Loe raamatut: «Волчий дар», lehekülg 4

Глава 5.

Девушка, красная, как помидор, ураганом влетела в свою комнату. Ну, как можно быть такой феерической дурой? Почему нельзя просто промолчать и не ляпать вслух все, что приходит в голову? Боооооже, как же стыдно! И ведь всегда считала себя рассудительной, умеющей вовремя прикусить язык… А тут – словно все мозги отказали разом. И как теперь Михаилу в глаза смотреть? Он будет считать ее глупой, восторженной идиоткой! И, как назло, ее ноутбук стался в кабинете. Если бы не это – можно было смалодушничать и остаться работать в своей комнате, но теперь придется тащиться вниз и усиленно делать вид что ничего не произошло. Наверно стоит извиниться? Хотя у Михаила точно хватит такта не напоминать о ее феерическом позоре. Этот замечательный мужчина слишком хорошо воспитан, чтобы, хоть словом, дать понять, как он шокирован ее идиотской выходкой.

Даша быстро разобрала свои скромные пожитки, переодела уже порядком надоевшие ей джинсы на спортивный костюм и со стыдом поплелась сдаваться в кабинет. Хотя нестерпимо хотелось забиться под кровать и исчезнуть для мира.

Глядя себе под ноги, она медленно спускалась по лестнице вниз, когда увидела у подножья Михаила. Невольно замерла, восхищенно рассматривая с ног до головы. Он был одет в свитер толстой вязки, потертые джинсы и черные грубые байкерские ботинки, с металлическими вставками и неимоверными застежками. Как ни удивительно, но такая одежда ему шла даже больше классических костюмов, при этом сейчас он выглядел моложе, опаснее, безбашеннее что ли. В треугольном вырезе свитера виднелись крепкие ключицы и такая соблазнительная впадинка между ними… Она словно просилась, чтобы к ней прикоснулись губами. Даша невольно покраснела от своих мыслей и с трудом перевела взгляд выше, чтобы избавиться от промелькнувшей картины собственных губ на гладкой коже. Его темно-каштановые волосы, обычно строго зачесанные, были слегка разлохмачены, как будто он переодевался впопыхах. Михаил задорно улыбнулся девушке обнажив ровные белые зубы:

– Ууууу, ты переоделась. А я хотел тебя пригласить пройтись на свежем воздухе…

Глаза девушки загорелись радостью:

– Две минуты! Я – пулей, – и метнулась назад, в комнату. Вместо спортивного костюма натянула джинсы, ярко-синий свитер, теплые носки (куда ж без них), подхватила шапку – и уже летела по ступенькам вниз. Так захотелось вырваться на воздух! Она не знала, разрешат ли вообще выходить из дому пока она «под подозрением», а тут подвернулась такая возможность.

Подскочила к мужчине:

– Я готова!

– Вот это скорость. Тебя можно в армию отправлять.

– В принципе – можно, – засмеялась девушка, – стреляю и бегаю я неплохо. Вот копаю правда – не ахти.

– Ты умеешь стрелять? Да ладно? Из чего?

– В основном – пистолеты. Винтовки – могу, но не люблю. Отдача, чтоб ее! Не оставляет моему цыплячьему плечу ни единого шанса, – девушка улыбалась ему и говорила ему об этом совершенно обыденно, словно для любой девушки это норма: после маникюра заехать на стрельбище.

– И кто же тебя такому научил?

– Необычно для девочки? Папа-милиционер, конечно. Я у них – поздний и единственный ребенок, вот папа и отрывался, – девушка снова тепло улыбалась своим воспоминаниям и казалось, воздух вокруг сиял от ее эмоций, – стрельба, спортивные секции, соревнования, тренировки. Я была слабым ребенком, поэтому, помимо всего прочего, мы с ним еще и бегали каждый день в парке по утрам. А ведь папе тогда за пятьдесят было… Ой, извините, пожалуйста, я опять вас заболтала!

– Ничуть, мне и правда интересно. Дашенька, ты меня все больше восхищаешь!

– Перестаньте! Просто вы слишком хорошо воспитаны, чтобы прерывать мою словесную неудержимость, – усмехнулась девушка, – Еще секунду можно?

– Все, что захочешь.

– Я хочу поцеловать одного парня, – он вздрогнул, не веря своему счастью, осторожно протянул к ней руку и на секунду ей показалось, что в глазах Михаила вспыхнул бешенный огонь. Неужели сама ..? Или это связь начала проявляться? Он подался к ней корпусом, стараясь не напугать, но девушка неуловимым образом увернулась и подбежала к диванчику, на котором дрых котенок. Она погладила его, потерлась носом между ушками, шепнула что-то ласковое, и вернулась к поджидавшему ее мужчине. Лицо его было бесстрастным, только губы были плотно сжаты и на щеках ходили желваки.

– Все хорошо? – обеспокоенно просила Даша.

– Да, – почему-то рявкнул мужчина и зашагал в сторону двери.

– Надо все же его как-то назвать, – вздохнула девушка, пока они одевались в холле.

– Кого? – тихо, еле сдерживаясь, рыкнул альфа.

– Котенка. Совсем это как-то не по-человечески. Давайте – Честер? – внезапно спросила она, натягивая шапку. Серую шапку с торчащими черными ушками и вышитыми кошачьими усами! Михаил посмотрел на это чудо в шапке и понял, что уже не может на нее сердиться. Он, черт возьми, приревновал ее к коту! Мужчина рассмеялся.

– Только девушка в такой шапке могла спасти этот мешок с блохами.

– В тот раз я была без шапки. И блох у него нет! – она улыбнулась и проказливо высунула язык, – ой! – девушка закрыла рот двумя ладошками, глаза ее были круглыми от ужаса, – простите, пожалуйста! Я не специально, – пробубнила она, не убирая ладони.

– Маленькое невоспитанное чудовище, – пожурил он ее с серьезным лицом, хотя в синих глазах сияли смешинки. Альфа открыл входную дверь и пропустил несносную пару вперед.

– Большое. Воспитанное, – пробурчала, не сумев промолчать, девушка.

– Значит, с «чудовищем» ты согласна?

– Сейчас на свежем воздухе я согласна со всем, – девушка вздохнула воздух полной грудью и вдруг, раскинув руки в стороны, закружилась на месте, счастливо смеясь, – как же хорошо!

Альфа стоял рядом, любовался ею и сердце сжималось от щемящей нежности. Хотелось сграбастать этот сгусток счастья и засунуть как котенка под куртку. Или лучше под свитер, кожа к коже, чтобы чувствовать ее каждым сантиметром, каждой клеткой тела.

Она остановилась, перевела дух и немножко виновато улыбнулась.

– Кажется здесь такая концентрация кислорода, что кружится голова и хочется делать глупости.

– Тогда я опасаюсь вести тебя в дремучий лес.

– О! Мы идем в дремучий лес? – ее глаза восторженно загорелись.

– А не боишься?

Она на секунду задумалась.

– Нет, – сказала твердо, – почему-то с вами не боюсь.

«Правильно, малыш. Я здесь самый страшный зверь. Которого ты приручила».

– Вот и хорошо. Давай руку, в лесу может быть довольно скользко после дождя. А у тебя ботинки слишком … «городские», – он протянул ей руку, и она без колебаний вложила свою ладошку в его.

– Да я как-то не предполагала, что спасение котенка приведет меня в лес. Не успела подготовиться, – засмеялась девушка.

– Признаюсь честно, в мои планы на вечер пятницы ветеринарка тоже ни разу не входила, – иронично заметил Михаил., – ты, кстати, почему без перчаток? Рука холодная!

– Забыыыла. – девушка смешно наморщила нос. – Я их вечно теряю или забываю. А руки часто мерзнут, это правда. У нас на юге не бывает таких холодов. Столько лет здесь живу, а никак не привыкну. Ноги тоже мерзнут, поэтому носки всегда со мной. Девочки-соседки по первости надо мной подтрунивали. Но я им коварно отомстила: приучила спать в носках, теперь и они по-другому не могут, – рассмеялась она.

Вместе они вышли за огороженную территорию дома через неприметную калитку. Сразу за ней начинался лес, тот самый хвойный, дремучий. Воздух был холодный, но особенно свежий, вкусный, его хотелось вдыхать полной грудью и взахлеб. Пахло недавно прошедшим дождем и прелой хвоей.

Альфа грел ее ладошку в своих, периодически подносил ко рту и согревал дыханием. Пара излучала спокойствие, радость и немножко смущалась от его прикосновений. Она рассказывала ему забавные случаи из жизни, подтрунивала над собой, давала смешные и язвительные комментарии.

Они прошли немного вглубь по тропинке и оказались на довольно крутом обрыве у озера. До самого обрыва густо росли высоченные сосны, тропинка вела дальше, к пологому спуску. Спокойная гладь озера отражала хмурое низкое небо, песчаная коса внизу была зажата между каменным нагромождением, перемежающимся с упрямо растущими сосенками с одной стороны и несколькими плакучими ивами – с другой. Даже с остатками облетевшей листвы они напоминали стайку девушек, сбившихся в кучку. Казалось еще немного – и в воде между тонких веток плеснет хвостом русалка.

– О! – восхищенно выдохнула девушка, – здесь можно стоять и впитывать часами. Просто чудо!

– Как ты говорила: кормить душу? Можешь приступать, Дашенька.

Она невольно прижала руки к груди, а Михаил встал позади нее, положив руки ей на плечи. Согревая и имея почти законную возможность, ее касаться. Девушка даже не заметила его вольности, но мягко оперлась на него спиной, стремясь прижаться к источнику тепла. Он купался в ее радости, в восхищении природой, в чувстве единения с ней. Сам не заметил, сколько они так простояли. Внезапно подул холодный ветер, по воде пробежала рябь, Даша невольно задрожала.

– Так и знал, что ты замерзнешь, – недовольно проворчал альфа, снял с себя куртку и накинул на нее.

– Вы что делаете? Холодно же! – она попыталась сопротивляться, но безрезультатно.

– Это тебе холодно, воробушек. А мне – нормально. Будешь сопротивляться, я и свой свитер на тебя надену, – деланно строго посмотрел на нее мужчина.

– Ой, не надо! Вот заболеете и умрете – как мне с этим жить? – попыталась отшутиться девушка.

– Не переживай, маленькая, холодом меня точно не убить.

– Я совсем не об этом. Давайте, хотя бы пойдем быстрее. Смотреть не могу, как вы без куртки в такой мороз. Хотя, давайте лучше так, – она накинула ему на плечи куртку, а сама нырнула под нее, обняв альфу одной рукой за талию. Вся многовековая выдержка понадобилась ему, чтобы сохранить невозмутимость на лице, когда он ощутил ее ладошку возле пояса джинсов, и доверчиво прижавшуюся к груди голову.

– Так будет по-честному, правда? Теперь никто не замерзнет, – Даша так доверчиво-беззащитно посмотрела на него, что он невольно улыбнулся и покрепче прижал ее к себе, наслаждаясь неожиданным счастливым моментом.

Девушка решительно зашагала к дому, увлекая его за собой. Альфа упивался ощущениями, тихонько посмеиваясь от того, как маленькая хрупкая пара вела его, здорового волчару, словно на поводке. И он готов был за ней хоть на край света, по любому мановению ее ладошки. Беспокойство пары за него грело душу. Оказавшись в доме, она вынырнула из-под его руки. Разувшись и скинув куртку, повернулась к нему и сделала строгое лицо:

– Я сейчас на кухню, сделаю нам чай. И не спорьте, пожалуйста!

– Я вообще-то и не собирался. Мне приятна твоя забота. Попьем чай в гостиной?

– Я не против.

– Разжечь камин?

Ее лицо озарилось радостью:

– Это было бы чудесно! Только если вам не трудно.

Как было не улыбнуться ей в ответ?

– Не трудно. Беги за чаем.

Через несколько минут девушка вернулась с подносом, на котором стоял чайник и чашки. В камине уже весело трещал огонь, альфа, небрежно скинув свитер и ботинки, протянул босые ноги к огню. Девушка охватила быстрым взглядом его фигуру и тут же смущенно отвела глаза. Обычная белая футболка не скрывала мощной линии плеч, сильных рук, широкой грудной клетки. Он знал, что хорош собой, знал, что нравится женщинам. Разумеется, он заметил ее взгляд и блеск в глазах. Понял, что начинает вызывать интерес как мужчина, хотя она еще даже себе не признается в этом. Захотелось скинуть с себя футболку, чтобы она изучила все его тело, осторожно водя своими прохладными длинными пальцами по груди и рукам.

Непроизвольно альфа задышал чаще, вдыхая ее неповторимый нежный аромат. Ему показалось или в нем появились слабые нотки корицы? Возбуждение? Он бросил внимательный взгляд на девушку. На ее скулах играл легкий румянец. Это от камина или это его близость так на него действует? Внутри непроизвольно поднялась волна радости – пара его хочет! Слабо, неосознанно, но именно его! Пришлось изо всех сил сжать кулаки, чтоб не сграбастать свое сокровище в охапку и не утащить в спальню.

Даша и не подозревала о том, какую бурю подняла в его душе. Она с улыбкой протянула ему чашку с чаем и чуть дольше задержалась на его лице. Как же красив, чертяка! Эти внимательные, умные синие глаза, опушенные темными ресницами, ровный породистый нос с хищными ноздрями, скульптурно вылепленное лицо с красивыми скулами и твердым подбородком. Он невольно притягивал взгляд, ничего при этом не делая, просто излучая спокойную, уверенную властность.

Обычно лицо мужчины было или бесстрастным, или слегка хмурым, но, когда улыбался – преображение было фантастическим! При этом ему шла как самоуверенно-ленивая ухмылка, так и широкая улыбка, обнажавшая ровный ряд белых зубов. «Я понимаю, почему здесь такой высокий забор: наверняка поклонницы штурмуют дом с завидной регулярностью», – подумала про себя девушка.

Просто сидеть рядом с ним, купаться в его силе и уверенности уже было удовольствием. Но хотеть чего-то большего? Ей? Даже не смешно. Их свели обстоятельства, поэтому ни на что рассчитывать не стоит. Он настолько недостижимо далек и великолепен, что не стоит про это даже думать.

Не желая и дальше развивать эту тему, она представила себе железную коробку, в которую сложила все свои глупые, несбыточные мечты и надежды, закрыла их на огромный амбарный замок и задвинула далеко на задворки сознания. Нелепости в виде ее девичьих грез никому не нужны, она просто будет хорошо проводить время в дружеской компании – и не более. Хотя… как же приятно было прижиматься к горячему сильному телу, чувствовать твердый пресс… как надежно было ощущать его сильную руку, бережно обнимавшую ее за плечо… Так, Даша, фу! Прекрати немедленно!

Девушка налила себе чаю, добавила в него малинового варенья, и снова начала рассказывать о себе. Было заметно, что мужчину развлекает ее болтовня, почему не сделать ему приятно? Чашка чаю, огонь в камине, кот у ног, удобное кресло – разве много нужно для счастья? Она рассказывала, как на соревнованиях в Стамбуле, девчонки из команды бегали по магазинам и базарам, а она таскалась на метро, чтобы доехать до собора святой Софии, просто посидеть на скамеечке возле и полюбоваться.

– Я когда первый раз ее увидела – это было потрясение. До глубины души! Как любовь с первого взгляда. Там я поняла, что такое «поедать глазами». Просто наваждение какое-то. Может это излишне самоуверенно и глупо, но не покидало ощущение, что мой далекий предок мог быть в охране императора Византии, или вешать щит с Игорем на врата Царьграда. Или может с княгиней Ольгой приезжал в посольстве русов? Не знаю. Но это было непередаваемо. Я вот сейчас говорю об этом, а у меня мурашки стаканами, смотрите, – она задрала рукав свитера и показала покрытую зябкими пупырышками тонкую руку.

Михаил с легкой улыбкой слушал ее. Да, он мог бы легко высмеять впечатлительную девушку. Но она говорила так открыто, с таким воодушевлением и блеском в глазах, что посмеяться сейчас над ее словами было все равно что ударить ребенка. Она делилась своими мыслями, ощущениями, самым сокровенным, а это дорого стоило. Он с нежностью смотрел на свое взъерошенное счастье. «Какой же она еще ребенок! Чистый, наивный, неиспорченный ребенок. Обязательно свожу ее в Стамбул. Пусть собирает своих мурашек хоть стаканами, хоть ведрами».

Внезапно на столе завибрировал мобильный. Он извинился, ответил на звонок, нахмурившись выслушал собеседника, бросил несколько резких, рубленных фраз, среди которых была «сейчас буду». Поднялся с кресла.

– Маленькая, мне нужно ненадолго отъехать.

– Что-то случилось? Чем помочь?

Альфа на секунду потерял нить разговора. Еще ни одна женщина не предлагала ему помощь. Когда ему нужно было отлучиться обычно были или капризы, или как минимум обиженно надутые губы. А тут – помощь? Ему? Альфе? На душе вновь стало тепло от отзывчивости этой девочки. Но вот говорить ли ей, что случилось? Михаил нахмурился, дернул уголком губ, но все же, старательно подбирая слова, заговорил:

– В нашей местной больнице лежит мальчик. Его родители погибли, близких родственников нет. Он замкнулся, не идет на контакт, практически не ест. Не встает. Просто угасает. Мне звонил доктор, просил, чтобы я попробовал с ним поговорить. «Попробовал заставить жить силой альфы». Волчонок действительно был плох. Просто не хотел жить, тихо увядал.

– Сколько ему лет?

– Девять.

– Физически он здоров?

– Врачи говорят, что – да.

Девушка вскочила с кресла, задумалась на секунду.

– Так, блокнот и цветные карандаши у меня есть. Пиццу можно будет купить по дороге?

– Какую еще пиццу?

– Если у него нет особых предпочтений, то мясную. А можно туда позвонить и сделать заказ? Заберем по дороге, чтобы не терять время.

– Так ты едешь со мной? – изумился альфа.

– Ну да! Ты – против? Ой, простите! – Даша заговорилась, и сама не заметила, как перешла на ты.

– Действительно, давай на «ты». Давно хотел предложить. Чувствую себя старым перечником.

– Ну какой же ты… перечник? – захохотала девушка и побежала к лестнице, – я наверх за рюкзаком. Эх… нам бы еще конфет! – крикнула она уже сверху.

Какая пицца? Какие конфеты? Мужчина был сбит с толку скачущими мыслями своей пары. И только потом вспомнил, что она все же обозвала его старикашкой. Маленькое чудовище! Чуть позже ей придется ооочень долго и дорого за это заплатить, коварно улыбнулся своим мыслям альфа.

Через пару минут девушка также стремительно слетела по ступенькам вниз. Альфа в этот момент разговаривал с поселковой пиццерией. Помимо пиццы ему бескомпромиссно было велено заказать еще картошку фри с кетчупом.

– И зачем это все?

– Ну вы взрослые и унылые, однако! – всплеснула руками Даша, – ему же наверняка уже осточертела больничная еда. А вы со своей «вкусной и здоровой пищей» портите настроение, которого и так нет. Вот о чем ему с вами разговаривать?

– Логично, – усмехнулся Михаил. Взрослые, ну надо же! Еще немного – и комплексы появятся.

Девушка зашагала к холлу, но потом, словно вспомнив, обернулась к мужчине:

– А этот твой злой Макс разрешит мне поехать?

«Чеееерт, палимся!». Пришлось срочно делать покер-фейс.

– Мы не выезжаем за территорию поселка. И ты – постоянно у меня на глазах. Так что – можно.

– Уф… хорошо. Тогда поехали.

Они оделись и вышли из дома. Машина стояла во дворе, тот же черный монстр и тот же невозмутимый водитель.

– Добрый день, Андрей, – поздоровалась девушка, едва оказавшись в салоне.

– Добрый, – удивился водитель, – вы запомнили мое имя?

– Учитывая, сколько времени вы со мной тогда катались – это самое малое, что я могу сделать, – улыбнулась ему девушка.

– Больше ничего делать и не надо, – пророкотал рядом альфа. Ему совершенно не нравилось, что его пара так любезничает с водителем.

– Не рычите, Михаил. Все присутствующие и так знают, что главный спаситель Честера – это вы, – она так солнечно ему улыбнулась, что альфа сразу обмяк.

– Мы договорились на «ты» – для проформы проворчал он.

– Хорошо, не рычи, – усмехнулась Даша.

В пиццерию они зашли вместе. Девушка придирчиво все осмотрела и попросила еще двойной бургер отдельно. Когда они загрузились в машину, она протянула бургер водителю.

– Андрей, это вам.

На шкафообразного громилу было больно смотреть. Он сжался под мгновенно похолодевшим взглядом альфы и даже как-то стал ниже ростом.

– З-зачем? Не надо! – проблеял Андрей, понимая, что жить ему осталось всего ничего. Ревнивый альфа был зол, как черт.

– Да ладно вам, берите! Сейчас в машине так вкусно будет пахнуть, что вы слюной подавитесь. А вам еще ждать нас у больницы, поесть будет некогда. Берите! – положила пакет на переднее сиденье, и тут же с задорной улыбкой протянула ладошки злому альфе, – а у меня опять руки замерзли!

Альфа аж моргнул от скорости переключения ее мыслей, но послушно взял ее ладошки в свои руки. Желание убивать тут же трансформировать в желание заботиться.

– Зачем вы сделали такое лицо? – ее глаза смотрели на него и улыбались.

– Какое? На «ты», помнишь?

– Суровое, как Крайний Север. Тебе не идет, – послушно исправилась девушка, – и вообще, чудовище здесь я, так что такие лица оставь для меня.

– У тебя не получится, – засмеялся альфа.

– О, я буду очень стараться, – она постаралась сердито насупиться, и сама же звонко расхохоталась. Атмосфера в машине уже не напоминала ту грозовую тучу, что была минуту назад.

Глава 6.

При входе в больницу, Михаил непринужденным жестом, галантно пропустил спутницу вперед. Они двигались по коридору к палате мальчика, когда его остановили на пару слов. Чтобы не мешать, девушка отошла и начала осматриваться. Больница была небольшая, но современная, светлая, с хорошим ремонтом. Посетителей почти не было, персонал сновал по своим делам. Даша прошла еще немного и от скуки свернула в другой коридор. Двери в палаты были со стеклянными вставками, как в фильмах. Она подошла к одной из них и осторожно заглянула. Подглядывать было неловко, но любопытство все же пересилило. В палате на больничной кушетке с закрытыми глазами лежала бледная молодая женщина, опутанная датчиками, с капельницей в руке. Подключенная к ней многочисленная аппаратура мерно пикала. Рядом с кроватью, в кресле, неловко притулившись, спал осунувшийся молодой мужчина, лохматый, с темными кругами под глазами. Видно было, что он измучен, но готов проснуться от любого шороха. Мимо проходила медсестра. Даша набралась смелости и спросила:

– Извините, а что у них случилось?

Женщина строго на нее посмотрела, потом как-то странно повела носом, как будто принюхиваясь, но все же ответила.

– Беременность. Тяжелая. Она в коме. Еще немного и мужу придется выбирать.

– Что выбирать? – растерянно спросила девушка.

– Выбирать кого спасать. Жену или ребенка, – хладнокровно произнесла женщина и равнодушно пожав плечами, удалилась.

Даша в ужасе подошла к двери палаты и снова заглянула внутрь. Это неправильно! Так не должно быть! Почему тот измученный мужчина должен выбирать? Что за несправедливость? А вот не дождется эта циничная тетка. Даша смотрела на лежащую на больничной кровати девушку и изо всех сил желала ей, чтобы у нее все было хорошо. Вот назло! Назло той ехидне! Ты обязательно выносишь ребенка, и мы дружно посмеемся ей в лицо. Так ярко и красочно представила себе, как они с этой девушкой, с новорожденным ребенком на руках подходят к той злой тетке и на «три-четыре» весело хохочут. И даже малыш. И отец малыша. Соберем целую толпу и…

– Даша, ты что тут делаешь?

От неожиданности девушка подпрыгнула. Обернулась на голос, рядом стоял Михаил. Он посмотрел на ее лицо и глаза загорелись гневом, – что случилось? У тебя кровь!

– Где? – Даша в растерянности начала осматривать руки и ноги.

– Вот тут, – уже мягче добавил он, вытирая носовым платком, красную дорожку из носа. Девушка забрала платок из его руки и приложила к носу.

– Надо же. Давно такого не было.

– А часто бывает? Давай, покажем тебя врачу, раз уж мы тут.

Девушка скептически на него посмотрела.

– Из-за такой ерунды – даже не подумаю. Сейчас все пройдет. Пойдем. В какой палате мальчик?

Михаил раздумывал не настоять ли на своем, но решил пока не ссориться с парой. Та была настроена весьма решительно, уже бодро зашагала по коридору. Он догнал ее и мягко взял за руку. Девушка подняла голову и вопросительно-сердито посмотрела на него.

– Не в ту сторону, Дашенька. Пойдем, я провожу, – в его глазах стояли смешинки. Он видел, что девушка сконфужена, хотя старалась это скрыть. Альфа с улыбкой наблюдал целый спектр эмоций на ее лице. Она читалась как открытая книга, не было ни притворства, ни тупых бабских ужимок. Бесхитростная, родная, моя!

Михаил подвел ее к дверям палаты. Девушка решительно взяла у него пакет из рук, шепнула: «Прогуляйся минут на двадцать» и безцеремонно ввалилась в палату. Комната была небольшой, но светлой. Слева – кровать с тумбочкой и стулом, у окна стол, справа – небольшой шкаф и дверь в ванную. По больничному чисто, безлико, функционально. На кровати свернувшись калачиком лежал светловолосый мальчик. Он даже не поднял голову, когда она вошла. Однако, не обращая на него внимания, Даша плюхнулась на кровать, благо место позволяло, деланно-равнодушно буркнула «Привет» и достав блокнот с цветными карандашами, увлеченно начала рисовать. Не обращая никакого внимания на маленького пациента. Несколько минут ничего не происходило. Потом все же раздалось тихое:

– Ты кто?

– Даша, – как ни в чем не бывало ответила девушка, – Михаила жду, друга своего. Он там с врачом разговаривает. Сказал здесь его подождать, – девушка открыла коробку с пиццей, – Я пообедать не успела. Угощайся, если хочешь.

Взяла в руку кусок пиццы и начала с аппетитом есть. Мальчик пытался не обращать на нее внимание, но запах еды и любопытство победили. Сначала он осторожно принюхивался, потом не утерпел – сел на кровати и взял кусок пиццы. Сначала нехотя, а потом все с большим аппетитом, начал жевать.

– Там еще картошка фри должна быть в пакете, глянь, а? – девушка махнула рукой в сторону пакета, не отрываясь от рисования. Мальчик послушно достал картошку и положил в коробку с пиццей. Съел несколько штук, помялся и все же спросил:

– А что ты рисуешь?

– Да, понимаешь… кстати, как звать?

– Борис. Борис Олейников.

– Так вот, Боря, мне нужно для одной компьютерной игры персонажей нарисовать. Вот думаю, как лучше бронник изобразить. Надо особенное что-то. И оружие…

Покосилась на мальчишку. У того загорелись глаза. «А вот ты и попался, Борис Олейников». Он вытянул шею и попытался заглянуть в ее блокнот. Она протянула ему коробку с пиццей, чтобы убрал подальше, сама подвинулась поближе к мальчику и начала показывать рисунки. Тот оказался тем еще игроманом: знал многие игры не понаслышке, называл персонажей, рассказывал, как проходил очередную стрелялку.

Когда переговоривший с главврачом альфа вошел в палату, то увидел феерическую картину: Даша и Боря, сидя рядышком на кровати, активно обсуждали что-то, размахивая – один куском пиццы, вторая – картошкой. Тот самый безучастный Боря, который даже не вставал с постели!

– Бронник надо сделать пластинчатым с мощными наплечниками! – активно спорил мальчишка.

– Да нет же! Похожий есть у космо-десантников. Тут – другое надо, – не унималась девушка.

– О, Альфа! Добрый день! – вежливо поздоровался мальчик

– Кто?

– Это Боря меня так иногда называет, – быстро произнес Михаил, строго глядя на мальчишку. Тот удивился, но промолчал. Альфа знает, что делает.

– Круто! Мне нравится, – похвалила девушка.

– Чем вы тут занимались?

– Поели и немножко поспорили. Боря классно разбирается в шутерах, – слегка улыбнулась девушка, потрепав мальчика по светлым волосам. Тот был совсем не против, с восторгом и обожанием смотрел на гостью. «За двадцать минут уже успела завести себе поклонника» – с усмешкой подумал про себя альфа.

– Ты тоже круто разбираешься. Для девчонки.

– Ну-ну! – рассмеялась Даша, – выписывайся отсюда, я тебя в Каунтер сделаю!

У мальчишки перед глазами замелькали кадры их совместного сражения на компах. Он предвкушающе улыбнулся.

– Договорились! Я скоро-скоро отсюда выйду, правда альфа?

– Видишь цель – иди к ней.

– Хорошо, альфа. Я даже бежать буду. К цели.

– Так, мальчики, я пойду руки вымою. Вся в кетчупе и сыре. Борь, тебе бы тоже не помешало.

– Иди, Даша, я сейчас приду, – мальчик подошел к альфе, когда за девушкой закрылась дверь в ванную. Михаил видел, что мальчишку распирает.

– Ну, как она тебе, Борис?

– Она такая классная! Хоть и человек. Спасибо, что привели ее, альфа. С ней так хорошо. Тепло!

– Рад, что она тебе понравилась. Она действительно хорошая.

Мужчина видел, что у мальчика вертелся на языке вопрос про статус Даши в стае, но он, разумеется, не решился задать его альфе. Девушка вышла из ванной через минуту, загнала Борьку мыть руки и лицо. Они вышли оттуда, держась за руки. Мальчик заметно погрустнел.

– Даш, а ты… еще придешь?

– Обязательно! Мне у тебя понравилось. И мне нужен такой консультант, как ты. Заказы валом повалят! Будем работать в команде.

– Точно? – в глазах мальчишки была такая надежда, что у девушки екнуло сердце. Сейчас он напоминал того котенка у лужи, с которого началось их знакомство с Михаилом. Одинокий ребенок так отчаянно жаждущий любви. Девушка присела перед мальчиком на корточки, солнечно улыбнулась ему и просто обняла, окутывая его теплом и любовью. Он обхватил ее тонкими ручками за шею и уткнулся в плечо, – приходи, я ждать буду.

– Приду обязательно. Тортик принести?

– Что хочешь приноси. Только приходи! – Боря вцепился в нее и не хотел отпускать. Девушка гладила его по спине и лохматой голове и улыбалась. Она понимала – мальчишка просто истосковался по человеческому теплу. Ей было совсем не жалко им поделиться. Только после покашливания альфы, мальчишка разжал руки и отошел, усиленно пряча глаза.

– Спасибо большое, что зашли.

– Борька, я очень рада с тобой познакомиться. Ты – классный!

– С-спасибо.

– Мне, к сожалению, пора. Я в следующий раз принесу сладкого и расскажу про спасенного котенка. Мы круто его спасали с Михаилом.

– Правда? – мальчик сделал круглые глаза.

– Еще как правда. Мой номер у тебя есть, пиши-звони. Поболтаем. Пока-пока, – девушка потрепала светлую макушку и вышла.

– Пока. Спасибо, альфа – на последней фразе мальчик понизил голос, чтобы девушка его не услышала, – она про нас не знает?

– Нет, Борис. И пока ей говорить нельзя. Она испугается и уйдет. Мы же не хотим ее потерять?

– Нет, альфа! Я буду молчать, как рыба. Только пусть она остается. И приходит… иногда…

– Не грусти, парень. Я приведу ее. Пока.

– До свиданья, альфа.

Михаил вышел из палаты, всей кожей чувствуя тоску мальчика. Он как никто понимал его. Девушка играючи стала им нужна как воздух, и страх потерять ее вызывал почти физическую боль. Альфа помог девушке сесть в машину. Пока он обходил авто, Андрей одними губами сказал ей в зеркало заднего вида: «Спасибо за еду». Продолжать разговор при ревнивом альфе он не рискнул. Девушка с улыбкой кивнула.

Когда альфа сел в машину, Даша без сил откинулась на сиденье.

– Устала? – Михаил обеспокоенно посмотрел на нее.

– Очень. Так странно, совсем сил нет, глаза закрываются…

– Подреми пока едем, – он осторожно привлек девушку к себе. Она, проваливаясь в сон, не сопротивлялась. Со вздохом уткнулась ему в шею, когда он пересадил ее к себе на колени. Легонько обняв, альфа зарылся носом в ее пушистую макушку. От близости пары стало трудно дышать. Не в силах сдерживаться поцеловал лоб, висок… Девушка сквозь дрему заерзала, устраиваясь поудобнее и обняла его за шею. Альфа чувствовал ее лицо, ее губы на своей шее, его начало потряхивать от возбуждения. Такая теплая, манящая. Хотелось зарычать от бессилия – пара рядом, в его руках и снова ничего нельзя сделать! А перечень того, что ему хотелось, так часто мелькал в голове, что под ледяной душ приходилось бегать в течение дня неоднократно. Михаил жадно вдыхал запах пары, наслаждался ее теплом, позволяя себе осторожные, невесомые поцелуи ее волос. Пусть так, позволить себе хотя бы это. Но как же невыносимо хотелось продолжения!