило? А я тут гляну.
Ребята, отчаянно ругаясь и наталкиваясь друг на друга, подсвечивая себе телефонами, принялись выполнять поручения, а я-таки выползла в бокс. Освещая себе дорогу тусклым светом почти севшей мобилки, опираясь одной рукой на стенку, аккуратно ступая по разбросанным шлангам отбойников, добралась до угла. В боксе, благодаря наличию окон, были хоть что-то видно, это да. Смутные силуэты, блики хрома на соседушкиной бибике, смутные очертания чего большого возле окон… но не более того. Прям как у негра в энном месте!
Едва не вписавшись лбом в жестяной короб электросчетчика, открыла его, оглядела разноцветные рычажки в их привычном состоянии и ругнулась. Нецензурно ругнулась! Они были в порядке, нетронуты, девственны и чисты. Значит, не мстительные суслики похихикать над нами захотели, а на подстанции что-то приключилось из-за грозы.
Внезапно позади меня раздался шорох. Вздрогнув и подпрыгнув от неожиданности, теряя сердце в пятках, я резко развернулась, попутно стукнувшись кистью руки об угол распахнутой дверцы щитка. Телефон, резанув светом по глазам, выпал и отлетел куда-то в кромешную тьму, ознаменовав свое приземление громким стуком пластика о бетонный пол. От резкого контраста я на миг ослепла, и тут…
На мой затылок под волосами быстро легла чья-то ладонь, заставляя поднять голову. И до того, как я успела вскрикнуть, чьи-то теплые, сильные губы накрыли мои.
Я испугалась, честно. Но… Едва я вздрогнула, как на спину легла ладонь, привлекла меня к крепкому телу, а поцелуй приобрел внезапную глубину и чувственность.
Я едва не застонала, чувствуя, как по плечам прокатилась горячая волна, оставшись приятным томлением где-то в груди. Глаза закрылись как-то сами собой, собственная лапка легла на мужское предплечье… и я ответила.
Так меня еще не целовали. Уверенно, неторопливо, умело пробуя на вкус и давая понять, что мне не причинят вреда. Невыносимо медленно, с капелькой затаенной нежности. А еще в прикосновении этих губ чувствовалась властность. От этого непередаваемого коктейля на полном серьёзе кружилась голова, напрочь сбивая дыхание. Я поймала себя на мысли, что останавливаться не хочется, но из админки кто-то громко позвал меня по имени. Поцелуй тут же прекратился.
В кромешной тьме снова мелькнула фигура, но я даже не поняла, в какую сторону она направилась – поцелуй длился всего ничего, и глаза привыкнуть к темноте банально не успели. Без теплых рук и губ разу стало как-то холодно…
На удивление, вопить и матюгаться в темноту, вопрошая, кто же это был, я не стала. Достав из заднего кармана сигареты, медленно опустилась на корточки и, закурив, с помощью зажигалки отыскала развалившийся на корпус, панель и батарею мобильник. Собрала. Запихала в карман.
И все-таки выругалась, чувствуя, как до сих пор дрожат коленки.
Помедлив, дотронулась пальцами до чуть опухших губ… И только тогда застонала вслух. Мне действительно не показалось!
Это ж… У кого такого умного наглости хватило, а? Какому гению заняться-то нечем было в столь интимной атмосфере? Постебаться надо мной захотелось? Шутники херовы, так ведь можно и инфаркт получить!
И ведь черта с два теперь поймешь, кто это был. Рост у покусившегося на меня автомоечного маньяка намного выше моего, а фигура хорошая. Не ахти, какие приметы, но под это описание все мои сегодняшние гости подходят! Парфюм… Снова мимо, мы все там в небольшом помещении запахом кофе, курицы и картошки-фри дружно провоняли, в том числе и я. Что ж еще?.. Так, кажется, под пальцами я почувствовала рукав футболки… О, точно! На нем была футболка!
Угу. Как и на всех присутствующих в админке, в том числе и на снявшем косуху Олеге, вновь прибывшем Сашке и стянувшем толстовку Липницком!
Во имя великого Ктулху, какому ж китайскому дракону фейерверк в одно место жахнул, подав в бумажную голову гениальную идею поиздеваться над моей нервной системой?!
Хотя не-е-ет. Издевательством там и не пахло. А вот с трудом сдерживаемым желанием еще как. И немалым опытом – должна признать, не смотря на всю ситуацию, это был самый шикарный в моей жизни поцелуй, с привкусом крепкого табака и пряной спелой вишни…
Вишни?!
– Ах ты ж мерлиновы подштанники! – выпучив глаза, громко выругалась обалдевшая от внезапного осознания жертва таинственного маньяка в моем единственном и неповторимом лице.
Вишня!!! Сигареты со вкусом вишни, как я сразу не догадалась-то?
Выбрасывала окурок я уже на ходу, несясь в админку сломя голову, пылая праведным гневом, ориентируясь на свет мобильников, мелькающий в открытой двери и громкие мужские голоса. Чуть не убилась по дороге восемь раз, но когда меня такие мелочи могли остановить? Я чуть Мишкин «Хаммер» по дороге не снесла, и ничего!
Остановил меня только застывший на пороге Липницкий, в которого я и врезалась, едва не расквасив об него свой нос. Точнее не об всего него, а о его крепкую грудь. Грудь под тонкой синей футболкой…
Но самым главным было совсем не это!
– Игорь, – задирая голову, тихо спросила я, нервно сглатывая, чувствуя, как дрожат обвисшие ручки вместе с упавшим голоском. – А-а-а… Почему от тебя вишней пахнет?
– Рыж, ты чего? – недоуменно спросил Игорек, освещая мое лицо фонариком на своем телефоне. – Тебя током шваркнуло, что ли?
– Просто ответь, – тихо, но настойчиво попросила, вытирая вспотевшие ладони о собственные вельветовые штанишки.
– Ань, у всех курево давно закончилось. Мы уже час как всей толпой сигареты Полонского смолим, – явно не понимая, что на меня нашло, ответил нахмурившийся Игорек.
Не выдержав, я разочаровано застонала вслух.
Мой дедуктивный метод раскрытия таинственной личности собственного автомоечного маньяка изволил скончаться в адских муках.