Или же?
Хитро улыбнувшись, Липницкий свернул изображение и, открыв браузер на телефоне, полез на просторы интернета. И где-то в нескольких километрах от него, сидя у себя дома, неловко покраснев, улыбнулась Аленка, снова получив сообщение от своего тайного поклонника, известного в сети под ником «Безнадежный романтик»…
Пускай Игорь так сразу заполучить столь желанную девушку не мог, сдаваться он отнюдь не собирался.
И в данной ситуации, как говорится, интернет ему был в помощь…
Глава 5
– Сейчас сдохну, – честно предупредила Лелика и, отпустив руки, развалилась на парте, уткнувшись в прохладное дерево пылающим лбом. Возмущенно фыркнув под ухом, Аленка принялась меня слегка трясти, уговаривая подняться, пока мою позу медузы не заметил преподаватель. Если честно, на потуги любимой подруги в данном конкретном случае мне было банально лень реагировать. Не просто ж я медузой прикидывалась – я себя реально так чувствовала!
Мне было плохо. Лекарство, что мне подкинул Дедушка Мороз в эльфийском обличие, совершенно не помогло. Точнее, оно бы наверняка подействовало, если бы парочка весьма любопытных случаев, что изволили свалиться на мою невезучую голову и повлекли за собой ухудшение здоровья, состояния и самочувствия. То была уже классика жанра – мои любимые и незаменимые работнички снова мне знатно подгадили.
Мало того, что эти упыри в комбинезонах за день умудрились испоганить три шланга, бросив их на пол, прямо под колеса машины, вследствие чего, при дальнейшем движении авто, оказались натянуты и вырваны из моечного аппарата высокого давления. Причем не просто вырваны, а что называется с мясом! И починке, естественно, не поддавались. Благо запасные в каморке валялись, нашлось чем заменить, так что остаться без работы на тот момент нам не грозило.
Однако…
Один юный гений, не буду называть его имя, во время заливки воды в омыватель одной из машин из короткого шланга, что притулился в углу и служил для набора холодной водицы в различные емкости для тех или иных рабочих надобностей, умудрился устроить… потоп! Этот, мать его, самородок, увидел на двигателе авто прикипевшее к нему насекомое и решил его смыть. Насекомое, блин! Этот несчастный таракан (и это я не про мертвое существо под капотом говорю!) пальцем зажал отверстие шланга, чтобы увеличить напор, чего бедный и несчастный, фактически протертый до дыр агрегат не выдержал. От повысившегося давления прорвалась огромная дыра посередине, а вдобавок к ней, порвалась горловина, натянутая на трубу с водой!
Фонтан стоял – закачаешься! И угадайте, кому пришлось лезть в его центр, чтобы перекрыть кран на трубе? Правильно, не таракану же!
Короче, когда я мрачным взглядом осмотрела окружающую обстановку, порванные шланги, мокрые машины, смахнула с лица капли воды вместе с косметикой, мои милые работнички все, как один, нарвались на штраф. Приличный. А чуть позже еще остались и без зарплаты, но это уже после уточняющего звонка вышестоящему руководству. Я, конечно же, позлорадствовала, не без этого.
На что в отместку мои обидчивые мальчики посреди ночи… отключили мне отопление в администраторской!
В итоге, когда в ворота застучали первые ранние клиенты, к кожаному дивану я фактически примерзла. А так как с сухой одеждой вчера возникли некоторые проблемы, спать я легла в одной влажноватой футболке и сырых кедах, и поутру вполне закономерно кашляла, шмыгала и хрипела. В общем, получила полный набор простудившегося организма.
Надо ли говорить, что в универ я едва приползла, безнадежно опоздав на первую пару? Благо по телефону кое-как отвязалась от Липницкого, что горел желанием встретить меня разнесчастную на парковке возле корпуса. Не хватало еще, чтобы он из-за меня лекции пропускал!
Хотя самой, признаюсь честно, очень хотелось свалить, что называется, до дому, до хаты…
– Солнцева, это как называется?! – раздался над головой звонкий, гневный голос преподавательницы по основам бухгалтерского учета, Елены Николаевны Беликовой, – А ну встать, немедленно!
– Простите, – хрипло и гнусаво отозвалась, кое-как садясь на своем стуле. Оторвать голову от парты было делом практически невозможным – слишком она тяжелой оказалась, – Мне чуток плохо. Можно я еще тут поваляюсь? Ну хоть совсем немножко? Пожалуйста!
– Солнцева, – пораженно ахнула женщина, стоящая передо мной и всплеснула руками, – Да на тебе же лица нет! Живо в медпункт! Почему не сказала, что ты больна?
– Да кому вы верите, Елена Николаевна? – раздалось скептичное откуда-то с последней парты, – Наша рыжуха наверняка притворяется, что б ее отпустили домой. Все же знают, кто и что ее ждет после занятий.
– Колмацкий, захлопни варежку, – бросила за спину, не имея сил даже на то, чтобы просто повернуться, – И без тебя голова раскалывается. Что происходит между мной и Исаевым – не твоего ума дело. Андестенд?
– А если нет? – послышался смешок уже кого-то другого, – Мы же тоже хотим посмотреть, что он с тобой сделает!
– А гланды повидлом не намазать, Личаева? – хрипло каркнула, резко поворачиваясь. Настроения язвить не было вовсе, да и желания убивать, если честно, тоже. К выпадам своих одногруппничков я уже давно привыкла и сейчас, если бы не мое воистину ужасающее самочувствие, знатно бы развлеклась, глядя, как они плюются ядом. Но, как говорится, сегодня у меня по гороскопу деревня «Пролетаево», город «Несудьбинск»…
– Замолчали все! – хлопнула ладонями по столу Елена Николаевна и, обратилась ко мне, указывая на дверь, – Марш к врачу. Без ее заключения не смей даже показываться мне на глаза! Вещи оставь здесь.
– Ладно, – тяжело вздохнув, поднялась на ноги и, покинув кабинет, понуро поплелась в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. К моему счастью, в каждом учебном корпусе имелся свой медик, бегать по территории универа не было нужды, но даже до скромной обители санитара нашего потока я, увы, добрести не смогла.
Меня скрутило от кашля всего в пяти метрах от двери с красным крестиком на ней.
Согнувшись пополам, я пыталась откашляться, чувствуя, что легкие просто раздирает, а по горлу изнутри словно кто-то хорошенько прошелся наждачной бумагой – ощущения были непередаваемые. Вдобавок к этому, когда я, наконец, перестала изображать астматика и задышала ртом, а не насквозь заложенным носом, сильно закружилась и без того гудящая голова. Пришлось прислониться к стене возле подоконника, чтобы не чебурахнуться на пол прямо посреди пустующего коридора.
Чувствовала я себя на удивление паршивенько.
Повернувшись, уперлась руками в подоконник, стараясь дышать глубоко и редко, что удавалось с трудом, если честно. Стало нестерпимо жарко, но как только я собралась стянуть с себя теплую толстовку, на плечо легла чья-то ладонь, а хмурый голос ненавязчиво поинтересовался:
– Совсем хреново?
– Бывало и лучше, – отозвалась, машинально прищуриваясь, чтобы посмотреть на невольного свидетеля моих мучений. И им, как ни странно, оказался уже знакомый мне Богдан Полонский…
Ну, хоть не Демьян Исаев, и слава богу! На равную, да что там – хоть на какую-то борьбу с нехристью меня бы сейчас просто не хватило.
– В медпункте была? – приложив тыльную сторону ладони к моему лбу, слегка нахмурился блондин, чем раньше бы ввел меня в состояние легко ступора. Однако сейчас на подобный выверт я не обратила никакого внимания, только усмехнулась через силу:
– Как раз пыталась доползти.
– Оу, так я помешал? – вскинул брови Богдан без тени иронии на лице, однако голос его звучал слегка насмешливо, – В таком случае, ползи дальше. Это выглядит… забавно.
– Ну и чувство вкуса у вас, господин Полонский, – кашлянула и, не выдержав, стянула-таки толстовку с вспотевших плеч. Стало ненамного, но легче и я даже ляпнула что-то, отдаленно похожее на насмешку, – За больными барышнями подглядывать изволите!
– Занятное зрелище, – невозмутимо ответил блондин и взглядом указал на дверь медицинского кабинета. – Помочь дойти?
– Пойдем лучше покурим, – пораскинув остатками тех мозгов, что еще не расклеились от жара, ляпнула, сжимая толстовку в руке. И хоть меня слегка пошатывало, улыбнуться все-таки получилось.
Окинув меня внимательным и проницательным взглядом с ног до головы, Богдан вскинул брови и, усмехнувшись, направился в сторону входной двери, сунув ладони в карманы узких черных джинс:
– Сумасшедшая.
– Есть немного, – поспешно согласилась, топая по коридору и чувствуя, как духота сильно давит на плечи, мешая нормально дышать. Уши стало закладывать, в голове образовывался вакуум, а перед глазами появились разноцветные пятна – предвестники скорого обморока, так что последние шаги по коридору я сделала из последних сил, но невероятно быстро. Даже Полонского обогнала, что блондин никак не прокомментировал, только лишь хмыкнув, помог открыть дверь, на которую я легла чуть ли ни грудью, но сдвинуть с места так и не смогла.
На улицу я почти вывалилась, чувствуя, как ледяной ветер моментально охладил пылающее тело, забравшись в разрезы на футболке сзади, пройдясь по голым рукам и груди в вырезе. Перекинув волосы на грудь, с облегчением вздохнула, когда влажную от пота кожу лизнул осенний ветерок. Вытерев соленые капли с висков и лба, привалилась к столбу, один из которых подпирал крышу крыльца, с наслаждением вдохнула полной грудью освежающий, влажный воздух. Сразу стало так хорошо…
– Заболеешь, – насмешливо прокомментировали мои действия со стороны. Я только фыркнула и, приоткрыв один глаз:
– Да собственно, уже. Терять все равно нечего. Так хоть немного получше стало.
– Не перестарайся с охлаждением, – выпустив струйку дыма, насмешливо отозвался Богдан, стоящий возле такого же столба в двух шагах от меня. Фыркнув в ответ на его заботу, почесала нос и полезла в карман толстовки за сигаретами. Щелкнув зажигалкой, с удовольствием закурила… и почувствовала себя совсем хорошо.
– Ментол, – подняла руку с зажатой в ней тонкой сигаретой, правильно расшифровав вопросительный взгляд Полонского, который словно бы интересовался, чего ж мне вдруг так похорошело-то, – Раньше никогда не любила, но как оказалось, при насморке само то. Хорошо пробивает, да и горлу легче.
– То есть курение не убивает, а лечит? – насмешливо прокомментировал блондин, затягиваясь вполне обычной сигаретой, – Не знал.
– Тыц, – коротко хмыкнула, – Со мной поведешься, еще и не то узнаешь!
– А оно того стоит? – насмешливо вскинул брови Полонский, окидывая меня пристальным взглядом. Я б даже сказала неприятным, оценивающим. Но возмутиться этим фактом не успела – в голубых глазах блондина уже снова плясали смешинки и он, зажав сигарету губами, снял с себя кожаную куртку. Оставшись в одной кофте с капюшоном, парень шагнул и, накинув свою куртку на мои плечи, усмехнулся, – Я подумаю.
– Не, – мотнула я головой, хитро прищуриваясь, почему-то передумав обижаться. Показался мне это взгляд, что ли? – Не смей. И думать про это забудь! Если попробуешь подумать – ты труп!
Рассмеявшись, блондин затушил окурок и, забрав у меня из рук толстовку, полез в ее карман. Достав оттуда мой мобильник, он преспокойно вернул кофту, снял с экрана блокировку и принялся там что-то делать. От такой вопиющей наглости я прям обалдела – Полонский проделал сей трюк настолько быстро, ловко и спокойно, словно нечто подобное между нами происходило далеко не в первый раз и давно уже стало в порядке вещей. Как между двумя близкими и старыми друзьями…
И возразить ничего на это я как-то сразу не смогла! А потом даже стало интересно, что именно парень там вытворяет, и потому, выкинув окурок, придерживая спадающую кожанку руками, подошла и заглянула к Богдану через плечо. Оказалось, что он просто-напросто вбивает свой номер в память моего телефона.
Интересно девки пляшут…
– Если что – звони, – так, словно ничего не произошло, протянул мне мобильник Полонский и, взглянув на спортивные часы у себя на запястье, добавил, – Мне пора.
– Угу, – машинально кивнула, забирая телефон и отстраненно смотря, как Богдан, обутый в высокие ботинки, легко спрыгнул с крыльца, напрочь проигнорировав лестницу. И только тогда, когда он уже шагнул на тропинку между деревьев, по левую сторону от курилки, спохватилась и крикнула, – Эй! А куртку?
Остановившись на секунду, он повернул голову и усмехнулся:
– Потом вернешь.
И ушел. Вот так просто взял и свалил, никак не объясняя своего странного поведения, оставив меня в полном недоуменнее.
Пожалуй, любопытней личности, чем Богдан Полонский, я на своем пути еще не встречала…
Пожав плечами, решив пока не особо париться по данному поводу, шмыгнула носом и, чихнув, натянула великоватую мне куртку как следует, засучив рукава, что б они не мешались. Толстовку же оставила в руках – в ней было слишком жарко, а без нее наоборот, холодно. В футболке и кожаной куртке же было самое оно, Богдан словно предчувствовал это.
Странный тип, что ни говори.
Чихнув пару раз, громко и от всей души, пошкрябала саднившее горло и вздохнув, влепила на всякий случай пароль на телефон, поплелась в начальный пункт своего назначения, то есть в обитель медиков. Оные, кстати, едва ли не прибить меня изволили, узрев на предложенном мне градуснике, по его возвращению обратно, веселые цифры, означающие наличие у меня высокой температуры.
Всего-то 38,8 а крику было столько, словно я прямо у них в кабинете белые тапочки примерять собралась.
В общем, освобождение на мое имя выписали, рецепты и справку, он же больничный лист, тоже выдали (да-да, квалифицированные медики элитного универа и такими вещами занимались) и, взяв с меня честное слово, что я немедленно отправлюсь домой, выпнули из своего кабинета, явно собираясь проводить после меня сопливой грандиозную дезинфекцию. На что я ни капли не возражала.
Естественно, увидев заключение врачей, Елена Николаевна мигом заткнула рты всем недовольным и отправила меня домой. Виновато шмыгнув носом перед Аленкой, я собрала вещи и, пообещав с ней связаться вечером, покинула учебную аудиторию, невесело волоча ноги по чистому, свежевымытому уборщицами полу.
После временной передышки на свежем воздухе мне поплохело опять.
И хоть сейчас в обморок мой организм отправляться вроде бы не собирался, к уже ставшему родным кашлю, соплям и больному горлу добавились слезящиеся глаза, которые стали почему-то закрываться, да дикая ломота в костях всего тела. Вопрос о том, каким макаром мне в таком состоянии добраться до дома, как-то временно и ненавязчиво повис в воздухе…
– Извиняюсь, – гнусаво буркнула, неудачно вписавшись в кого-то на первом этаже, когда спустилась с лестницы и вышла из-за угла. Вперед я не особо смотрела, не до того как-то было. Мной владела одна мысль – доехать до дома и лечь спать, на остальном я как-то не зацикливалась.
И зря, как оказалось.
Когда я поняла, что не могу сдвинуться с места, по причине того, что чья-то фигура передо мной упрямо шагает в ту же сторону, что и я, специально не давая пройти, было уже поздно что-то менять.
С трудом подняв чугунную голову, я прищурилась, разглядывая, кто ж такой любопытный захотел от меня заразиться… и проглотила язык, узнав стоящего передо мной Демьяна.
Вот это поворот событий… И как всегда не вовремя!
Тяжело вздохнув, я привычно уцепилась за лямки рюкзака и, шмыгнув носом, на удивление спокойно и вежливо попросила:
– Нехристь, дай пройти ради всего святого, а? Будь человеком…
Судя по его ответной улыбке, мои просьбы и мольбы на сей раз останутся без ответа.
И почему я не удивляюсь?
***
Демьян был даже не удивлен, услышав подобные слова в свой адрес. Он уже знал о том, как любовно за глаза называет его рыжая и, признаться честно, данное прозвище слегка забавляло. Настолько, что он даже не собирался за него мстить как всегда острой на язычок оторве.
За кличку не собирался, а вот за все остальное…
Если честно, последние пару дней, после выхода в свет второго видео, в голове Демьяна зародились некоторые сомнения по поводу причастности подружки Липницкого к происходящему. Безусловно, он был зол на нее, но не настолько, чтобы лететь сломя голову на ее поиски – для начала ему требовалось хотя бы чуть-чуть остыть, дыба не оторвать ее хорошенькую головку к чертовой матери.
Прогулка по давно забытому городу стала хорошим охлаждающим средством, что ни говори. А заодно и средством для прозрения: только после того, как он попал под дождь, промок, а после поездки во влажной одежде расчихался, до него дошло, что некоторые события, произошедшие между ним и рыжей действительно стали случайностью. В конце концов, она ведь пыталась его предупредить, но в тот момент прислушиваться к словам Солнцевой он был не очень-то настроен, а после так вообще откровенно разозлился до состояния плохо контролируемой ярости.
Сопоставив ее случайный чих и предыдущие события, а так же перечитав характеристики девушки от преподавателей, прочитав доставленное по его заказу у службы безопасности досье, Исаев понял, что не Солнцева представляла угрозу для его репутации.
Нет, прикрываясь девушкой, за видеомонтажом стоял кто-то посерьезнее и явно поопаснее…
Демьян всегда хорошо чуял подвох и будущие неприятности. И сейчас, коли его индикатор опасности его не подводил, в университете имелся кто-то, кто откровенно точил на него зуб. А размах и подлость уже им сделанная говорила о том, что все это только начало – дальше все будет только круче и веселее, так, что все столкновения с рыжей неприятностью покажутся ему легким флиртом. Солнцева, конечно, за излишнюю дерзость и острый язык еще свое получит, но в остальном…
Демьяну очень бы хотелось знать когда, а главное кому он успел перейти дорогу. Один вариант, конечно, имел место быть, но доказать причастность Полонского к происходящему было невозможно.
Пока, во всяком случае.
Исаев собирался непременно этим заняться, но пока стоило вспомнить еще кое о ком. И этот кто-то смотрел сейчас на него усталым, равнодушным и каким-то даже умоляющим взглядом.
– Будь человеком? – насмешливо переспросил Демьян, складывая руки на груди и всем своим видом давая понять девушке, что сбежать ей вряд ли удастся на этот раз, – И кто ж я тогда сейчас, если не человек, а, оторва моя рыжая?
– Нехристь она и в африке нехристь, – пожала плечами Солнцева и, закрыв рот ладонью, оглушительно чихнула так, что парень машинально отшатнулся. Заметив его движение, рыжая шмыгнула носом и гнусаво хихикнула, – Да не боись, я больше так не буду!
– А кто сказал, что я боюсь? – иронично вскинул брови Исаев, делая шаг вперед, – По-моему, сейчас стоит опасаться кому-то другому.
– Нехристь, слушай, – почесав затылок, рыжая, ни капли не испугавшись, подняла на него измученный взгляд покрасневших глаз, – Давай перенесем наши баталии на другой раз, а? К тому моменту я составлю список оправданий, напишу длинную покаянную речь и сама явлюсь в твое логово. Только не сейчас, лады?
– С чего такая внезапная смена позиции? – изумленно посмотрел на нее Демьян, испытывающей неподдельное удивление. Памятуя о том, что обучается она бесплатно, имеет наглый и непробиваемый характер, огромный запас ехидства и иронии, парень думал, что признавать свою вину рыжая не станет даже под угрозой пыток. Но сейчас же, не смотря на некоторую неправдоподобность, прозвучавших в ее словах, Исаев понял, что говорила они почти серьезно.
Что же вдруг случилось?
– Отстань, нечистый, плохо мне, – хрипло вздохнула девушка, склонив голову. И тут же подняв ее, она улыбнулась и попыталась прошмыгнуть мимо него к выходу, – Ладно, пока! Разберемся в следующий ра… ауч!
– Я тебя разве отпускал? – насмешливо поинтересовался Демьян, успевший перехватить рыжую за запястье до того, как она смогла отдалиться хотя бы на шаг, – Наш разговор не закончен.
– Закончен, – как-то внезапно глухо произнесла Солнцева и, не поворачиваясь, почти прошептала, – Нехристь, отпус…
Девушка не договорила. Исаев и глазом не успел моргнуть, как она оказалась лежащей на полу, причем без его непосредственного участия в этом действии.
Тряхнув рукой, которой до недавних пор он удерживал рыжую, Исаев страдальчески поморщился. Только театральных обмороков ему сейчас и не хватало для полного счастья! Впрочем…
Усмехнувшись, парень сел на корточки возле Солнцевой и, переплетя пальцы, устроил на них подбородок, рассматривая валяющуюся прямо посреди холла хрупкую фигурку. В том, что Аня притворяется, чтобы избежать законной расплаты за свои грехи, он ни капли не сомневался.
– Девушки всегда падали к моим ногам, – вслух усмехнулся Демьян, насмешливо глядя на неподвижный объект будущей мести, – Но не столь показательно. Признаю, ты меня почти растрогала. Смелый ход.
В ответ ему не было не произнесено не звука. Выждав для верности несколько секунд, шатен мученически вздохнул и, уперевшись одним коленом в пол, протянул руку и хорошенько тряхнул рыжую за плечо. В ответ на его движение девушка перевернулась, да…
Но от увиденного зрелища у Исаева сперло дыхание – по виску девушки на щеку стекал ручеек крови из рассеченной при ударе о бетонный мозаичный пол брови!
– Да ладно, – мотнув головой, с сомнением выдохнул парень и, все-таки дотронувшись до лба Солнцевой, негромко выругался, – Черт!
Просунув ладонь под лямки рюкзака, поднял довольно-таки легкую девушку на руки и, еще раз ругнувшись, но уже мысленно, поспешил в сторону медпункта, чувствуя себя героем третьесортной телевизионной мелодрамы.
Ведь нужно же ему было догадаться, что с этой оторвой было что-то не так, уж слишком странно себя она вела и выглядела, но нет же! Он не обратил внимания на ее излишнюю бледность, лихорадочно блестящие глаза, капельки пота на лбу и пылающие щеки и, как итог, теперь вынужден лично тащить ее бессознательное тело к врачам.
Благо, что в этот час все коридоры пустовали – вольных и невольных свидетелей произошедшего рядом не оказалось.
Впрочем, самого Богдана мало утешал данный факт: за разбитую голову рыжей ему хотелось отвечать меньше всего.
И угораздило же его так вляпаться! Все с этой сумасшедшей не слава богу…
Поддев ногой приоткрытую дверь медпункта, Исаев распахнул ее и, быстро войдя в кабинет, положил аккуратно девушку на кушетку, стоящую вдоль стены, не обращая внимания на шокированные взгляды местных молоденьких врачей. Впрочем, удивление на их лицах мгновенно сменилось взволнованными возгласами, как только они разглядели, кто же, а главное, с чем к ним пожаловали:
– Господи, Демьян, что случилось?
– Опять Солнцева?! Мы же ее полчаса назад домой отправили!
– Видимо не дошла, – машинально усаживаясь на стул, ответил Исаев, – Упала в обморок в коридоре. Кажется, головой об пол ударилась.
– Не удивительно, с такой-то температурой! – всплеснула руками блондинка в белом халате, кучерявые волосы которой забавно топорщились в разные стороны. Осторожно ощупав опухшую бровь Солнцевой вокруг рассечения, повернулась к своей напарнице и с укором произнесла, – Ударилась сильно, но сотрясения быть не должно. Я тебе говорила, что «скорую» вызывать надо было сразу!
– Да брось ты, – передернула плечами вторая, доставая из шкафчику вату и пузырек с нашатырным спиртом, – Я думала, что она самостоятельно до дому доберется.
Склонив голову так, чтобы выражение его лица не было видно, Демьян потер пальцами лоб, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться вслух. Вот же две… идиотки!
Даже ему, человеку весьма далекому от медицины, хватило бы мозгов, чтобы убедиться в безопасности передвижения девчонки, которая от высокой температуры на ногах не стояла! И ему уж точно не пришло бы в голову отпускать ее домой в одиночестве. Но этим двум, кажется, до больной рыжей было тогда, как говорится, до лампочки. Да и сейчас, если посмотреть, не особо они за ее состояние и волновались-то…
– Думала она, – сердито цыкнула светленькая, сердито забирая щедро смоченную в нашатыре ватку, – А если бы она в аварию по дороге попала, отвечать кому бы пришлось? Нам!
– Да ладно, – фыркнула ее напарница, склоняясь над кушеткой и легонько похлопывая девушку по щекам, пока вторая водила кусочком ватки перед носом рыжей, – За стенами универа мы ответственности за студентов не несем. Так, не морщись! Давай, давай, открывай глаза, чего ты размякла, как кисейная барышня?
– Скорее как таракан, которого плющит под морилкой, – хрипло отозвалась Солнцева и, не выдержав, отпихнула от себя руки обоих медсестер, – Да уберите вы эту гадость, воняет же!
Услышав это, Исаев тихо хмыкнул, закрывая лицо ладонью и невольно покачав головой. Да уж… Кажется, эта рыжая неприятность даже не пороге смерти язвить не перестанет!
Впрочем, очухалась и слава богу. Осталось только удостовериться, что свою драгоценную голову она действительно не разбила и можно отсюда убираться. На сегодня с него приключений хватит.
– Как ты себя чувствуешь? – практически с неподдельным волнением в голосе спросила блондинка, глядя, как девушка, отчаянно морщась, пытается сесть на кушетке, – В жар не бросает? Голова не кружится, в глазах не двоится, не тошнит?
– Нет, – скупо ответила Солнцева и, неожиданно закашлявшись, хриплым до невозможности голосом кое-как выдавила из себя, – Пить…
– Ой, сейчас! – всплеснула руками светленькая, торопливо оглядываясь по сторонам. Не найдя ничего подходящего, она растерянно обратилась к напарнице, – Блин, мы всю воду на чай извели, а кран так до сих пор не починили… Ася, у тебя минералки нет?
– Нет, – отозвалась вторая медсестра и, подойдя ближе, потрогала лоб пациентки, а затем протянула градусник, который Солнцева, приняв-таки сидячее положение, покорно засунула себе под футболку, – Демьян, будь другом, сбегай за водой до кафетерия, а я пока «скорую» вызову.
– На кой черт? – удивилась рыжая, возмущенно сопя заложенным носом, – Я что, в инвалиды записалась? Сама до дому доеду, не сахарная, не развалюсь!
– Не развалишься, – хмыкнул в ответ на это Демьян, поднимаясь со стула, – Скорее всего, просто снова стечешь лужицей где-нибудь посреди коридора. Второй раз я тебя никуда не понесу, учти.
– Нехристь спасала мне жизнь… – растерянно, но с сарказмом выдавила из себя девушка, глядя на Исаева, смотрящего на нее сверху вниз, – Кому рассказать, хрен поверят!
– А ты молчи, – усмехнулся шатен, направляясь к двери, – Целее будешь.
– Как это мило… – донеслось ему ехидное вслед.
Покачав головой, наследник GRT-групп покинул кабинет медицинского персонала. Ничего другого он в свой адрес услышать и не ожидал, как, собственно, и не сомневался в отсутствии хоть какой-то благодарности с ее стороны. И по-хорошему, стоило бы сейчас проигнорировать просьбу медсестры и не стоить из себя мальчика на побегушках…
Но Демьян Исаев был из тех людей, что привык доводить начатое до конца. И теперь, пока он лично не удостоверится в том, что эту рыжую неприятность забрала карета скорой медицинской помощи он, увы, нормально себя чувствовать не будет. И не столько из-за болезни Солнцевой или ее обморока, сколько из-за ее разбитого лобешника.
Мало ли что с ее мозгами случилось на самом деле, а камеры наблюдения, что безусловно, засняли все произошедшее, вряд ли смогут кому-то и что-то доказать, реши рыжая подать на него в суд за нанесение ей телесных повреждений. Конечно, подобное вряд ли случиться, но рисковать все-таки не стоило.
Да и оправдываться перед Липницким за его пострадавшую подружку Демьяну хотелось меньше всего.
Однако, когда шатен, успокоив себя таким образом, вернулся в медпункт с бутылкой негазированной минералки, он понял, что во избежание каких-либо последствий, ему изначально не стоило затевать всю эту кутерьму с работниками системы здравоохранения. А лучше вообще не стоило подходить к этой маленькой, наглой, хамоватой рыжей неприятности.
Ибо эта сумасшедшая девчонка, пока он ходил за водой, а медсестры отлучились одна за жаропонижающим в соседнюю комнату, вторая в соседний кабинет за телефоном, попросту сбежала из медпункта и универа вообще!
Нет, ну и как ее после этого называть?
– Оторва ненормальная, – только и выдохнул Исаев, падая на ранее занимаемый им же стул.
Больше добавить было нечего.