Tsitaadid raamatust «Fide Sanctus 2»
Судья озабоченно примерял к лицу Хозяина маску расслабленной уверенности; маска никак не подходила. Весь поганый тремор души сегодня был напоказ.
– Ты прекрасно знаешь, что я день рождения не отмечаю! – свирепо перебил Олег. Я ещё, видишь ли, не особо родился.
Рома и Ира обожали; обожали игрища и театральные постановки. Сам Роман жал на матерные клаксоны без предисловий и эпиграфов – но никогда не упускал случая размазать кого-то по рингу за «колхозные выходки». Сама Ирина презрительно фыркала при виде светских манипуляторш – но всегда была рада поиграть на толстострунных арфах картинных всхлипов.
Покоясь в его руках, она отчего-то дарила ощущение небывалого могущества. Казалось, если она она! ищет у него любви, защиты и безопасности… если он может быть надёжным оплотом для её громадной души, ему по плечу будет весь мир.
Свят упрямо молчал, стараясь держать спину прямой. Получалось это наверняка не лучше, чем у креветки.
– Пламя человека, который любит себя, никого не губит, – твёрдо, но вежливо возразил Город. – Оно горит не чтобы жечь, а чтобы светить. Не пламя виновно в том, что оно может опалить, а тот, кто грубо пытается целиком его присвоить.
У вас предвзятость растолстела; хватит есть бисквиты.
Откуда столько страха перед беседами о своих желаниях?.. Это жутко неправильно – бояться говорить что-то тому, с кем делишь постель.
Он потратил столько этих минут на злобную битву за мир. И только сейчас понял: за мир не воюют.
Я много раз думал потом: а если бы вернуть время, что бы я выбрал? И всякий раз понимал: я сделал бы то же самое
